Особенности философско-интеллектуальных романов Т.Манна “Волшебная гора”, “Доктор Фаустус”.

 Одним из выдающихся творцов новых жанровых форм романа был немецкий писатель Томас Манн. Одним из открытий прошлого столетия был философско-интеллектуальный роман. В нем автор отказывается от приоритетной роли фабулы и погружает читателя в духовный мир героев. Одной из важнейших черт такого романа является введенный в него широкий культурологический материал. Художественное произведение становится, таким образом, синтетической формой, находится на грани искусства и науки. Роман Томаса Манна «Волшебная гора» является одним из самых значительных образцов этой жанровой модификации в литературе ХХ столетия и, одновременно, синтезом разных жанровых форм. В нем использованы черты психологического, сатирического, исторического романа, но основной жанровой составляющей является философско-интеллектуальная. Томас Манн считал, что искусство состоит в том, чтобы при наименьшем изображении жизни внешней стимулировать внутреннее развитие героя. «В «Волшебной горе» Своеобразная двупланновость повествования, когда план непосредственно жизненного все время переходит в план рефлексии, в область философских, исторических, этических раздумий, ход которых приобретает сюжетообразующее значение, может рассматриваться как жанроопределяющая примета романов подобного типа». В романе доминирующий и жанрообразующий интеллектуальный план не только накладывается на «передний план», план событий, но и существенно теснит его. Фабуле придается чрезвычайно небольшое значение. Молодой герой попадает в новый для него мир, представленный санаторием и его обитателями. Этот мир живет особенной, размеренной и четко установленной, лишенной событий жизнью. Постоянные измерения температуры в определенные часы сменяются регулярными приемами пищи, строго установленные прогулки – запланированными визитами к врачу и т. д. На протяжении семи лет, которые главный герой Ганс Касторп проводит «на горе», с ним не происходит почти никаких «внешних» событий, он воспитывается их отсутствием. Попав в мир горного санатория, ограниченный физически и духовно, герой странствует сферами духа, погружается в область самых актуальных идей своей эпохи. Даже мотивация ухода Ганса Касторпа от равнины в горы внефабульна. Лишь формально его отъезд вызван желанием отдохнуть и проведать больного кузена. «По существу же он обусловлен непонятным для него самого глубоким равнодушием, вернее, отвращением, которое вызывает в нем будущая деятельность, сулящая столь блестящие перспективы. Во время пребывания в Берггофе герой становится восприимчивым к тем высоким истинам и сложным проблемам Жизни и Смерти, которые раньше его не волновали. Постепенное постижение этой проблематики Гансом Касторпом и образует основной сюжет романа, что является одной из главных примет философско-интеллектуального романа ХХ века. Существенное значение имеет характер хронотопа романа. Время и пространство в «Волшебной горе» парадоксальны. Томас Манн в своей лекции для студентов Принстонского университета называет «Волшебную гору» романом о времени. Автор сам задумывается над проблемой относительности времени, навеянной естественнонаучными концепциями, связанными в первую очередь с теорией относительности А. Энштейна и ее философскими последствиями. Тема времени подается не только через опыт главного героя, а и через ткань самого романа. «Сюжетное время «Волшебной горы» изображено по принципу противопоставлений. В романе существует два временных плана: годы Волшебной горы, уподобленные мифическому времени, и годы, протекающие по законам равнины, т. е. «нормальное» время. Внешне, по календарю, герою на Волшебной горе отведено семь лет воспитания. Как только время соотносится с этим герметическим пространством и субъективными переживаниями, ритм бытового календаря принимает парадоксальные обороты» . В романе время играет определяющую роль. Автор исследует его «психологию» , периодически выступая на авансцену, что также является одной из особенностей философско-интеллектуального романа. Манн обращает внимание на диалектику времени. Подробнейшим образом описаны первые дни и недели пребывания героя «на горе», и только в конце первой части романа автор упоминает, что прошло всего на всего полгода, а последующие шесть с половиной лет умещаются в несколько сот страниц. Притом никаких несоответствий, искусственности ускорения или замедления времени не наблюдается.  