Рассмотрение и освещение в науке получают условия гражданско-правовой ответственности. Условия и являются основаниями гражданско-правовой ответственности. Условия гражданско-правовой ответственности могут быть причислены к юридическим фактам, при этом в этой части гражданское законодательство наиболее подробным образом описывает данный юридический факт. Этот юридический факт является правонарушением. Таким образом, условия определяют то, что является правонарушением.
Выделяются следующие условия гражданско-правовой ответственности: противоправность действия (бездействия), виновность нарушителя, наличие вреда у потерпевшего, причинно-следственная связь между совершенным действием (бездействием) и полученным вредом. Условия ответственности являются составом гражданского правонарушения. Учение о составе гражданского правонарушения получило свое развитие из науки уголовного права. До сих пор нет однозначности в понимании состава этого правонарушения. Указывается, в частности, на отсутствие единообразного понимания в презумпции виновности и презумпции причинения.
Если идти по порядку элементов состава правонарушения, то первым критерием выступает противоправность действия. Противоправность может выражаться в виде нарушений (неисполнении) субъективных обязанностей. Причем даже в случае, когда посягательство осуществляется на абсолютные права, противоправность также будет состоять в нарушении субъективной обязанности. Обязанности воздержаться от активных действий в отношении обладателя абсолютного права.
Противоправность может состоять также и в нарушении законных интересов, нематериальных благ. Также в последнее время в законодательстве наметилась тенденция понимать противоправность в довольно узком смысле. Статья 16.1 ГК РФ говорит о правомерном причинении вреда и возможности его возмещения. В отношении ст. 16.1 ГК РФ высказывается критика и в части компенсации имущественного ущерба, так как использование понятия «компенсация» несвойственно для «возмещения» имущественного ущерба. Появление ст. 16.1 ГК РФ, создало представление, что в России сформировалось два института возмещения вреда: первый в результате неправомерных действий, второй - в результате правомерных. Все же такой вывод кажется несколько поспешным. Дело в том, что всякое причинение вреда противоправно. Статья 16.1 ГК РФ понимает противоправность в узком административно-правовом смысле – противоправно лишь то, что запрещено законом прямо для должностных лиц. Но если это прямо разрешено, то с точки зрения объективного закона такое поведение не будет являться противоправным. Между тем в гражданском праве такое причинение вреда все равно будет противоправным, потому что будет нарушать гражданские права. Именно поэтому противоправность всегда будет являться определяющим элементом в составе правонарушения.
Споры ведутся относительно теории виновности действий и необходимости признания вины в качестве элемента правонарушения. Существует два подхода к понятию «вины» - объективный и субъективный. Объективный подход фактически отождествляет понятие вины с противоправностью. Субъективный подход состоит в том, что заимствует категории уголовного права и признает вину психическим отношением лица к совершаемым действиям.
Следует отметить, что законодатель в целом стоит на позиции подхода к вине в объективном смысле. Связано это с презумпцией вины, отраженной в ст. 401 ГК РФ. Согласно абзацу 1 п. 1 ст. 401 ГК РФ вина является обязательным условием гражданско-правовой ответственности, однако в силу п. 2 ст. 401 ГК РФ вина предполагается. П. 2 ст. 401 ГК РФ содержит материально-правовую презумпцию. Придерживаясь римской классификации презумпций на опровержимые, неопровержимые, данная правовая презумпция виновности является опровержимой законной презумпцией. По общему правилу виновность в гражданском праве предполагается. Основываясь на этом, в доктрине разрабатывается теория вины в объективном смысле. В самом гражданском праве вина предполагается наличной. Доказательство невиновности уже является процессуальной стороной дела и проявлением исключительно юрисдикционной формы защиты прав.
Внутреннее психическое отношение человека к совершаемым ему действиям невозможно для правового познания, в этой части субъективная теория отстает от объективной. Между тем о внутреннем психическом состоянии и об отношении к своим действиям и наступающим последствиям можно судить по внешнему поведению виновника гражданского правонарушения. В исследованиях до сих пор встречаются воззрения о том, что вина является сознательно-волевым отношением лица к совершаемым им действиям и их последствиям. При этом Л.В. Фоноберов утверждает, что степень вины уже должна определяться по внешнему выражению сознательно-волевых психических процессов. То есть даже в этом случае не получается уйти от объективного проявления виновности.
Примечателен и тот факт, что в современных диссертационных исследованиях существует взгляд, что презумпция виновности противоречит принципу добросовестности в гражданском праве (п. 3 ст. 1 ГК РФ), которыйтакже сформулирован в виде опровержимой презумпции (п. 5 ст. 10 ГК РФ). Однако представляется правильным именно поэтому понимать вину в некотором объективном смысле, во всяком случае нормативном, при этом сама добросовестность должна пониматься как внутренняя оценка лицом своих действия, именно в этом смысле не будет иметь места никакие противоречия между презумпцией добросовестности и презумпцией вины.
