Александрова М.Д. Геронтогенез человека

О термине «геронтогенез»

Термин «геронтогенез» только еще начал входить в научный обиход. Необходимость этого термина определяется тем, что другие термины, такие, например, как «обратное развитие» «инволюция», не соответствуют самой природе того процесса каким является старение. Слово «геронтогенез» обозначает понятие, содержанием которого и является становление старости, т.е. тот запрограммированный естественным отбором период онтогенеза, за которым следует смерть (кстати сказать, можно говорить и о развитии смерти, танатогенезе).

Слово «инволюция», в противоположность слову «эволюция», обозначающему движение вперед, означает движение назад, к исходным позициям, «обратное развитие» или остановку движения. Нет ничего менее удачного, чем этот термин в применении к старению.

Онтогенез — индивидуальное развитие особи — начинается с зарождения, когда соединяются мужские и женские клетки и происходит дробление яйца. Наиболее специфическим для развития оплодотворенного яйца, а затем эмбриона является реализация колоссальных энергетических ресурсов, которые заложены в этих живых образованиях, необычайно бурное развитие, связанное с распадом и непрерывным самовозобновлением. Количество энергии не только расходуется, но и накапливается для новых стадий жизни. Стареющий организм, отмирая и умирая, никогда не приходит к своему исходному состоянию. В нем процесс катаболизма (разрушение) начинает резко преобладать над анаболизмом (накопление), энергетический баланс не восстанавливается, жизненных ресурсов становится все меньше и меньше. Живое происходит от живого. В старости же живое постепенно переходит в мертвое; специфические, структурное, асимметричное превращается в аморфное или кристаллическое. Есть лишь частные случаи в развитии процесса старения, когда какие-то функции или процессы становятся похожими на исходные. Сходство между ребенком и стариком — лишь внешняя аналогия. Об этом различии Б.Г. Ананьев пишет: «Так или иначе, но внешнее сходство между детством и старостью по некоторым нейродинамическим характеристикам, о котором говорилось раньше, на самом деле маскирует глубокое различие» (Ананьев, 1968, с. 221).

Геронтогенез — то слово, которое вполне адекватно обозначает сложный, противоречивый, нелинейный и фазный процесс, каким на самом деле является старение. Выдающийся советский геронтолог И.В.Давыдовский подчеркивает, что старость есть жизнь в новых условиях взаимоотношения организма со средой. Старый организм предъявляет к внешней среде иные условия, чем молодой организм. С нашей точки зрения, основной движущей силой или основным противоречием старости является неуклонное движение индивидуума навстречу смерти, с одной стороны, и инстинкт самосохранения — с другой. Пока человек может бороться за жизнь, боится смерти, — он живет (душевно больные люди часто не боятся смерти, они стремятся к ней, это и есть основной симптом болезни). Если в старом теле действуют адаптационные и компенсаторные механизмы, то они позволяют ему жить. Этим характеризуется нормальное старение.

Мы пользуемся термином «геронтогенез» с уверенностью, что не только правильно его употребляем, но и выражаем свою научную позицию.

О геронтогенезе человека

У всех живых организмов, растительных и животных, есть общие механизмы, обеспечивающие жизнедеятельность. Главными из них являются метаболизм, гомеостаз и чувствительность. Но у нас речь идет о геронтогенезе человека.

Все крупные современные геронтологи (Бине, 1960; Бурльер, 1962; Комфорт, 1967; Давыдовский, 1966, и др.) подчеркивают социальную детерминированность старения человека.

Т.В. Карсаевская отмечает, что социальное существование человека обеспечивает ему специфику морфологических и физиологических свойств, из которых следует отметить цефализацию, вторую сигнальную систему и дополнительный горизонтальный контур регуляции центральной нервной системы. Эти свойства человек благоприобрел в процессе трудовой и культурной деятельности. Новообразования, специфичные для человека по сравнению с животными, характеризуются в работах Б.Г.Ананьева и Т.В.Карсаевской, и нам нет необходимости на них останавливаться, тем более что в этих работах имеются ссылки на обширную литературу. В свою очередь А. Комфорт (1967) ссылается на Гексли: «В эволюции человека роль отбора постепенно перешла к интеллекту». Очевидно, говоря о геронтогенезе человека, в первую очередь надо иметь в виду социальное его бытие и целенаправленную борьбу общества за долголетие. Выше мы упоминали о том, что отношение к старым людям стало большой социальной проблемой, которая на низкой ступени цивилизации решалась в зависимости от конкретных экономических условий. В настоящее время гериатрия, герогигиена и социальная геронтология вносят существенные коррективы в течение жизни человека, продолжительность которой все увеличивается. В то же время вопрос о протекании самого геронтогенеза, задерживании входа в него, продлении периода зрелости по сравнению с периодом старости определяется, как говорит 3.Г.Френкель (1960, с. 8-9), сознанием и твердой волей человека. Борьба за долголетие прежде всего и есть стремление к продлению зрелости.

И.В.Давыдовский (1966, с. 16 и 19) охарактеризовал науку о старости человека так: «Гериатрия — это наука о стареющей человеческой личности, давно закончившей свой рост... наука о человеке, уже пронесшем через свою жизнь врожденные и приобретенные, биологические и социологические атрибуты своей личности». И дальше: «Вот почему в геронтологии и гериатрии так сильно подчеркивают социальные, этические и экономические стороны вопроса, в том числе и долголетие, которых необходимо коснуться» (курсив наш. — М.А.). Все это пишет не психолог, а врач-патолог и гериатр.

Говоря о геронтогенезе человека, нельзя не подчеркнуть существенные различия между старением организма животных и старением личности, индивидуальности, которой является только человек. «Единичный человек как индивидуальность может быть понят лишь как единство и взаимосвязь его свойств как личности и субъекта деятельности, в структуре которых функционируют природные свойства человека как индивида», — пишет Б.Г.Ананьев. В рассуждении об индивиде, личности и индивидуальности Б.Г.Ананьев (1969, с. 334) показывает, как конкретно в названных понятиях разворачиваются соотношения категорий единичного, общего и особенного. И. В. Давыдовский (1966, с. 30) дает еще такую очень существенную характеристику старости: «Таким образом, старость, как детерминированный процесс в общем развитии индивидуума, имеет свой характерный для нее статус, т. е. объективный закон бытия. Этот закон имеет бесчисленное количество индивидуальных преломлений, подчеркивающих со своей стороны одну частную закономерность: чем выше стоит организм, тем больше различий между особями, физическими и функциональными симптомами старости, временем их появления» (курсив наш. — М. А.). Это глубоко философский подход к проблеме.

О фазах геронтогенеза

В своей системе человекознания Б. Г. Ананьев придает значение фазности периодизации онтогенетического пути. Он детально рассматривает периодизацию, выработанную в современной антропологии, психофизиологии (Вirrеп, 1964), в психологии и социальной психологии (Вrот1еу, 1966). Особенно подробно Б.Г.Ананьев останавливается на периодизации Д.Бромлея. Действительно, эта периодизация более всего соответствует позиции самого Б.Г.Ананьева, считающего дробную периодизацию, большое количество фаз, из которых складывается жизненный цикл, важнейшим требованием для правильного понимания самого онтогенеза как динамического явления.

