Психика – системное свойство высокоорганизованной материи (на уровне животных и человека), заключающееся в активном отражении особью или индивидом объективного мира, в построении образа этого мира и саморегуляции на этой основе своего поведения и деятельности.
Этимологически слово «психика» (греч. душа) имеет двойственное значение. Одно значение несет смысловую нагрузку сущности какой-либо вещи. Психика – это сущность, где многообразие природы собирается к своему единству, это виртуальное сжатие природы, это отражение объективного мира в его связях и отношениях. Психическое отражение не является зеркальным, механически пассивным копированием мира (как зеркало или фотоаппарат), оно сопряжено с поиском, выбором, в психическом отражении поступающая информация подвергается специфической обработке, т.е. психическое отражение – это активное отражение мира в связи с какой-то необходимостью, с потребностями, это субъективное избирательное отражение объективного мира, так как принадлежит всегда субъекту, вне субъекта не существует, зависит от субъективных особенностей. Психика – это «субъективный образ объективного мира».
В самом определении психики содержится указание на ее основные функции: отражение объективного мира и саморегуляция поведения. Рассмотрим подробнее основные функции психики.
Для того, чтобы понять природу психики вообще или специфику психики человека, необходимо дать ответы на такие вопросы, как, например: когда и почему в ходе биологической эволюции возникла психика? – или: как развивалась и усложнялась психика?
Углубление в филогенетическую историю психики неизбежно подводит к вопросу о ее объективном критерии. Очевидно, что, обсуждая психику животных, нельзя пользоваться субъективным критерием: мы не знаем и, наверное, никогда не узнаем, что чувствует (переживает, ощущает) дождевой червь или муравей. Тем более немыслимо ставить такой вопрос в отношении каких-то существ, которые жили в далеком биологическом прошлом. Единственный путь здесь – найти объективный критерий психики, т.е. такой внешне наблюдаемый и регистрируемый признак, который позволяет утверждать, что у данного организма есть психика. Понятно, что если будут найдены такие свойства внешнего поведения животного, которые связаны с психикой и именно с ней, то можно будет приблизительно сказать, где находится граница, которая разделяет непсихические (допсихические) и психические формы существования материи.
Как известно, существует целый ряд попыток принципиального решения этой проблемы. Прежде всего, это точка зрения, получившая название «антропопсихизм», в истории философской мысли связанная еще с именем Р. Декарта. Сущность ее в том, что возникновение психики связывают с появлением человека, психика существует только у человека. Тем самым вся предыстория человеческой психики оказывается вычеркнутой вовсе.
Другая, противоположная теория называется учением о панпсихизме, т.е. о всеобщей одухотворенности природы. Между этими противоположными взглядами существуют и промежуточные, наиболее популярные, в первую очередь биопсихизм. Сущность его заключается в том, что психика признается свойством не всякой материи вообще, а свойством только живой материи.
Существует еще один взгляд на решение данной проблемы: психика признается свойством не всякой живой материи, но только таких организмов, которые имеют нервную систему. Это концепция нейропсихизма.
Материалистическая психология не может безоговорочно принять ни одну из этих концепций. Во всех этих представлениях критерии психического были внешними по отношению к форме существования организма (предмета). Психика приписывалась какому-либо существу не потому, что оно обнаруживало определенные свойства поведения, а просто потому, что оно принадлежало к определенному классу объектов; наличие же психики у данного класса постулировалось аксиоматически.
Другую группу теорий составляют те, которые исходят из внутренних, функциональных, критериев. Это более современные теории, и все они не опускаются в поисках психики ниже животного мира. Однако критерии, которые они выдвигают, приводят и здесь к разной локализации «порога» психического. Вот некоторые из них: способность к поисковому поведению, способность к «гибкому» (в отличие от жестко запрограммированного) приспособлению к среде, т. е. к индивидуальному обучению, способность к «проигрыванию» действия во внутреннем плане и др.
Нет необходимости сейчас разбирать все эти точки зрения, их сходства и различия. Само их разнообразие говорит о том, что мы имеем дело здесь скорее с дискуссионными гипотезами, чем с хорошо разработанными теориями. Однако среди таких гипотез есть одна, которая получила наибольшее развитие и признание. Она принадлежит А.Н. Леонтьеву. Рассмотрим ее несколько более подробно.