Судебная практика в отношении презумпции вины стоит вообще на позиции необходимости установления вины только в случае, если деятельность не является предпринимательской. Отсюда можно делать вывод, что в РФ применяется два подхода: в отношении предпринимательской деятельности применяется принцип причинения, в отношении прочей деятельности, входящей в предмет регулирования гражданского права, применяется принцип вины. Но даже в последнем случае принцип вины является в значительной степени урезанным, потому что доказывается отсутствие интеллектуальной и волевой составляющей вины, а не их наличие.
Анализ зарубежного законодательства также свидетельствует о том, то гражданские законодательства в большей мере склоняются к принципу причинения. Соответствующее должное безвиновное поведение получает сравнение с некоторыми существующими в обществе стандартами поведения. Формулировка абзаца 2 п. 1 ст. 401 ГК РФ свидетельствует о том, что «вина» является всего лишь термином, заимствованным из уголовного права, однако содержание этого термина в гражданском праве не несет никакой психологической нагрузки. Согласно абз. 2 п. 1 ст. 401 ГК РФ, лицо признается невиновным, если при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота, оно приняло все меры для надлежащего исполнения обязательства.
Отсюда следует сугубо объективная оценка действий лица. Степень заботливости и осмотрительности оценивается по существующим в обществе условиям оборота, характеру обязательства. Условия оборота – это, как правило, установление обычного права. Характер обязательства устанавливается в целом нормативно и корректируется соглашением сторон, то здесь проводится соответствие так называемом «заведенному порядку в торговых делах» (деловые обыкновения, обязательные для сторон обязательства), как указывал Г.Ф. Шершеневич, а также нормам права о соответствующем обязательстве и волеизъявлению сторон.
Еще одним условием являются наличие вреда. Вред – это последствие действий (бездействий) правонарушителя. В силу регулируемых гражданским правом отношений вред может быть имущественным и неимущественным. Имущественный вред как последствие действий представляет собой свершившийся факт, явление в действительности, повлекшее уменьшение стоимости активов лица. Неимущественный вред касается умаления нематериальных человеческих благ, не имеющих внешней стоимостной оценки.
Действия, причиняющие вред, нетождественны самому вреду. Между ними существует причинно-следственная связь. В частности, применительно к имущественному вреду разделяют прямые и косвенные убытки. В законе имеется легальное определение убытков (ст. 15 ГК РФ) как расходов, которые лицо понесло или должно будет понести для восстановления своего права (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые лицо не получило из-за нарушения своего права (упущенная выгода). Законодатель стоит на позиции стоимостного выражения нарушенного права в части определения размера убытков. Причем как таковая наличность вреда имеет второстепенное значение по сравнению со стоимостной оценкой действий по восстановлению права.
Следует отметить, что вред в гражданском праве понимается еще как процесс умаления материального или нематериального блага. Сам процесс умаления материального или нематериального блага не может являться условием ответственности, поскольку только последствия – вред в узком смысле слова (ущерб) - являются необходимым результатом действия (бездействия) и причиной ответственности.
«Вред» - понятие неравнозначное понятию «убытки». Хотя право и использует правовые средства для определения стоимостного выражения нарушенного субъективного права (компенсация морального вреда), тем не менее термин убытки применяется исключительно к имущественным правам. То есть нарушить нужно только имущественное право для того, чтобы убытки возникли.
Вышеозначенное понятие ущерба следует понимать исключительно как последствие умаления материального блага, как последствие нарушенияимущественного права. При этом ущерб не должен пониматься как неимущественный ущерб, потому что для этого существует термин «моральный вред». Разнообразие и неоднозначность терминов в гражданском праве в рассматриваемой проблематике приводит к тому, что определения понятий, таких, как «моральный» (вред), «реальный» (ущерб), меняют существо самих определяемых понятий. Однако представляется правильным понимать, что законодатель использует понятия «моральный вред» и«реальный ущерб» как антиподы. Предлагаемые нами понятия «вред», «ущерб» имеют научно-прикладное значение и должно учитываться, потому что в разных значениях применяется в законодательстве.