Факты, полученные в лаборатории, руководимой Б.Г.Ананьевым (Гольбина, 1970; Рыбалко, 1969), говорят о том, что в период взрослости отсутствует та стабильность или плато на графике, которые обычно приписывают этому периоду. Внутри взрослости в пятилетние промежутки времени и даже боле короткие промежутки происходят значительные колебания.

Специфика периодизации, которую проводит Д.Бромлей состоит в рассмотрении каждой фазы с точки зрения социального статуса человека, статуса, который появляется, развивается и исчезает с течением жизни. Приводим описание цикла старения полностью.

Цикл старения состоит из трех стадий: 1) «удаление от дел» («отставка», по выражению автора, 65-70 лет); 2) старость (70 и более лет) и 3) дряхлость, болезненная старость и смерть (максимум около 110 лет в условиях Англии и Западной Европы). Первая из этих стадий характеризуется повышением впечатлительности (восприимчивости) к нарушениям жизненного стереотипа и «психическим беспорядкам» в ближайшем окружении; увеличивающейся потребностью к коммуникации, обострением чувства родства и привязанности к близким людям; освобождением от служебной роли и общественных дел или продолжением некоторого рода деятельности с целью поддержания авторитета и власти; адаптацией к новым условиям жизни без постоянных напряженных занятий; ухудшением физического и умственного состояния. Для многих мужчин эта стадия оказывается последней, так как в Англии и Уэльсе (по данным последней переписи) средняя продолжительность жизни мужчин — 68 лет, в то время как средняя продолжительность жизни женщин превышает ее на 6 лет (74 года).

Старость характеризуется Д. Бромлеем весьма лаконично: полная незанятость в обществе, отсутствие каких-либо ролей, кроме семейных, растущая социальная изоляция, постепенное сокращение круга близких людей, особенно из среды сверстников, физическая и умственная недостаточность.

Последняя стадия — одряхление, болезненная старость — характеризуется нарастанием явлений сенильности в поведении и психической сфере, окончательным нарушением биологических функций, хроническими болезненными состояниями, смертью.

Характеристики фаз в цикле старения могут быть подвергнут критике. Важно подчеркнуть, что составленные английским ученым характеристики должны быть рассмотрены с точки зрения индивидуальных различий. Эти фазы разные люди проходят по-разному, о чем свидетельствуют приведенные в предшествующих главах факты.

О законах геронтогенеза

Поскольку геронтогенез есть лишь часть онтогенеза, его последний этап, то в нем действуют те же общие онтогенетические законы. К числу этих общих и, более того, главных законов можно отнести закон гетерохронности — разновременности.

Этот закон вначале сформулировал А.В.Нагорный (1950) применительно к структурам и функциям всех организмов: «Дольше всего сохраняются в онтогенезе те структуры (и функции), которые теснее связаны с осуществлением основного жизненного процесса — собственно обмена веществ в его наиболее общих, не узко специализированных проявлениях». По мнению В.Н.Никитина, гетерохронность проявляется в темпах и в качественном различии протекания старения для разных структур и функций, т.е. в «почерке» старения. Мы этот общий биологический закон и его конкретные проявления попытались приложить к старению некоторых психофизиологических функций, в частности, к зрительно-пространственному различению. Данные экспериментов показали, что гетерохронность действительно имеет место, так же, как и очередность. Оказалось, что прежде всего процесс старения охватывает способность видеть близко расположенные предметы — нарушайся аккомодация, затем далеко расположенные предметы — падает острота зрения; затем старение (начиная с 80 лет) охватывает поле зрения — оно суживается и почти не влияет на глазомер (Александрова, 1965).

Несколько опередив нас, Е.Ф.Рыбалко в своих работах установила приложимость закона гетерохронности к развитию пространственно-различительных функций у детей. Тщательные, методически глубоко продуманные исследования Е.Ф.Рыбалко позволили ей проследить и разновременность, и разный темп созревания, развития и стабилизации сенсорного и перцептивного полей зрения. Гетерохронность была обнаружена как между обоими видами зрительного поля, так и внутри каждого из них.

В заключении своей монографии Е.Ф.Рыбалко (1969, с. 116–117) пишет: «Общий вывод заключается в том, что имеет место известное несовпадение основных этапов онтогенетической эволюции сенсорного и перцептивного зрительных полей в младшем школьном возрасте к 12 годам в основном и заканчивается формирование объема поля зрения, а в подростковом возрасте к 14 годам приобретает достаточно зрелый вид объем перцептивного зрительного поля. Период зрелости той или иной функции также характеризуется различным временным интервалом. В относительно более ранние сроки наступает ухудшение объема перцептивного поля (60-69 лет), в то время как объем сенсорного поля зрения отличается достаточно высокой сохранностью вплоть до 69 лет. Полученные данные свидетельствуют об отсутствии прямой зависимости между периодом созревания и периодом увядания зрительно-пространственных функций».

Далее Е.Ф.Рыбалко указывает на весьма интересный факт, заключающийся в том, что гетерохронность особенно четко проявляется в переходные периоды. Приводим результат ее| исследования полностью: «Резкие расхождения в темпах роста поля зрения по различным направлениям наблюдаются в школьные годы жизни. В результате этих изменений происходят структурные преобразования сенсорного зрительного поля. Известные различия в характере изменчивости границ поля зрения наблюдаются и в более зрелые годы жизни, что тоже, видимо, подготавливает внутреннюю перестройку зрительно; пространственной функции в период ее инволюционного развития. Возрастная динамика перцептивного зрительного поля также отличается внутренней равномерностью изменения его различных показателей в периоды наибольших изменений функции» (Рыбалко, 1969).

Являясь общим онтогенетическим законом, закон гетерохронности, блестяще раскрытый Е. Ф. Рыбалко (1964, 1969), находит свое место в старении и других психологических процессах, рассмотренных рядом геронтологов и обнаруженных также и нами. Например, небезынтересным является тот факт, что результаты проведенного в лаборатории кафедры общей психологии ЛГУ исследования словесно-ассоциативной деятельности старых людей позволяют саму речевую реакцию рассматривать как состоящую из двух компонентов. Один компонент — это время речевой реакции, второй компонент — ее содержание. Если время речевой реакции у старых людей с возрастом все замедляется, старые люди реагируют медленно, го содержательная сторона часто остается на высоком уровне, у большинства стариков (70-90 лет) слова-раздражители вызывают вполне адекватные слова-реакции с индивидуальными различиями, присущими зрелым людям. Разновременность старения разных видов памяти описана, в частности, С.Пако (1960) в ее обзорной статье.

Гетерохронность — это общий закон онтогенетического развития, который полностью себя проявляет в геронтогенезе.