В качестве объективного критерия психики А.Н. Леонтьев предлагал рассматривать способность живых организмов реагировать на биологически нейтральные воздействия. Биологически нейтральные (другой термин «абиотические») воздействия – это те виды энергии или свойства предметов, которые не участвуют непосредственно в обмене веществ. Сами по себе эти воздействия не полезны и не вредны; ими животное не питается, они не разрушают его организм.
Почему же оказывается полезным их отражать, или на них реагировать? Потому что они находятся в объективно устойчивой связи с биологически значимыми объектами и, следовательно, являются их потенциальными сигналами. Если живой организм приобретает способность как отражать биологически нейтральные свойства, так и устанавливать их связь с биологически существенными свойствами, то возможности его выживания оказываются несравненно более широкими. Например: звуком не питается ни одно животное, равно как от звука обычной интенсивности животные не погибают. Но звуки в природе – важнейшие сигналы живой пищи или приближающейся опасности. Услышать их – значит иметь возможность пойти на сближение с пищей или избежать смертельного нападения.
Отражение биологически нейтральных свойств оказывается неразрывно связанным с качественно иной формой активности живых существ – поведением. До того процессы жизнедеятельности сводились к усвоению питательных веществ, выделению, росту, размножению и т.д. Теперь появляется как бы вставленная активность. Она «вставлена» между актуальной ситуацией и биологическим витальным актом – обменом веществ. Смысл этой активности состоит в том, чтобы обеспечить биологический результат там, где условия не позволяют реализоваться ему непосредственно, сразу.
Представьте себе на минуту, что такой активностью обладали бы растения. Тогда они должны были бы, например, разбегаться при приближающихся звуках шагов или едущей машины или перебираться к реке в засушливую погоду, а затем возвращаться на места с более плодородной почвой. Поскольку растения не «ведут» себя таким образом, мы говорим, что у них нет психики. Напротив, практически все животные обнаруживают сигнальное поведение, и на основании этого мы считаем, что у них есть психика.
Теперь нужно ввести два фундаментальных понятия, которые связаны с предложенным критерием: это понятия «раздражимость» и «чувствительность».
Раздражимость — это способность живых организмов реагировать на биологически значимые воздействия. Корни растения раздражимы по отношению к питательным веществам, которые содержатся в почве: при соприкосновении с раствором этих веществ они начинают их всасывать.
Чувствительность — это способность организмов отражать воздействия, биологически нейтральные, но объективно связанные с биотическими свойствами.
Когда речь идет о чувствительности, «отражение», согласно гипотезе А.Н. Леонтьева, имеет два аспекта: объективный и субъективный. В объективном смысле «отражать» – значит реагировать, прежде всего двигательно, на данный момент. Субъективный аспект выражается во внутреннем переживании, ощущении, данного агента. Раздражимость же субъективного аспекта не имеет.
Предположение о том, что субъективная форма отражения впервые появляется вместе с реакциями на абиотические раздражители, является очень важной научной гипотезой. Ввиду этого сам автор счел необходимым организовать ее экспериментальную проверку. Хотя гипотеза А.Н. Леонтьева относится к происхождению ощущения у животных, проверку ее он мог организовать только на человеке, используя его способность давать отчет о своем субъективном опыте. В одной из основных серий опытов у взрослых испытуемых вырабатывалась условная двигательная реакции па неощущаемый раздражитель. Главный вопрос состоял в следующем: появится ли вместе с реакцией на нейтральный раздражитель его ощущение?
Приведем некоторые подробности методики. Испытуемый помещал палец правой руки на электрический ключ, через который он мог получать достаточно ощутимый удар током. Перед каждым ударом ладонная поверхность руки засвечивалась зеленым светом в течение 45 с; когда свет выключался, сразу давался ток. Испытуемому говорили, что перед ударом тока его ладонь будет подвергаться очень слабому воздействию; если он научится улавливать это воздействие, то сможет снимать палец с ключа до подачи тока, чтобы испытуемый при этом не снимал руку без всякого повода, ему сообщали, что за каждую «ложную тревогу» он будет в следующей пробе наказываться током. Таким образом, принимались все меры к тому, чтобы побудить испытуемого активно «вчувствоваться» в слабые оптические воздействия.
Главный объективный результат опытов состоял в том, что испытуемые научились заранее снимать руку с ключа в ответ на засвет ладони. Главное субъективное событие при этом заключалось в появлении неясных, недифференцированных, но все-таки достаточно заметных ощущений в ладони. По отчетам испытуемых эти ощущения и были основанием для снятия руки с ключа.
