"Монахиня" Дидро.

Д. создает полную иллюзию реальности, точно изображая жесты и движения персонажей, динамику их поведения, изменяет, по мере значительности и эмоциональной насыщенности эпизодов, ритм повествования, искусно монтирует роман из отдельных картин.

Характер С.С. представляет собой не олицетворение «вечных» нравственных качеств или идей, как, напр., у Вольтера. С. – живая женщина со слабыми и сильными сторонами своей натуры,  и показана она объективно, как бы со стороны. Д. не приписывает ей собственных мыслей просветителя о религии и свободе, обществе и церкви. Вывод о неразумии и бесчеловечности мира приходит сам собой. Короче, тут Дидро выступает против церковного фанатизма и абсолютизма, который обрекает человека на духовное рабство.

 «Энциклопедия» – это была программа нового, буржуазного общества, стержнем которой стало иное, чем прежде, понимание человека, его прав и обязанностей. Энциклопедисты спрашивали: чем оправданы привилегии дворянства? Они переосмысляют понятие «человек». Против религии и церкви. Отрицали божественное вмешательство в истолкование человеческой сущности. Человек признавался природным существом, а значит, люди равны. Хотели донести эту мысль до монарха и распространить ее среди населения. Просвещенный монарх – это государь, с помощью философа осознавший природную сущность человека, помогающий своим подданным установить разумные законы и обрести спокойную, наполненную трудом и науками жизнь. Человек должен опираться на природу, в том числе и на «естественный свет разума», а не на веру. Призыв Вольтера против церкви – «Раздавите гадину!» - прогремел на всю Францию. Внес свой вклад в борьбу с религией и Дени Дидро. Хочет показать несостоятельность религии. Просветительские идеи развивал и в романе «Монахиня», который был опубликован уже после смерти писателя, в 1796 г. Выведя под вымышленным именем Сюзанны Симонен реальную жертву социальной несправедливости и религиозного фанатизма, девушку, насильно заключенную в монастырь, (реальный прототип – Маргарита Деламар, которая по воле матери, желавшей получить состояние мужа, провела в монастырских стенах более полувека).

Роман представляет собой острую антиклерикальную сатиру и направлен прежде всего против монастырей.

Враждебная человеческой природе монастырская среда вызывает у нее не просто страх, а физическое неприятие ее. Свою непримиримую вражду к монастырю Сюзанна выражает в словах: «Я с этим родилась». Это звучит голос самой природы, законы которой не могут сосуществовать с насилием, ибо каждый имеет право на свободу и счастье.  Дидро наделяет Сюзанну умом, способностью к пониманию мотивов поведения других и к самоанализу. Сюзанна трогательна, но не беспомощна. При видимой мягкости это сильный , несгибаемый характер. Осознав ничтожество той школы лицемерия и искусного обольщения, где монахини «поносят мир, который они любят, но которого не знают», она упорно ищет выход. Стремление и любовь к свободе – вот основа и разгадка всех действий и поступков Сюзанны. Она проявляет нерасчетливость и небрежение к собственности, материальные мотивы, которые заставили пойти на предательство ее мать, ей совершенно неведомы. Не «бес в нее вселился», как думают окружающие монахини, в ней выросла высшая потребность к свободе.