Закон гетерохронности может быть конкретизирован в виде второго закона, который А.В.Нагорный обозначил «почерком» старения, мы его называем законом специфичности. В исследовании Е.Ф.Рыбалко наглядно показано, что сенсорное и перцептивное зрительное поле развиваются с присущими каждому из них особенностями. Закон специфичности прежде всего проявляется в том, какое направление принимают кривые возрастных изменений, какой они приобретают вид. Действительно, развитие одних функций и процессов (что подмечено С. Пако при анализе широкого психометрического материала) графически выражается в виде линейной регрессии, где возраст отрицательно коррелирует с величиной показатели, развитие других процессов на графике имеет вид кривой. В этом случае можно отыскать на левой части графика пункты симметричные правой части. Такая зависимость найдена, например, для оценки пространственных отношений лицами в возрасте 10-17 и 70-89 лет.

И, наконец, кривые возрастного развития могут иметь характер неравномерный, с наличием горбов, впадин, пиков и т.п. Подобного рода кривые могут быть получены при количеством и психографическом анализе продуктивной деятельности людей (творчество ученого, писателя и др.). Примеры, иллюстрирующие специфичность старения, можно обнаружу на множестве фактов, о которых достаточно говорилось выше.

В качестве третьего общего закона геронтогенеза выступает закон разнообразия, который может быть рассмотрен и как частное проявление специфичности. Этот закон заключается в том, что показатели состояния тех или иных функций, процессов или свойств в период геронтогенеза приобретают в исследуемых группах большой разброс, значительно превышающий разброс в группах зрелых людей. Этот факт выявлен нами, например, при изучении времени речевой реакции и отражения коротких временных интервалов.

Закон разнообразия есть выражение явления все большей индивидуализации людей в период старения.

О факторах, влияющих на старение

Под экологическими факторами подразумеваются все те внешние условия, которые так или иначе влияют на процесс развития, прежде всего — условия среды обитания. Применительно к человеку это условия социальной среды: профессиональный труд, особенности культуры, быта и т.п.

Во-первых, факты свидетельствуют о том, что люди, занимающиеся неизнурительным физическим трудом на свежем воздухе, дольше сохраняют быстроту движений, стройность фигуры, общую моторную и психическую активность; то же относится к людям, занимающимся физической культурой без большой степени напряжения. Примером высокой выживаемости (долголетия) с явно выраженной психической и физической сохранностью могут служить жители Дагестана. Р.Ш.Аликишиев (1962) называет следующие основные факторы, способствующие долголетию в Дагестане: 1)географические особенности и климатические условия горной части республики, 2) простая молочно-растительная и мясная пища, принимаемая 3-4 раза в сутки, строгое запрещение алкогольных напитков, курения и половых излишеств; 3) своеобразные бытовые особенности и культурные традиции, передающиеся столетиями из поколения в поколение; 4) физический труд на протяжении всей жизни и соблюдение ряда рациональных правил гигиены; 5) нормальный отдых, как пассивный, так и активный; 6) улучшение материально-бытового уровня жизни населения за годы Советской власти.

Дагестанская АССР занимает в настоящее время одно из первых мест по сравнению с другими странами не только по количеству долголетних, но и по рождаемости. Здесь речь идет об общей сохранности, остающейся у старых людей на высоком уровне (о факторах экологического порядка, обеспечивающих эту сохранность), благодаря закреплению слаженных наследственных программ.

Во-вторых, можно говорить и о стабилизации отдельных психофизиологических и психических процессов в условиях старения, которые способствуют долголетию и которые поддерживают общую и особенно творческую активность. Как известно, имеет место сохранность логической памяти у людей, систематически занимающихся интеллектуальным трудом (С. Пако), сохранность высокого интеллектуального уровня и других познавательных функций у лиц, обладающих одаренностью и упражняющих свой интеллект (см. гл. 5).

И, наконец, можно говорить о стабилизации функций в связи с условиями трудовой профессиональной деятельности. К таким функциям относится способность пространственного различения в зрении. Французский геронтолог-офтальмолог Г. Оффре (1960) приводит данные, полученные Дюаном и характеризующие пресбиопию (несовершенство видения вблизи). Оказывается, что начиная с 10 лет сила аккомодации падает, подчиняясь прямой зависимости от возраста. Если сила аккомодации в 10 лет равна 16 диоптриям, то в 40-45 лет она равна 4. От 45 до 60 лет аккомодация падает до единицы.

Между 50 и 60 годами аккомодация достигает своего низшего уровня, а затем стабилизируется. Резерв аккомодационной силы становится настолько мал, что человеку приходится корректировать зрение вблизи стеклами. Интересным является тот факт, что у людей, не работающих с мелкими предметами, упражняющими свое зрение на дальние расстояния, аккомодация остается на высоком уровне на всю жизнь и падает значительно замедленнее или вовсе не падает.

Еще в большей степени такая стабилизация замечается в остроте зрения. Продольный метод исследования позволяет проследить за тем, как у одного и того же человека с возрастом сохраняется или падает острота зрения. Факты, полученные в лаборатории ЛГУ М.Я.Ложечниковой и Л.Н.Кулешовой, говорят о том, что водители всех видов транспорта, начальники ж.-д. станций, охотники и многие другие, имея в молодости остроту зрения 1 или 1/5, сохраняют такой показатель до глубокой старости. Причину такой стабилизации данной функции при возрастном развитии надо искать в экологических условиях. Профессиональная организация труда, где человеку приходится работать с удаленными объектами, является в данном случае ведущим фактором, стабилизирующим пространственное различение. И наоборот, необходимость постоянно работать с близко расположенными объектами, напрягать зрение, глядя на мелкие детали, цифры, буквы и т. п., способствует развитию близорукости, которая может все прогрессировать, и тогда требуется коррекция для рассматривания как вблизи, так и вдали расположенных предметов.

Константность восприятия, развиваясь у детей в процессе обучения, у старых людей падает, однако она стабилизируется (Дворяшина, 1968) у тех старых людей, которые на протяжении своей жизни занимались измерением геометрических форм и др.

Сохранность психических процессов, а также моторики человека, общая сохранность в период геронтогенеза и связанная с ней пригодность к труду находятся под воздействием многих факторов, которые, сложно переплетаясь между собой, создают ту индивидуальную картину старения, о которой говорят И.В.Давыдовский и Б.Г.Ананьев. В этом смысле «почерк старения» и находит свое реальное воплощение — каждый человек стареет по-своему, каждый человек после зрелости вступает в тот или иной вид старости.

Об эволюционных факторах геронтогенеза

Экологические факторы сталкиваются с факторами наследственности. Вопрос о причинах долгожительства — особый вопрос, обсуждение которого не является нашей специально задачей. Однако нельзя не отметить прежде всего того, что многие геронтологи считают долгожительство человека наследственно запрограммированным. Этот факт рассматривается Л.Бине (1960). Говоря о генетических и экологических факторах продолжительности жизни, он приводит материал, подтверждающий большую выживаемость тех поколений, которые родились от долгопроживших, и указывает на прогноз для последующих поколений. То же можно найти и у А. Комфорта (1967).

Л.Бине указывает на то, что влияние наследственности на продолжительность жизни проявляется во всех человеческих расах. Можно сказать, что у долгожителей хорошо слаженная наследственная структура, которая воспроизводится поколениями, но, очевидно, условия обитания для животных, социальная среда для человека могут повлиять на эту «хорошо слаженную программу», либо закрепив и улучшив ее, либо испортив вплоть до внесения полной дисгармонии.

