В XIX веке сельское хозяйство Великобритании представляли: 22% населения островного королевства жило в деревнях, тем не менее обитатели английских – как и всяких других – больших и малых городов тяготеют к деревне. Последняя представляется горожанину ни с чем несравнимым идеалом красоты и жизненного блаженства, отдыхом от городской и деловой суеты, возвращением к традициям «доброй старой Англии».
Национальный, почти консервативный интерес ко всему, что касается деревенской жизни и ее эволюции, в значительной степени основывается на славном прошлом английского сельского хозяйства, того самого сельского хозяйства, которому еще в начале XIX века так же удивлялись, как и завидовали все континентальные государства и которое заставляло старого учителя немецкого аграрного хозяйства и пропагандиста сельскохозяйственных знаний, Альбрехта Тайера объявлять английское сельское хозяйство идеальным образцом для всех стран. Так отзывается он об английском сельском хозяйстве не только в своем многотомном сочинении, но и в разных отдельных брошюрах.
Момент высшего подъема сельского хозяйства в Англии совпадает с периодом расширения сферы деятельности зернового хозяйства в масштабе крупных производительных единиц, начавшимся с конца XVIII века. Тут следует особо отметить прогрессивную эволюцию хозяйственной системы, введение – вместо трехпольной – плодопеременной системы, с уменьшением – до последней возможности – количества земли, остающейся под паром, увеличение размера посева кормовых трав (Норфолькская плодопеременная система), замена общинных пастбищ улучшенным луговым хозяйством, применение новых орудии труда, иногда даже и машин, появление начатков современного дренажа, что имеет особо важное значение для влажной английской почвы, наконец, улучшение методов удобрения почвы. О значительном прогрессе в области сельского хозяйства данной эпохи свидетельствует и рост сельскохозяйственных знаний, в то время, правда, еще примитивных; с этим ростом тесно связаны имена Артура Юнга, Маршалля и Синклера и многочисленные статьи в основанных тогда «Анналах сельского хозяйства» и монографии о положении сельского хозяйства в отдельных графствах. Этот прогресс был в некоторой степени задержан наступлением малоблагоприятной для сельского хозяйства эры высоких хлебных цен. И только после 1846 г. наступил новый, второй по счету, период его расцвета.
Этот последний явился результатом, во-первых, абсолютной необходимости поставить интенсивное луговое и скотоводческое хозяйство на одинаковую высоту с зерновым хозяйством, которое до того времени считалось в полной безопасности, а теперь подверглось сильным ударам со стороны иностранной конкуренции, а, во-вторых, в такой же необходимости путем повышения производительности труда и уменьшения издержек производства сохранить на данном уровне грозящую падением доходность от возделывания хлебных злаков. Наступает эпоха аграрного хозяйства в настоящем смысле этого слова – на основе научных знаний. Большую положительную роль при этом сыграло Королевское Общество Сельского Хозяйства, которое еще и теперь существует и первые шаги деятельности которого связаны с именем Ло, Пюзи, Велькера и Либаха. Применение научного анализа свойств почвы при ее возделывании, организация опытных и образцовых хозяйств, применение в крупных имениях паровых плугов, громадное расширение площади, применение дренажа – для этого в период между 1848 и 1878 гг. было истрачено около 10 миллионов ф. ст. – все эти мероприятия знаменуют прогресс сельскохозяйственной мелиорации.
Когда с середины 70-х годов XIX века началось падение цен на все зерновые хлеба, то самое падение, которого опасались еще с 1846 г., но которое в действительности было задержано относительно высоким уровнем цен на мировом рынке, когда, далее, за ним последовало усиление импорта замороженного мяса и более дешевых заокеанских молочных продуктов, то тут-то и наступила для английского сельского хозяйства эпоха кризисов, достигшая своего кульминационного пункта к 80-м и к середине 90-х г.г. прошлого столетия.
Катастрофа угрожала всему существовавшему до того времени строю английского сельского хозяйства, если бы оно оказалось не в состоянии приспособиться к изменившейся обстановке в отношении цен и условий сбыта. А память об экономических, финансовых и социальных последствиях эры господства покровительственных пошлин, после которой прошло едва ли 35 лет, воспоминания об активной борьбе против них населения, были еще так свежи, что земельные собственники не смели и мечтать об улучшении своего положения путем изменения системы торговой политики.
По мере того, как удешевлялось потребление мяса плохих сортов и росло потребление мяса в целом, рынок для мяса лучшего сорта отделялся от рынка дешевого мяса, а в этой области английское скотоводство могло не бояться иностранной конкуренции.
Поэтому упомянутые выше данные о количестве голов скота нельзя считать исчерпывающими, какой бы благоприятный материал для общего суждения о развитии сельского хозяйства в Англии они ни представляли. Ибо в силу постоянного улучшения качества мяса, повышается и ценность каждой отдельной головы скота, – в особенности благодаря увеличению живого веса отдельного животного – так что одно и тоже среднее количество скота – а переписи его совершаются ежегодно – дает теперь больше мяса, чем 40 лет назад. Английское же мясо все еще ценится в Англии выше всего. Далее, англичане стали уделять все больше внимания особой специальной отрасли животноводства, именно разведению племенного скота и тут они достигли первенства и на заграничных рынках.
По данным знатоков дела, значительно возросло также разведение домашней птицы; за последние годы истекшего столетия оно увеличилось вдвое, и это – несмотря на непрерывный рост импорта яиц из юго-восточных областей Европы (например, из Галиции). Но сбыт свежего яйца остался обеспеченным за английским производителем и – подобно тому, как в остальных отраслях производства – так и здесь потребление товаров лучшего качества увеличивалось параллельно с ростом потребления вообще и с непрерывным удешевлением импортируемых дешевых продуктов.