Вопросы о природе времени и пространства звучат и в авторских отступлениях, и в размышлениях Ганса Касторпа, и в монологах его учителя Сеттембрини, который, в частности вступает в полемику с размышлениями Л. Н. Толстого. Он рассуждает об отношении ко времени на Востоке и на Западе: «…свято берегите то, что для вас, сына Запада, по натуре и происхождению свято, например, – время! Это щедрость, это варварское безудержное расточение времени – чисто азиатский стиль…]. Таким образом, герой романа странствует на протяжении повествования, но не в пространстве, а во времени, странствует сферами духа, осмысляя самые актуальные идеи эпохи. Это и обусловило появление того философско-интеллектуального пласта в произведении, который стал одним из признаков новой жанровой формы романа. Название романа имеет однозначный мифологический подтекст. На волшебной горе Герзельбург находился семь лет в эротическом плену у богини Венеры средневековый миннезингер Тангейзер, герой одноименной оперы Рихарда Вагнера, музыканта и теоретика, оказавшего существенное влияние на всю культуру ХХ в. и на Томаса Манна в частности. В. г. является своеобразной энциклопедией начала ХХ в. (Время действия романа — семь лет. Начиная с 1907 г. и кончая 1914-м, началом первой мировой войны, которая поднимает наконец героя из его «герметической реторты» и заставляет вернуться на равнину прошедшим полный курс воспитания, который одновременно был обрядом инициации — В. г., с одной стороны, относится к традиции «романа воспитания», но, будучи неомифологическим произведением, обряду инициации тоже придает определенную роль.) Психоанализ , исследующий сексуальность и «расчленяющий душу», рассуждения о природе времени в духе модной тогда философии Анри Бергсона, столоверчение и вызывание духов, которым увлекались в конце ХIХ и начале ХХ в., граммофон с записями классической музыки и, наконец, одно из главных чудес начала ХХ в. — кинематограф. Как уже говорилось, на творчество Томаса Манна большое влияние оказали теоретические взгляды и художественная практика Рихарда Вагнера создавшего в своих зрелых операх так называемую технику лейтмотивов (ср. мотивный анализ), когда определенная мелодия или аккорд устойчиво ассоциируется с определенным персонажем. Так, например, свое эротическое увлечение Клавдией Шоша Ганс Касторп соотносит с неожиданно выплывшим ярким воспоминанием детства, когда он учился в школе и был влюблен в мальчика из соседнего класса, тоже славянина по происхождению, — Пшибыслава Хиппе. Как вспоминает Ганс Касторп, у этого мальчика были такие же «раскосые азиатские глаза», как у Клавдии.  Наиболее важной мифологической фигурой романа является безусловно мингер Пеперкорн. — «Любовная связь Ганса Касторпа с Клавдией Шоша во время карнавала (его прямо называют карнавальным рыцарем) на масленицу, ее исчезновение на следующий день и возвращение через определенный срок с новым любовником — богачом Пеперкорном — хорошо укладывается в схему «священной свадьбы» богини, приуроченной к календарным аграрным празднествам. К этому надо прибавить, что Пеперкорн тут же устраивает для всех веселую попойку, имеющую характер ванхического пиршества и названную им самим праздником жизни. Да он и сам, прославляющий иррациональные силы жизни, парадоксальным образом ассоциируется с Вакхом-Дионисом, разумеется не без ницшевской оглядки на антитезу Диониса и Аполлона. Волшебная гора является одновременно царством любви и смерти. Как показал Фрейд, «бессознательно» опиравшийся на Шопенгауэра и Вагнера, любовь — инстинкт жизни — переплетается в бессознательных установках человека с влечением к смерти: эрос всегда соседствует с танатосом. Такова и любовь больного Ганса Касторпа к больной Клавдии Шоша, любовь, протекающая на фоне то и дело умирающих пациентов санатория. Пожалуй, в том, что касается особенностей художественной ткани романа, наиболее интересна его артикулированная традиционность стиля. Здесь мы не найдем почти никаких принципов прозы ХХ в., которые характерны для Джойса и Кафки, современников Томаса Манна, или Фолкнера Борхеса, Кортасара и Маркеса. В В. г. нет потока сознания, хотя из описания косноязычной речи мингера Пеперкорна ясно видно, что Томас Манн потенциально владеет этой техникой. Не найдем мы в В. г. текста в тексте и элементов интертекста, которые потом появятся в большом количестве в романе «Доктор Фаустус» (см.). Система художественно-изобразительных средств в романе неповторима и своеобразна, обогащена литературными реминисценциями и ассоциациями. Образный язык, язык иносказаний идентичен философскому анализу - и в этом своеобразие «Волшебной горы». Так, отвергая чуждые ему системы мышления, свойственные современному буржуазному обществу, Т. Манн находит характерные аналогии. Концепция либерализма, например, предстает в романе как картина итальянского сада с обманчивыми миражами, тоталитаризм - как безжизненное ледяное поле, формализм как мертвая симметрия снежинок. Именно в «Волшебной горе» Г. Манн придает стилю многозначность, соединяет символизм с конкретностью, рельефно и живописновсплощает абстракции, находит для духовных импульсов чисто материальные эквиваленты.  