Исследования когнитивного диссонанса. Исследования мотивации власти. Исследования агрессии. - Ответы к экзамену по дисциплине «Общая психология»

Нужна помощь в написании работы?

Исследования когнитивного диссонанса.

Теория поля К. Левина и теория когнитивного диссонанса Фестингера  являются наиболее обширными и известными теориями мотивации.

Согласно теории Фестингера, человек стремится к гармонии, согласованности и конгруэнтности своих представлений о мире и самом себе. Противоречие между двумя знаниями – когнитивный диссонанс – переживается человеком как нечто неприятное и поэтому у него возникает желание снять этот диссонанс. Это может само по себе стать сильным мотивом поведения. Фестингер считал, что наличие приводит к действиям, направленным на его уменьшение.

Устранить или уменьшить диссонанс можно 3 способами:

1)      Изменить одно из диссонансных знаний так, чтобы оно не противоречило другому;

2)      Добавить новые когнитивные элементы в противоречивую систему и тем самым сделать ее более согласованной;

3)      Уменьшить значимость не согласующихся между собой знаний.

Вместе с попытками редуцировать диссонанс субъект избегает ситуаций и информации, которые могли бы его увеличить.

Исследования когнитивного диссонанса. Интересно, что когнитивный диссонанс возможен и у животных; опыты на крысах ставил Лоуренс. Эксперимент: для того, чтобы получать пищу крысе приходится подниматься за ней по подъему; она научается это делать. Потом (на серии 3) пищу убирают. В течение некоторого времени научение подниматься в горку сохраняется. Когнитивный диссонанс у крысы – противоречие между необходимостью проходить сложный путь по подъему и получить пищу.

Исследования мотивации власти.

Мотивация власти (или потребность во власти) - одна из самых главных движущих сил человеческих действий. Считается, что это эгоистическая или даже садистическая сила, которая, как и любое влечение, никогда не бывает насыщенна. Власть не отдают, ее теряют, и, как правило, в драматических ситуациях. Существует мнение, что со временем происходит "эрозия" власти, т.е. она становится все менее эффективной и более эгоистической.

Мотивация власти - это совокупность стремлений человека получить влияние на индивидуумы или группы людей с помощью средств власти (таких, например, как принуждение и привилегии, позитивное и негативное подкрепление в форме одобрения или наказания). В случае возникновения разногласия между притязаниями на руководство и реальными возможностями власти возникает мотивационное напряжение и человек стремится увеличить уровень контроля и влияния на других. Борьба за высокое положение в административной иерархии представляет собой пример таких действий.        

Стремление к власти         

Важное значение имеет установление места мотивации власти в мотивационной системе личности.

Достаточно распространенным является мнение о том, что стремление к власти преобладает в этой системе, что оно является важнейшим регулятивным фактором деятельности. Властолюбцев можно разделить на тех, кто обладает властью и пытается ее укрепить, и тех, кто только ее домогается. Но, очевидно, не следует преувеличивать значение власти как побуждающего фактора, ведь любые мотивы или потребности способны стать побуждающей силой поведения и деятельности человека.

Внимание!
Если вам нужна помощь в написании работы, то рекомендуем обратиться к профессионалам. Более 70 000 авторов готовы помочь вам прямо сейчас. Бесплатные корректировки и доработки. Узнайте стоимость своей работы.

Уровень развития и доминирование определенных мотивов и потребностей личности можно представить в виде мотивационного профиля. Сравнительный анализ мотивационных профилей индивидуумов свидетельствует о том, что между ними существуют значительные отличия.      

Эгоцентрическая и социоцентрическая власть

Использование власти может служить созданию приятных переживаний вследствие подчинения окружающих своей воле, что приводит к повышению своей самооценки. Но оно может служить и групповым интересам и целям. С моральной точки зрения намерения субъекта власти могут оцениваться как плохие и хорошие, законные и незаконные. Именно в этом смысле Д.Мак-Клелланд различает два вида мотивов, называя их личностно ориентированной и социоориентированной властью.

