Наряду с критическими тенденциями в новеллах Мериме проявляются поиски писателем художественного воплощения его положительного идеала. В ранних новеллах («Этрусская ваза») Мериме связывает эти поиски с образами честных людей, наиболее принципиальных и чистых, противостоящих тлетворному воздействию представителей господствующего общества. Но постепенно его взор все более настойчиво обращается к людям, стоящим за пределами этого общества, к представителям народной среды. В их сознании писатель открывает те дорогие его сердцу душевные качества, которые, по его мнению, уже утрачены буржуа и аристократами: цельность характера и страстность натуры, бескорыстие и внутреннюю независимость.
Следует отметить, что сохранившийся вкус к исключительному придавал новеллам Мериме романтическое звучание, но изображение характеров, конкретно исторически обусловленного, свидетельствовало не менее определенно о его реалистическом методе. В новеллах Мериме решает многотрудную задачу: через единичное событие раскрыть историю иных народов, иных эпох.
Мериме был далек от революционно-республиканского движения своего времени, враждебно относился к борьбе рабочего класса. Волновавшую его воображение романтику человеческих чувств писатель стремился искать там, где еще не пустила глубокие корни буржуазная цивилизация – на Корсике («Матео Фальконе», «Коломба») и в Испании («Кармен»). Однако, создавая овеянные суровой поэзией образы людей из народа, он отнюдь не стремился на руссоистский или романтический лад идеализировать патриархальную или первобытную сторону их жизненного уклада. С сочувствием изображая благородные, героические черты их внутреннего облика, писатель не скрывал и теневых, уродливых сторон их сознания, порожденных, в свою очередь, окружавшей их отсталостью и нищетой.
Впервые эти мотивы воплотились в широко известной и ставшей классической новелле «Матео Фальконе» (1829). Основные образы этого небольшого, но преисполненного трагизма произведения вылеплены с исключительной рельефностью. Лаконично, строго отбирая необходимые художественные детали, не выявляя непосредственно своего личного отношения к событиям, рассказывает автор о проступке, совершенном корсиканским мальчиком Фортунато, и о страшных последствиях этого проступка. Убийство отцом сына за предательство – центральное событие новеллы,которое организует весь ее сюжет.
Нравственные законы, по которым живут Матео с женой, бандит Джанетто, пастухи из маки, противопоставлены законам, сложившимися в городе, где выгода и расчет выдаются за естественные побуждения. Символом этих новых для корсиканцев законов становятся часы с цепочкой, которыми сержант Гамба соблазняет своего дальнего родственника Фортунатто. Рассказчик намекает на то, что и в маки проникают новые нравы. Десятилетнему Фортунато удалось ловко провести двойную сделку: от Джанетто он получил пятифранковую монету, а от Гамбы – часы. Фортунато не смог противостоять искушению: по своим склонностям он явно тяготел к миру города. Поддавшись чувству жадности, Фортунато позволил себя подкупить и выдал солдатам бандита, спрятавшегося в доме его отца, крестьянина Матео Фальконе. Но тем самым он преступил священный для корсиканца, закон – закон гостеприимства. Двойственность его поступка в новелле подчеркивается двойственной оценкой его поступка: Гамба ему обещает ценный подарок от «дяди капрала» и поощрение от прокурора, Матео, узнав о предательстве Фортунато, сам вершит над ним правосудие и карает смертью. Он убивает сына, ибо не знает, как иначе смыть пятно позора и восстановить родовую честь.
Необычайность поведения Матео, убившего своего ребенка, снимается, так как оно предопределено нравами корсиканцев. Приговор, вынесенный Фортунато отцом, не был результатом личных преувеличенных представлений Матео о чести рода. Такое же понимание нравственности присуще и другим героям новеллы, а значит, и всему народу. Об этом свидетельствует хотя бы поведение Джузеппы, матери Фортунато, которая при всей свой скорби осознает правоту Матео.
Сильные, цельные глубоко человечные натуры, умеющие любить и ненавидеть, были близки сердцу Мериме-новеллиста. Он мог показывать их жестокость, невежество, дикость, но только не судить их. Менее привлекательны герои Мериме, вкусившие плоды цивилизации. В новелле «Таманго» (1929) противопоставление двух миров осуществляется самим сюжетом: негритянский воин, и работорговец Леду, бравый капитан, по сути дела, занимаются одним и тем же – продажей «черного дерева», но, несмотря на одинаковую деятельность, их образы структурно неадекватны из-за той разницы цивилизации, о которой писал Мериме в «Хронике». Деятельность Таманго жестока по отношению к своим соплеменникам, но она узаконена варварскими обычаями. В нравственном плане та же деятельность Леду в «сто раз более преступна», так как его жестокость обусловлена лишь материальной заинтересованностью.
