Чехословацкая литература Я. Гашек («Похождения Швейка»), К. Чапек («Саламандры..), Ю. Фучик («Репортаж с петлёй на шее»)

Ярослав Гашек (1883 – 1923), фельетонист, новеллист, выдающийся сатирик, является автором великой книги, возникшей из опыта Первой мировой войны, опыта не только личного, но и национального. Благодаря универсальности художественных обобщений в показе несовершенства цивилизации эта книга и сейчас сохраняет актуальность. "Похождения бравого солдата Швейка во время мировой войны” — это и сатира, и комическая эпопея, И мистификация; по точному заключению самого автора, сделанному в послесловии к первой части, его книга — “историческая картина определенной эпохи". В ней запечатлена в многочисленных образах и персонажах эпоха распада Австро-Венгрии. Сатирический роман Гашека состоит из множества анекдотов, трактирных историй, которые в изобилии льются из уст заглавного героя. Вместе с тем в этой книге проявлены как бы две ипостаси, точно так же как в облике ее создателя, писателя Гашека, которого близко знавшие друзья видели в двух ликах — веселом и трагическом. Писатель Эдуард Басс так сказал: "В Гашеке было два человека: один валял дурака, другой — за ним наблюдал. Этот “второй” Гашек, лицо которого мало кто видел, ужаснулся открытой им ничтожности жизни людской и попытался скрыть ее, заглушить, обойтись шутками, которые позволял себе тот, “первый" Гашек'”. Нелепость происходящего в книге Гашека и ее национальная специфика. Его чувства афористически выражены в словах выдающегося чешского патриота, писателя Карела Гавличска-Боровского: “Я — австрийский подданный. Что может быть ужаснее?” Этот абсурд реальности Гашек подаст с помощью приема ad absurdum - доведения абсурда любых приказов генерального штаба, приказов чиновников всех рангов — от поручика до генералов, которые приходится исполнять Швейку, что он и делает с педантичной дотошностью. Подобно самому автору, Швейк не заблуждался на счет первой мировой войны и ее исторического значения ибо с первых же дней воспринял ее как абсурд, более того как “пьяную заварушку где-либо на Жижкове”. Ярослав Гашек писал свою книгу после возвращения в декабре 1920 года из России, где пережил добровольный плен и «красное комиссарство». Он работал над романом в течет двух лет, будучи тяжелобольным, и так и не завершил свой замысел, не до конца провел Швейка дорогами, которыми пришлось пройти ему самому. Первое издание этого романа, в тетрадях с иллюстрациями Йозефа Лады, появилось в 1921 году и вызвало нарекания со стороны официальной критики, которая увидела в книге неотесанный и плебейский реализм назвала книгу неприличной. Швейк — собирательный национальный тип. Так склонность к самоиронии и плутовству, как питает литературовед Гадко Пьгглик, явилась “следствием трех столетий иноземного господства на огромной дистанции между реальным бытием народа и великодержавной политической практикой”. Юмор помогает маленькому человеку «сохранить оптимизм в самых кризисных ситуациях. Он сопротивляется империи единственно доступным ему средством: он действует, он активен. Но вот парадокс: послушно исполняя все приказы, он не является опорой системы, а, напротив, блестяще выявляет ее несостоятельность. Кто же он: простак? идиот? хитрец? мудрец? На вопрос конвоира, сопровождавшего его к фельдкурату, не политический ли он, Швейк решительно отвечает: "Политический, даже очень”. Литературоведы рассматривали этот образ в контексте чешской национальной традиции, мировой сатиры, книг о войне и высказали немало достойных внимания предположений, помогающих глубже прочесть гениальную прозу Гашека и его комментарий к роману. Гашек был превосходным рассказчиком. Он написал более тысячи юморесок, фельетонов, очерков, рассказов, которые были разбросаны по разным периодическим изданиям. Им использована вся богатая палитра комического: карикатура, пародия, фарс, мистификация, розыгрыш. Внешне безобидные и развлекательные, его рассказы глубоки по силе проникновения в тайники коррумпированной имперской власти — политики, идеологии, школьного образования, религии, культуры.

Карел Чапек. Прозаик и драматург, философ и фантаст, издавший “Антологию французской поэзии нового времени” в собственном переводе, изобретатель слова “робот”, Карел Чапек 1-й проявил себя в самых разных жанрах — от детских сказок и маленьких притч до социального романа, очерков и эссе. Учился в Берлинском университете, в Сорбонне, изучал философские науки, эстетику, изобразительное искусство и литературу. Стихи и статьи он начал писать с четырнадцати лет. Первые литературные опыты создавались вместе с братом Йозефом (1887—1945). Совместно братья написали рассказы, составившие позднее сборники “Сияющие глубины” (1916) и “Сад Краконоша” (1918). Жанру рассказа Карел Чапек оставался верен всю свою жизнь. Он писал самые разнообразные, как правило, небольшие по объему, но глубокие по анализу состояния души и человеческих драм новеллы. Они согреты доброй улыбкой автора и вниманием к самым, казалось бы, незаметным сферам бытия. В их основе захватывающий сюжет, часто детективный и пародийный (“Распятие”, 1917; “Мучительные рассказы”, 1921).