Из дополнительных сериях того же исследования были установлены по крайней мере еще два важных факта.
Во-первых, оказалось, что если испытуемый не предупреждался о предваряющих засветках и не пытался их «уловить», то не возникало ни объективного, ни субъективного результата: у него не вырабатывалась условная двигательная реакция (снятие руки с ключа) на засвети руки и не возникало ощущение этих воздействий. Иными словами, было доказано, что неизменным условием превращения неощущаемых воздействий в ощущаемые является состояние активного поиска организма (или субъекта).
Во-вторых, выяснилось, что описанные кожные ощущения возникали не вслед за выработкой условной двигательной реакции, а, наоборот, до нее. Они являлись непременным условием такой выработки. Иными словами, ощущение засвети всегда опосредствовало снятие руки.
Этот результат А.Н. Леонтьев связывал с одним из фундаментальных методологических положений материалистической психологии о том, что ощущение как элементарная форма психического – это не эпифеномен, т.е. не явление, которое надстраивается над условно-рефлекторными процессами и не имеет никакой функции. Наоборот, оно составляет необходимое звено условного приспособительного акта. Функция этого «звена» – ориентировать организм относительно значимых условий среды, опосредовать его витальные приспособительные акты.
Перейдем к вопросу об адаптивном значении психики.
Все вышесказанное подготовило ответ на вопрос, почему в ходе биологической эволюции возникла психика? Материалистическое естествознание отвечает на него так: потому что психика обеспечивает более эффективное приспособление к среде. По существу, такой ответ означает, что возникновение и развитие психики в животном мире подчинялось действию общего закона эволюции, согласно которому закреплялось то, что было биологически полезно.
Развивая это представление, советский ученый А.Н. Северцов обратил внимание на два принципиально различных способа приспособления живых организмов к изменениям условий среды: 1) путем изменения строения и функционирования органов и 2) путем изменения поведения без изменения организации.
Первый способ был общим у растений и животных. Второй имел место только у животных, и был связан с развитием психики. Внутри второго (поведенческого, или психического) способа приспособления А.Н. Северцов выделил, в свою очередь, два различных направления. Одно из них состояло в медленных изменениях наглядных форм поведения – инстинктов. Эволюция инстинктов происходила под влиянием медленно протекающих изменений внешней среды. Ее темпы совпадали с темпами изменения морфологической организации животных.
Другое направление состояло в развитии способности к индивидуальному научению, или, по терминологии А.Н. Северцова, способности к «разумным действиям». «Разумные действия», по мнению ученого, – это быстрые изменения поведения, своего рода «изобретения» новых способов поведения в ответ на быстрые изменения среды, перед лицом которых инстинкт оказывается беспомощным. Эти действия не должны были фиксироваться, передаваться по наследству, ибо их преимуществом была их высокая пластичность. Поэтому по наследству передавались лишь способность к ним. Последняя, по мысли А.Н. Северцова, и определяет высоту психической организации животного.
Поведение – присущее живым существам взаимодействие с окружающей средой, опосредованное их внешней (двигательной) и внутренней (психической) активностью. Поведение представляет собой целенаправленную систему последовательно выполняемых действий, осуществляющих практический контакт организма с окружающими условиями, опосредствующих отношения живых существ к тем свойствам среды, от которых зависит сохранение и развитие их жизни, подготавливающих удовлетворение потребностей организма, обеспечивающих достижение определенных целей.
Источником поведения являются потребности живого существа. Поведение осуществляется как единство психических – побудительных, регулирующих, отражательных звеньев (отражающих те условия, в которых находятся предметы потребностей и влечений существа) и исполнительных, внешних действий, приближающих или удаляющих организм от определенных объектов, а также преобразующих их. Изменение поведения в ходе филогенеза обусловливается усложнением условий существования живых существ, их переходом из гомогенной в предметную, а затем социальную среду. Поведение человека всегда общественно обусловлено и обретает характеристики сознательной, коллективной, целеполагающей, произвольной и созидательной деятельности.
Значительно труднее ответить на вопрос: как возникла психика? И здесь мы снова попадаем в область только гипотез. Согласно предположению А.Н. Леонтьева, толчком к появлению психического отражения (чувствительности) мог послужить переход от жизни в однородной, гомогенной среде к среде дискретных, вещно-оформленных объектов. Вот как он описывает главные события этого процесса.
