Ахматова

В творчестве Ахматовой условно выделяются периоды: I — дооктябрьский (1910—1917 гг.); II — творчество 20—40-х годов; III — творчество периода Великой Отечественной войны; IV—творчество середины 40—60-х годов.
1. Ее первые сборники «Вечер» (1912), «Чётки»(1914), «Белая стая» (1917) заняли свое особое место в русской поэзии этого бурного времени. Ранний этап творчества был связан с литературной программой и отношениями дружбы с поэтами-акмеистами. Но читатели и критики тех лет отделяли творчество Ахматовой от акмеизма, признавая самобытность, оригинальность и неповторимое очарование ее любовной лирики, называя ее русской Сафо. Поэзия Ахматовой полна раздумий, философских обобщений, и в то же время она конкретна, ее лирические герои живут, действуют в определенных местах и в определенное время. В цикле стихотворений о Царском Селе создан образ юного Пушкина, который стал любимым поэтом. Ахматова уже в первых сборниках выступает мастером любовной лирики; но ее лирика — особая, ахматовская. Именно в любовной лирике Ахматовой отразилось все своеобразие ее творческой индивидуальности. Так же, как и вся поэзия, любовная лирика Ахматовой многогранна — это лирика, в которой раскрываются все тонкости переживаний ее лирических героев. Ахматова справедливо утверждает, что чувство любви отражает подсознательную сферу человеческого существа. Любовь способна изобретать самые различные формы воздействия па человеческие души. 2. 20—40-е годы сложный и тяжелый период в личной и творческой биографии Ахматовой. В 1921 году был расстрелян Н. Гумилев, большой поэт, друг Ахматовой, отец ее единственного сына, духовная близость с которым никогда не прерывалась, как никогда не забывалось счастье первой любви.
Ахматова, будучи очень топкой и глубокой натурой, не могла согласиться с новой поэзией, которая славила стройки, разрушения старого мира и свергала классиков с корабля современности. Могучий дар помог Ахматовой пережить жизненные испытания, невзгоды, болезни. Она возвращает веру в талант, испытывает огромное счастье, что Муза снова с ней. Нравственной опорой в жизни Ахматовой было христианство. Еще до революции целый цикл стихотворений был посвящен библейским сказаниям. Ахматова пишет стихи о молитве и ее силе, об исповеди, о Боге, который определяет судьбы человеческие. В стихотворениях 30—40-х годов отчетливо звучат философские мотивы. Углубляется их тематика и проблематика. Ахматова создает стихи о любимом поэте Возрождения («Данте»), о силе воли и красоте античной царицы («Клеопатра»), стихи-воспоминания о начале жизни (Цикл «Юность», «Подвал памяти»). Ее волнуют извечные философские проблемы смерти, жизни, любви. Но печаталась она в эти годы мало и редко. Написанное по цензурным условиям («Реквием», например) просто не могло увидеть света. 3. Осмысление истории своей страны и начавшейся мировой войны, которая была определена Ахматовой как величайшая трагедия человечества, подготовили поэтессу к событиям Великой Отечественной войны. В эти годы ее муза стала музой гнева, мести и печали. Она сумела преодолеть свои личные обиды и соединила свою судьбу с народом, вступившим в битву с гитлеризмом. Поэзия Ахматовой этих лет отличается лаконизмом, афористичностью, четкостью выражения мысли, напоминающей словесные формулы. Еще до начала блокады она пишет мужественную и лаконичную «Клятву», получившую всенародное признание. В цикле «Ветер войны» видное место принадлежит стихам о Ленинграде. В них воссоздана суровая и жестокая обстановка блокады. Ахматова пишет о громовых ударах дальнобойных артиллерийских орудий, о голоде, обрушившемся на ленинградцев.
