19 августа 1936 г. в восьми километрах от Гранады близ селения Виснар был расстрелян великий испанский поэт Федерико Гарсиа Лорка. Его гибель стала прологом испанской трагедии. Федерико Гарсиа Лорка родился 5 июня 1898 г. в андалузском селении Фуэнте-Вакерос недалеко от Гранады. «Мое детство —это село и поле. Пастухи, небо, безлюдье» — и отблеском детства освещена вся его жизнь. Детство — в доверчивости, беззащитности и в полном неумении вести практические дела, в покоряющей естественности и фантастических выдумках, о которых вспоминают друзья. Но даже от самых близких людей ускользало что-то таившееся за этой открытостью, не вместившееся ни в слова, ни в поступки. При всей искренности Лорка был скрытен. Он привычно берег от чужого взгляда свою боль и сомнения и тем оберегал других: «Быть радостным — необходимость и долг. И это я говорю тебе сейчас, когда мне очень тяжело. Но даже если вечно будут мучить меня любовь, люди, устройство мира, я ни за что не откажусь от моего закона — радости». Это закон его жизни и закон творчества. И в поэзии, и в драматургии, и в лекциях, и в письмах Лорка стремился к одному: «Пусть установится между людьми любовное общение, пусть свяжет их чудесная цепь духовного единения — ведь это к нему стремятся слово, кисть, резец и все искусства».
Лорка — поэт милостью Божией — начал с прозы. Его «Впечатления и пейзажи», небольшой сборник путевых заметок, вышел в Гранаде в 1918 г., а весной 1921 г. в Мадриде, где Лорка поселился в Студенческой резиденции — вольном университете, состоялся его драматургический дебют — шумно провалилась пьеса «Колдовство бабочки». В том же году Лорка дебютировал как поэт «Книгой стихов». Эти «беспорядочные листки» были не только «точным образом дней юности» (по выражению самого поэта), но и школой, ученьем. В них заметны влияния Хименеса и Мачадо, иногда — Дарио; Лорка пробует силы в различных жанрах, перебирает самые разные ритмы, переходит от повествования к импрессионистским зарисовкам, от них — к песням, романсам, строфам с рефренами и снова к александрийскому стиху. В следующих книгах — «Поэме о канте хондо» (1931) и «Песнях» (1927) —уже явственно звучит его собственный голос. «Я убрал несколько ритмических песен, хотя они и удались, ибо так было угодно ясности»,— пишет Лорка другу. Поэзия Лорки постепенно освободилась от влияний, но сохранялась и с годами крепла ее связь с фольклором—романсами, испанскими народными песнями, средневековой галисийской лирикой, андалузским канте хондо. Начиная с «Поэмы о канте хондо» фольклорно-литературная линия (традиция литературной обработки фольклора, включающая в себя и фольклорную стилизацию) отходит на второй план, уступая место второй (и главной) линии в творчестве Лорки —фольклорно-мифологической, и влияние фольклорного мироощущения становится определяющим. Фольклор в понимании Лорки — точка опоры для современного искусства, традиция, устремленная в будущее и предполагающая бесконечное обновление. Но фольклор нельзя имитировать, предостерегает Лорка. Копирование традиционных образов, формул и эмблем Лорка сравнивает с уроками рисования в музее: в лучшем случае это ученье и никогда—творчество. Он объясняет: «Из народной поэзии нужно брать только ее глубинную сущность и, может быть, еще две-три колоритные трели, но нельзя рабски подражать ее неповторимым интонациям». «Колоритные трели», фольклорные цитаты (которых с каждой книгой становилось все меньше) Лорка называл «местным колоритом» в противовес «духовному колориту» — «черным звукам», первоматерии искусства, голосу стихий. С фольклором Лорку связывает не лексика, мотивы, образы и приемы, но мироощущение; «местный колорит» ориентирован на «духовный» и всегда подчинен ему. В «Поэме о канте хондо» ни одна из народных песен не возникает даже как побочная тема. Народные песни как таковые Лорка использует только в драмах, где они должны предстать перед зрителем в единстве зрительного и слухового восприятий. Стихи же его с народной песней роднит «не форма, а нерв формы».
Циклы «Поэмы о канте хондо» смонтированы как кадры: плавно или резко дальний, самый общий и широкий план сменяется ближним и внезапно все вновь отдаляется. Перемену перспективы подчеркивает рефрен. Он всегда придает строфам новый, таинственный смысл, здесь же, кроме того, рефрен останавливает мгновения высшей напряженности — смерти, разлуки, горя. В 1928 г. выходит «Цыганское романсеро». Лорка писал эту книгу долго, то оставляя, то возвращаясь снова и снова. В «Цыганском романсеро» Лорка возродил и преобразил этот традиционный испанский жанр; повествовательный романс слился с лирическим, не растворился в нем, не стал песней, а лирическая стихия не отступила. Следствием этого был поразительный эффект, замеченный Сальвадором Дали: «Кажется, что здесь есть сюжет, а ведь его нет». Это Лорка счел высшей похвалой: цель, к которой он стремился, была достигнута, а сделанное —понято, и не превратно. В «Романсеро» Лорка не просто чередует кадры (это свойственно и народному романсу),— он резко сталкивает их, меняет план, обрывает сюжетные линии. Противопоставление и слияние —принцип, вообще характерный для Лорки, в «Романсеро» организует систему образов и раскрывает общий замысел книги: «Я хотел слить цыганскую мифологию со всей сегодняшней обыденностью, и получается что-то странное и, кажется, по-новому прекрасное»,— объяснял поэт. Почти все романсы открывает преображение реальности, полное тревожных или чудесных предвестий. Гаснут фонари и загораются светляки, освещая уже иную ночь — призрачную, зодиакальную. Этот нездешний город открыт всем ветрам и доверчив со всяким пришедшим, но беззащитен перед наваждением мрака —черной массой жандармов, нерасчленимой, слитой в ужасающий механизм уничтожения. Этой безликой массе, а не друг другу — и во время распрей и даже в миг братоубийства («Смерть Антоньито Эль Камборьо») — противостоят герои «Романсеро» и те, кто их окружает и кто так же, как герои, обречен уже тем, что причастен к вольному миру. Из фольклорной традиции в романсы Лорки перешли предсказания и повторы, народные символы и характерная форма диалога.
