В новых исторических условиях становится более глубоким и всеобъемлющим и реализм Горького. Писатель обратился в своих произведениях к анализу жизни разных классов и социальных слоев русского общества.
В повести «Фома Гордеев» (1899) писатель впервые дал широкую и разностороннюю картину капиталистического строя. Сам Горький признавал, что для него это — переход «к новой форме литературного бытия…».
Широко и выпукло выписаны Горьким типические фигуру капиталистов. Писатель сумел сочетать индивидуальное своеобразие каждого из героев с их социальной сущностью.
Ананий Щуров олицетворяет собой вчерашний день русского капитализма с его откровенным хищничеством, отсталостью, прямолинейной реакционностью. Он враг технического прогресса. Разбогатевший ценой преступлений, он выступает в романе яростным и злобным врагом народа.
Более сложен образ заводчика Якова Маякнна. Горький пишет, что Маякнн пользовался среди купечества уважением, «славой «мозгового» человека и очень любил ставить на вид древность своего рода». Маякин — своеобразный идеолог буржуазии, рвущейся к политической власти. Людей он делит на рабов, обреченных всегда подчиняться, и господ, призванных повелевать. Господами, повелевающими в стране, должны быть, по его мнению, капиталисты. Жизненная философия Маякина раскрывается в его афоризмах.
«Жизнь, брат Фома, — говорит он своему воспитаннику, — очень просто поставлена: или всех грызи, или лежи в грязи… Тут, брат, подходя к человеку, держи в левой руке мед, а в правой нож…»
Из мира маякиных и щуровых Горький выделяет Фому Гордеева. Горький писал, что повесть «должна быть широкой, содержательной картиной современности» и в то же время на фоне ее должен бешено биться энергичный здоровый человек, ищущий дела по силам, ищущий простора своей энергии. Ему тесно. Жизнь давит его…».
Фома тоже принадлежит к буржуазному классу. Но он не успел превратиться в хищного стяжателя, ему свойственны простые и естественные человеческие чувства.
Жестокие, отвратительные нравы капиталистического мира, подлость и преступления его хозяев производят на Фому Гордеева потрясающее впечатление, и он восстает против этого мира. На празднестве у Кононове Фома бросает в лицо купцам и фабрикантам гневные слова: «Вы не жизнь строили — вы помойную яму сделали! Грязищу и духоту развели вы делами своими. Есть у вас совесть? Помните вы бога? Пятак — ваш бог! А совесть вы прогнали… Куда вы ее прогнали? Кровопийцы! Чужой силой живете… чужими руками работаете! Сколько народу кровью плакало от великих дел ваших?»
Но бунт Фомы бесцелен и бесплоден. Горячая, искренняя речь Фомы на празднестве кончается тем, что Маякнн объявляет его сумасшедшим.
Бунт Фомы показал, что буржуазия не только отвратительна, но и неизлечимо больна. Знаменательно, что уже в «Фоме Гордееве» наряду с образами капиталистов появляются образы пролетариев. Они даны еще бегло, мимоходом. Но в противовес волчьим законам мира маякиных в их среде господствуют единение и товарищество. Рисуя рабочих, писатель чувствует в них ту силу, которая призвана уничтожать власть щуровых и маякиных.
Один из нижегородских купцов — Бугров так отзывался о Горьком и его повести: «Это вредный сочинитель, книжка против нашего сословия написана. Таких -в Сибирь ссылать, подальше, на самый край».
Повесть в такой степени была проникнута ненавистью к буржуазному миру, что стала действенным средством революционной пропаганды. Писатель Ф. Березовский вспоминает: «Мы, старые подпольщики, очень часто читали рабочим на наших подпольных собраниях такое произведение Алексея Максимовича, как «Фома Гордеев», особенно последнюю главу — сцену на пароходе.
Почему же мы читали эту сцену? Да потому, что жгучие слова ненависти, которыми пропитаны эти страницы, рабочие воспринимали как сигналы борьбы не только с самодержавием, но и с буржуазией».
“Фома Гордеев” — это повесть о крепнущей буржуазии и о том, как она набирала силы.
Недаром ее идеолог Маякин считает, что становится интереснее жить. Повесть Горького, однако, не только показывает рост русской буржуазии. Основной замысел повести — как в этой действительности “должен биться энергичный, здоровый человек, ищущий дело по силам, ищущий простора своей энергии”.
В повести создана целая галерея образов “хозяев жизни”.