Само собой разумеется, что этот переход к высокоценным типам культур не легко достался английскому сельскому хозяйству. Англичанин консервативен по самому своему характеру, а тут еще присоединяются косность традиции в мышлении и склонность к максимальной бережливости в хозяйстве у деревенской знати. Поэтому те горожане, которые переселились в деревню, достигли гораздо больших успехов, чем старые «джентльмены-фермеры». Но наиболее победоносно перенесли тяжелые времена те сельские хозяева, которые не мнили себя джентльменами и не ставили спорт и охоту на одну ступень с занятием сельским хозяйством – и это в то время, когда у них из-под ног ускользала обычная почва довольно высокого жизненного уровня. Это – так называемые (трудящиеся фермеры), крестьяне – сельские хозяева, т.е. арендаторы крестьянского типа, сыновья и дочери которых были активными сотрудниками в общем семейном хозяйстве, вместо того, чтобы проводить время в увеселительных поездках в ближайшие города или в игре на пианино или в теннис.
В тех местностях, где были среди сельских хозяев такие трудолюбивые работники, там не понизилась и доходность хозяйства, поэтому шотландцы, являясь представителями особо трудолюбивого народа, гораздо лучше справились с периодом экономической депрессии, чем их английские собратья по труду.
Если опасность кризиса для английского сельского хозяйства в довоенную эпоху считалась лет уж с десять минувшей, то тут несомненно играло роль одно специфическое обстоятельство, которое значительно облегчало тяготы английского сельского хозяйства. Сосредоточение английской земельной собственности в руках относительно небольшого количества очень состоятельных деревенских магнатов, сделало возможным – в гораздо большей степени, чем в странах с преобладанием мелкого крестьянства – переложение убытков от сельского хозяйства на плечи крупного капитала. Если падение доходности сельского хозяйства приводило к необходимости уменьшения арендной платы, то это обстоятельство прежде всего тяжело отражалось на туземных лендлордах, которым приходилось покрывать свои убытки, отчасти за счет других своих – часто коммерческих – источников дохода, отчасти за счет доходов, получаемых от принадлежащих им городских участков земли, отчасти, наконец, отдачей земли в наем для охоты и спорта.
Более того, английские сельские хозяева крайне сетовали на свое положение во время войны – сильно возросли все сельскохозяйственные издержки, кроме того, значительно ухудшились общие условия хозяйственной деятельности вследствие рекрутских наборов, реквизиции лошадей для военных потребностей и других тягот, связанных с войной. Все эти обстоятельства оказали большое влияние и на общий ход развития сельского хозяйства за период войны.
Вопрос о постановке производства в промышленности в большей или меньшей мере сводится к технико-экономическому вопросу, к вопросу о достижении наилучших результатов в хозяйстве, а такие вопросы разрешаются объективно и спокойно на основании статистических данных о большей или меньшей доходности той или другой производственной единицы. Вопрос об экспроприации ремесленного производства крупной промышленностью давно уже потерял свою остроту – он считается теперь уже как бы бесспорным.
Это объясняется тем, что процесс эволюции производственной единицы в сельском хозяйстве нельзя считать еще законченным, что именно с момента появления заокеанской конкуренции, он вошел в новое русло – и в этом отношении особенно характерна эволюция в английском сельском хозяйстве.
Победоносное шествие крупного производства тянулось долго. Практическая жизнь как бы подтверждала все аграрно-научные теории названных выше писателей относительно того, что крупное производство в области сельского хозяйства является высшей производственной формой. Так эти воззрения перешли и к позднейшим теоретикам социализма, которые, опираясь на взгляды Маркса и Энгельса, а образцом для них была все та же Англия – старались доказать, что крупное производство экспроприирует мелкое в сельском хозяйстве, как и в промышленности.
Сравнительно благоприятное положение мелких сельских хозяев в течение последних десятилетий – факт общепризнанный; доказывает это, прежде всего, то, что мелкие фермы, как только истекал срок аренды или они освобождались по какой-нибудь другой причине, причем на один земельный участок бывало часто до дюжины претендентов, а в то же время крупные имения иногда вовсе не находили себе арендаторов, а имения средних размеров брались не так охотно, как мелкие.
Под руководством парламентариев-депутатов от деревни – в Лондоне в начале текущего столетия было основано – сначала исключительно на частные средства, а позже тут приняли участие и государство – Центральное общество для кооперативной пропаганды и в деревне началась организация кооперативных товариществ. Число деревенских товариществ быстро стало расти, хотя английский мелкий сельский хозяин, с его индивидуализмом и консервативными настроениями, с большим трудом примыкал к организации.
Дело, естественно, не ограничилось организацией товарищеских объединений для совместного сбыта, т.е. основанием общих складов для продажи яиц, установлением совместной продажи масла, фруктов и овощей. По датскому типу открывались паровые маслодельные заводы и сыроварни с новейшим машинным оборудованием, сливкоотделителями и охладительными аппаратам и т.д. – все это давало объединившимся мелким хозяевам еще некоторое преимущество перед крупными арендаторами. Слабые стороны мелкого сельского хозяйства, как покупателя, также до известной степени исправлялись путем учреждения закупочных товариществ для приобретения машин, средств удобрения, семенного материала и т.п.
Таким образом, преобразование отношений производства и сбыта в области сельского хозяйства, являясь само последствием заокеанской конкуренции, повлекло за собой в свою очередь поразительный переворот во всем английском аграрном строе.
Поможем написать любую работу на аналогичную тему