Нужна помощь в написании работы?

В дооктябрьской лирике Марины Ивановны Цветаевой (1892—1941) отразилась духовная драма интеллигенции, не сумевшей обрести для себя в бурном водовороте жизни ни общественных, ни духовных идеалов. Стихи Цветаевой предреволюционных лет — лирика одиночества, отъединенное от окружающего и в то же время — бесконечной тоски по людям, счастью. Цветаева была, по ее словам, чужой и в жизни, и в литературных кругах. К литературным традициям у нее было тоже свое, оригинальное отношение. «Скажу по правде, — писала она А. Тесковой в 1928 г., — что я в каждом кругу — чужая, всю жизнь. Среди политиков так же, как среди поэтов». Жизненным девизом Цветаевой стал лозунг «одна — из всех — за всех — противу всех!..» Эта позиция заведет ее вскоре в жизненный тупик. Такой же была и ее литературная позиция — романтическое бунтарство против всех, основанное на абстрактном максимализме идеалов. Отсюда проистекает смешение в ее творчестве разнообразных традиций.

М. Цветаева начала писать стихи рано. В 1910 г. вышел уже ее первый поэтический сборник «Вечерний альбом». Он был издан небольшим тиражом, но, несмотря на это, обратил на себя внимание Брюсова, Волошина, отметивших внутреннее своеобразие и талантливость поэтессы. Брюсов оценил ее стихи как «настоящую поэзию интимной жизни». Вскоре были опубликованы две другие книжки стихов Марины Цветаевой: «Волшебный фонарь» (1912) и «Из двух книг» (1913). В них обозначились уже основные темы всего творчества Цветаевой: любовь, Россия, поэзия. Любимыми книгами поэтессы, по ее воспоминаниям, были: в детстве — «Ундина» Жуковского, в юности — Ростан, затем — Гейне, Гёте, Гельдерлин; из русских поэтов особый интерес она испытала к Державину, Некрасову, из современников — к Пастернаку. Характерно следующее уточнение Цветаевой: «Пушкинских „Цыган” с 7 лет по нынешний день — до страсти. „Евгения Онегина” не любила никогда. Любимые книги в мире те, с которыми сожгут: „Нибе- лунги”, „Илиада”, „Слово о полку Игореве”». «Такими крутыми поворотами — от лейтенанта Шмидта к Наполеону, от Ростана к... Гёте и Гельдерлину — отмечена была юность Цветаевой, и в этом сказалась, быть может, самая резкая, самая глубокая черта ее человеческого характера — своеволие, постоянное стремление <...> оставаться „самой по себе”».

Цветаева безгранично любила жизнь, но предъявляла ей максималистские требования, отвлеченные от подлинных путей ее развития. Общественная, философская и эстетическая позиция Цветаевой резко отделяла ее и от символистов, и от акмеистов. Она была в литературе начала века поистине «сама по себе». Но неприятие действительности не влекло поэтессу в «миры иные», а приятие совсем не было похожим на программно-патетическую жизнерадостность акмеистов. Лирика Цветаевой оптимистична, хотя в ранних стихах она отдала дань модной тогда в декадентской поэзии теме смерти. Несмотря на все жизненные невзгоды, на нее обрушившиеся, поэтесса страстно любила жизненное горение. Лишь в конце творческого пути зазвучат в ее поэзии ноты усталости, безнадежности, возникнет желание «творцу вернуть билет».

Октябрьскую революцию М. Цветаева не приняла. Дух фрондерства, несогласия бросил ее от программной аполитичности к апологии «белого движения». В 1922 г. она уехала за границу к мужу — бывшему офицеру Добровольческой армии. Начались тяжелые годы без Родины, вначале — в кругу антисоветски настроенной белой эмиграции, затем — в полном одиночестве. Белоэмигранты скоро почувствовали в ней «не свое», рубеж, который отделял Цветаеву от них; она и сама обозначила эти грани («Стихи к сыну», 1932).

Оригинальная поэтическая манера Цветаевой, определившая ее место в истории русской поэзии XX в., складывается уже в ранний период творчества поэтессы. При всей книжной романтичности ранняя лирика Цветаевой отличалась умением нарисовать характер из деталей быта, обстановки, пейзанка, яркой афористичностью, экспрессией выражения чувства и мысли, сочетанием разговорной интонации с высокой торжественной лексикой. Тогда уже наметились свойственные поэзии Цветаевой контрасты лексических рядов — сочетание бытового прозаизма и высокой патетической лексики, построение стихотворения на одном выделенном слове, словообразование от одного или близкого ему фонетического корня. Лирика Цветаевой отличалась многообразием поэтических поисков, открытиями новых возможностей русского стиха — от изысканно романтических стилизаций к передаче высокого драматизма человеческого переживания.

В своем мироощущении и способе его поэтического выражения Цветаева — автор любовных стихов (которые занимают большое место в ее дооктябрьской лирике) — глубоко отлична от своей современницы — Анны Ахматовой. «Песенкам разлук» Ахматовой:

Так беспомощно грудь холодела,

Но шаги мои были легки.

Я на правую руку надела Перчатку с левой руки.

Это песня последней встречи,

Я взглянула на темный дом.