Вот Анатолий Саввич Щуров, крупный торговецлесом, один из воротил купеческого мира, о котором Маякин говорит: “Хитрый старый черт... Преподобная лиса... возведет очи в небеса, и лапу тебе за пазуху запустит да кошель-то и вытащит... Поостерегись!..”Но и сам Яков Маякин в хитрости никому не уступит. Это своего рода идеолог купечества, “мозговой человек”, как называли его купцы. Он обучает крестника Фому своей “философии”: “Купец в государстве — первая сила, потому что с ним — миллионы!” Поэтому, говорит он, дворяне и чиновники должны посторониться и дать купцам простор для применения своих сил и вложения капиталов. Анатолий Щуров — представитель старого, дикого, патриархального купечества. Он противновшеств, против машин, облегчающих жизнь, против свободы. “От свободы человек гибнет!” — злобно пророчит он. Яков Маякин тоже представитель старого купечества, но он умеет приспосабливаться к любым условиям. Его сын Тарас и зять Африкан Смолин продолжают дело отцов, придав ему европейский лоск, действуя более расчетливо, более трезво. Они рвутся к власти и стремятся преобразовать промышленность на европейский манер.
Но уже в старшем поколении, среди тех, кто основывал состояние, были люди, которые внутренне протестовали против порядков этого мира, хотя и не могли противиться складывавшимся экономическим отношениям. Таков Игнат Гордеев — одаренный и умный человек из народа, жадный до жизни, “охваченный неукротимой страстью к работе”, в прошлом водолив, а теперь богач — владелец трех пароходов и десятка барж. “Жизнь его не текла ровно, по прямому руслу, как у других людей, ему подобных, а то и дело, мятежно вскипая, бросалась вон из колеи, в стороны от наживы, главной цели существования”.Его сын Фома не может идти по пути накопительства и стяжательства, инстинктивно тянется к красоте, не хочет и не умеет фальшивить.Мир собственнических отношений для него “тюрьма”:
“...Душно мне... Ведь разве это жизнь? Разве так живут? Душа у меня болит! И оттого болит, что — не мирится!” “Не жизнь вы сделали — тюрьму... Не порядок вы устроили — цепи на человека выковали... — говорит Фома купцам.
— Душно, тесно, повернуться негде живой душе... Погибает человек!.. Вы не жизнь строите — вы помойную яму сделали! Грязищу и духоту развели вы делами своими... Вы испортили жизнь! Вы все стеснили... от вас удушье... от вас!”
Фома — “здоровый человек, который хочет свободы жизни, которому тесно в рамках современности”. Он упорно “выламывается” из мира хозяев, и в этом Горький видит показатель неустойчивости современной жизни, показатель того, что настанет время ее изменить. Фома не понимает до конца устройства жизни, не знает путей и методов ее изменения, далек от передовой интеллигенции и народа, не находит с ними общего языка, хотя в душе тянется к ним. Он много думает над жизнью, но у него нет тяги к знаниям и книге (“...пусть голодные учатся, мне не надо...”), общество умных и образованных людей отпугивает Фому. Стремления иметь друзей он не ощущает. Мир собственности, который Фома отвергает, купеческий уклад жизни наложили на него свою печать; он рано познал “снисходительную жалость сытого к голодному”. В конце повести Фома повержен и унижен; маякинский мир торжествует победу над бунтарем. Победу над слабым и запутавшимся человеком, но не над читателем, перед которым Алексей Максимович Горький раскрыл всю неприглядность царства щуровых и маякиных.
Повесть Горького «Трое». Проблематика и идейно-художественная специфика
Трое - это драма бесплодных разрозненных усилий, безнадежного единоборства с жизнью за свою краюху счастья, за глоток радости...
Вот разносчик Илья Лунев, с сильной волей, с трезвым практическим умом... Он требует для себя чистой жизни, скромной, но сытой, спокойной и опрятной, хорошего, настоящего счастья... - Увы! какая-то невидимая, но властная рука неощутимо толкает его все туда, где хуже... Всю жизнь я в мерзость носом тычусь... - жалуется он в исступлении. Где он и кто он, этот невидимый, но трижды проклятый враг, который направляет его всегда на темное, грязное и злое в жизни?.. А когда он, по-видимому, близок к обладанию этим чистым мещанским счастьем, оно теряет для него свои заманчивые черты, линяет и оказывается воплощением скуки, бессмыслицы, пошлости... Усилия потрачены даром, вкус к жизни пропал.