В спокойном тоне повествования Мериме начинают звучать саркастические интонации, когда автор говорит о Леду как носителе прогресса. Писатель подчеркивает, что этот персонаж является типичным представителем лицемерной и бездушной буржуазной цивилизации. Характерна биография Леду. Капитан, бывший наполеоновский рубака, а затем корсар, после наступления мирного времени занялся официально запрещенной торговлей неграми. Все его помыслы подчинены одному началу – ненасытной жажде наживы. Ради ее удовлетворения он готов совершить любую жестокость, любую подлость. Леду вводит новую систему наручников и цепей для негров, переоборудует межпалубные помещения с одной целью – вместить побольше невольников; подсчитывает, что более прибыльно – сокращение расходов на питание или возможные убытки из-за смерти рабов. Романтическое название судна («Надежда»), которым командует Леду, его высокопарные рассуждения о гуманности довершают портрет капитана. Европейская цивилизация, замечает Мериме, достигла «неоспоримого превосходства», так как выучилась надевать на чернокожих ошейники.
Капитану Леду противостоит негритянский вождь Таманго. Писатель не идеализирует своего героя и не приписывает ему исключительных добродетелей. Таманго, как и его соплеменники, подвластен первобытным инстинктам, но в нем больше душевного благородства, чем в его поработителе. Жестокость и алчность Таманго импульсивны, зависят от временных обстоятельств. Изрядно выпив, он сгоряча отдает Леду свою любимую жену. Но дикарский нрав не заглушает в нем чувства любви, когда он, пренебрегая опасностью, догоняет корабль, увозящий женщину, или когда он, умирая от голода, делится с ней черствым сухарем. В примитивной натуре Таманго в минуту опасности обнаруживается и отвага, и твердая воля, он может принимать быстрые решения. Герой привлекателен своей неудержимой тягой к свободе, страстностью необузданного характера, гордостью и смелостью, которые он проявляет, попав в неволю.
Так, путем сравнения двух персонажей Мериме невольно подводит читателей к выводу о том, что в Леду варварства больше, чем в Таманго. Более обобщающий вывод можно обнаружить в конце новеллы, где рассказывается о спасенном и облагодетельствованном европейской цивилизацией Таманго. Судьба героя трагична: лишившийся свободы и родины, чернокожий воин зачах, запил и вскоре умер в больнице.
Прием контраста использован Мериме и в его знаменитой новелле «Кармен» (1845), где писатель в очередной раз обращается к испанской теме и стремится воссоздать «местный колорит».
С одной стороны, перед читателями встает образ рассказчика, любознательного ученого и путешественника, представителя утонченной, но несколько расслабленной европейской цивилизации. Этот образ привлекает симпатии читателя. В нем есть, бесспорно, автобиографические детали. Он напоминает самого Мериме гуманистическим и демократическим характером своего образа мысли. Но фигура его в какой-то мере пронизана и иронией. Иронически звучит описание научных изысканий рассказчика, их умозрительности и отвлеченности, характеристика его созерцательного отношения к жизненной драме, свидетелем которой он является. Все эти детали призваны еще ярче оттенить глубокую самобытность, стихийную страстность Кармен и дона Хосе. Цельность и обаяние их натур и заключены в этой всепоглощающей власти страстей.
В «Кармен» писатель вновь обращается к теме, уже звучавшей в его творчестве (изображению неодолимой любви была, в частности, посвящена одноактная комедия «Женщина-дьявол» из «Театра Клары Гасуль»). В «Кармен» движимый слепой любовью Хосе становится дезертиром, контрабандистом, вором, убийцей и в конце концов приговорен к смерти. Но сюжет, выстроенный как история Хосе, концентрируется вокруг андалусской цыганки Кармен. Ее характер впитал все цыганские обычаи, понятия о любви, о свободе и достойном образе жизни, представления цыган о патриотизме, понимаемом как верность по отношению к своим соплеменникам (оборотной стороной их патриотизма оказывается «искреннее презрение к народу, оказывающему им гостеприимство»). Кармен вобрала в себя много дурного от того преступного окружения, в котором она выросла. Она не может не лгать и не обманывать, она готова принять участие в любой воровской авантюре. Но в противоречивом внутреннем облике Кармен таятся и прекрасные душевные качества, которых лишены изнеженные или очерствевшие представители циыилизованного общества. Это – искренность и честность в самом сокровенном для нее чувстве – любви. Это – гордое, непреклонное свободолюбие, готовность пожертвовать всем, вплоть до жизни, ради сохранения внутренней независимости.