В первом случае люди стремятся к власти не ради того, чтобы достичь определенных общественно важных целей, а лишь потому, что наличие ее приносит им удовлетворение. Такие люди используют все возможные средства принуждения, чтобы получить и усилить контроль над другими. Межличностное доминирование для них самоцель, составляет смысл их жизни. В структуре их мотивации другие стремления (например, познавательная или коммуникативная потребность) не играют особой роли.

Люди, у которых преобладает социоцентрическая мотивация власти, стремятся к ней, поскольку она предоставляет возможность достигать определенных общественных целей (служит на пользу другим людям). В таком случае человек не только стремится к абсолютному доминированию (господству) над другими людьми, но и озабочен интересами дела.

Это противопоставление, однако, достаточно условно. В реальной жизни предприниматель или политик в одних ситуациях может руководствоваться личными, а в других - общественными потребностями. Есть основания утверждать, что люди с социоцентрической мотивацией не стремятся к постоянному увеличению своего влияния. Их удовлетворяет положение, при котором они могут наилучшим образом служить целям группы или определенного общественного института (государства, предприятия, церкви и др.).

В то же время эгоцентрическая мотивация предусматривает наличие стремления ко все большей концентрации власти в собственных руках.

Инструментальная и внутренняя мотивации власти

Власть часто применяется тогда, когда другой человек не склонен содействовать (или даже мешает) удовлетворению потребностей субъекта и достижению его целей. Использование власти в таком случае направлено на то, чтобы сделать другого человека более уступчивым, а мотивация власти является инструментальной (т.е. власть - не самоцель, а средство, инструмент достижения других целей).

Примером такого инструментального действия власти является ее ролевое использование. От людей, которые занимают руководящие позиции в социальных группах, ожидается, что они будут заботиться о том, чтобы члены этой группы соблюдали определенные нормы поведения. Статус дает им источники власти, т.е. возможность и средства коррекции поведения других людей.

Неинструментальная, или внутренняя, мотивация власти - это стремление к использованию власти ради нее самой. В этом случае мотивирующим является ощущение власти. Когда человека побуждает к определенным действиям удовлетворение, наслаждение от власти, то это свидетельствует о наличии внутренней мотивации власти, собственно стремления к власти. А если человек применяет власть для достижения некоторых внешних целей, то имеет место инструментальная мотивация власти (использование власти как средства).

Исследования агрессии.

Существуют три отличные друг от друга группы теорий агрессии, которые мы рассмотрим в той последовательности, в какой они создавались. Это теории влечения (или инстинкта), фрустрационная теория агрессии и теории социального научения (в том числе попытки, относящиеся к психологии мотивации). Теории влечения в современной психологии считаются устаревшими, а в последнее время это отношение распространилось отчасти и на фрустрационную теорию агрессии. Последняя явилась переходной ступенью от психоаналитической теории влечения к теориям социального научения; она положила начало новейшим исследованиям агрессии и сильно стимулировала их.

Теории влечения

В теориях влечения агрессия рассматривается как устойчивая диспозиция индивида, поэтому построены они довольно просто. В первоначальном варианте психоаналитической теории Фрейда агрессия трактовалась как составная часть так называемого «Я-влечения», однако позднее , главным образом под влиянием первой мировой войны, Фрейд ввел в свою теорию в виде «влечения к смерти» самостоятельное агрессивное влечение. (Нет смысла останавливаться на теории Фрейда более подробно или обсуждать взгляды других представителей психоанализа, таких, как Адлер или неофрейдисты, ибо они уже давно никак не влияют на психологические исследования агрессии.) В переписке с Альбертом Эйнштейном о возможностях предотвращения войн Фрейд в 1932 г. указывал на инстинктивные основы человеческого стремления к разрушению, считая бесплодными попытки приостановить этот процесс. Благодаря общественному прогрессу разрушительному стремлению можно только придать безобидные формы разрядки.