Вот сын трактирщика, мечтатель и мистик Яков Филимонов. Он тоже хочет немногого - остаться неприкосновенным на необитаемом островке своих заоблачных интересов и метафизических запросов. Разница между Ильей и Яковом прекрасно оттеняется в следующем разговоре. Яков, мечтательно-проникновенный в своих отношениях к окружающему, видит во всем загадку, вопрос. Ему, невежественному юноше, точно так же, как великому мистику Карлейлю*140, огонь кажется чудом; Откуда он? Вдруг есть, вдруг нет! Чиркнул спичку - горит. Стало быть - он всегда есть... В воздухе, что ли, летает он невидимо?. Совсем иначе подходит к вопросу Илья. Он даже не подходит, он обходит его. Где? - восклицает он с раздражением. - А я не знаю. И знать не хочу. Знаю, что руку в него нельзя совать, а греться около него можно. Вот и все.
...Славно бы уйти куда-нибудь от всего! - мечтает Яков. - Сесть бы где-нибудь у лесочка, над рекой, и подумать обо всем... Но уйти некуда... буфет отцовского трактира загораживает от него весь мир... И он чахнет... Кроткий, мягкий мечтатель, он с детства обречен к исчезновению из жизни...
А вот третий, слесарь Павел Грачев, натура порывистая, непосредственная, сенсуалистическая. Он не задумывается над сущностью огня, как Яков, и не ставит себе определенных житейско-практических целей на всю жизнь, как Илья. Он просто хочет жить всеми фибрами и нервами, без трезвых комментариев и метафизических размышлений. Жить - и только. Я всю жизнь мою, с десяти лет, работаю тяжелую работу. Позвольте мне за это жить..., - обращается он к кому-то с требованием. Но этот кто-то не позволяет. Даже любимую женщину он заставляет Павла делить с пьяными купцами... Когда же несчастная делает попытку освободиться и ворует для этого у кутящего с ней купца бумажник, неведомый враг настигает ее дланью бодрствующего правосудия...
Что же такое жизнь для Ильи, для Якова, для Павла - для троих? Омут, злой, безобразный омут. Грабеж, разбой, воровство, пьянство, всякая грязища и беспорядок... вот и вся жизнь. И нет из нее выхода, и нет просвета, и нет спасения... И к стороне нельзя отойти от этого грязного потока: по одной со всеми реке плывешь, и тебя та же вода мочит... Живи, как установлено для всех. Скрыться некуда.
Кто-то своей колоссальной и грубой пятерней уродует их тела, тискает, мнет и коверкает их души, обрезывает их желанья и затем швыряет их, как щенят, в какую-нибудь узкую зловонную щель...
...Меня судьба душит... - жалуется Лунев, - и Пашку душит, и Якова... всех.
На том образном языке, избыточностью которого болеют все персонажи Горького, Илья резюмирует выводы своего жизненного опыта: окружают человека случаи и ведут его, куда хотят, как полиция жулика.
Весь ужас их положения, этих троих и подобных им сотен и тысяч, в том, что для них нет возможности стать лицом к лицу с неведомым врагом... В их сознании причина бедствий - судьба, случай, темная бесконтрольная сила.
Этот социальный фатализм - та общая скобка, за которую со знаком плюса или минуса войдут все без исключения герои Горького, все эти бывшие, лишние и просто ушибленные жизнью люди.
...Врага, наносящего обиду, налицо не было, - он был невидим. И Лунев снова чувствовал, что его злоба так же ненужна, как и жалость... Я теперь так чувствую, что все ни к чорту не годится, - говорит Илья, и тут же сознается, что ничего не понимает...
Те чувства, которые накопил в нем опыт жизни, не просветлены сознательным отношением к действительности и потому не находят выражения в общественной работе. Тупое, самодовлеющее озлобление - вот крайний результат...
Но несправедливо, читатель, делать из романа Максима Горького пессимистические выводы и потому негоже заканчивать посвященную этому произведению статью скорбными нотами.
Еще не истощился порох в пороховницах жизни... И смотрите, какой вид открылся Илье Луневу на кладбище: ...всюду из земли мощно пробивались к свету травы и кусты, скрывая собою печальные могилы, и вся зелень кладбища была исполнена напряженного стремления расти, развиваться, поглощать свет и воздух, претворять соки жирной земли в краски, в запахи, в красоту, ласкающую сердце и глаза. Жизнь везде побеждает, жизнь все победит...
Жизнь - всесокрушающая разрушительница, всеобщая созидательница, всеобщая обновительница... Слава юной всепобеждающей Жизни!