Едва ли можно говорить о поэтизации «экзотического» характера Кармен у Мериме. Она лжива, вероломна, безжалостна; обман и воровство для нее так же естественны, как скитания и завораживающие танцы; ее любовь не только свободна, но и примитивна. Не случайно эпиграфом к повести служат строки: «Всякая женщина – зло; но дважды бывает хорошей: или на ложе любви, или на смертном одре». Автор, выступающий в повести в роли рассказчика-путешественника, изучающего нравы испанских цыган, считает, что характер героини предопределен традициями ее народа, и сочувствует несчастному Хосе, который стал преступником и обречен на смерть из-за любви к Кармен. «Это калес (так называют себя цыгане.– Примечание Мериме) виноваты в том, что воспитали ее так»,– заключает свою предсмертную исповедь Хосе. И как бы продолжая и подтверждая эту мысль, Мериме завершает повесть главой, представляющей собою, по существу, небольшой трактат об испанских цыганах. Объясняя характер девушки, он стремится при этом дать читателям «выгодное представление» не о самой Кармен, а о «своих исследованиях в области роммани» (то есть цыганских нравов).
Таким образом, сочувствие и восхищение романтиков, традиционно сопутствующие идее свободного, естественного чувства, в новелле Мериме явно отступают перед объективным аналитическим началом, присущим скорее реалистическому методу. Писатель щедро привносит в повесть собственные этнографические познания; авторские комментарии, сопровождающие текст, изобилуют сведениями о цыганских обычаях, пояснениями цыганских слов, поговорок и т. п. В то же время любые элементы условной декоративности, внешней эффективности, любования экзотическим материалом и всякого пафоса остаются «за кадром» произведения. «Местный колорит» явно обретает здесь ощутимо иное по сравнению с романтическим качество.
«Кармен» стала, пожалуй, самым известным произведением Мериме (чему в значительной степени способствовала опера Ж.Бизе, созданная в 1874 году).
В новеллах Мериме очень выпукло проявились своеобразные приметы художественного метода писателя. Это, во-первых, неоднократно отмечавшаяся критиками черта – тяготение к подчеркнуто объективному, безличному тону повествования, противоположному субъективной манере изложения, присущей романтикам. Автор стремится остаться в тени, сдерживает и скрывает собственные чувства, избегает лирических излияний, держится как бы на расстоянии от героев, пытается придать своему рассказу характер беспристрастного исследования жизненных явлений. Тургенев заметил, что Мериме «в литературе дорожил правдой и стремлением к ней, ненавидел аффектацию и фразу... требовал выбора, меры, античной законченности формы. Это заставляло его впадать в некоторую сухость и скупость исполнения...». Правда, здесь есть некоторые исключения. Несколько иначе, например, написана «Арсена Гийо». Здесь автор дает волю своим чувствам, возмущается лицемерием светского общества и ханжеством госпожи де Пьен, открыто сочувствует несчастной Арсене.
Мериме значительно расширил и углубил изображение внутреннего мира человека. В своих произведениях он проникал в тайники таких сложных душевных противоречий, мимо которых проходили его предшественники – просветители или ранние романтики. Психологический анализ в новеллах Мериме последовательно реалистичен. Он неотделим от раскрытия тех общественных причин, которые порождают переживания героев. В отличие от романтиков Мериме не любил вдаваться в пространные описания эмоций как таковых. Неохотно прибегал он и к помощи внутреннего монолога. Он предпочитал раскрывать переживания персонажей через те жесты, движения, поступки, которые они вызывают. Его внимание и в новеллах сосредоточено прежде всего на развитии действия и на максимально лаконичной и выразительной мотивировке этого развития.
Композиция новелл Мериме всегда тщательно продумана и взвешена. Большое значение, например, писатель придавал обрамлению и образу рассказчика, способам введения его в ткань повествования. Произведения Мериме часто построены на контрасте между обыденностью и заурядностью той действительности, которая возникает в обрамляющем новеллу рассказе, и драматизмом, необычностью тех событий, о которых читатель узнает из самой новеллы.
Во многих новеллах Мериме, как и в его творчестве в целом, значительную роль играет сатирическое начало. Сатира в новеллах носит эмоционально более сдержанный характер, чем в юношеских произведениях писателя, например, в «Театре Клары Газуль». Его любимым оружием становится теперь не сарказм, не сатирическая гипербола, а ирония, скрытая, но, несмотря на свою иносказательность, завуалированность, язвительная сатирическая усмешка, Мериме с особенным блеском применяет ее, разоблачая фальшивость, двуличность, пошлость буржуазных нравов (образы капитана Леду, Шаверни, госпожи де Пьен).
Поможем написать любую работу на аналогичную тему