ФОРМИРОВАНИЕ И ЭВОЛЮЦИЯ ПОЛИТИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ.

Представим себе на минуту политическую жизнь России времен Алексея Михайловича, Петра Великого или Николая II. При всех отличиях исторических предшественников роднит с современными политиками одна странная особенность: необычайно длительные «сидения».

Боярская Дума заседала так же невыносимо долго, как и нынешняя Государственная Дума РФ, Украины.

Русские цари выстаивали богослужения по 6 часов и более. Казалось бы, какое отношение эти исторически детали имеют для понимания русского национального характера ч политической культуры? На деле — самое прямое.

Ритуалы политической жизни, будь то монархическое правление или правление КПСС принимают форму, наиболее естественную для данного нарта. Ритуалы — это лишь одна из частичек мозаики политической культуры.

Так же, как и характер человека складывается в процессе его социализации, так и национальная политическая культура складывается под влиянием факторов, в чем-то сходных с факторами социализации индивида.

«Политическая физиономия» страны, народа или партии формируется прежде всего под влиянием внешних для них условии. То, как воспринимают нацию ее соседи (близкие и далекие), формирует такие особенности ее политической культуры, как агрессивность или пацифизм.

Например, то, что за последние полтора-два века шведы не участвовали в войнах, сформировало довольно миролюбивую политическую культуру. И, наверное, не случайно, что в Швеции развиты многие пацифистские движения, движения за охрану окружающей среды.

Очевидно и то, что постоянные угрозы целостности России на протяжении всей ее истории выработали в нашей политической культуре определенную закрытость. В то же время у соседей, которые были объектом имперской политики России, опасения, связанные с намерениями в их адрес, существуют даже тогда, когда у российского правительства нет и в помине гегемонистских устремлений.

Вторым важным фактором, влияющим на формирование политической культуры, является сама внутриполитическая жизнь страны, а точнее определенные события, оставляющие след в национальной памяти, придающие смысл всему текущему процессу.

Скажем убийство Джона Кеннеди и Мартина Лютера Кинга стали событиями, отметившими не только политическое созревание целого поколения современников, но и наложили отпечаток на политическую культуру США, в которой насильственные элементы приобрели новое звучание.

Такие события отечественной истории, как:

-          Куликовская битва,

-          война 1812 года,

-          революция 1917 года.

-          Великая Отечественная война и

-          распад СССР — не просто исторические происшествия в ряду многих других.

Это те зарубки, но которым можно реконструировать развитие национального политического самосознания.

Государство как институт многие исследователи считают одной из важных детерминант политической культуры. Будучи само результатом исторического развития нации, государство, в свою очередь, может затормозить или ускорить тенденции формирования политической культуры.

Прежде всего, следует подчеркнуть то, какую роль государство играет в культуре нации: довлеет ли оно или имеет периферийное значение. Скажем, российская политическая культура на протяжении всего существования нации была «государствоцентрической».

Например, вспомним, как в последние годы жизни А. С. Пушкин пытался добиться у царя разрешения на выезд за границу для поправки своих дел. Царь лично решал вопрос о выезде поэта. И так и не выпустил его.

Ничто не изменилось в этом отношении в советской системе, когда вопрос о выезде диссидентствующих деятелей литературы и искусства решался на самом «верху».

Для англичанина, француза или голландца трудно понять эту особенность нашей политической культуры: у представителей этих государств давно нет внутренних паспортов, и вопрос о выезде за рубеж решает не президент или премьер, а местное отделение полиции.

Один из государственных институтов имеет особое значение в формировании политической культуры. Это армия. В разных странах и на разных исторических ступенях становления нации, этот фактор играет серьезную роль в формировании политической культуры. Известно, что в периоды кризисов, политической неустойчивости и, конечно же, войн армия становится средоточием порядка и опорой режима. Но есть политические культуры, в которых армия берет на себя и более широкие полномочия в политической жизни.