Вполне вероятно, что простейшие живые организмы существовали в гомогенном растворе питательных веществ, с которыми они были в непосредственном контакте. Для усвоения этих веществ им достаточно было простой раздражимости. Если биотических свойств, к которым были раздражимы организмы, было несколько, то витальная реакция на одно из них могла подготавливать (обусловливать) реакцию на другое. Иными словами, уже на стадии раздражимости какие-то свойства могли приобретать двоякую функцию: непосредственного участия в обмене веществ и сигнализации о другом жизненно важном воздействии.
Следующий шаг мог состоять в том, что из-за изменений среды некоторые воздействия перестали быть витальной значимыми сами по себе. Однако организм продолжал на них реагировать как на сигналы биотических воздействий. Это и означало появление чувствительности. Таким образом, чувствительность, вероятно, появилась на базе раздражимости. Вместе с тем она означала качественно новый тип отражения. Дело не только в появлении ее субъективного компонента вместе с ней впервые появилась способность организма отражать объективные связи между свойствами среды. Естественно, что появиться и получить дальнейшее развитие этот тип отражения мог лишь в условиях, где существовала устойчивая связь между объектами или их отдельными свойствами. Такую устойчивую связь и обеспечивала вещно-оформленная среда.
Теперь обратимся к крупному и очень сложному вопросу о процессе развития психики. Здесь так же, как и в вопросе о происхождении психики, нет прямых свидетельств, поэтому мы вынуждены строить гипотезы, опираясь на общие соображения и доступный фактический материал.
Признаки усложнения психики: 1) усложнение форм поведения (форм двигательной активности); 2) совершенствование способности к индивидуальному научению; 3) усложнение форм психического отражения.
Прежде чем перейти к краткой характеристике отдельных стадий эволюционного развития психики, остановимся на двух важных общих положениях.
По мнению А.Н. Леонтьева, 1) каждая новая ступень психического развития начинается с усложнения деятельности, практически связывающей животное с окружающим его миром. Новая же форма психического отражения возникает вслед за этим усложнением деятельности и, в свою очередь, делает возможным ее дальнейшее развитие; 2) имеет место несовпадение линий биологического и психического развития животного.
К.Э. Фабри объясняет это несовпадение в первую очередь неоднозначным соотношением между морфологией животных (на которой основана их зоологическая систематика) и образом их жизни. Пластичная приспособляемость поведения может привести к решению одной и той же биологической задачи за счет использования разных морфологических средств, и, наоборот, одни и те же морфологические органы могут выполнять весьма различные функции. Таким образом, уровень психического развития животного определяется сложным соотношением таких факторов, как его морфология, условия жизни (экология) и его поведенческая активность.
Остановимся на периодизации эволюционного развития психики.
А.Н. Леонтьев выделяет в эволюционном развитии психики три стадии: 1) стадию элементарной сенсорной психики (приспособление к сложной среде приводит к дифференциации у животных простейшей нервной системы и органов чувств, способность отражать отдельные свойства среды); 2) стадию перцептивной психики (переход животных к наземному образу жизни и, в результате этого, с развитием коры головного мозга, выступает психическое отражение животными целостных вещей); 3) стадию интеллекта (ориентировка в условиях задачи не протекает здесь в условиях двигательных проб, а начинает предшествовать им, выделяясь в особую форму предварительной ориентировочной деятельности).
К.Э. Фабри сохраняет лишь первые две стадии, растворяя стадию интеллекта в стадии перцептивной психики по причине трудности разделения «интеллектуальных» и «неинтеллектуальных» форм поведения высших млекопитающих. Затем К.Э. Фабри вводит разделение каждой стадии по крайней мере на два уровня: высший и низший, допуская возможность существования также и промежуточных уровней.
Как уже говорилось, животные на стадии элементарной сенсорной психики способны отражать лишь отдельные свойства внешних воздействий. Большой интерес представляют существа, которые находятся на низшем уровне этой стадии, т.е. обладают лишь зачатками психики. К таким животным относятся многие простейшие. Простейшие способны к достаточно сложным перемещениям в пространстве: в толще воды, по поверхности находящихся в воде предметов или по дну водоемов. Некоторые виды обитают в почве или паразитируют в организмах других животных. Их движения совершаются и сторону благоприятных условий среды (положительные (аксисы) или же в сторону от неблагоприятных условий (отрицательные таксисы). Пример отрицательного термотаксиса – уход простейших из зоны повышенной (иногда пониженной) температуры.