По форме роман представляет собой письмо Сюзанны маркизу де Круамара. Сюзанна была внебрачной дочерью. Ей отказано в родительской любви. Когда 3 сестры выросли, за старшей стал ухаживать молодой человек, но ему нравилась Сюзанна. Она рассказала об этом матери. Через 4 дня Сюзанну отвезли в монастырь. Когда Сюзане было 16 с половиной, она рассчитывала выйти из монастыря, получить порядочное приданое и выйти замуж. Но в приемной монастыря ее ждал духовник матери, который пришел, чтобы убедить Сюзанну принять монашеский обет: «Я громко вскрикнула…и твердо заявила, что не чувствую никакой склонности к монашеству». Духовник аргументировал тем, что родители С-ны разорились, выдав замуж сестер. Настоятельница монастыря была обо всем предупреждена. Она ее притворно жалела. В конце концов наступил день, когда Сюзанна должна была объявить о своем решении. Настоятельница «с отлично разыгранной грустью» встретила девушку и предложила ей стать послушницей, т. е. пробыть в монастыре еще 2 года, а там, ну мало ли что может случиться. Обряд совершался, в то время как Сюзанна «ничего не слышала, ничего не видела». Почти бессознательно С. стала послушницей. Ей давали читать «ворох дребедени, где монахи восхваляют свое звание, которое они хорошо знают и ненавидят, поносят мир, который они знают, но не любят». О послушничестве С. пишет, что его никто не смог выдержать, если бы строго соблюдались все правила. Наставница послушниц – сама снисходительность. Ее задача – скрыть все тяготы монашества. Поворотным моментом стала встреча с помешавшейся монахиней. В ее судьбе молодая девушка увидела свою и поклялась не произносить обета. Но день пострига был назначен. Ее заперли в келье, но С. не собиралась сдаваться. План предать огласке насилие. Для этого она дала свое согласие на постриг. Монастырь возликовал. Через привратницу С. пригласила друзей. Толпа неожиданно для остальных заявилась на обряд. На вопросы священника о том, по доброй ли воле она находится в монастыре и дает ли обет целомудрия и безбрачия, Сюзанна отвечала «нет».  Через месяц госпожа Симонен приехала забрать дочь. Теперь Сюзанну ждал домашний арест. Однажды вечером ее отвезли на беседу с духовником (одновременно духовником госпожи Симонен). Он подтвердил догадки Сюзанны о тайне своего рождения, указал на то, что сделаны все, чтобы свести к нулю причитающееся ей наследство. Разговор с матерью. Она говорит, что С. – напоминание о ее гнусной измене. Считает, что дочь должна искупить материнский грех. С. принимает решение: если ей суждено быть несчастной, то не все ли равно, где? И Сюзанну отвезли в Лоншанский монастырь. Должность настоятельницы там занимала госпожа Мони, «умная женщина, хорошо знавшая человеческое сердце». С. стала одной из ее любимиц. И снова с приближением пострига Сюзанну стала охватывать тоска. В день пострига Сюзанна говорит, что она всего лишь отдается течению. Она «сделалась монахиней также бессознательно, как сделалась когда-то христианкой». Меньше чем через год Мони умерла. Умерли и родители С. Мать передала ей скопленные 50 луидоров, чудом не найденные сестрами под матрасом умирающей матери. Место матушки Мони в монастыре заняла сестра Христина, «мелочна, ограниченна, суеверна». Она возненавидела любимиц прежней настоятельницы. Монастырь наполнился раздорами, ненавистью, злословием, доносами и клеветой. «Нас заставили заниматься вопросами богословия, в которых мы ровно ничего не смыслили, признавать религиозные формулы, участвовать в нелепых обрядах. С. не замедлила ухудшить свою участь.