Рассказы Карела Чапека имеют глубокий подтекст. Интерес к деталям, умение вглядываться в окружающее человека пространство и видеть большое в малом, заурядном и повседневном характерны для новеллистики Чапека и соответствуют его философии. В основе ее — внимание к личности, толерантность и уважение к разным точкам зрения. Чапек был глубоко убежден, что современному ему миру требовалась не ненависть, а, напротив, добрая воля и согласие. Писатель стремился к объединению человечества, и прежде всего средствами искусства и литературы. Философия Чапека отразилась в его прозе: трилогии “Гордубал”, “Метеор”, “Обыкновенная жизнь” (1933—1934), фантастических романах (“Фабрика Абсолюта”, 1922; “Кракатит”, 1924), пьесах. Среди пьес особую популярность получила драма “R. U. R.” (1920). В ней высказывалось предостережение от не контролируемого моралью научно-технического прогресса и впервые прозвучало слово “робот”. В пьесе, в которой действовали как бы человеческие двойники, специально созданные наукой для выполнения тяжелой работы, речь шла не только об одном конкретном предпринимателе и компании “Россумские универсальные роботы”. В ней поставлена общечеловеческая проблематика глобального значения. Таково художественное мышление Чапека, тяготеющее к притче во всех жанрах. Сочетание гражданского и политического пафоса с поэтикой социально-фантастической сатиры характерно для романа Чапека “Война с саламандрами” (1936). На примере человекоподобных саламандр, которых предприниматели стали использовать как дешевую рабочую силу, а те оказались слишком смышлеными и захватили все водные просторы земли, писатель говорит об угрозе фашизма, надвигающейся войне и о глупости человеческой цивилизации вообще. Аллегория “саламандры — фашизм” прозорлива и является удачной основой антифашистского памфлета, в который перерастает роман к своему финалу. В палитре приемов автора широко представлены пародирование, гротеск, научная фантастика, антиутопия и документальная хроника. Карел Чапек и сам стал своеобразной жертвой нацизма, не пережив последствий катастрофического для его страны соглашения в Мюнхене. В последней пьесе — “Мать” (1938) он пытается пересмотреть свой добрый и ненасильственный гуманизм, признать необходимость активных методов борьбы с оружием в руках. В пьесе условная ситуация, условный город, на защиту которого Мать отправляет своего младшего сына, последнего оставшегося в доме мужчину, и отдает ему ружье погибшего отца. Надо вспомнить все творчество чешского прозаика, беспредельно любившего людей, служившего прекрасному и добру, автора замечательных детских сказок, мудрых побасенок и апокрифов, чтобы понять, каким насилием над его убеждениями был финал пьесы “Мать”. Добрый садовник, каким любил изображать себя Чапек на трогательных своих рисунках, не пережил фашистские авантюры, не дожил до оккупации своего отечества. Он умер от простудного заболевания на Рождество тридцать восьмого года, оставив человечеству свою веру в добро и разум и свои сомнения.

Имя этого замечательного писателя связано прежде всего с его «Репортажем с петлей на шее». Однако «Репортаж» стал лишь высшим взлетом, закономерным финалом всегдашней устремленности Фучика-борца. (Юлиус Фучик). С самого начала путь этот был для писателя путем борьбы, а не замкнутых в себе литературных изощрений, столь модных во времена его юности. Уже первые литературно-критические статьи Фучика зовут к решительной борьбе с реакцией, будят самосознание трудящихся, отстаивают начала реалистического искусства. Образцом и магистральной дорогой нового демократического искусства Фучик справедливо считал искусство СССР: «Москва стала признанным центром современного искусства, изобразительного и театрального, в гораздо большей степени, чем Париж»,— писал он в 1926 г.
Литературный и художественный критик, Фучик выступает и как политический публицист. Когда же редакция закрывает центральный орган компартии Чехословакии «Руде право», он становится редактором литературно-художественного журнала «Творба» («Творчество») и превращает его в политическую трибуну компартии.

С весны 1941 г. Фучик —член ЦК Чехословацкой компартии, он возглавляет всю подпольную печать. О последних месяцах Фучика, озаренных яркой вспышкой жизненной и творческой энергии, свидетельствует его «Репортаж с петлей на шее». В последнем письме родным из Берлина, уже после суда и приговора (31 августа 1943 г.), Фучик писал: «Человек не становится меньше от того, что ему отрубают голову. Я горячо желаю, чтобы после того, как все будет кончено, вы вспоминали обо мне не с грустью, а с такой радостью, с какой я всегда жил». Первым изданиям книги Фучика предпослано краткое предисловие его жены Густы Фучиковой, из которого читатель узнает, что Юлиус Фучик, видный чешский журналист и член Центрального Комитета КПЧ, был приговорен нацистским судом к смерти; в тюрьме, ожидая приговора и казни, он продолжал писать. 8 сентября 1943 г. в Берлине Юлиус Фучик был казнен.