У тех же простейших обнаружены элементарные формы индивидуального научения. Оно проявляется в основном в эффектах привыкания. Так, парамеции, заключенные в квадратный (или треугольный) сосуд и привыкшие плавать вдоль его стенок, сохраняют некоторое время квадратную (соответственно треугольную) форму траектории и будучи перемещенными в круглый сосуд (опыты Ф. Бромштедта).
Некоторые данные заставляют предположить, что простейшие способны также к ассоциативному научению, т.е. к выработке условных реакций. В ряде опытов освещение (или затемнение) части сосуда, в котором находились туфельки, сочеталось с «наказанием» (повышенная температура, электрический ток). В результате животные, ранее безразличные к характеру освещения, начинали предпочитать безопасную часть сосуда даже в отсутствие отрицательных подкреплений, ориентируясь только на ее освещение.
Таким образом, поведение простейших иллюстрирует ряд рассмотренных выше общих положений. Мы видим, во-первых, что простейшие реагируют на абиотические воздействия среды, и притом на отдельные ее свойства (признаки психики вообще и ее элементарной сенсорной формы в частности). Во-вторых, отчетливо выступает приспособительная функция психики: здесь она выражается в ориентировании поведения (положительные и отрицательные таксисы), а также, хотя и в самых элементарных формах, в изменении поведения в результате индивидуального опыта. Далее, у некоторых простейших можно наблюдать преемственную связь между раздражимостью и чувствительностью (см. приведенное выше предположение А.Н. Леонтьева). Так, эвглена зеленая, будучи хищным животным, в отсутствие животной пищи ведет себя как растение – питается с помощью хлорофилла. Таким образом, свет для нее выступает и как биотический раздражитель.
Наконец, как показали специальные исследования: высшие представители простейших превосходят по сложности своего поведения некоторых примитивных многоклеточных животных, подтверждая положение об отсутствии соответствия между уровнями биологического психического развития. Чтобы представить себе, насколько сложным может оказаться поведение на стадии элементарной сенсорной психики, перечислим наиболее удивительные способности представителей уже высшего уровня этой стадии. К таким представителям относятся, в частности, кольчатые черви. Морские кольчатые черви-полихеты строят трубки из частиц, которые они собирают на дне. В такой домик заползает чужак, хозяин вступает с ним в бой. При образовании брачных пар самцы полихет становятся агрессивными по отношению к другим самцам (но не самкам).
У виноградной улитки наблюдаются «брачные игры», которые могут длиться несколько часов до фактического спаривания.
Более сложное строение деятельности у представителей перцептивной психики А.Н. Леонтьев выражает через идею выделения операций.
Операции – это относительно самостоятельные акты, содержание которых отвечает не самому предмету потребности, а условиям, в которых он находится. Выделение операций возможно только при отражении целостных предметов и ситуаций и, в свою очередь, стимулирует развитие такого отражения. Следуя этой мысли А.Н. Леонтьева, можно сказать, что для дождевого червя (представителя сенсорной психики), который освоил в лабиринте путь к пище, образ пищи (предмет потребности) и путь к ней (условия) еще слиты в единый нерасчлененный образ – комплекс свойств. В ходе обучения он своими движениями прилаживается к траектории пути, но не отражает ее как таковую; при изменении пути он снова должен пройти период обучения (переучивания) новой траектории.
В отличие от этого собака способна воспринять как независимые предметы пищу и преграду на пути к ней. В своих действиях она сообразуется со свойствами этой преграды – ее формой, протяженностью, высотой, и если преграда окажется другой, то животное с места изменит способ ее преодоления. Таким образом, можно сказать, что в деятельности собаки способ, с помощью которого она достигает цели, вычленился из ее общего движения к цели и приобрел относительную самостоятельность. Этот способ (т.е. операция) обеспечивается отражением отдельно пищи и отдельно преграды как целостных предметов.
Можно выделить основные особенности психики животных в отличии от психики человека. Основу всех без исключения форм поведения животных составляют инстинкты, точнее, инстинктивные действия, т.е. генетически фиксированные, наследуемые элементы поведения. Как морфологические признаки, они воспроизводятся в каждой особи данного вида. Перечислим главные особенности психической деятельности животных, отличающие ее от психики человека.