Вершиной патриотической лирики военных лет является стихотворение «Мужество». В нем поэтесса сумела выразить мысли и чаяния своих современников, героически сражающихся с фашизмом. В стихотворении органически сливаются патриотические и героические тенденции: Завершающим циклом, созданным в годы войны, является цикл о Победе. Стихи о Победе Ахматова начала писать в самые трудные годы испытаний, а завершила этот цикл, когда страна уже отметила лучезарный день победы.  4. В послевоенные годы в творчестве Ахматовой долго живет и воплощается, как и в сознании всего народа, «жестокая память войны». Счастье победы не может заставить забыть о тех огромных жертвах, которые были принесены на ее алтарь. В 50—60-е годы Ахматова создает стихотворные циклы, философски осмысляющие прошлое с позиций настоящего. Таков цикл «Городу Пушкина», с которым связана ее юность, начало поэтического творчества. К этому циклу примыкают стихи о Блоке. Через всю свою жизнь Ахматова пронесла преклонение перед силой поэтического дара своего современника. Она не может представить себе Ленинград без Блока.

В лирике предреволюционного периода и 20-х годов появляются гражданские мотивы, отличающие настоящего поэта. Родина, время требовали от Ахматовой служения высшим идеалам. Как бы ни было сильно для нее ощущение надвигающейся трагедии, никогда для нее не стояло вопроса: уехать или остаться. В стихотворении «Мне голос был...» лирическая героиня слышит голос, зовущий ее покинуть Родину, уехать из страны, но она не может подчиниться этому зову, потому что она всегда была там, где, к несчастью, был ее народ. Хотя иногда ею действительно овладевал страх: рушились мечты, надежды, все основы, на которых зиждилась жизнь. Томит неизвестность:  Страх, во тьме перебирая вещи, Лунный луч наводит на топор. За стеною слышен стук зловещий — Что там, крысы, призрак или вор?  В этом стихотворении показан страх беззащитной женщины, которой за окном мерещится зло «с глянцевитой черной бородой». Она говорит, что лучше бы на нее были направлены дула винтовок, и готова красной кровью истечь на некрашеном погосте. Героиня молит Бога: Боже, мир душе моей верни! И тем не менее она остается в России, выбирая позицию «внутренней эмиграции». Почти десятилетие молчания и уединения с 1925 по 1935 год — вот выражение этой позиции. Она «не с теми, кто бросил землю на растерзание врагам». А. Ахматова отказывает им в своих стихах, ей жалок изгнанник. Она остается в «глухом чаду пожара», готовая вынести все, что выпадет на долю России.

«Реквием», «Поэма без героя»

Главным творческим достижением А. Ахматовой в 30-ые годы 20 века явилась, на мой взгляд, поэма «Реквием». Над лирическим циклом «Реквием», позднее названым ею поэмой, Ахматова работала в 1934 — 1940 годах, а затем и в начале 60-х годов. Эта поэма посвящена годам «большого террора» и страданиям репрессированного народа. Л.Озеров писал об этом произведении: «Именно в «Реквиеме» особенно ощутим лаконизм поэта. А звучит «Реквием» как эпопея, месса, выглядит как собор...». В «Реквиеме» Ахматовой разворачивается настоящая драма, настоящее многоголосие. Мы всё время слышим разные голоса — то простой бабы, то вдруг — поэтессы, то перед нами Мария. Всё это сделано в соответствии с законами жанра реквиема. Но на самом деле Ахматова не пыталась создать народную трагедию. «Реквием» — это всё-таки автобиография поэта, потому что всё описываемое в ней произошло с самой поэтессой. Вместе с тем, ее лирическая героиня - это носитель множества биографий и судеб. Поэма состоит из десяти стихотворений, прозаического Предисловия, названного Ахматовой «Вместо предисловия», Посвящения, Вступления и двухчастного эпилога. Кроме того, поэме предпослан эпиграф из стихотворения «Так не зря мы вместе бедовали…». Личное в этом произведении («голос твой») восходит к общему, сливаясь с ним. Сюжетный центр поэмы— 5 и 6 главы. Обе они