Итак, перед нами образец литературного произведения, которое можно назвать мемуарным по его читательскому назначению. Вместе с тем книга не просто размышления и наблюдения писателя над жизнью, не только обобщенный итог прожитого и пережитого, в ней не угасающая, не изжившая себя жизнь дает какие-то советы и делится приобретенным за долгие годы опытом, а бурное горение борца, прерванное в высочайшей точке напряжения битвы, оставляет заветы, передает знамя идей и борьбы за светлое будущее, человечность, справедливое устройство общества. «Слово перед казнью», произнесенное писателем для тех, кто переживет фашизм, исполнено глубочайшего значения в непрекращающейся борьбе варварства и прогресса, сил империалистической реакции и коммунизма. Автор не имел возможности переписывать, держать несколько корректур, он даже не видел и не мог перечесть зараз всего им написанного. И если какие-то композиционные несовершенства с точки зрения единого впечатления от книги стали следствием создания «Репортажа» в одно дыхание, то отсюда же возникла и подкупающая естественность, искренность книги. Течение рассказа непосредственно и свободно, оно напоминает дневниковые записи хронологическим изложением событий, перемежающихся прямо идущими к делу воспоминаниями. Разумеется, прежде всего книга Фучика — «свидетельские показания» участника великой борьбы. Все ее восемь глав говорят об истинных событиях, начавшихся 24 апреля 1942 г. Это строго документальное произведение, где все правда и где художественный вымысел уступает место художественному обобщению истинных фактов. В книге мы находим и прямое указание автора на типическое значение нарисованных им картин, на обобщающий характер изображаемого: «Мне хотелось бы, чтобы тот, кто прочтет когда-нибудь эти строки, увидел в нарисованном портрете не только дядюшку Скорепу, но и замечательный тип «хаусарбайтера», то есть «служителя из заключенных», сумевшего превратить работу, на которую его поставили угнетатели, в работу для угнетенных». Так рассказ о себе становится рассказом о времени. Поступками героя руководит острое сознание ответственности за товарищей: застигнутый гестаповцами на конспиративной квартире, он не пускает в ход оружия, чтобы уберечь от верной гибели четверых друзей. Через сутки после ареста, в конце главы I — «Двадцать четыре часа», мы расстаемся с героем, брошенным в камеру и напутствуемым охранником: «До утра не доживет». Но — жизнь продолжается.
Фучик постоянно соотносит судьбу свою и народа, видит в борьбе за народ смысл и оправдание своей жизни и своей смерти. Ценности определены навсегда: главное — жизнь и будущее народа, хотя это вовсе не означает хмурого отказа от прекрасного чувства бытия, ханжеского самоуничижения, фальшивого постничества. После окончания следствия, когда Фучику уже ясно, что он не успеет привести «Репортаж» в «надлежащий вид», он формулирует основную задачу своей книги: «Надо быть лаконичнее. Надо больше говорить о людях, чем о событиях. Люди — это самое важное».
И когда Фучик предупреждает людей: «Будьте бдительны!», он прежде всего имеет в виду стойкость убеждений. В этом смысле книга Фучика необычайно современна и даже злободневна. Книга написана с такой глубиной, интересом к миру, спокойным достоинством, с таким величием духа, живостью, юмором, что в пору переспросить себя: неужели это строки приговоренного— смертника, прошедшего нечеловеческие муки и стоящего на последней грани своих дней? И последние часы он посвящает «странице истории» — рассказу о том, как боролся подпольный состав ЦК компартии Чехословакии, возрождаясь к новым битвам после провалов и поражений, применяясь к новым условиям и используя новые методы борьбы. Правила конспирации, технология подпольной работы, сложные условия работы чешских антифашистов в период оккупации хотя и воссоздаются автором попутно, в потоке воспоминаний, тем не менее составляют интересную и значительную часть книги, передают общую атмосферу битвы, в которой истинные факты истории становятся в то же время типическими чертами времени. Это политическое завещание Фучика: история вчерашней битвы должна помочь сражающимся сегодня. Однако «Репортаж» — произведение не только исторически-документальное, но и художественное, притом в высшей степени своеобразное, новаторское как по форме, так и по содержанию. По своему характеру «Репортаж» близок к жанру мемуарной литературы (дневник, воспоминания), но целиком не укладывается в его рамки. Традиционный жанр интимного дневника обогащен здесь богатым опытом публицистики. Лирическое повествование о себе, о личном, интимном органически вобрало в себя черты публицистических жанров: насыщенность злободневным политическим материалом, зарисовки конкретных исторических событий и их участников, остроту в постановке политических вопросов, обнаженную тенденциозность. «Репортаж с петлей на шее» — одно из самых сильных произведений антифашистской литературы эпохи второй мировой войны. Вслед за немецким писателем Вилли Бределем, создавшем в своем романе «Испытание» разоблачающее повествование о Фюльсбютельском концентрационном лагере, Фучик раскрывает самую чудовищную сторону нацистского режима.