1. Вся активность животных определяется биологическими мотивами. Это хорошо выражено в часто цитируемых словах немецкого психолога А. Гелъба: «Животное не может делать ничего бессмысленного. На это способен только человек.
2. Вся деятельность животных ограничена рамками наглядных конкретных ситуаций. Они не способны планировать своих действий, руководствоваться «идеально» представляемой целью. Это проявляется, например, в отсутствии у них изготовления орудий впрок.
3. Основу поведения животных во всех сферах жизни, включая язык и общение, составляют наследственные видовые программы. Научение у них ограничивается приобретением индивидуального опыта, благодаря которому видовые программы приспосабливаются к конкретным условиям существования индивида.
4. У животных отсутствуют закрепление, накопление и передача опыта поколений в материальной форме, т.е. в форме предметов материальной культуры.
Главная особенность психики человека состоит в том, что она представляет собой продукт передачи и присвоения индивидом достижений общественно исторического развития, опыта предшествующих поколей людей.
Анализируя психологические теории онтогенеза, К.Н. Поливанова отмечает, что в возрастной психологии под онтогенезом понимают отрезок жизни индивида от рождения до наступления зрелости. Автор выделяет среди многообразия научных школ в психологии две группы психологических теорий в зависимости от их взгляда на онтогенез. Представители первой из них рассматривают развитие в его целостности и неделимости, не выделяя в нем отдельных периодов или этапов (Г. Олпорт, Дж. Кеттелл, К. Роджерс, Г. Айзенк и др.). В теориях этой группы, как правило, во главу угла ставится представление о некоторой целостности, например понятие личности. Предметом исследования становятся характеристики этой целостности, ее внутренняя структура, условия происхождения. Признавая прижизненную динамику изменений данной целостности, изучая условия ее происхождения, исследователи не связывают жестко эти изменения с каким-то определенным возрастом. Возрастное развитие в этом случае признается фоном изучаемых изменений. Вторую группу психологических теорий образуют те, в которых онтогенез представляет собой чередование, смену определенных периодов развития (З. Фрейд, Ж. Пиаже, А. Валлон, Э. Эриксон, Л.С. Выготский, А.Н. Леонтьев и др.). Для обоснованного деления онтогенеза на определнные периоды каждый исследователь вводит собственные основания этого деления и представляет собственную теорию психического развития человека в онтогенезе.
Таким образом, в зависимости от исходных теоретических представлений онтогенез рассматривается как сугубо индивидуальная траектория (или тип траекторий), как непрерывная плавная череда микроизменений, или, напротив, как последовательность относительно устойчивых и отграниченных стадий, в принципе единых для всех представителей данной культуры. Следовательно, вводится представление о периодизации онтогенеза. Понятие периодизации тесно связано с понятием развития в онтогенезе, хотя они и не полностью совпадают.
Развитие можно понимать двояко:
а) изменения, происходящие во времени в строении тела, психике и поведении человека в результате биологических процессов в организме и воздействий окружающей среды;
б) процесс, характеризующий качественные преобразования в рассматриваемом предмете – поведении, психическом развитии, интеллектуальном или эмоциональном развитии и т.п.
Первое определение понятия развития характерно для западной психологической традиции, второе – для отечественной. Отечественная возрастная психология преимущественно базируется на работах Л.С. Выготского. Смысловой центр его работ – проблема генезиса высших психических функций, проблема опосредствования. Согласно культурно-исторической теории Л.С. Выготского, мир идеальных (высших) форм, мир культуры есть источник, из которого ребенок черпает образцы или образы. Идеальные, культурные образы обнаруживаются, сравниваются с собственными действиями ребенка. Это сравнение и есть источник развития. Развитие психических функций происходит в процессе опосредствованного общением освоения индивидом ценностей культуры.
В.С. Лазарев, анализируя механизмы психического развития, указывает на то, что никакой элемент культуры не может начать осваиваться раньше, чем он в той или иной форме не войдет уже в психический образ человека, то есть не преодолеет границу между социальной действительностью и психическим образом. Не все, что дано в социальной действительности, входит в психический образ, а все, что входит, воспринимается не пассивно, а активно. Освоение элемента культуры и превращение его человеком в средство своей деятельности означает переход, совершаемый внутри психики, – из не-Я в Я: 1) переход из социальной действительности в образ, обретение в нем смысла «не-Я», 2) переход «не-Я» в «Я». Таким образом, присвоение индивидом общественно-исторически заданных способностей (иначе говоря интериоризация психических функций) включает три фазы. Первая фаза – это существование элемента культуры в социальном мире. На второй фазе он входит в психический образ, но как «не моя способность». И только на третьей фазе становится средством индивидуальной деятельности, уже как «моя способность». И потом психическая функция появляется в составе функциональной системы.
