Человек и биосфера: основы ноосферного взаимодействия и экологическая картина мира

С появлением человека биосфера приобрела новое качество на Земле. Вернадский пришел к заключению, что человечество образует в совокупности новую оболочку Земли — ноосферу, т.е. сферу разумной жизни. Ноосфера по существу представляет собой системное объединение мира живой природы и универсума знаний о мире, порождаемом целенаправленной деятельностью человечества.

Если признать, что гомо сапиенс начинается там, где кончается животное, а определяющим признаком культуры выступает ее извечное стремление преодолеть и поставить на службу человеку «стихийное» начало не только в нем самом, но и в окружающем его мире, то возникает вопрос: в каком соотношении находятся люди и их естественная среда или, иными словами, как взаимодействуют человеческая культура и «божественная» природа?

Вплоть до середины нашего века вопрос этот казался ясным и не вызывал беспокойства. Рассматривая существование культуры во времени и пространстве, мы уже отмечали, что еще с античности получили широкое распространение идеи географического детерминизма, достаточно убедительно показавшие влияние природных факторов на возникновение и развитие отдельных цивилизаций. Так или иначе, человечество осознавало и обратную связь - преобразующую и «облагораживающую» роль культуры по отношению к «дикой», «непокоренной» природе. Правда, следует сказать, что и в прошлом, как, например, у Руссо, по этому поводу возникали сомнения и достаточно тревожные пророчества.

Едва ли не самые известные из них - хотя обыденное сознание до сих пор склонно их отвергать, - принадлежали Марксу и Энгельсу. Первый писал: «...Культура, если она развивается стихийно, а не направляется сознательно... оставляет после себя пустыню...» Второй высказывался в том же духе: «Не будем, однако, слишком обольщаться относительно побед человека над природой. За каждую такую победу она мстит нам. Это верно, что, во-первых, каждая такая победа приносит ожидаемые результаты, но также верно, что, во-вторых и в-третьих, она оказывает различные непредсказуемые эффекты, перечеркивающие зачастую все положительное».

Очень долго, по крайней мере, на Западе, преобладал взгляд, согласно которому человек после длительного периода первобытной дикости и бесприютности вправе претендовать, если не на «покорение», то хотя бы на подчинение природы своим стремительно растущим материальным потребностям - скрытому двигателю всякой культуры. Говоря о ее «великой общей задаче самосохранения в борьбе против подавляющей мощи природы», 3. Фрейд, например, писал: «Именно из-за опасностей, которыми нам грозит природа, мы ведь и объединились и создали культуру, которая, среди прочего, призвана сделать возможной нашу общественную жизнь. В конце концов, главная задача культуры, ее подлинное обоснование - защита нас от природы».

Вышеприведенные слова Фрейда представляются совершенно справедливыми, но относящимися лишь к определенному этапу существования на Земле биологического вида гомо сапиенс. По весьма приблизительным данным антропологии, человек как живое существо появился на нашей планете многие миллионы лет тому назад, а его первые зафиксированные и более или менее внятные «культурные» проявления имеют возраст не более полумиллиона лет. На этом огромном отрезке времени Н.А. Бердяев выделяет «четыре периода в отношении человека к природе:

1) погружение человека в природу,

2) выделение из природы, противопоставление природы и борьба с ней,

3) обращение к природе для овладения ею,

4) восстановление связи человека с душой природы и духовное овладение природой».

Слова Фрейда, несомненно, могут относиться лишь к 2 и 3 периодам бердяевской схемы и представляют собой всю известную нам историю творческого существования человечества от «язычества» и до современной и далеко не совершенной «цивилизации».

С философско-антропологической точки зрения, созданная трудом и мыслью человека искусственная среда, своеобразная система вне-биологических механизмов или так называемый «культурный слой» на поверхности Земли, в ее недрах, глубинах мирового океана, в атмосфере, а ныне и в ближайшем космосе может рассматриваться как «вторая природа».