Романтизм в романе символизируется в облике и действиях Клавдии Шоша. Одна из центральных сцен романа«Вальпургиева ночь»: это гимн неистовству стихий, необычному, антиобщественному. В эту ночь обитатели Берггофа сбрасывают с себя последние путы, игнорируют последние общественные нормы поведения. Красота для Т. Манна всегда изображается в движении, диалектике, детерминизме и динамических нюансах. Неподвижная красота мертва для художника, она лишена человеческого, эстетического начала.  Еще одна черта своеобразия романа «Волшебная гора» - это соединение традиционного и подлинно новаторского. На традиционном пути Т. Манн неизменно достигал в ряде случаев поразительной глубины и совершенства. Так, например, он не только усвоил реалистическую, «толстовскую» манеру изображения «потока сознания», а сумел передать этот «поток» как фантасмагорию лучезарных, но химеричных пейзажей, грезившихся замерзавшему Гансу Касторпу.  Томас Манн утверждает новое понимание красоты стиля. Она заключена для него в философской насыщенности мысли, в афористичности точного авторского комментария. Необычайное ощущение роста, прозрения собственной личности сопровождает чтение «Волшебной горы». Т. Мани строит роман таким образом, что за хаосом первого плана, за обилием конкретных деталей читатель все время сталкивается с чем-то более важным, ощущает силу и плодотворность самой жизни, видит те пласты, где эволюция ее достигла наиболее существенных успехов. В плане традиционном в название «Волшебной горы» вложена ирония: это гора запретных соблазнов, праздности, декаданса - и Ганс ее пленник. В плане новаторском «Волшебная гора» - это место, где перестают действовать буржуазные законы, где человек постигает смысл жизни, где философская мысль доходит до совершенства.  Однако Т. Манн не впадает в утопическое прекраснодушие, не утверждает какой-то автоматической неизбежности прогресса. Парадоксальный юмор романа в том, что жизнь в буржуазном мире совершенствуется не среди здоровых людей, а в туберкулезном санатории, который случай охраняет от духа торгашества. «Волшебная гора» - трагикомедия, осмеяние несостоятельности буржуазной нормы, по сравнению с которой даже болезнь становится предпочтительней.

 Доктор …. Если рассматривать ситуацию в культуре первой половины ХХ века, то прежде всего необходимо сказать, что это время представляло собой эпоху переходную, направленную от модернизма к постмодернизму. В литературе эта ситуация связана и с тем, что писатель перестает выражать универсальную истину и становится «носителем несчастного сознания». В более общем смысле первая половина ХХ века – это эпоха кризиса культуры, исчерпанности старых форм и средств выражения, и вследствие этого осознанной невозможности творчества.  В первой половине ХХ века Томас Манн интуитивно осознает исчерпанность и невозможность продолжения действия в рамках культурной парадигмы модернизма. В романе «Доктор Фаустус», анализирующем кризис культуры, он прописывает это в области музыкального (музыка – «двусмысленнейшее из искусств», и парадигма той культуры, язык которой себя изжил и не способен более к выражению значимых смыслов). В первой половине ХХ в. различные области знания (литература, философия и др.) начинают все более тесно взаимодействовать, заимствуя друг у друга «методы и формы». При этом размываются границы жанров, а в литературной критике (теории) появляется понятие интеллектуального романа. Термин «интеллектуальный роман» впервые предложен Томасом Манном.  