Эти три фазы были отмечены Л.С. Выготским. Рассматривая смену трех основных форм развития в функциях речи у ребенка, он писал: «Раньше всего слово должно обладать смыслом, т.е. отношением к вещи, должна быть объективная связь между словом и тем, что оно означает. Далее, объективная связь между словом и вещью должна быть функционально использована взрослым как средство общения с ребенком. Затем только слово становится осмысленным и для самого ребенка». Первая фаза – это существование слова в социальном мире. На второй фазе слово уже входит в психический образ, но еще не стало словом ребенка, и только на третьей фазе оно становится его средством общения.
Таким образом, развитие психики – это закономерное изменение психических процессов во времени, выраженное в их количественных, качественных и структурных преобразованиях. Сущность психического развития заключается в развитии все новых форм действенного и познавательного отражения действительности; переход к высшей ступени всегда выражается в расширяющейся возможности познавательного и действенного проникновения в сущность действительности. Это проникновение во внешнее объективное бытие неразрывно связано с обратной своей стороной, с развитием внутреннего психического плана деятельности. В этом проявляется первая существенная тенденция психического развития (по Л.С. Рубинштейну).
Практическое отношение человека к действительности включает в себя три составляющие: 1) субъект, наделенный активностью и направляющий ее на объекты или на других субъектов; 2) объект, на который направлена активность субъектов; 3) активность, выражающаяся в том или ином способе действия субъекта с объектом. Становление человека субъектом деятельности есть процесс освоения индивидом ее основных структурных образующих: смысла, цели, задач, способов преобразования человеком объективного мира.
Теория деятельности, созданная С.Л. Рубинштейном и А.Н. Леонтьевым, не только раскрывает структуру и содержание психологической деятельности и ее связь с потребностями, но и помогает понять, каким образом исследование внешней деятельности, поведения, может стать методом исследования внутренних состояний психики.
Потребность – это внутреннее состояние организма, испытывающего нужду в чем-либо. Актуализация потребности свидетельствует о том, что равновесие, гомеостаз между организмом и окружающим миром нарушен. Энергия, которая направлена на восстановление гомеостаза, и есть та энергия, которая рождает деятельность субъекта, т.е. именно потребность является источником активности.
Однако наличие энергии не всегда ведет к деятельности, так как живое существо может и не знать, что же в окружающем мире способно удовлетворить его потребность. В этом случае наступает состояние, которое можно охарактеризовать как «чего-то хочется, но не ясно, что именно». Естественно, что такая, не имеющая предмета, способного ее удовлетворить, потребность не реализуется в деятельности, что приводит к эмоциональному дискомфорту. Состояние напряженности, беспокойства возникает и в том случае, если существует барьер, препятствие на пути достижения потребности. Это состояние называется фрустрацией. Фрустрация – это психологическое состояние дезорганизации сознания и деятельности личности, вызванное объективно непреодолимыми (или субъективно так понимаемыми и переживаемыми) препятствиями на пути к очень желаемой цели. Фрустрация проявляется тогда, когда степень неудовлетворения выше того, что человек может вынести. В состоянии фрустрации человек испытывает особо сильное нервно-психологическое потрясение. Оно может проявляться как крайняя досада, озлобленность, подавленность, полное безразличие к окружению, неограниченное самобичевание. Оно часто становится причиной агрессии, тревоги, неврозов и даже соматических болезней.
Разрядка потребности происходит в том случае, если она опредметилась, т.е. имеет предмет, который приводит к ее удовлетворению. Такой предмет потребности называется в теории деятельности мотив. По определению А.Н. Леонтьева: «Мотив – это опредмеченная потребность».