Вопросы, связанные с продолжительностью жизни человека как наследственным фактором, можно обсуждать лишь с общеэволюционных позиций. Еще в начале нашего столетия английский биолог Ч. Майнот (Minot, 1913) высказал идею о том, что раннее постарение организмов и их смерть являются полезным признаком, обеспечивающим обновление популяций и смену генотипов. Эволюция в целом направлена, по мнению Ч. Майнота, на уменьшение продолжительности жизни. Организмы, живущие продолжительно, до старости, становятся бременем для молодых и задерживают изменчивость и развитие. Выдающийся последователь Ч.Майнота А.Комфорт (1967) выдвинул ряд убедительных аргументов против признания короткой продолжительности жизни в качестве фактора, ускоряющего темпы и направляющего эволюцию. Для подтверждения своей мысли он привел следующие примеры: мушка дрозофила живет всего две недели, но за 20 миллионов лет своего существования она осталась такой, как и была, в то время как человек и слон за 1 миллион лет значительно изменились по сравнению с исходными формами, хотя продолжительность жизни этих существ в среднем очень велика. Английский же биолог Э. Медавар (Medawar, 1952) не считает возможным рассматривать долгую жизнь особи в качестве существенного фактора эволюции. С его точки зрения, доживание до геронтогенеза в животном мире — исключительное явление. Условия существования в природе, утверждает Медавар, настолько жестоки, отбор настолько силен, что животные не доживают и до 30% своего потенциального срока существования. С точки зрения Медавара, старость как биологическое явление есть результат доместификации, т. е. вмешательства человека создающего животным особый микроклимат. С его точки зрения долгожительство лишь артефакт филогенеза.

Недавно американский биолог Вильямс разработал теорию, согласно которой в процессе эволюции сталкиваются две противоположные тенденции — центростремительная и центробежная. Первая тенденция наблюдается у тех животных, которые имеют мало врагов и живут долго, например черепахи, крупные рыбы, некоторые хищные птицы, периоды размножения этих животных растянуты на длительные в течение жизни сроки; вторая — центробежная тенденция — появляется тогда, когда у животных много врагов, плохо развиты защитные средства и они находятся под постоянной угрозой истребления. Период размножения этих животных сдвинут на молодой возраст, после интенсивного воспроизведения потомства такие животные часто погибают, жизнь их коротка. В качестве иллюстрации Вильямс приводит следующее: две разновидности бабочек, принадлежащие к одному виду, развиваются по разным тенденциям. Одна раса обладает едким запахом и, следовательно, несъедобна, такая раса живет 2-3 месяца, размножаясь в течение этого периода. Другая раса, не обладающая таким запахом, употребляется в пищу птицами. Вследствие этого подобная бабочка сразу же после прохождения стадии куколки откладывает яйца и погибает. Срок жизни рас наследуется.

Вопрос об унаследовании продолжительности жизни остается предметом интенсивного изучения генетиков, эволюционистов и других биологов. В качестве самостоятельной выделяется особая область — эволюционная геронтология. Большой вклад в разработку этой науки внесли английский биолог-геронтолог А.Комфорт, французский ученый того же направления Л.Бине и американец Вильямс.

Продолжительность жизни человека, унаследование долгожительства должны рассматриваться особо. Складывание наследственной структуры человека, долгожительство как составная часть этой структуры, вероятно, тоже может рассматриваться с точки зрения теории Вильямса, хотя такая постановка вопроса сама по себе является дискуссионной.

Содержание социальной геронтологии

Социологический аспект

Говоря о предмете социальной геронтологии, К. Тиббиттс в статье «Социальный аспект старения» (Tibbitts, 1963) выделил ряд вопросов о том, как старение детерминируется общественными условиями и как старые люди в качестве особой группы взаимодействуют с обществом.

Значение культуры и общества. Культура, по словам Тиббиттса, включает в себя ряд институтов, среди которых главными являются семья, экономика, правительство и религия. Культура также включает науку, работу, контроль за здоровьем и благосостоянием. Развернутое определение культуры завершается у К. Тиббиттса указанием на то, что задача общества состоит и в том, чтобы определить количество старых людей, осуществлять заботу об их здоровье и благосостоянии. Функция общества — создание условий для жизни старых людей. Главная задача социологии старения — определить место старого человека в обществе.

Социальные изменения. Здесь отмечается то весьма важное обстоятельство, что общество постоянно изменяется, и эти изменения не могут не отразиться на старых людях, которые вынуждены менять многие свои взгляды и привычки, что представляет трудность для них. Отмечается и то, что знания, ранее полученные пожилыми людьми, уже становятся бесполезными в наше время, и поэтому старые люди, как выражается К. Тиббиттс, чувствуют себя не на своем месте, неловко. Эта Неловкость усугубляется страхом перед будущим. По сути дела, отмеченное Тиббиттсом значение социальных изменений, влияющих на самого стареющего человека, есть социально-психологический аспект старения, самым тесным образом связанный с проблемой пригодности стариков для работы в сфере соименного производства, науки и культуры Это в свою очередь связано с вопросами, которые не могут решаться в сфере социологии, а естественно, должны быть перенесены в сферу психологии, педагогики и медицины.

Работа и уход на пенсию. Здесь К. Тиббиттс замечает, что в сравнении с ранними историческими эпохами человек должен трудиться не до самой своей смерти, а пока у него хватает на это энергии. Старый человек, по его мнению, в наше время не чувствует себя производителем как таковым, он может уже не трудиться, уйти в отставку. Основные вопросы, которые стоят перед социологом, отмечает Тиббиттс, таковы: Какой отпечаток накладывает отставка на личность и ее умственное здоровье? Какое место могут занять старые члены общества в нем? Как поддерживать людей на протяжении этого периода?

Семейные отношения. В этом разделе Тиббиттс пишет об изменении семейных отношений в современном обществе, указывает на распад традиционной патриархальной семьи, на изменение статуса старого человека, на лишение его прежнего места главы семьи. Он пишет, что пожилым людям для удовлетворения своих нужд приходится обращаться не к детям и внукам, а к общественным организациям.

Статус. Высказанные выше положения позволяют Тиббиттсу шире рассмотреть изменение общественного статуса старого человека. По его словам, в примитивном обществе образ жизни разных поколений изменялся мало и поэтому старые люди имели преимущество вследствие накопленного опыта, мудрости и знания традиций, которые возлагали на них обязанность быть учителями молодежи. В настоящее время эти качества уже не ценятся. Молодые люди лучше выполняют свою роль в результате современного образования и не нуждаются в помощи старых.

«Умственное здоровье». Автор ставит вопрос, в какой степени у старых людей может сохраниться умственное здоровье, бодрость духа, как на эти стороны личности влияет уход на пенсию. Возникает проблема, которую американские социологи выдвигают в качестве одной из центральных социально-геронтологических проблем, — проблема «занятости» и «незанятости» старых людей, и вместе с ней встает проблема так называемого разобществления, тенденция к потере коммуникации.

Эта проблема широко разрабатывается Камминг и Генри (Ситming, Henry, 1962), Хэвайюрстом (Havighurst, 1964) и многими другими. Особый интерес представляет работа Генри (Henry, 1963), посвященная этой проблеме.