Аналогичного понимания агрессии придерживается основоположник этологии Лоренц . По его мнению, в организме животных и человека должна постоянно накапливаться особого рода энергия агрессивного влечения, причем накопление происходит до тех пор, пока в результате воздействия соответствующего пускового раздражителя она не разрядится (в частности, у некоторых видов животных подобная разрядка наблюдается при вторжении на территорию данной особи незнакомого представителя своего вида). Эта простая «психогидравлическая модель» критиковалась как этологами , так и психологами не только за рискованный перенос на человека результатов, полученных в исследованиях животных, или за планы снижения уровня агрессии цивилизованного человека путем организации различных состязаний и т. п., но и за недостаточную фактическую обоснованность. Критиками, однако, не оспаривается, что человеческая агрессия имеет свои эволюционные и физиологические корни. К числу физиологических факторов агрессии относятся половые гормоны. Хотя современное состояние исследований роли этих гормонов пока мало что дает для психологического изучения агрессии, все же пренебрегать их значением не следует. Более понятными и на сегодняшний день гораздо лучше изученными являются половые различия агрессивного поведения, обусловленные особенностями социализации.

Фрустрационная теория агрессии

В противоположность чисто теоретическим концепциям влечения фрустрационная теория, как она представлена в монографии 1939 г. Долларда и его соавторов, положила начало интенсивным экспериментальным исследованиям агрессии. Согласно этой теории, агрессия — это не автоматически возникающее в недрах организма влечение, а следствие фрустрации, т. е. препятствий, возникающих на пути целенаправленных действий субъекта, или же ненаступления целевого состояния, к которому он стремился. Рассматриваемая теория утверждает, что, во-первых, агрессия всегда есть следствие фрустрации и, во-вторых, фрустрация всегда влечет за собой агрессию.

В приведенной выше формулировке оба эти постулата не подтвердились. He всякая агрессия возникает вследствие фрустрации (в частности, фрустрацией не связана ни одна из форм инструментальной агрессии). И не всякая фрустрация повышает уровень стремления к агрессии (этого не происходит, например, если подвергшийся фрустраций человек воспринимает ее как непреднамеренную или как вполне оправданную). Так называемая гипотеза катарсиса (мы обсудим ее особо), согласно которой агрессивное поведение снижает уровень побуждения к агрессии, также не при всех обстоятельствах соответствует действительности.

Теория социального научения

Концепции агрессии, разработанные в русле теорий социального научения, ведут свое происхождение от теоретических представлений S-R-типа (прежде всего от Халла): в них различным образом определяются и по-разному связываются между собой компоненты поведения, ответственные за его побуждение и направление. Наиболее влиятельными представителями этого течения являются Берковитц и Бандура. Первоначально Берковитц стоял на позициях, тесно связанных с фрустрационной теорией агрессии. Отказавшись от не выдерживающего критики постулата о том, что фрустрация всегда ведет к агрессии, он ввел две промежуточные переменные, одна из которых относилась к побуждению, а другая — к направленности поведения, а именно гнев (как побудительный компонент) и пусковые раздражители (запускающие или вызывающие реакцию ключевые признаки). Гнев возникает, когда достижение целей, на которые направлено действие субъекта, блокируется извне. Однако сам по себе он еще не ведет к поведению, определяемому побуждением данного типа. Чтобы это поведение осуществилось, необходимы адекватные ему пусковые раздражители, а адекватными они станут лишь в случае непосредственной или опосредованной (например, установленной с помощью размышления) связи с источником гнева, т. е. с причиной фрустрации. Таким образом, основополагающей для Берковитца здесь оказывается концепция поведения как следствия толчка (push), вписывающаяся в парадигму классического обусловливания.

Сам он дает следующее определение:

«Сила агрессивной реакции на какое-либо препятствие представляет собой совместную функцию интенсивности возникшего гнева и степени связи между его побудителем и пусковым признаком.