Мотив – это форма проявления потребности, побуждение к определенной деятельности, тот предмет, ради которого осуществляется данная деятельность. Появление мотива ведет к появлению деятельности, направленной на его достижение. Таким образом, потребность дает энергию для деятельности, а мотив ее направляет. Выстраивается последовательность, раскрывающая направление развития деятельности: потребность → мотив → деятельность. При этом потребность является внутренним психическим состоянием, в то время как мотив и деятельность – внешними, объективно наблюдаемыми проявлениями психики. Так как возможно выстроить достоверное, в частности экспериментальное, исследование внешней деятельности и ее связи с мотивом, то возможно и изучение внутренних психических состояний и деятельностей на основании анализа того, какая потребность породила тот или иной мотив и деятельность по его удовлетворению. Появляется новая связь: деятельность → мотив → потребность, которая показывает направление исследования психики. Хотя прямое изучение внутреннего состояния психики невозможно, мы можем опосредованно, через анализ деятельности, полно и достоверно ее исследовать. Поэтому методы, построенные на использовании теории деятельности, получили название опосредованных методов исследования психики. Как по отклонению планет мы можем опосредованно открыть наличие невидимой планеты, так и по динамике развития деятельности мы можем опосредованно судить и о невидимых для нас состояниях психики.
Теория деятельности стала основой для многих программ развивающего обучения. Исследования А.Н. Леонтьева, А.В. Запорожца, П.Я. Гальперина показали, что в структуре каждого действия можно выделить три этапа – ориентировки в условии и порядке операций, при помощи которых выполняется действие, исполнения (реализации действия) и контроля за его результатом, при котором сопоставляются желаемый и реальный продукт. Работы ученых также показали, что наиболее значимым этапом является ориентировочный, так как правильная оценка условий задания, имеющихся в распоряжении данных и порядка выполнения операций дают возможность практически безошибочно выполнить даже новое действие, получив нужный результат.
Наличие разных уровней активности приводит к необходимости отделения тех из них, которые непосредственно связаны с потребностями, от тех, которые не имеют такой связи. Так выделяются понятия деятельности, действия и операции.
Деятельность, как говорилось выше, связана именно с мотивами и потребностями, она возникает самопроизвольно при актуализации потребности. Деятельность – активное взаимодействие с окружающей действительностью, в ходе которого живое существо, выступает как субъект, целенаправленно воздействующий на объект и удовлетворяющий таким образом свои потребности. Когда мы имеем дело с активностью, в которой отсутствует осознаваемая цель, то здесь нет и деятельности в человеческом смысле слова, а имеет место импульсивное поведение, которое управляется непосредственно потребностями и эмоциями. Поэтому деятельность – это фундаментальный способ бытия человека в мире, состоящий в осознанном и целенаправленном преобразовании и мира, и себя в этим мире.
Деятельность как целое – это единица жизни человека, активность, отвечающая определенной потребности, мотиву. Действие выступает как составная часть деятельности. Оно отвечает осознаваемой цели. Цель – это представляемый или мыслимый результат деятельности. Любая деятельность осуществляется в форме действий или цепи действий. Это значит, что когда мы наблюдаем какой-либо внешний или внутренний процесс активности человека, то по отношению к ее мотиву эта активность и есть деятельность, а по отношению к цели – или отдельное действие, или совокупность, цепь действий. Деятельность и действие жестко не связаны. Одна и та же деятельность может реализовываться разными действиями, и одно и то же действие может входить в различные виды деятельности.
Действие, имея определенную цель, осуществляется различными способами в зависимости от тех условий, в которых это действие совершается. Способы осуществления действия называются операциями. Операции – это преобразованные действия, действия ставшие способами осуществления других, более сложных действий. Например, когда ребенок учится писать буквы, то написание буквы является для него действием, направляемым сознательной целью – правильно написать букву. Но, овладев этим действием, ребенок использует написание букв как способ для написания слов (более сложного действия) и, следовательно, написание букв превращается из действия в операцию.
Владение сложной системой психических и практических действий, необходимых для целесообразной регуляции деятельности имеющимися у субъекта знаниями и навыками, называется умением. Следовательно, умения – это сознантельное применение имеющихся у человека знаний и навыков (автоматизированное выполнение простейших действий – операций) для выполнения сложных действий в различных условиях, т.е. для решения соответствующих задач.
Освоение деятельности, превращение индивида в субъекта деятельности означает овладение им основными структурными компонентами деятельности: ее потребностями и мотивами, целями и условиями их достижения, действиями и операциями. Применительно к конкретной деятельности речь будет идти об освоении конкретных мотивов, целей, действий и операций.
Поможем написать любую работу на аналогичную тему