«Угнетенные группы». Под «угнетенными группами» подразумеваются те группы стариков, которые теряют свой социальный статус, теряют самостоятельность, доход, не состоят ни в каких организациях, а целиком зависят от общества, находясь на его иждивении. Этим группам противопоставляются те, которые либо пытаются сохранить свое прежнее общественно-экономическое положение, либо организуют особые организации, клубы и т. п. Тиббиттс указывает на то, что в США, Канаде и Северо-Западной Европе производится планирование национального дохода для строительства специальных учреждений для пенсионеров, входящих в угнетенные группы.

Статья Тиббиттса носит программный характер и одновременно подытоживает исследования, проделанные социальными геронтологами за 10 лет.

Основная мысль, которая пронизывает выступление К. Тиббиттса (1963), состоит в том, что старые люди рассматриваются обществом как особая социальная группа, в отношении которой действуют определенные социальные законы, и что ответственность за положение старых людей в обществе несет само общество. И как бы ни рассуждал К. Тиббиттс с «надклассовых», «общесоциальных» позиций, все равно он вынужден признать, что доход — это то, на чем держится экономика старого человека, а если его нет — старый человек попадает в угнетенную группу и целиком зависит от благотворительности общества.

Мы подробно остановились на характеристиках социологических подходов к процессу старения, вернее, показали, как К. Тиббиттс характеризует социологический аспект социальной геронтологии, тем более что этот подход не единственный. В дальнейшем тот же Тиббиттс расширяет круг вопросов, которые затрагивает социальная геронтология, в частности, определяет социально-психологический подход.

Социологическую линию в социальной геронтологии осуществляет и датский социолог Е. Фрииз (Friis, 1966). Если рассмотренная выше работа К. Тиббиттса представляет собой постановку вопроса, выделение ряда социологических проблем старения, словом, носит теоретический характер, то доклад Е. Фрииза, который он представил международному конгрессу социологов, иллюстрирует конкретно социологический подход к исследованию, носящий практический характер. Доклад называется «Старые люди в трех индустриальных странах» и начинается с определения предмета социальной геронтологии. По словам Е. Фрииза, ее предметом являются жизненные условия и поведение старых людей, а также их отношение к биологическим факторам и среде обитания. Он утверждает, что старые люди выделяются в определенную качественно своеобразную группу. По его словам, возникло много предрассудков и мифов относительно положения этой группы в западных индустриальных странах, многие из которых нуждаются в подтверждении; говорят даже о катастрофических изменениях, утверждая, что старые люди в индустриальных странах социально и психологически занимают самое невыгодное положение в обществе. Исходя из этого, высказываются, как говорит Е. Фрииз, следующие предположения: 1) большинство старых людей изолированы от общества, в том числе и от семьи; 2) желая продолжать работу после определенного возрастного предела, старые рабочие не могут получить места вследствие отрицательного к ним отношения со стороны администрации; 3) большинство старых людей живут в плохих экономических условиях; в США и Великобритании хуже, чем в Дании (далее Е. Фрииз докладывает конгрессу о том, что в 1956 г. начался сбор эмпирического материала по трем указанным странам и что первая публикация о его результатах была предпринята в 1960 г. Следующая будет осуществлена в 1964 г. Эти исследования возглавил в США Чикагский университет, в Великобритании — Кембриджский, в Дании — Национальный институт социальных исследований).

Высказывания Е. Фрииза прежде всего свидетельствуют о том, что в руководящих кругах крупных индустриальных стран мира имеется серьезная озабоченность тем, какое впечатление экономика, а следовательно, и благосостояние населения, производит на мировую общественность, тем более что многие экономисты и социологи считают, что отношение общества к старикам отражает уровень его цивилизации.

Е. Фрииз отвечает на поставленные 3 вопроса следующим образом:

1. Исследования показали, что 3/4 старых пар и половина одиноких живут без детей, однако 80% из них во всех трех странах имеют живых детей.

2. Значительное количество старых людей (мужчин) продолжают работать и после достижения пенсионного возраста.

Е. Фрииз приводит такие данные (табл. 7.2). К этому Е. Фрииз делает интересное примечание: «В Дании люди заняты меньше в промышленности, чем в сельском хозяйстве».

На основе анкетных данных и проведенных интервью он делает вывод о том, что причиной ухода старых рабочих на пенсию является не отрицательное отношение предпринимателей к ним (дискриминация), а плохое состояние здоровья.

Таблица 7.2

Процентное соотношение мужчин, занятых на производстве, в возрасте 65 лет и старше в 3 капиталистических странах

Данные, представленные Е. Фриизом, и их обсуждение представляют большой интерес в связи с тем, что, во-первых, они подтверждают демографический анализ, касающийся постарения производительной части населения; во-вторых, эти данные свидетельствуют о том, что независимо от субъективного стремления тех или иных предпринимателей признать или Дискриминировать старых рабочих они вынуждены считаться с потребностью капиталистического производства и принимать на работу людей любых возрастов, если это выгодно.

3. Отвечая на третий поставленный в исследовании вопрос, Е.Фрииз вынужден признать, что старые люди в Дании живут лучше, чем в США и Великобритании. Он отмечает, что обследуемые им старые люди не представляют собой однородной по разным показателям, в том числе и по доходам, группы следовательно, вряд ли можно говорить о старых людях как единой социальной группе вообще. Причем обращает на себя внимание и то, что эта неоднородность имеет место в значительно большей мере в США, чем в двух других индустриальных странах. Кроме того, при организации обследования не учитывалось, в каком материальном положении находились старые люди в их зрелые годы, т. е. ухудшилось или улучшилось это положение. Данные опросника свидетельствуют, что 17% старых людей в Дании, 51% в Великобритании и 34% в США считают, что они живут не хуже, чем тогда, когда им было 55-60 лет. Е.Фрииз не случайно подчеркнул неоднородность групп старых людей, которые отличаются друг от друга прежде всего степенью дохода. Доходу, необходимому для поддержания старых людей, уделяли внимание также Аллегер (Alleger, 1964), Крепс (Kreps, 1968), Тиббиттс (Tibbitts, 1963) и другие.

К социологическим проблемам старения относится социальная адаптация старых людей. Под социальной адаптацией понимается то, как старые люди, получившие новые качества в силу своего возраста, приспосабливаются к обществу и как общество приспосабливает старых людей к себе. Некоторые авторы называют старость «возрастом плохой адаптации», которая происходит вследствие различных соматических и психических изменений личности, а также в связи с переменами в семейной жизни и окружающей социальной среде (Pollak, 1948). Вопрос о социальном обеспечении престарелых и пенсионеров является одним из основных вопросов прикладной социальной геронтологии (Ross, 1968; Knowles, 1965). Зарубежные социологи ставят перед собой другой вопрос: может ли общество выработать систему оценок, которая установит стандарт для работы и ухода на пенсию, учитывающий не только календарный возраст рабочего, но и его физическое состояние (Szevshuk, 1966). Особое внимание в последние годы привлекает проблема жилищного строительства и устройства жизни пожилых людей (Carp, 1966; Geitly, 1968), а также проблема институциализации лиц, нуждающихся в уходе и медицинском обслуживании (Hefferin, 1968), и многое другое.