посвящены сыну и движению Времени — времени его заключения. Этим двум центральным главам предшествуют четыре коротких, в которых звучат различные голоса. Первый — женщины из российской истории, может быть петровской эпохи; второй— женщины из русской (казачьей) народной песни; третий — женщины из трагедии, близкой по стилю к шекспировской; четвёртый— некий голос, обращающийся к Ахматовой десятых годов и к Ахматовой тридцатых годов 20 века. Интересно, что «Реквием» — поэма, по жанру схожая с «Двенадцатью» Блока. Общим для обеих поэм, как мне кажется, является евангельский конец: в «Двенадцати» — Христос, ведущий красногвардейцев в будущее, в «Реквиеме» — Христос, умирающий на кресте и произносящий свои последние слова. Каждое из десяти стихотворений, составляющих поэму, лирическое. Фрагментарность свойственна почти каждой главке поэмы. Это может быть отрывок народно-исторического сюжета, песня, без начала и конца, фрагменты из Евангелия. Гневный голос поэта — страдающего гражданина своей страны — слышится в шести главах поэмы (плюс эпиграф). А. Ахматова, продолжая пушкинскую традицию «глаголом жечь сердца людей», уже в эпиграфе открыто заявляет о своей позиции, о своей главной роли в жизни — роли поэта, который разделил со своим народом трагедию страны: Я была тогда с моим народом, Там, где мой народ, к несчастью, был. Она не конкретизирует, где это «там» — в лагере, за колючей проволокой, в ссылке, в тюрьме. «Там» — это значит вместе, в широком смысле слова. Она не говорит «была на родине», просто не может выговорить в этом контексте, поэтому использует свой любимый прием — создание образа через отрицание: «не под чуждым небосводом». И сразу же после эпиграфа мы слышим голос поэта в прозаическом отрывке. «Вместо предисловия» и в «Посвящение» — очень важны для понимания поэмы. «Вместо предисловия» — это завещание ей, поэту, наказ «это... описать». Завещание, потому что все стоящие в этой очереди, — отверженные, «прокажённые», хуже мертвецов («мёртвых бездыханней»), «живут» в своём мире страха и нищеты. И это народ, а поэт — его часть и поэтому разделяет с ним его гибельную судьбу. Десятая глава поэмы — поэтическая метафора, с помощью которой поэт может, увидев как бы со стороны, передать всю трагедию, происходящую с Матерью. Каждая из матерей, потерявших сына, подобна Богоматери. Поэт слышит речь Иисуса (и своего сына), но не слышит голоса Матери. Нет таких слов, которые способны передать её состояние, ощущение ею вины, её бессилие при виде страданий и смерти сына. Возникает вопрос: если Иисус погиб ради людей, ради спасения их душ, искупив все грехи мира, то ради чего погибает сын, чьи грехи, он должен искупить? Ответа нет, так как туда: Где молча Мать стояла, Так никто взглянуть и не посмел. В образе Богоматери сливаются все матери мира, детей которых убивают. И если Иисусу — смерть, ей — страдания: старость, страх, молитва. Богоматерь уже много веков оплакивает каждого невинно гибнущего ребёнка, и любая мать, теряющая сына, степенью своей боли как бы сближается с ней. И нет спасения. Постепенно к «Эпилогу», его первой части, голоса сливаются: голос матери и поэта начинают звучать нераздельно. Здесь «раскол на страдающего и пишущего» сменяется осознанием невозможности что-либо изменить, чувством вины и безнадёжности. Очень личная трагедия одной матери и одного сына незаметно становится всеобщей — в пространстве России и во времени. Неотвязная мысль сводит с ума «тень», а не женщину, которая больше не может страдать. Она, в поисках спасения, видит себя отстранённо, глазами «месяца». И вдруг все это сменяется трезвым осознанием невозвратности происходящего. Осознан приговор судьбы: «Муж в могиле, сын в тюрьме». Впереди только безумие и смерть, как высшее счастье и спасение от ужаса жизни. Природные силы предрекают тот же итог («тихий Дон», «жёлтый месяц», «огромная звезда», «ночи белые», «шелест лета»). Но смерть не приходит. И «каменное слово» приговора падает «на... ещё живую грудь». Теперь мать молится не Богу, но смерти, так как не может «снова научиться жить». Каждая из глав бесконечного горестного монолога матери всё более трагична, но невыносимее всего лаконизм последней, самой страшной — девятой главы. Смерть не приходит. Память жива. Она становится главным врагом. Героиня решает: «Надо память до конца убить», окаменеть, чтобы не помнить сына. Выхода нет.  