Основные положения концепций Фрейда, Лоренца, Берковитца и Бандуры в виде несколько упрощенных схем представлены на рис. 8.6. Более поздние теоретические подходы, базирующиеся на теории социального научения, в значительной мере объединяют их отказ от подчеркнутой простоты и строгости S-R-механизма за счет расширения роли когнитивных процессов в осмыслении ситуационной информации — тенденция эта восходит к Хайдеру . К этим процессам относятся атрибуция состояний эмоционального возбуждения, интерпретация намерений других людей, объяснение как своего, так и чужого действия диспозициональными или ситуационными факторами, обозначение поведения как агрессии.

Наряду с Берковитцем и Бандурой среди авторов, сыгравших значительную роль в разработке данного направления, следует назвать и Фешба-ха. Как мы убедились, он внес существенный вклад в уточнение понятия «агрессия», а в более поздних работах и в выявление условий возникновения агрессии и индивидуальных различий агрессивности, соотнеся последние с общим когнитивным развитием. Фешбах придерживается точки зрения, очень близкой к типичным когнитивно-личностным и мотивационно-психологическим концепциям, таким, как концепции Корнадта и Олвеуса, разбору которых посвящен один из последующих разделов.

Экспериментальное изучение агрессии

Во второй половине 50-х гг., еще до работ Басса, стимулировавших лабораторные экспериментальные исследования агрессии, большие усилия были приложены для измерения, прежде всего основанными на ТАТ методиками индивидуальных различий агрессивности, главным образом выраженности ее позитивной и негативной тенденций.  Данные, полученные с помощью различных ключевых категорий анализа содержания рассказов ТАТ, сопоставлялись с прямыми показателями агрессивного поведения (например, с оценками других людей, с наказуемыми проступками). В результате возникла довольно сложная картина, противоречивость которой исчезла лишь после того, как исследователи занялись вычленением с помощью ТАТ тенденции подавления агрессии, рассматривая ее как регулятор открыто агрессивного поведения. В начале 60-х гг., т. е. после разработки лабораторных экспериментальных исследований, в которых до сей поры индивидуальные различия никак не изучаются, эти усилия сошли на нет. И только в 70-е гг. возобновились попытки диагностики мотива агрессии, но уже посредством проективных методик.

Типичные вариации условий заключались в предшествующем опыту оскорблении, т. е. в преднамеренном ударе током, нанесенном партнером, и в ожидании возможности ответить тем же. По данным самоотчета, испытуемых по степени агрессивности разделили на три группы: высокая степень, средняя степень (контрольная группа), низкая степень. Оказалось, что у испытуемых, склонных к подавлению своей враждебности (низкая степень), в отличие от испытуемых с высокой степенью возбуждения агрессивность проявляется тем меньше, чем сильнее предшествующее оскорбление. Хотя казалось бы, что предварительное оскорбление, примешивая к инструментальной агрессии еще и враждебную, должно было усиливать ее. Актуализованная агрессивность контролировалась главным образом с помощью опроса, направленного на выяснение ее типа, степени и состава (данные опроса, конечно, соотносились с последующей силой ударов током). Применявшиеся в этих исследованиях экспериментальные ситуации являются весьма искусственными. Поэтому остается неясным, в какой мере полученные результаты обладают внешней (экологической) валидностью, иначе говоря, сохраняют или нет обнаруженные взаимосвязи свою силу для ситуаций повседневной жизни. Удар током был выбран исследователями, поскольку он весьма соответствовал строго бихевиористскому определению агрессии Басса и поскольку причинение физической боли считалось существенным признаком нападения. Однако в действительности это оказалось не так. В частности, в ситуации перемены ролей не было обнаружено никаких различий в силе ответных ударов током для случаев, когда перед этим испытуемый получал от своего противника реальные удары и когда он просто узнавал, током какой интенсивности противник предполагал его ударить. Кроме того, сомнения вызывает и внутренняя валидность результатов, полученных при помощи машины Басса.

Поделись с друзьями
Добавить в избранное (необходима авторизация)