Скажем, в ряде стран Латинской Америки перевороты и установление новых режимов нередко инициируются военными.

Между тем, как в таких разных политических культурах, как китайская, российская или французская, военные играют совершенно иную, но намного меньшую роль в подобных событиях. Поэтому, когда накануне выборов 1995 года военные решили выставить своих кандидатов на выборы в «организованном» порядке, то первый же опыт в Волгограде был для них неудачным: население, сохранившее в целом доверие к армии (среди немногочисленных государственных институтов), не видит в ней политически активного субъекта. Это не соответствует традициям нашей национальной культуры.

Среди других факторов, формирующих политическую культуру, разные авторы называют такие институты, как:

-          церковь,

-          деловые (промышленные и финансовые) круги,

-          университеты,

-          средства массовой информации.

В политической жизни таких стран, как Филиппины, Польша или Италия католическая церковь играет огромную роль, между тем как в католических странах Латинской Америки ее роль, хотя и очень велика, но сама церковь там занимает существенно иную политическую позицию (более радикальную).

Вообще интеллектуалы, как их называют за рубежом, или интеллигенция (что значительно шире), как говорят в России, это тоже своеобразный фактор формирования политической культуры.

В XX веке эта социальная группа была в большой своей части сориентирована на левые политические ценности. Именно интеллигенция поддержала революцию 1917 года, да и способствовала формированию того политического климата и в России, и в Европе, где левые, социал-демократические идеи доминировали.

Интеллигенция поддерживала борьбу против фашизма сначала в Испании 1936 года, а затем в мире, в делом. Этот слой помогал чилийским беженцам, спавшимся от Пиночета по всему миру.

О роли интеллигенции в российской политической культуре нужно говорить особо. В отличие от других политических культур, это социальная страта играла в нашей стране несопоставимо большую роль по сравнению с факторами, перечисленными выше. «Поэт в России больше, чем поэт».

Эта строка понятна любому из нас: ведь при неразвитой публичной политике и в дореволюционной, и в послереволюционной России, именно в области культуры концентрировалось осознание национальных политических ценностей и приоритетов. Интеллигенция определяла моральные рамки политики, даже если в открыто политической форме они еще не были артикулированы. При переходе к публичным формам политики писатели, музыканты и художники стали менее заметными, сохранившись в виде декоративных элементов в списках той или иной партии, но уже лишь в своей публичной, а не собственно политической роли.

В современном мире одним из наиболее заметных факторов, воздействующих на политическую культуру, являются средства массовой информации. Неслучайно их называют «четвертой властью». Позиция журналистов не просто транслирует государственные установки, но является самостоятельным, нередко отличным от официального, каналом выражения определенных политических установок. Так, независимость и неподкупность «четвертой власти» поддерживает демократические политические культуры. Между тем без совершенно «ручной» прессы авторитарные режимы и целые культуры не могут сегодня рассчитывать на сохранение.

Тот факт, что в нашей стране многие годы не было альтернативных официальных средств массовой информации,

-          с одной стороны, научил читателей и зрителей читать «между строк».

-          С другой стороны, — подточил прежний режим, доверие которому резко ослабло благодаря быстро радикализировавшимся средствам массовой информации в первые годы перестройки.

Политическую культуру характеризуют как постоянство, так и изменчивость. Когда политическая культура сформировалась, она становится достаточно устойчивым образованием, своего рода ядром политической жизни нации. Ее важнейшей функцией, собственно, и является обеспечение преемственности политической жизни. Те ключевые ценности, которые становятся частью политического уклада народа, служат заслоном против разрушительных тенденций, возникающих при смене очередного кабинета министров, режима, а то и целой эпохи в политической истории. Такую же роль хранителя политической памяти нации политическая культура играет и при смене поколений.