1) открыто предалась скорби, вызвано смертью Мони. 2) сожгла власяницу и выбросила плеть, которые раздали сестрам. 3) раздобыла Ветхий и Новый завет, которые у сестер отобрали. 4) отвергла всякое сектантство. 5) выучила монастырский указ и не соглашалась принимать доп. обязанностей. Старшие уже не могли помыкать ими. С-ну вызывали на суд, где она успешно защищала себя и подруг. Монахиням запретили с ней общаться, но они  приходили во внеурочное время. Их выследили. «Меня заставили в течение нескольких недель простаивать церковную службу на коленях, отдельно ото всех; питаться хлебом и водой; сидеть взаперти в келье; выполнять самую грязную работу». Давали несовместиме задания. Передвигали часы церковной службы. Несмотря на все старания, С. все время оказывалась виноватой, начала задумываться о самоубийстве. Но вскоре поняла, что монахини словно хотят вытолкнуть ее из этого мира. Тогда С. начала жить только потому, что остальные желали ее смерти. Новый план. Под предлогом того, что ей надо написать исповедь, С. взяла у настоятельницы побольше бумаги, чтобы написать записку и передать за пределы монастыря. Во время молитвы она предала свое письмо подруге. Ей приказали отдать бумаги или дать клятву, что на них не было написано ничего, кроме исповеди. Она не сделала ни того, ни другого.  И снова С. отдалась на волю жестоких людей. Монахини сорвали с нее покрывало и одежду и повели по коридорам. Затем окровавленную и всю в ушибах бросили в подземелье. Через несколько дней выпустили на свободу, взяв клятву молчания о произошедшем. С. обладала прекрасными музыкальными способностями. Приближалось время, когда в монастырь съезжаются жители Парижа, в том числе и послушать пение хора. С. получила больше свободы, она обучала сестер пению и даже могла поговорить с сестрой Урсулой, которой некогда передала свои записки. Наконец, записи были отправлены и ответ получен. Возбуждено дело. Сюзанна хотела отречься от обета.

  Сюзанну положили в гроб и прочли заупокойную молитву, затем монахини по очереди кропили ее святой водой. Платье промокло, но ее так и оставили сохнуть. Запрет монахиням общаться и прикасаться к ней. С. вспоминает слова Мони: «Среди всех этих девушек не ни одной, из которой я не могла бы сделать дикого зверя… хорошая монахиня – лишь та, которая пришла в монастырь искупить какой-нибудь тяжкий грех». Одна глупая монахиня от страха умерла, встретив С-нну в коридоре. Ей не давали нового белья, к пище примешивали золу, она с трудом добывала себе воду, пить ей приходилось около колодца, потому что посуда ее была перебита. Ее пытались свести с ума. Настоятельница вызвала  в монастырь старшего викария, и ей было выгодно представить С-ну одержимой. Викарий был опытным, резким, но справедливым и просвещенным. Когда к нему подвели связанную С-ну, он приказал развязать ее. В то время, как викарий спросил: «Отрекаетесь ли вы от сатаны и дел его», кто-то из монахинь уколол Сюзанну чем-то острым. Настоятельница делала вид, что не знала, каким лишениям подвергалась сестра Сюзанна. Направляясь к выходу, викарий произнес: «Это чудовищно. Христианки! Монахини! Человеческие существа!»

Тем временем процесс по делу монахини Симонен продвигался очень медленно. С. объясняет это тем, что ее успех мог привести к лавине несчастных, желающих расторгнуть свой обет. «Мне кажется, что в хорошо управляемом государстве следовало бы, напротив, затруднить вступление в монастырь и облегчить выход оттуда. Разве монастыри так необходимы для государственного устройства? Может ли бог, сотворивший человека существом общественным, допустить, чтобы его запирали в келье?» Жестокие обеты могут соблюдаться только бессильными созданиями, у которых зародыши страстей уже зачахли. В монастырях пробуждаются животные инстинкты, потому что природа возмущена чинимыми ей преградами. Защитник Сюзанны Симонен в суде назвал жизнь в монастыре жизнью фанатика и лицемера. Девушка также обвиняет монастыри в жадности и рассказывает историю про дочь обеспеченных родителей, у которой к приезду матери вынесли из кельи всею мебель. И та обставила комнату заново. И все-таки дело С-нны было проиграно. С этих пор она решает подчиняться всему, что от нее требуют. Она думает, что без моральной опоры, без надежды на свободу она скоро умрет, а до этого – будь, что будет. Во время свидания с защитником, господином Манури, С. не смогла сдержать рыданий, и тот удивляется, нет ли у нее какай тайной причины, помимо ненависти к монашескому званию. Но причина только одна. Любовной линии в романе нет! Свободной личности не место за высокими стенами, в толпе недалеких товарок. Господин Манури обещал сделать все возможное, чтобы С-ну перевели в другой монастырь. На следующий день всею общину пригласили на суд. С. лишена часов отдыха, в течение месяца должна была слушать богослужения из-за двери, а есть – сидя на полу посредине трапезной, повторить обряд принятия послушничества и вторично произнести монашеский обет, носить власяницу, поститься через день и подвергать себя бичеванию после вечерни. После исполнения епитимьи положение Сюзанны стало почти равным с остальными. Но здоровье снова пошатнулось. Она была чуть ли не при смерти, но, даже вопреки нежеланию жить, выздоровела.