По мнению социальных геронтологов, одним из основных факторов успешной социальной адаптации пожилых людей считается вовлечение их в производство. Этот вопрос выходит за рамки геронтологии и решается с учетом целого ряда обстоятельств. Прежде всего, это вопрос, который ставят предприниматели перед своими служащими: в какой степени могут быть старые люди пригодны к новым условиям производства, можно ли их обучать? В связи с этим экономические компании, акционерные общества и т. п. привлекают ученых для решения вопроса о возможности обучать и переучивать старых рабочих, например с целью оставить зарплату на более низком уровне, чем, если бы пришлось нанимать молодых, которые потребуют более высоких расценок.

Проблема привлечения старых рабочих к труду самым тесным образом связана с исследованиями по психогеронтологии. Американский социолог Шевчук (Szevshuk, 1966) обобщил данные, касающиеся тех условий, в которых могут успешно работать старые люди с учетом специфики их психофизиологических возможностей. Было выяснено, к каким условиям производства может привыкнуть старый человек и какие условия желательно создать, чтобы труд старых рабочих был продуктивен. Датский социолог С. Форсман (Forssman, 1962) опубликовал большую статью, касающуюся исследования возможностей привлечения старых людей к производству с учетом трудностей, встречающихся на пути практического решения этого вопроса. Первая трудность — психологического порядка, связанная с субъективной самооценкой старых людей, не видящих перспективы своей деятельности. Вторая — финансового, ибо старым рабочим предприниматели могут платить меньше. Третья трудность — социально-демографическая, связанная с постарением населения, что вызывает конкуренцию с молодыми рабочими. Четвертая — геронтофобия, предубеждение нанимателей против старых людей. Американский социолог П.Мильхоль (Milhol, 1965) говорит о том, что к трудностям адаптации относится нежелание старых рабочих менять свою высокую квалификацию, в результате чего они предпочитают лучше остаться вне производственной деятельности, чем терять прежнюю квалификацию, приобретая новую. К проблеме адаптации старых людей примыкает и такой вопрос, как передвижение сроков пенсионного возраста (трудовая мобильность), и многие другие.

Поскольку социальная геронтология за рубежом, особенно социологический ее аспект, есть часть буржуазной социологии, на ней лежит печать всех присущих последней черт: ее ограниченность, направленность на утверждение целесообразности буржуазного общества, попытка разрешить социально-экономические противоречия буржуазного общества в рамках капитализма.

Одним из наиболее слабых мест социальной геронтологии является решение проблемы дохода старых людей. Доход определяет положение состарившегося человека в буржуазном обществе. Известный американский прогрессивный писатель и публицист Э.Колдуэлл (1966) подверг острой критике рассуждения социальных геронтологов относительно дохода. Эта критика обращена ко всей капиталистической системе. Свою книгу «Вдоль и поперек Америки», очерк «Финикс, Аризона» Э. Колдуэлл посвящает именно этому вопросу. Он пишет: «Старость в Америке наших дней того и гляди станет привилегией совершенно новой социальной группы... Есть достаточные и даже подкрепленные доказательствами факты, что застрельщиками в борьбе за повышение общественного статуса стариков явились неугомонные агенты по продаже недвижимости... Современный, полностью электрифицированный домик для двоих в городе-саде, выбранном по вашему усмотрению, обойдется вам в десять-пятнадцать тысяч долларов. Далеко же мы ушли от богаделен, сельских работных домов и других форм общественного призрения престарелых» (Колдуэлл, 1966, с. 116-119).

Кто может жить в городах-садах? Те, кто имеет доход — капитал. А кто закончит свой жизненный путь в богадельне? Те, кто его не имеет. Глубокое противоречие буржуазной системы — неравенство членов общества; разделение на бедных и богатых, белых и цветных находит свое отражение и в зарубежной социальной геронтологии.

Мы изложили содержание некоторых наиболее существенных социологических проблем, которые пытаются поставить и разрешить зарубежные социальные геронтологи.

Социально-психологический аспект

Мы кратко охарактеризовали проблемы социологии старения, которая является существенной составной частью зарубежной социальной геронтологии. Другой ее частью является социальная психология старения. Здесь центральное место занимает проблема личности старого человека. В рассмотрение старого человека как личности входит очень большой круг вопросов, в том числе гигиена, психическое здоровье, обучаемость и пригодность к труду и многое другое, что сближает социальную геронтологию с психологией, педагогикой и медициной.

Важное место среди проблем этого направления занимает теория разобществления (disengagement), выдвинутая Дж. Розеном и Б.Нойгартен (Rosen, Neugarten, 1960), Е. Камминг и В. Генри (Cumming, Henry, 1962). Эта теория предполагает «разрыв между личностью и обществом, уменьшение энергии личности и ухудшение качества оставшихся связей». Разобществление, по мнению Генри, представляет собой психосоциальное явление, объясняющееся как природными изменениями психологии стареющей личности, так и воздействием на нее социальной среды. Наиболее отчетливо этот процесс проявляется у людей в пенсионном или предпенсионном возрасте. Кроме прекращения трудовой деятельности и вследствие этого ухудшения материального состояния и падения социального престижа человек на этой стадии жизненного пути часто теряет родных и близких, отделяется от приобретших самостоятельность детей. Эта утрата прежних социальных ролей в совокупности с ухудшением состояния здоровья и спадом умственной деятельности ведет к нарушению сложившегося динамического стереотипа личности, к изменению ее мировоззрения и поведения. Явление разобществления выражается в изменении мотивации, сужении круга интересов и сосредоточении их на своем внутреннем мире (Cameron, 1967), в спаде коммуникабельности (Cumming, Henry, 1961) и др.

Социологи и социальные психологи направляют свои усилия на изучение семьи. К. Тиббиттс, Е. Фрииз, Д. Бромлей (Bromley, 1968) и многие другие рассматривают современную семью с точки зрения взаимоотношений генераций, обращая внимание на то, что традиционная патриархальная семья распадается, что старики — отцы семейства уже не играют прежней роли, что молодое поколение не нуждается в поддержке старого, а старое вовсе отходит от семьи, не выполняя роли дедушек и бабушек. Этот вопрос К. Тиббиттс (1963) специально выделил в своей статье «Социальные аспекты старения». Эмпирические данные, представленные Е. Фриизом 6-му Международному конгрессу социологов, также говорят об отделении старых людей от детей и внуков.