Царская Россия исчезла навсегда в 1917 году. Интересны свидетельства очевидцев и современников происходивших катаклизмов. Такие тонкие наблюдатели, как Зинаида Гиппиус, Питирим Сорокин, Алексей Толстой и многие другие мемуаристы были поражены тем, как резко революция изменила не только повседневный быт, но и казавшиеся незыблемыми понятия, в том числе и политические.

Последующий семидесятилетний период, казалось бы, перепахал политическую культуру «до основания». Но это и так, и не так. Россия сохранила определенные геополитические приоритеты. Многие глубинные тенденции политической культуры также осталось прежним, хотя форма их идеологического выражения стала существенно иной.

В частности, ориентации граждан новой России на единоначалие, вне зависимости от того, кто этот лидер — царь. Генеральный секретарь или президент, — остались прежними.

Распад Советского Союза, казалось бы, также привел к глобальным, не для одной нашей страны значимым переменам. Но исследования показали, что и объективные политические изменения (политической системы, режима, элит) и субъективное восприятие их гражданами, на деле вписываются в долгосрочные тенденции политической культуры России. Произошел возврат к ряду представлений, от которых, казалось, мы ушли навсегда еще в начале века.

В интересном исследовании социолога А. Г. Левинсона была поставлена задача: выявить динамику изменения значимых исторических имен в массовом сознании за период 1989—1994 гг. За этот короткий отрезок нашей истории существенно изменилась массовая картина мира. Имена выдающихся деятелей служат своего рода символами-метками, которые обозначают ключевые ценности для личности. Среди считавших выдающимися в 1989 году Ленина назвали 75%, Маркса — 37%, Энгельса — 16%, а Сталина — 12%. Через пять лет Ленина вспомнили 34%, то есть половина, Маркса —4%, Энгельса —2%, а Сталина — 20%. Рост поклонников Сталина не покажется удивительным, несмотря на разоблачительный пафос перестроечной пропаганды имевший, как водится, «эффект бумеранга».

Исследователи выявили гораздо более интересную тенденцию, характеризующую живучесть более древних ее пластов. Так, оказалось, что первое место среди значимых людей держит царь Петр Великий. Его «рейтинг» не изменился с 1989 года (41 %). Среди возникших из небытия теней прошлою мы обнаружим Николая Второго, Екатерину и Александра Невского, не говоря уже о Суворове, Кутузове и Жукове. За последние годы действительно произошло оживление имперском образности, которая, оттеснив коммунистические символы, присутствует в нашей политической культуре* (см. табл. 2).

Таблица 2. Изменение популярности «выдающихся людей» (в % к числу опрошенных)

Связывая распавшиеся времена, политическая культура осуществляет различные функции.

Она и:

-          утешает уязвленное самолюбие потерпевших поражение, и

-          мобилизует новые политические группы на победу.

Средством для этого нередко служат политические мифы, которые «на всякий случай» хранятся в бабушкиных сундуках. Многие из этих мифов, совершенно не отражая реальность, тем не менее, воздействуют на поведение нации, ее правительства и граждан.

Так, уже давно потеряв свои колонии, Великобритания по-прежнему считает себя великой империей, диктующей другим странам правила международного поведения. Травма от столкновения с реальностью дала себя знать довольно остро при принятии решения о присоединении к единой Европе и стоила поста премьер-министра М. Тэтчер, которая до конца сопротивлялась этому присоединению.

В периоды кризисов, неполадок в системе политическая культура играет роль стабилизатора, не дающего утратить накопленный политический опыт многих поколений. Однако она не остается полностью неизменной. Изменчивость такое же свойство этого феномена, как и устойчивость.

В первые годы перестройки многие политологи, как отечественные, так и зарубежные задавались вопросом: позволит ли российская политическая культура, в которой всегда были сильны патриархально-авторитарные элементы, развиться новым, демократическим тенденциям. Теоретически этот вопрос может быть сформулирован, как вопрос о границах изменчивости политической культуры.