Повесть «Трое» (1900) — знаменовало новую ступень в идейно-художественном развитии писателя. Основная проблема повести — выбор жизненного пути. Горький рассказывает о разных путях трех товарищей детства: Якова Филимонова — сына буфетчика, Ильи Лунева, привезенного в город из деревни, и Павла Грачева — сына кузнеца. Подобно Алеше Пешкову, живя в бедности и нищете, окруженные жадными и завистливыми людьми, все трое страстно увлекались чтением книг, рыцарских романов, уносивших их воображение в «страну чудесных вымыслов». Однако возвышавшиеся до небес неприступные замки, сверкающие золотом дворцы и подвиги рыцарей не могли заслонить от юных героев окружающую их бедность, грязь, грубость, пьянство, жадность, зависть. Одних это подавляло, других заставляло сопротивляться, искать выход.
Прослеживая три судьбы, Горький полемизирует с Толстым и Достоевским, с их философией смирения и непротивления. Жертвой смирения становится Яков Филимонов: неспособный к сопротивлению («Чтобы жить в этой жизни, надо иметь бока железные, сердце железное»), он уходит в религию, в бесплодные размышления о боге и дьяволе, о жизни и смерти. Внутренне опустошенный, больной чахоткой, покорившийся отцу, разбогатевшему в результате ограбления умирающего старика, Яков в полном смирении становится за стойку отцовского буфета.
По-иному складывается жизнь у главного героя повести — Ильи Лунева. Он — активная, деятельная натура. Однако эта активность направлена не на преобразование жизни в интересах общества, а на устройство личного благополучия. Илья сознает, что он лучше Петрухи Филимонова, лучше мерзкого старикашки — купца Полуэктова, и вполне обоснованно требует себе лучшей доли в жизни. Загипнотизированный иллюзией «чистой жизни», Лунев не сразу замечает, что попал в мир жуликов, которых ненавидит, и с недоумением и ужасом, с увеличивающейся пустотой в душе сознает, что и он стал паразитом и эксплуататором. И именно то, что Илья не лишен благородства и в нем не уснула совесть, обусловило его драму, которая обостряется сознанием, что, убив и ограбив ростовщика, он стал и духовным наследником убитого, ибо подчинился законам капиталистического мира — человеконенавистничеству, алчности, зависти. В поисках «порядочной жизни», Лунев попал в мир подлости и лицемерия, корыстолюбия, вопиющей несправедливости.
Подобно Фоме Гордееву, Илья Лунев взбунтовался против окружающих его сытых, довольных и процветающих людей, вся жизнь которых — ложь, подлость и преступление. «Вот если бы я мог... уничтожить вас... всех!.. Кабы знал я, какой силой раздавить вас можно! Не знаю!..» Илья действительно не знал, какая сила сможет разрушить отвратительный буржуазно-собственнический мир. В этом была его трагедия. И все же это трагедия возрождения, а не гибели. Здесь важно заметить вот что: если Фома Гордеев, признав свое поражение в схватке с купцами, их силе противопоставил свою слабость («пропал... не от вашей силы... а от своей слабости»), то Илья все же считал себя сильным. Он лишь признает, что сам он оказался оторванным от той большой силы, которую он чувствовал в Павле Грачеве и его товарищах.
Итак, Илья Лунев — крестьянский паренек, ставший купцом. Но его история — это не история созревания купца, а история освобождения от всего купеческого и мещанского. Он сумел разбогатеть, но сумел и разорвать с тем миром, морали которого он было подчинился.
Совсем по-особому складывается жизненный путь третьего товарища — Павла Грачева. Он, как Илья, рано осиротел, с детства начал трудиться, — скачала у сапожника, затем — в типографии, работал слесарем-водопроводчиком. Жизнь была трудной, полуголодной, однако его не прельстила перспектива стать хозяином мастерской, как советовал ему Илья, предлагая деньги на обзаведение. Павел остался рабочим человеком. Познакомившись с социал-демократкой Софьей Медведевой, он связал свою судьбу с революционерами.
Павел Грачев еще не стал настоящим героем своего времени. В нем Горький еще только угадывает тип пролетарского революционера, каким станут Нил («Мещане»), Павел Власов и другие герои романа «Мать» и пьесы «Враги». Однако важно отметить, что путь борьбы за счастье людей труда Горький уже тогда связывал с революционной социал-демократией, с рабочим классом.
Поможем написать любую работу на аналогичную тему