В творчестве Лорки развиваются — каждая по своей закономерности— несколько линий. Фольклорно-литературная («Сюиты», «Песни», «Мариана Пинеда»), фольклорно-мифологическая («Поэма о канте хондо», «Цыганское романсеро», андалузские трагедии) и третья, условно говоря, экспериментальная. В рамках экспериментальной линии Лорка откликался новейшим явлениям искусства, поискам современников. Их влияния, случалось, захватывали Лорку, но никогда они не были так значительны для его творчества, как фольклор. Самым сильным в его таланте всегда оставалось фольклорно-мифологическое начало —там, на своей земле, он чувствовал себя предельно свободно и уверенно. Здесь же, сталкиваясь с иной системой мировосприятия, он шел ощупью — пробовал, искал, отбрасывал найденное, сверял и часто все начинал заново.
Антонио Мачадо (1875-1939) - крупнейший испанский поэт 20 века. В начале своего творческого пути был близок к "поколению 98 года", находился под влиянием Верлена, Рубена Дарио и Шопенгауэра. Однако в сборниках "Одиночество" (1903) и "Одиночество галереи" а также других стихотворениях (1907) ясно ощущается своеобразие его таланта. После смерти жены его привлекает экзистенциальная философия и богоискательство Унамуно (сборник "Апокрифический песенник" (1924-1926)). Как и другие передовые писатели Испании, отрицательно отнесся к диктатуре Примо де Ривьера. После Первой мировой войны испанский модернизм вступил в период так называемого ультрамодернизма, состоящего из различных течений, в том числе "ультраизма", представители которого резко порывали с прежней литературной традицией, и сюрреализм, связанный с дадаизмом, философией Гегеля и теорией Фрейда о бессознательном. Начал свой путь в литературе с публикации в 1903 году поэтического сборника «Уединения», в стихах которого ощутима связь с французским символизмом, и прежде всего с поэзией Поля Верлена. В следующем сборнике «Поля Кастилии» (1912), Мачадо заявляет о себе как поэт реалистического направления. Осознание и образное воплощение реального мира и своего места в нём проходило у Мачадо не без воздействия экзистенциализма. Ему были близки философские взгляды Мигеля де Унамуно, что с особой силой проявилось в стихах периода 1913–1917 гг. Однако он нашёл в себе силы преодолеть трагический скептицизм мировосприятия Унамуно. В философской лирике Мачадо идёт речь не о потусторонней, а о земной жизни, которая после его собственной неизбежной смерти будет продолжаться для других людей. Антонио Мачадо родился в Севилье. Отец был известным учёным-фольклористом. Атмосфера Кастилии (Мачадо пять лет преподавал французский язык в одном из колледжей кастильского городка Сории), столь богатой поэтическими традициями, стала близка поэту. Здесь были написаны стихи сборника «Поля Кастилии». Его всегда интересовал фольклор, многообразие его поэтических жанров. В ранних стихах (сборник «Уединения») возникает образ дороги как символ жизни, который станет ключевым в поэзии Мачадо. Движение по дороге жизни в годы молодости поэта связано с углублением в субъективный мир душевных переживаний. С движением времени внимание поэта переключается на внешний мир. Поэт ведёт диалог не только с самим собой, но и с окружающим миром. Из мира воспоминаний о годах детства и юности он обращается к настоящему:
Я проснулся. Кто снов волшебных
Хрусталь разбил без пощады?
Взволнованно и неровно
Сердце моё стучало…
…всё вокруг растаяло в памяти –
Как мыльный пузырь пропало.
(Пер. Т. Щепкиной-Куперник)
В «Полях Кастилии» звучит тема истории. В стихотворениях «По землям Испании», «К берегам Дуэро», «Из преходящего прошлого», «Преходящее завтра» Мачадо обращается к прошлому родины, соотнося его с настоящим. Отношение к прошлому Испании у Мачадо неоднозначно: были героические страницы истории (Реконкиста), когда отвоёвывались принадлежавшие испанцам земли, но велись и завоевательные кровавые войны. Мачадо их осуждает. В поэзии Мачадо возникает образ Испании будущего – «Испания разума» и вместе с тем «Испания ярости с топором, занесённым для возмездия» за пережитое в прошлом. Тема возмездия соединяется с темой создания новой Испании.
Поможем написать любую работу на аналогичную тему