Господин Манури сдержал свое слово, и вскорости за Сюзанной приехали две женщины из Арпажонского монастыря. Настоятельница была маленькой, полной. «Порядок и беспорядок постоянно чередуются в монастыре». Еще настоят-ца очень странно относится к молодым девушкам, правда, С. не принимает этого близко к сердцу. О фамильярностях настоятельницы С. рассказала своему духовнику, тот отнесся к этому с серьезностью. Однажды настоятельница попросила Сюзанну сыграть на клавесине. Восхищенная ее игрой, она сжала ее пальцы и сказала, что они самые прелестные на свете. Сестра Тереза, которая была рядом, опустила глаза, покраснела. Сюзанна думала, что Тереза ревнует настоятельницу к ней, но не в любовном, а человеческом смысле: Тереза просто боится, что новая молодая монахиня вытеснит ее из сердца настоятельницы. Настоятельница осыпала Сюзанну всевозможными комплиментами. Сюзанна чувствует, что что-то здесь не так, но не может сказать, что, настолько она невинна душой. Она решила, что настоятельница подвержена какой-то болезни.

Когда настоятельница выяснила, что Сюзанне незнаком язык страстей, она пытается склонить  девушку овладеть им. Но С. резко осаждает ее.

Настоятельница хочет отсудить у Лоншанского монастыря вклад Сюзанны. В ответ Лоншанские сестры присылали бумаги, свидетельствовавшие против Сюзанны, и ее новые товарки ехидно расспрашивали ее о событиях тех дней. Наступало время исповеди, вся община ждала отца Лемуана, который исповедовал всю общину. Но матушка решила не пускать ее на исповедь, но потом все же отпустила, взяв обещание умолчать о поступках, «в которых нет ничего дурного». Отец Лемуан приказал Сюзанне прекратить всяческие сношения с настоятельницей. Тем временем процесс был выигран, а духовник сменен на молодого (около сорока лет) бенедиктинца отца Мореля. Настоятельница перестала домогаться Сюзанны, теперь она истязала себя телесными наказаниями и смирением. Отец Морель: монахи словно меняют несчастье сейчас на счастье в будущем. Сюзанна подслушала беседу Мореля и настоят-цы. Наконец-то у нее раскрылись глаза. Потом наст-ца окончательно сходит с ума и умирает.  В монастыре новая настоятельница, но старые беды. Молодой бенедиктинец уговаривает Сюзанну бежать. Дидро скомкано заканчивает свой роман: Сюзанна пишет, что после различных перипетий (у монаха самые мирские притязания на молодую девушку) она стала работать прачкой. Но ноги у нее чудовищно распухли. Все, о чем она мечтает, сносное место кастелянши или горничной.

Д. пришел к выводу, что в абсолютистской Франции неосуществим просветительский идеал свободы. С. вырвалась из монастырских стен, но нашла в обществе лишь свободу быть прачкой.

В отчаянии она пишет вельможному покровителю, что у нее осталась еще свобода броситься в колодец. Эта тема «утраченных иллюзий», которая получит развитие у Бальзака, Стендаля и Флобера, открыта во франц. прозе Дидро.