Томас Манн начинает писать роман в США 23 мая 1943 года. В тот же день (в Мюнхене) начинает жизнеописание композитора, заключившем в бреду сделку с чертом, и повествователь романа Серенус Цейтблом. Роман пишется на сцене конца второй мировой войны и краха гитлеризма. «Доктор Фаустус» Т. Манна - это глубочайшее раздумье над судьбой страны, культуры, цивилизации, мира, размышление о месте и роли художника в нем: «я задал себе урок, который был не больше, ни меньше, чем роман моей эпохи в виде истории мучиетльной и греховной жизни художника». Музыка, поскольку роман трактует о ней, была здесь только передним планом, только частным случаем, только парадигмой более общего, только средством, чтобы показать положение искусства как такового, культуры, более того – человека и человечского гения в эту глубоко критическую эпоху. В интеллектуальном романе, как мы говорили выше, философская концепция, определяющая форму произведения, становится его структурой. В ткань художественного текста вводятся теоретические построения, подробное изложение взглядов современной науки, соответствующая терминология. В таком произведении ставятся свои цели: философски-концептуальное исследование состояния культуры; моделирование и анализ основных проблем бытия и творчества. Манн в своих художественных произведениях использует рассуждения, а часто и почти прямые цитаты из своих теоретических статей.  Итак, в романе «Доктор Фаустус», анализирующем кризис культуры, сделка с четром интерпретируется Томасом Манном как «бегство от тяжелого кризиса культуры,  Фигура главного героя романа, композитора Адриана Леверкюна связана с проблемой судьбы творческой личности в эпоху кризиса культурных оснований, ищущей истинной достоверности и возможности данный кризис преодолеть. Прообразом творческой личности Манн выбирает Фауста. Фауст – знаковая фигура немецкой культуры. Легенда о нем основывается на жизни философа и теолога, который обратился к магии, а впоследствии опустился до составления гороскопов и предсказаний за деньги. Этот сюжет используется постоянно (акценты различны): Возрождение прославляло в Фаусте активность человека, посмевшего восстать против божественного порядка. Фауст был воплощением мечты о беспредельном могуществе разума. Ранние романтики акцентируют бунтарство Фауста. У Томаса Манна главный герой Леверкюн – гений романтического типа: нам предъявлен трагический конфликт с реальностью как следствие девальвации романтического сознания. Убедившись в безжизненности современной ему теологии и философии Леверкюн отдается музыке, но очевидно, что современная музыка, ее формы и средства утратили свою магическую и абсолютную силу, ей когда-то свойственную. Спасаясь от интеллектуального бесплодия, Леверкюн заключает сделку: «в наш век искусству не бывать без попущения дьявола, без адова огня под котлом». Его музыка должна стать музыкой новой. Особую роль здесь в создании романа «Доктор Фаустус» играет используемая Т. Манном так называемая «техника монтажа», в которой материал действительности  и предыдущей литературной и культурной традиции трансформируется, подчиняясь замыслу автора. В дальнейшем эта тенденция получает развитие в литературной теории и практике постмодернизма. В этом смысле «технику монтажа» можно сопоставить с идеями Р. Барта об изменениях, связанных с фактором, определяемым как «смерть автора». Изменяется временная перспектива – изжита идея линейности, в которой автор предшествует тексту. У автора нет бытия до и вне текста. Плюс к этому – ныне текст являет собой многомерное пространство, составленное из цитат, отсылающих ко многим источникам.  В романе «Доктор Фаустус» Манн использует автобиографический материал, события жизни и творчества Ф. Ницше, Г. Вольфа, И. Стравинского, А. Шенберга, У. Шекспира, Теодора Адорно (его «Философия новой музыки» стала одной из теоретических основ музыковедческой критики Манна).  В основу произведения Томаса Манна легли немецкие народные легенды о чернокнижнике и маге докторе Фаусте, созданные в Средние века. Фауст – историческое лицо, жившее в начале 16 века в Германии. О различных чудесах и превращениях, совершенных доктором Фаустом, о его пристрастии к некромантии (вызывание душ умерших), о его ужасной смерти (его задушил дьявол, который со страшным грохотом в полночь вторгся в жилище Фауста) сообщается в многочисленных записках людей того времени (16 века)   В характере музыки Леверкюна есть некоторое подобие литературному стилю сочинений Ницше (соединение экстаза и холодного расчета, высокого романтического пафоса и жестких бездушных по своему смыслу заявлений, порывающих с традициями европейского гуманизма).   «Доктор Фаустус» представляет собой довольно сложный синтез разных жанров. Некоторые из них мы уже называли, обозначим теперь их более четко. Модификация жанра романа-воспитания. «Доктор Фаустус» может рассматриваться как интеллектуальный роман, поскольку здесь обсуждаются различные научные, культурологические, богословские теории разных эпох и народов. В произведении дается анализ ведущих идеологий эпохи, ставится проблема смены культурных и духовных парадигм на рубеже 19 и 20 века. Некоторые герои целиком воспринимаются как носители той или иной идеологии. В статье «Искусство романа» Т. Манн отмечает, что «роман как произведение современного искусства представляет собой «этап критики, сменивший этап поэзии». Т. е. для Томаса Манна аналитизм – неотъемлемая черта современного романа. Вместе с тем «Доктор Фаустус» является философским романом, где поставлены проблемы философии истории и философии искусства, истинного и ложного знания, значения любви в жизни человека, борьбы добра и зла, соотношения этического и эстетического. При этом центральной является проблема зла и ее связь с проблемами искусства. «Доктор Фаустус» - антифашистский роман, где поставлен вопрос о причинах зарождения и развития фашизма как особой идеологии и эстетики. Звучит мысль об ответственности немецкой интеллигенции в становлении фашизма как духовного явления (или, вернее, болезни духа). «Доктор Фаустус» - роман о музыке и искусстве, роман, который может быть назван музыкальным не только по своей тематике, но и по своей поэтике. «Доктор Фаустус» - роман-трагедия. Романом-трагедией называет это произведение Томаса Манна исследовательница его творчества М. Кургинян в своей книге «Романы Томаса Манна» (16). Это – трагедия утраты способности любви и борьба за нее. Это – трагедия гибели души и надежда на ее спасение. Наконец, «Доктор Фаустус» - психологический роман, в котором проанализировано душевное состояние художника, вступившего на ложный путь. Одна из особенностей романа – это прием повествования через рассказчика.  Серенус Цейтблом – доктор филологии, представитель традиционного западноевропейского гуманизма. Во многом он близок автору (кстати, Серенус начинает свои записи в тот же день, что и Томас Манн, приступивший к работе над «Доктором Фаустусом» 23 мая 1943 года), но кое в чем Томас Манн перерос своего героя (отказавшись от философии европейского Просвещения), не совпадают точки зрения автора и рассказчика на роль Средних веков и многие другие вопросы. Таким образом Цейтблом интересен и как рассказчик и как персонаж: он являет собой ту часть немецкой интеллигенции, которая будучи чуждой модернизму в культуре, все же поддалась его очарованию, не сумела достаточно решительно противостоять злу и разобраться в причинах его возникновения. В романе «Доктор Фаустус» широко представлен любимый метод Томаса Манна – цитатность. ЦИТАТА в понимании Томаса Манна – это введение в повествование жизненного, исторического и литературного материала, который не только не выделяется кавычками (или еще каким-то внешним способом), но сознательно зашифрован, запрятан в тексте и служит для создания сложных текстовых и внетекстовых связей. Это – особый дискурс, в котором одно явление преломляется через другое, создавая целые цепочки ассоциаций культурного порядка. Образно его можно обозначить эффектом эха Жизненное явление проходит через множество призм и обрастает множеством смыслов и оттенков смысла. Цитатой является, например, личность Ницше, имя которого ни разу в тексте не упоминается. Много в романе скрытых цитат из Гете, из Священного Писания, из произведений Шекспира и из биографии самого Томаса Манна.  Исследователи нередко указывают на такую особенность стиля Т. Манна как ирония. Ирония у Манна – не критика, не насмешка, а нечто всеобъемлющее, дающее автору возможность посмотреть на жизнь с высоты эстетической дистанции. Свое понимание иронии Томас Манн дал в статье «Искусство романа» (см. Библиографию). Иронию Томас Манн связывает с эпосом, вкладывая в этот концепт «широкое и высокое содержание». «Эпическая ирония – это, скорее, ирония сердца, ирония, исполненная любви, это величие, питающее нежность к малому» (там же, 278). Одной из важных особенностей стиля является также построение целой системы сквозных образов и лейтмотивов, пронизывающих весь текст и как бы мерцающих сквозь сюжет. Это – мигрени Леверкюна, бабочка-гетера Эсмеральда, морозные узоры Ионатана, мотив холода и т. д. Одним из интереснейших в этом ряду представляется образ Русалочки из сказки Андерсена. В тексте неоднократно упоминаются боли Русалочки, которые напоминают страдания Леверкюна, вынужденного жить в чуждой ему среде. Боли Русалочки сочетаются у Адриана со светобоязнью –«он жаждал темноты и наслаждался ею как благом».  Лейтмотивом становится обыгрывание цвета глаз некоторых персонажей. Голубоглазый Руди и черноглазая Мари Годо – два антипода, но и тот и другой образ представляют любовную тематику и оттеняют образ Адриана Леверкюна. Томас Манн в статье о «Докторе Фаустусе» говорит об «эротическом мотиве синих и черных глаз». Томас Манн говорит также о принципе контрапункта в построении сюжета «Доктора Фаустуса».