Еще одним подлежащим разъяснению термином являются «убытки». Здесь сразу же следует отметить, что возмещение убытков как процесс является отдельным способом защиты гражданских прав, мерой ответственности (ст. 12 ГК РФ). Но именно возмещение убытков является таким процессом, но не сами убытки. Представляется, что правильное разделение терминов «убытки» и «вред» проводит Д.Н. Кархалев. Убытки являются результатом нарушения относительных прав в отличие от вреда, который используется законодателем при нарушении абсолютных прав. Нельзя просто причинить убытки лицу, можно причинить ему вред. С другой стороны, можно не исполнить обязанность, чем причинить убытки лицу, но не причинить вред.
Понятие реального ущерба таким образом касается только обязательственных правоотношений, поскольку входит в понятие «убытки». Также в понятие «убытки» входит упущенная выгода. Сама упущенная выгода представляет собой косвенный результат нарушенного права. Это доходы, которые лицо, могло бы получить при обычных условиях гражданского оборота, если бы право не было нарушено. Возмещение упущенной выгоды носит функцию восстановления нормального положения в имущественном обороте. Упущенная выгода должна быть конкретизированной, то есть не может быть простым голословным заявлением потерпевшего о нарушенном праве. Упущенная выгода теснейшим образом связана с нарушенным правом. Субъективное право, которое в случае его реализации впоследствии должно приносить доход, нарушается и соответственно теряется этот доход, который может быть получен при реализации этого права. То есть выгода – это атрибут субъективного права имущественного содержания.
Следуя вышеизложенному пониманию понятий, следует полагать, что упущенная выгода не имеет ничего общего с вредом и может возникнуть только в случае нарушения обязательственных прав.
Следующим и последним условием ответственности является причинно-следственная связь между действием и наступившим вредом. Теория причинности в праве не получает широкого развития. Известно, что в свое время Аристотель выделял четыре разновидности причины: действующая причина, материальная причина, формальная причина и целевая причина.
Действующие причины производят изменения. Материальные причины – это изменяемое вещество. Формальные причины – это формы и свойства, принадлежащие конечному результату. Целевые причины – это намерения и средства. Фактически в условиях человеческого общежития сохраняет свое воззрение на причины целевые и движущие.
Даже в философии науки действуют презумпции, которые недоказуемы (но в то же время и неопровержимы). Универсальность причин означает, что каждое событие имеет причину. Единообразие причин предполагает, что одинаковые причины порождают одинаковые следствия.
Необходимость причин означает вынужденное ожидание события как результата некоторого следствия. При этом, по мнению Д. Юма необходимость есть лишь вымысел, который не может быть воспринят, в то время как смежность и соединение могут быть реально восприняты человеком. Речь идет о смежности и соединимости действий и последствий. Так, например, неисполнение обязанности по доставке груза неизбежно влечет наступление упущенной выгоды у лица, которое имеет заключенные договоры, предусматривающие исполнение обязательства в определенный срок. Неисполнение обязанности по доставке соединяется с последствиями в виде упущенной выгоды.
В современном гражданском праве отсутствует учение о том, что причина и следствие могут соединяться не только при действительных обстоятельствах, но и при возможных обстоятельствах.
Представления о необходимых причинах гражданский закон также не устанавливает. То есть в каждом конкретном случае причина должна доказываться. Здесь действует, как указывалось Аристотелем, материальная причина. Если действие касается имущественной сферы, то и последствие будет иметь место в имущественной сфере, которое будет также имущественным – убытками либо имущественным вредом.. Нематериальное действие (не касающееся имущественного оборота, сферы) порождает последствия в виде морального вреда.
Установленный выше понятийный аппарат говорит и о формальной причине, то есть действие, посягающее на абсолютное имущественное право, порождает вред – деликтное обязательство. Нарушение в области обязательственного права влечет убытки. Что касается целевой причины и действующих субъектов, то здесь вопрос зависит уже от вины в объективном смысле. То есть здесь действия проверяются на предмет обычно требуемой заботливости и осмотрительности, требуемой от участника по условиям оборота и характеру обязательства (ст. 401 ГК РФ).
Отсюда следует, что вопрос установления причинно-следственной связи по логике гражданского закона стоит после вопроса о вине в законодательном ее понимании. Можно сказать, что вопрос о причинно-следственной связи является второстепенным по сравнению с вопросом о вине, потому что этот вопрос касается оценки деятельности лица, то есть возможности признания, поведения юридически значимым действием. Лишь после такого признания, возможен переход к следующим элементам –причинно-следственной связи и последствиям в виде убытков, вреда.
При этом не следует забывать, что при отсутствии необходимости правового регулирования причинно-следственной связи, а также в силу невозможности регулировании этой связи, вопрос об установлении причинно-следственной связи часто переходит в область судейского усмотрения. Такими же являются элементы состава гражданского правонарушения, они же – условия ответственности.
Поможем написать любую работу на аналогичную тему