Слова «Реквиема» обращены ко всем «умершим» на семьдесят лет согражданам. Тем, кто сажал, и тем, кто сидел. Тем, кто мучил, и тем, кто был замучен. И в этом смысле это глубоко народное произведение. В небольшой по объёму поэме показана очень горькая страница жизни всего народа. Три голоса, звучащие в ней: матери, поэта и историка - в конце поэмы сплетаются с голосами целого поколения, всего народа. Жанровые особенности Реквиема во многом определяются доминирующей в поэме фольклорной стихией - вечными образами фольклора. Кстати, тесную связь поэмы с фольклором подтверждает и та особая форма, в которой существовал этот художественный текст долгие годы: хранение произведений исключительно в памяти является исконной особенностью фольклора. В Реквиеме есть глава, в которой сосуществуют жанры колыбельной и причитания: содержательные и стилистические черты похоронной причети соединены в ней с интонацией и приемами колыбельной песни. Текст Реквиема - и в этом также проявляется ориентация автора на жанровую традицию похоронной причети - насыщен лексическими единицами семантического поля плач: кричу, кричит, не рыдай, рыдала, выла, выть. Особое значение в причитаниях имеют вневременные мотивы: описания доли-судьбы, описания горя, смерти, разлуки - самих по себе, как некоторых явлений, стоящих над жизнью и над временем. Примечательно, что все эти вневременные мотивы, эти такие знакомые фольклорные образы: горя, беды, горячей слезы, и наконец, смерти - не ощущаются в поэме как вечные, настолько жестко и реалистично вписаны они здесь в контекст настоящего.

В «Поэме без героя», писавшейся в 40-е и последующие годы (всего около 20 лет), Анна Ахматова обратилась ко временам своей молодости — эпохе поэтического «серебряного века»; Здесь причудливо переплетается прошлое и настоящее, дорогие сердцу поэтессы бытовые детали и фантастические образы, легенда и действительность. В первой части поэмы, озаглавленной «Девятьсот тринадцатый год», сюжет представляет собой историю самоубийства из-за несчастной любви пишущего стихи драгунского корнета. В ее основе — реальные события, свидетельницей и даже участницей которых была тогда Ахматова. Но они становятся лишь предлогом для карнавала призраков, милых и страшных, являющихся из прошлого поэтессе, живущей в «сороковые, роковые», испытавшей арест мужа и сына, десятилетиями в советское время лишенной возможности публиковать стихи. Она ощущает себя хранительницей памяти о петербургском «серебряном веке», о его карнавальной атмосфере. Когда приходят призраки, лирическая героиня поэмы обращается к ним. Образы, характерные для поэзии начала века, проходят перед нами: ряженые, карнавальные домино, герои Гофмана, Эдгара По, Гамлеты, Фаусты. И все они в современном восприятии поэтессы получают мрачную, трагическую окраску, воспринимаются как провозвестники грядущей катастрофы. Война окончательно разрушила Петербург «серебряного века», родной для Ахматовой Фонтанный дом, а еще раньше на него пал зловещий отсвет кампании террора. Поэтесса, хранившая заветы «серебряного века», принуждена была долгие годы молчать, а для надежности репрессировали сына и мужа, сделав из них заложников. Гибель юного драгуна-поэта, столь популярная в поэзии начала века тема смерти, разрушения, спроецирована Ахматовой на послереволюционную реальность с террором и войной — исполнившимися пророчествами поэтов и мыслителей русского «серебряного века».