Процесс разобществления как раз и начинается с этого отделения. В социальных и психологических явлениях распада традиционной семьи заложены и «обратные связи» между старением личности и ее социальными характеристиками, о которых говорилось выше. Когда человек стареет, общество и в данном случае семья как общественная единица не предъявляет к нему никаких требований, отвергает его, тем самым лишает определенной роли, меняет статус. Человек, лишенный прежнего статуса, теряет активность, и процесс старения ускоряется. Это отвержение старых людей, которое исходит из потребности молодого поколения, служит одним из источников разобществления. Вторым источником является сам старый человек, который теряет коммуникабельность. Потеряв старые общественные связи, например родственные, дружественные и другие, он уже не в силах завязать новые. И третьим самым главным источником становится уход от дел, выход на пенсию. Работая по найму, человек бывает связан так или иначе с другими людьми: начальник — подчиненный, напарник — сосед по станку, исполнитель — заказчик, продавец — покупатель и т. п. Теряя привычные деловые коммуникации, человек становится некоммуникабельным. Тяжело отражается на психическом здоровье человека не только уход от дел, но и переход на другой вид деятельности. Содержанием жизни человека, особенно пожилого, всегда бывает его семья и его окружающие. Люди чаще всего говорят друг с другом о семейных или трудовых делах; если нет семьи, нет места работы, человек некоторое время по инерции продолжает поддерживать старые связи, интересуется тем, что происходит с детьми, родственниками, что происходит на работе, потом эти связи становятся уже искусственными и постепенно прерываются. Количество поступающей к человеку информации уменьшается, круг его интересов сужается, падает и активность, в связи с чем ускоряется процесс старения.

Теория разобществления зародилась в США, эмпирические данные, характеризующие явление разобществления, получены в США главным образом Розеном, Хэвайюрстом и Ньюгартен, теоретический анализ этих и других данных принадлежит Камминг, Генри и другим.

В 1963 г. В. Генри, психолог из Чикагского университета, сделал доклад на заседании Американского психологического общества. Этот доклад выражает позиции автора и других социальных психологов относительно занятости и незанятости старых людей. Незанятость людей, вышедших на пенсию, самым непосредственным образом связана с разобществлением и рассматривается как особая и очень важная проблема. Доклад В. Генри (Henry, 1963) заслуживает особого внимания. В нем обсуждаются такие понятия, как досуг (свободное время) и занятость. Генри говорит, что часто ошибочно предполагают, будто мудрость и перспективы старых людей будут обусловлены досугом, в котором они нуждаются. Под досугом подразумевается, говорит Генри, ссылаясь на словарь Вебстера, «свобода от занятий или обязанностей». Если зрелый человек совершает полезное для общества дело, он должен быть занят. Следовательно, люди накладывают на себя определенные обязанности.

Незанятость, по мнению Генри, появляется у старых людей в результате уменьшения жизненной активности и энергии. Незанятость рассматривается как совокупный процесс, психосоциальное явление, которое объясняется как психологией данного индивидуума, так и воздействием на него общества, включающего или выключающего его из социальной жизни. Общество может возложить на старого человека обязанности. Но оказывается, что если общество не накладывает на старого человека обязанностей, то он не может, тем не менее, освободиться от обязанностей по отношению к самому себе. В связи с этим внешние социальные факторы поведения и его мотивы. У старого человека отходят на второй план, а на первый план выходят внутренние его потребности. Старый человек, таким образом, интровертируется и начинает более всего любить себя остается привязанным к самому себе.

У старого человека, как рассуждает В. Генри, меняется мотивация трудовой деятельности. Человек стремится к труду в послепенсионные годы уже не с целью содержать себя, а ради труда, который приобретает эмоциональную окраску. Старый человек анализирует свою работу только по отношению к самому себе, а не к общественной деятельности, как способность выполнять работу, как самооценку.

В. Генри отмечает далее тот факт, что старые люди делятся на три группы в зависимости от количества имеющейся у них психической энергии. Первая группа включает в себя тех, кто, чувствуя себя достаточно бодрым и энергичным, продолжает трудиться, выполняя определенные обязанности перед обществом, оставаясь на том же месте работы, где были в зрелые годы, — они заняты. Вторая группа включает тех, кто не работает по найму, не выполняет общественных обязанностей, а наслаждается своим собственным делом, которое называют хобби. Эти люди имеют достаточно энергии, чтобы тоже быть занятыми. И третья группа включает людей со слабой психической энергией, действительно не занятых или занятых главным образом собой.

Эмпирические исследования Ньюгартен (Neugatten, 1964), проведенные в Канзас-Сити, обнаружили, что «занятость» не есть привилегия лишь зрелых людей, а «незанятость» не есть привилегия старых.

В заключение Генри делает такой вывод: занятость и незанятость представляют собой общие формы динамики психологии личности (например, свойственный подросткам эгоизм связан с незанятостью). «Освобождение» от занятости является внутренним процессом, и этот процесс в конечном счете становится неизбежным. По мнению многих, освобождение осуществляется во всех случаях жизни. Процесс освобождения зависит не от старости, говорит далее Генри, а от жизненного опыта, всего перенесенного в ранние этапы жизни, и не является признаком старости как таковой.

В. Генри пытается свой теоретический анализ эмпирических данных, которые он, к сожалению, не приводит, ввести в практику. Проблема занятости и незанятости поднята зарубежными социальными геронтологами, среди которых есть социологи, психологи и врачи, до уровня теории. Действительно, эта проблема заслуживает большого внимания и может рассматриваться с разных позиций.

Таким образом, В. Генри 1) раскрыл психологическое содержание самого понятия занятости; 2) показал специфику занятости старого человека с психологической точки зрения, особо выделив мотивацию занятости; 3) указал на общевозрастные черты этого явления; 4) выдвинул проблему занятости в ряд практических задач социологии.

Теория разобществления нашла сторонников и исследователей среди психологов и социологов других зарубежных стран. В частности, много места отводит ей английский ученый Д. Бромлей (Bromley, 1966). В своей книге «Психология старения человека» он обсуждает вопросы, связанные с разобществлением. Вторая глава этой книги начинается высказыванием американского социального геронтолога Р. Хэвайюрста, которого можно считать одним из основоположников теории разобществления, Р. Хэвайюрст пишет: «Говоря о личной и общественной приспособляемости, мы говорим о целях жизни в разном возрасте. Личное приспособление является своего рода внутренней гармонией, а общественное приспособление — гармонией с окружающим миром. Проблема геронтологии как науки состоит в том, чтобы понять эти гармонии, описать их объективно, измерить их, если это возможно, и установить их взаимоотношения и отношение к другим сторонам жизни человека». Связь с обществом в жизни человека, его направленность вовне — экстравертированность, переходит в его внутренний план — интровертируется, поэтому-то поддержание общественных связей и их утрата — разобществление — стали предметом изучения психологии личности вообще и ее возрастного аспекта в особенности.

Д. Бромлей ищет параллели между возрастом старения и возрастом юности: «Период жизни, связанный с ранним старением, разобществлением, с уходом со службы, можно сравнить с периодом наступления половой зрелости и юностью» (Bromley, 1968, с. 67). В эти периоды происходят глубокие биологические изменения (обычно более быстрые в юности) и такие же глубокие перемены в отношениях между индивидом и обществом. Д. Бромлей, давая характеристики каждому периоду жизненного цикла человека, выделяет, наряду с физиологическими и психологическими сторонами, и сугубо социальные Предпенсинный возраст от 55 до 60 лет он характеризует как вершину некоторых социальных достижений и авторитета и в то же время частичное разобществление от профессиональных ролей и общественных обязанностей. Возраст 70 лет он считает тем возрастом, когда возникает «зависимость, полное разобществление...» (Bromley, 1966).