Только в спальне горели свечи Равнодушно-желтым огнем.

(«Песня последней встречи», 1911) —

противостоит у Цветаевой «Цыганская страсть разлуки»:

Цыганская страсть разлуки!

Внимание!
Если вам нужна помощь в написании работы, то рекомендуем обратиться к профессионалам. Более 70 000 авторов готовы помочь вам прямо сейчас. Бесплатные корректировки и доработки. Узнайте стоимость своей работы.

Чуть встретишь — уж рвешься прочь.

Я лоб уронила в руки И думаю, глядя в ночь:

Никто, в наших письмах роясь,

Не понял до глубины,

Как мы вероломны, то есть —

Как сами себе верны.

               (1915)

Различие их поэтического стиля очевидно. У Ахматовой — камерность чувства, у Цветаевой — бурный порыв, патетически-напряженные интонации, резкие срывы ритма.

Во имя любви героиня Цветаевой готова вступить в спор даже с Богом:

<...>

Я тебя отвоюю у всех времен, у всех ночей,

У всех золотых знамен, у всех мечей,

Я ключи закину и псов прогоню с крыльца —

Оттого что в земной ночи я вернее пса.

Я тебя отвоюю у всех других, — у той, одной,

Ты не будешь ничей жених, я —ничьей женой,

И в последнем споре возьму тебя — замолчи! —

У того, с которым Иаков стоял в ночи.

                 («Я тебя отвоюю у всех земель, у всех небес...»)

Говоря о том, что лирические темы ранней Цветаевой как бы стягивались к единому центру — теме любви, Вс. Рождественский выделял как основное, глубинное, что определяло звучание стихов поэтессы, — русское национальное начало. Но воплощение его в творчестве Цветаевой было, в отличие от того, как оно выразилось в поэзии Ахматовой, глубоко экспрессивным. «Древняя Русь, — писал Рождественский, — предстает в стихах молодой Цветаевой как стихия буйства, своеволия, безудержного разгула души. Возникает образ женщины, преданной бунтарству, самовластно отдающейся прихотям сердца, в беззаветной удали как бы вырвавшейся на волю из-под тяготевшего над нею векового гнета. Любовь ее своевольна, не терпит никаких преград, полна дерзости и силы. Она — то стрельчиха замоскворецких бунтов, то ворожея-книжница, то странница дальних дорог, то участница разбойных ватаг, то чуть ли не боярыня Морозова. Ее Русь поет, причитает, пляшет, богомольствует и кощунствует во всю ширь русской неуемной натуры».

Поэзия ранней Цветаевой по форме тяготеет к традиции русской народной песни. Стихи поэтессы о России — это песни о родных просторах, ветрах над полями, бубенцах ямщиков. Но «русская тема» в творчестве Цветаевой тех лет по своей тональности глубоко отлична от темы России в поэзии Блока, Ахматовой. Для Цветаевой Россия — всегда в непокорстве, бунте, ветровом, стихийном, этой стихией своеволия и непокорства охвачена и старая

Русь — Лжедимитрий, Мнишек, вольница Разина, Русь бродяг и кабацких ярыжек. Поэтесса как бы воплощается в каждого из героев, в душе которого побеждает близкий ей дух бунтарства «дерзкой крови»:

Другие — с очами и с личиком светлым,

А я-то ночами беседую с ветром.

Не с тем — италийским Зефиром младым, —

С хорошим, с широким,

Российским, сквозным!

                  (1920)

Лирика Цветаевой предельно экспрессивна. Достижения поэтической культуры XX в., опыты в реорганизации русского стиха, предпринятые современниками поэтессы, вошли в ее стих.

Новый этап творческого развития Цветаевой начинается в 1920-е годы; меняется лирическая интонация стиха, поэтесса начинает тяготеть к формам лироэпическим (сб. «Разлука», «Ремесло», незавершенная трилогия «Гнев Афродиты»).

В статье «Поэт и время» (1932) Цветаева прозорливо отмечала, что «лучше всего послужит поэт своему времени, когда даст ему через себя сказать, сказаться».

Через саму Цветаеву «сказалось» и трагическое время гражданской войны, и годы эмиграции, которые она пережила вместе со многими русскими людьми после Октябрьской революции. Эмиграцию, как писала она А. Тесковой о своей жизни в Берлине и Париже, она «не приняла». Не приняла ее и эмиграция, и Франция.

В июне 1939 г. Цветаева вернулась в Россию. Но и здесь, как и в зарубежье, она оказалась в одиночестве. Ее муж С. Я. Эфрон и дочь Ариадна вскоре были арестованы. В 1941 г. началась война. Цветаева вместе с группой писателей эвакуировалась в Елабугу. После неудачных попыток найти работу, оказавшись без всякой поддержки, она покончила с собой.

Написанное Цветаевой в годы «серебряного века» — только начало ее творческого пути. Но в ее ранних стихах уже определенно обозначились тенденции развития ее поэзии в 1920—1930-е годы. В этом их значение. Зарубежное ее творчество есть уже часть истории русской поэзии всего XX века, которая без Цветаевой немыслима.

Получить выполненную работу или консультацию специалиста по вашему учебному проекту
Узнать стоимость
Поделись с друзьями