С давних времен Эсхил по праву считается «отцом трагедии», хотя своеобразие, новаторство его трагедий не сразу было понято и по достоинству оценено современниками. Творчество великого драматурга поражает богатством и монументальностью созданных образов, самым величественным из которых, бесспорно, является образ Прометея. Следует отметить, что автор трагедии во времена Эсхила являлся в одном лице и поэтом, и постановщиком, и музыкантом, и актером. И чтобы оценить всю глубину и мастерство автора, приходится заглянуть «за текст», стать именно зрителем. Потому что острый конфликт, поддерживающий развитие действия, непримиримое столкновение действующих лиц, их поступков и стремлений, а также постепенно затягивающийся узел сюжетных противоречий, разрешаемых лишь роковым усилием героев, перерубающих запутавшийся узел, — все это как нельзя лучше реализуется именно в театрализованной форме.
В трагедии «Прометей прикованный» Эсхил углубляет конфликт, выходя за рамки мифа. Его Прометей является олицетворением всего человеческого прогресса. Ему люди обязаны открытиями в медицине, анатомии, биологии и других науках; он открыл подземные залежи сокровищ, разгадал загадки вещих снов.
А коротко сказать...
От Прометея — все людей умения.
С другой стороны, Зевс выступает как символ неизведанных сил природы, ревностно охраняющий свои тайны. Обращают на себя внимание некоторые особенности данной трагедии, подчеркивающие драматичность действия. Это, в первую очередь, новая роль хора. В отличие от других произведений, здесь хор не выступает участником событий, а является лишь свидетелем происходящего, — сочувствующим герою и выступающим с порицанием решения Зевса.
Кроме того, автор наделяет острой эмоциональностью и контрастностью диалоги. Здесь и диалог гордого, смелого Прометея с пугливыми Океанидами. И наиболее яркий и напряженный диалог независимого Прометея, не сломленного даже цепями, с «прислужником богов» Гермесом.
Необычным представляется и образ Зевса, который сам не появляется на сцене, а остается где-то в бесконечности, там, куда направлен взгляд Прометея. Автор, тем самым, дает свободу воображению зрителя.
Еще одним интригующим моментом, усиливающим драматизм действия, является тайна, которую хранит Прометей, — ожидаемое падение Зевса с появлением у него сына от богини Фетиды. И Зевс добивается раскрытия тайны. Устоит Прометей или нет, сможет ли сохранить тайну — вот что более всего усиливает напряжение зрителя. И этот «накал страстей» продолжается до последнего момента, когда скала с прикованным Прометеем проваливается в бездну под сопровождение грома и молний.
Трагедия «Прометей прикованный» является первой в трилогии. К сожалению, смысл двух других частей — «Прометей раскованный» и «Прометей-огненосец» известно лишь по отдельным фрагментам и воспоминаниям античных авторов. Через всю трилогию проходит образ непокоренного, гордого Прометея, величие которого подчеркивается временными и пространственными измерениями. Мы видим его и в пустынях Скифии, и, спустя тридцать веков — в горных грядах Кавказа. В следующих частях трилогии Прометей уступает, раскрывает тайну. Зевс также смягчается, обещая титану его вечный культ в Афинах. Таким образом устанавливается желанная всеми гармония.
Мастерство античных авторов наиболее ярко раскрывается в жанре трагедии. И Эсхил внес самый значительный вклад в развитие этого жанра. Хотя сам поэт дал своему творчеству довольно скромную характеристику: «Мои трагедии — это лишь крошки с роскошного банкетного стола Гомера».
1) основоположник античной трагедии.
2) поэт эпохи становления афинского государства и греко-персидских войн.
3) происходил из знатного землевладельческого рода. В юности он был свидетелем свержения тирании в Афинах, установления демократич. строя.
4) являлся сторонником демократического гос-тва.
5) сра-жался с персами при Марафоне, Саламине и Платеях.
6) Дальнейшая демократизация афинского государственного строя и рост значения денежных слоев вызывают у Эсхила уже тревогу за судьбу Афин (трилогия «Орестея»).
7) разногласия, возникшие между Эсхилом и афинянами.
8) последние годы жизни Эсхил провел вне родины.
У Эсхила элементы традиционного мировоззрения тесно переплетаются с установками, порожденными демократией. Он верит в реальное существование божественных сил, действующих на человека. С другой стороны, боги Эсхила становятся блюстителями правовых основ демократии, и он выдвигает момент личной ответственности человека за свободно выбранное им поведение В связи с этим традиционные религиозные представления модернизируются.
Заимствуя сюжеты из эпоса (крохи от великих пиров Гомера), Эсхил драматизирует сказания, переосмысляет их, пронизывает своей проблематикой. Он увеличил количество актеров от одного до двух, уменьшил партии хора и придал первенство диалогу». Трагедия перестала быть кантатой, одной из отраслей мимической хоровой лирики, и стала превращаться в драму.
«Семеро против фив»
Лай ослушался оракула Аполлона, предписывавшего ему ради спасения города не иметь детей, и ослушание было отомщено на трех поколениях — на самом Лае, его сыне Эдипе и на сыновьях Эдипа Этеокле и Полинике. Действие пьесы отнесено к тому времени, когда «семь вождей» осаждают Фивы с целью поставить царем Полиника, изгнанного Этеоклом. В этой трагедии главное действующее лицо — Этеокл, последний отпрыск проклятого рода, сознающий свою обреченность. В поведении Этеокла действие родового проклятия нераздельно слито с сознательным выбором пути. Эсхил наделяет Этеокла и высоко-положительными качествами, горячей любовью к родине, талантами вождя и организатора. Положительная роль Этеокла контрастно оттенена боязливым настроением хора фиванских девушек. «Проклятие» становится его союзником в борьбе за спасение Фив. Обреченность Этеокла превращается в решение лично отправиться в смертный бой с Полиником, решение, продиктованное и чувством воинского долга, и сознанием проклятия, тяготеющего над родом Лая, и верой в правоту защищаемого дела. Гибель индивидов и гибель рода, и« одновременно торжество защищающего свою независимость государства — таков исход фиванской трагедии Эсхила. Первая из известных нам греческих трагедий, в которой партии актера преобладают над хоровой частью, и первая трагедия, в которой дается яркий образ героя. Других образов в пьесе нет; второй актер использован» для роли вестника. Началом трагедии служит уже не парод хора». а актерская сцена, пролог. Разрастание актерских партий достигается увеличением повествовательного материала.
Поможем написать любую работу на аналогичную тему