Наряду с общей характеристикой возраста Д. Бромлей, подобно В.Генри, указывает на индивидуальные различия в разобществлении. Некоторые старые люди упрямо сопротивляются давлению, ограничивающему их жизненное пространство. Некоторые из них отказываются уходить на пенсию до тех пор, пока их не заставляет это сделать плохое здоровье. Некоторые умирают такими, какими они жили, активными и деятельными. Некоторые отказываются принять совет, даже когда он дается из лучших побуждений и согласуется с их собственными интересами, если этот совет означает отказ от деятельности, которая занимает центральное место в их жизни, и т. п. Нельзя не отметить тот факт, что выдающийся румынский биолог, эндокринолог и геронтолог К. Пархон (1959), рассматривая типы высшей нервной деятельности стариков, наряду с физиологическими характеристиками (ослабление возбудительного и тормозного процессов, нарушение подвижности и др.) дает чисто социальные характеристики этим типам. Например, как указывает К. Пархон, сильный уравновешенный тип характеризует стремление создавать эффективные общественные связи, следовательно, имеется тенденция, направленная против разобществления. Признаком силы является наличие коммуникабельности. Сильный же неуравновешенный тип благодаря вспыльчивости, сварливости, отсутствию самообладания делает общение с ним затруднительным для других людей, и потому образуется разобществление.

Большое значение Д. Бромлей придает половым различиям в протекании старения человека, он указывает на специфику процесса разобществления у женщин и у мужчин. Это представляет безусловный интерес, тем более что такого подхода к разобществлению и занятости у В.Генри мы не обнаружили. Д.Бромлей говорит, что у женщины разобществление тоже имеет место. Однако ее задача может быть проще, так как она, даже будучи одинокой, должна приспосабливаться к неожиданному уходу на пенсию. Женщина в разное время выполняет роль дочери, матери, бабушки, жены или родственника. Ее положение существенно зависит от структуры семьи, для мужчины же более существенны перемены в положении на службе и финансовом обеспечении, в статусе и др. (Bromley, 1966). Д. Бромлей подробно останавливается на жизненной позиции одиноких и семейных женщин, работавших прежде или занятых только семьей. Так же как и американские социальные геронтологи, он уделяет внимание специфике семейных отношений как источнику разобществления.

Уход на пенсию рассматривается Д. Бромлеем специально. Прежде всего указывается на то, что оплаченная работа играет большую роль в жизни человека, определяет его социальную роль. Он обращает внимание на то, что человек готовится к уходу на пенсию заранее, обдумывает, как он будет адаптироваться к новым условиям своего существования. Таким образом, Д. Бромлей, так же как и американские социальные геронтологи, выдвигает проблему адаптации старых людей как одну из важнейших социологических и социально-психологических проблем. Адаптация, очевидно, как го-. ворит Р. Хэвайюрст, связана с восстановлением нарушенной внутренней гармонии из-за нарушения взаимосвязей личности с внешней социальной средой. Очень важно для старого человека, не раз говорит Д. Бромлей, чтобы уход на пенсию не был резким, неожиданным. Резкое изменение социального статуса человека, лишение прежних общественных ролей, авторитета, лидерства может привести к нарушению психического здоровья. Подобного рода перемена в жизни становится стрессовой ситуацией, способной вызвать тяжелое психическое расстройство. Понятно поэтому, что в этом случае гериатрия смыкается с социальной геронтологией, входя в нее как составная часть. Старческие психозы рассматриваются Е.С.Авербухом (1969) как психические заболевания, которые возникают не только в результате сердечно-сосудистой недостаточности, свойственной старости, но и не в меньшей мере в результате изменения в социальной жизни старого человека: в семье, на работе и т. п. Вопрос о старческих психозах должен быть предметом для специального рассмотрения, здесь мы его касаться не будем. Этот вопрос тесно связан с социальной гигиеной, от которой в соединении с гериатрией выделялась новая научная область под названием герогигиена. За рубежом герогигиена разрабатывается в комплексе с социальной геронтологией.

К проблеме занятости и связанной с ней проблеме разобществления примыкает и проблема досуга старых людей, которая рассматривается в качестве самостоятельной. В связи с уходом от дел, выходом в отставку у старых людей возникает большой резерв свободного времени — досуг. Они могут быть заняты семейными и общественными делами, сохранять в какой-то степени свой прежний социальный статус, но у них есть свой досуг, который должен быть заполнен приятными, интересными делами. Небезынтересным является тот факт, что многие люди современного буржуазного общества считают работу ради работы чем-то зазорным, лишающим их свободы. Такой взгляд можно проиллюстрировать высказыванием уже упомянутого нами американского социального психолога и геронтолога Р. Хэвайюрста (Havighurst, 1964), считающего, что человек во всех цивилизованных странах живет под властью работы как необходимости, которая лежит на нем как железное ярмо. Достоинством XX века Хэвайюрст считает технику, высвобождающую для человека все больше свободного времени. В связи с этим встает вопрос о наиболее продуктивном использовании свободного времени. Он считает, что формула детство — учеба, взрослость — работа, старость — покой должна быть пересмотрена так, чтобы эти три вида деятельности имели место в любом возрасте. Люди не знают этого искусства, пишет Р. Хэвайюрст, выйдя в отставку они вместо того, чтобы заняться учебой и игрой, ищут себе новую работу. В заключение он пишет, что от умения использовать свободное время будет зависеть, полезна или бесполезна жизнь старого человека, приятна она или неприятна.

Подобный взгляд на досуг осуждает английский писатель С.Моэм (1874-1965 гг.). Герой его новеллы «Праздный мечтатель» говорит: «Досуг! Если бы люди понимали, что это такое! Это самое ценное, что может иметь человек. Но люди так глупы... Они работают ради работы. У них не хватает ума понять, что единственной целью всякой работы является досуг». Для укрепления своего кредо Т.Уилсон, герой новеллы, обращается к мифу о двух городах — Сибарисе, где люди, не трудясь, наслаждались жизнью, и Кротоне, где жили смелые и трудолюбивые люди. Воины из Кротона уничтожили Сибарис и его жителей, воины из другого города уничтожили Кротон и кротинян. По мнению Т. Уилсона, результат был одинаков, и это укрепило его желание жить среди прекрасной природы Капри без труда. Автор новеллы С. Моэм так ее построил, чтобы наказать своего героя за стремление 25 лет своего зрелого возраста жить праздно, расслабляя свою волю. Несчастный Т. Уилсон, герой новеллы, последние годы своей жизни, не имея силы воли покончить с собой, оставшись без средств, походит скорее на животное, чем на человека: он сходит с ума.

Проблема досуга — значительная социальная проблема, поэтому она нашла свое отражение в художественном произведении большого мастера слова. Советскому читателю полезно ознакомиться со взглядами на досуг прогрессивных писателей и общественных деятелей, а также и тех, кто не разделяет их взгляды, т. е занимает чуждую нам идеологическую позицию. Интересно то обстоятельство, что герой новеллы С. Моэма и крупный американский психолог Р.Хэвайюрст говорят одно и то же. Общественно значимый труд они считают бременем, в то время как не только марксисты, но и не являющиеся марксистами прогрессивные ученые и общественные деятели видят в труде основную потребность человека, в которой он в первую очередь черпает радость.