Согласно одному, самому древнему представлению, мораль, как закон, дается человеку богами или Богом. Закон дается людям прямо, самим богом или через посредников – героев и пророков. Так, основатель ислама, Пророк Мухаммад в божественном откровении обрел истину и выразил ее в Коране. Иисус Христос, Бог христиан, провозгласил новые законы жизни в Нагорной проповеди, а также в других проповедях, поучениях и притчах. В монотеистических религиях это единственный случай, когда Бог открыто явился людям, жил и учил среди них. Но в исламе и иудаизме Иисус признается в качестве пророка, т.е. одного из избранных Богом людей и тем самым исключительность этого случая личной передачи закона Богом людям отрицается. Заратуштра (греч. Зороастр, VII–VI вв. до н.э.), основатель иранской религии зороастризма и Моисей (ХIII–ХII вв. до н.э.), основатель иудаизма – исторические лица, окутанные мифами и легендами – пророки, через которых Ахурамазда, верховных бог зороастрийского пантеона и Ягве – иудейский Бог передали людям свои законы. Если Мухаммаду в медитациях, а Будде (основатель буддизма) в состоянии нирваны открылись божественные истины, то Заратуштре и Моисею боги являлись персонально. Древнеиндийский мифический первопредок людей Ману, древнеегипетский бог Осирис и древнеиндейские божества Виракоча и Кецалькоатль не только принесли людям божественную мудрость в виде знаний, умений и правил жизни, но и жили среди них, прививая им навыки разумной и правильной жизни, а то и решительно принуждая их к этому. Таким же, жившим со своим народом, был полубог-получеловек, правитель Крита Минос (ок. ХVI в. до н.э.), установивший законы, принесшие Криту процветание и мировую славу.
Законы Ману, законы Моисея и законы Заратуштры дошли до нас почти в полном, хотя, конечно, и не в первоначальном виде. По многим косвенным источникам мы можем получить представление и о других древнейших, предысторических нормативных кодексах.
Все они более-менее близки если не по содержанию, то по общему духу и направлены на ограничение племенного и родового эгоизма, индивидуального произвола, на подавление спонтанной жестокости и установление обычаев, оберегающих мир в сообществе. С развитием духовной культуры изменения в предписаниях касались того круга людей, по отношению к которым требовалось проявлять миролюбие и терпимость. Христос призывал уже к всеобщей простительности и к любви к врагам.
Другой подход к вопросу о происхождении морали состоит в том, что она рассматривается как выражение и развитие природных тенденций, как выражение на более высоком уровне тех же самых закономерностей, которые складываются в процессе эволюции в животном мире. Согласно такой, натуралистической точке зрения, мораль иными средствами (социальными, культурными) решает те же задачи, которые решаются благодаря биологическим механизмам на более низких ступенях развития жизни. Продолжение рода, забота о слабых и больных, взаимопомощь, сотрудничество, солидарность, самоотверженность, – все эти черты широко встречаются в мире животных, в особенности высших и «общественных» (то есть живущих в стаде, стае).
Эта точка зрения легко встречает сочувствие и понимание среди ученых-естественников и естественнонаучно сориентированных обществоведов, а также в среде образованных людей. Хотя философы и утверждают, что моральные суждения и решения опосредствованы разумом, сознанием, чувством ответственности, – в индивидуальном опыте мораль дана как бы непосредственно, она не требует размышлений, специальных решений, она как будто известна с самого начала, почти от рождения; она кажется лишь дремлющей в человеке и пробуждающейся в нужный момент. Такие обыденные представления о морали создают условия для восприимчивости к биологизаторским, тем более подкрепленными ссылками на эволюционную генетику, теориям. Однако они, вместе с тем, и питают все новые и новые попытки ученых-биологов к объяснению морали с позиций природы.
Что питает эти представления? Отметим два момента. Первое: сколько бы ни говорили о роли воспитании в формировании личности, процесс нравственного развития личности остается неуловимым и, скорее, даже противоречащим тем усилиям, которые предпринимаются с целью воспитания, и по крайней мере во многом независимым от них. Второе: в поведении животных, особенно домашних, диких, живущих в сообществах, наблюдается множество явлений и устойчивых зависимостей, которые легче всего «объясняются» с моральной точки зрения – как действия, как поведение, обусловленные совместной жизнью, направленные на поддержание этой совместности. Эти впечатления являются общепризнаваемыми: не случайно предположения о природной основе поведения человека и морали в целом высказывались на протяжении всей истории общественной мысли, за исключением тех периодов, когда доминирование теологических воззрений было исключительным.
Эволюционный подход в этике сформулировал английский философ Герберт Спенсер. Но основные идеи этого подхода были высказаны английским ученым-биологом Чарльзом Дарвином, специально посвятившим проблемам морали и ее возникновения две главы своего фундаментального труда «Происхождение человека». В них положение о природных, биологических предпосылках морали действительно вытекает из эволюционной теории, базирующейся на обширнейшем эмпирическом материале. Прямо надо сказать, Дарвин не открыл новых этических идей; в собственно этическом содержании своей концепции происхождения морали он нисколько не выходит за рамки, заданные такими английскими мыслителями, как Давид Юм, Адам Смит и другие философы того круга. Однако восприняв известные этические идеи, он дал им естественнонаучное обоснование.
Основные идеи Дарвина относительно условий развития и существования морали свести к следующим положениям:
* Общество существует благодаря социальным инстинктам, которые животное (и человек) удовлетворяет в обществе себе подобных; отсюда вытекают и симпатия, и услуги, которые оказываются ближним. Дарвин замечает, что услуги у животных никогда не распространяются на всех особей своего вида и ограничиваются только членами одной общины.
* Социальный инстинкт преобразуется в нравственность благодаря высокому развитию душевных способностей; поэтому не только инстинкты, но и возникающие на их основе образы всех прошлых действий и выполняют, если так можно сказать, контролирующую роль, побуждая человека к поступкам, направленным на поддержание совместной (общественной) жизни, и препятствуя доминированию каких-либо иных инстинктов над социальными.
* У человека сильнейшим фактором поведения стала речь, благодаря которой оказалось возможным формулировать требования общественного мнения (требования общины); но и здесь одобрение и неодобрение определенных поступков покоится на симпатиях, непосредственно обусловленных общественным инстинктом.
* Привычка играет важную роль у каждой особи; социальный инстинкт и симпатия укрепляются привычкой.
В этих четырех положениях Дарвин сформулировал существенные постулаты биологистского подхода к объяснению предпосылок и происхождения морали:
а) природная основа,
б) высокое, по сравнению с животными, развитие психики и интеллектуальных функций,
в) способность к членораздельной и развитой речи,
г) подкрепительная роль социальных механизмов (к которым следует отнести и способности к обучению и воспроизведению).
В видоизмененной форме современные биологистские теории морали, основанные на достижениях этологии (науки о поведении животных) и эволюционной генетики, принимают все эти постулаты.
Религии в сложившихся исторически конфессиональных формах оказали значительное и всеобъемлющее влияние на моральные принципы народов, их исповедавших. Религиозная мораль, будучи кодифицирована в священных текстах, распространяется вместе с религиями. Следует заметить, что монотеистические религии чётче и жёстче определяют границы добра и зла по сравнению с религиями, где практикуется многобожие. Однако существуют целые культуры и цивилизации, в которых формирование морали и нравственности происходило в условиях язычества (древние греки сформулировали золотое правило нравственности и разработали само понятие этики), или которые могут выглядеть безрелигиозными (конфуцианство китайской цивилизации).
С развитием моральных ценностей в мире и распространении идеи о существовании общечеловеческой морали, сама религия и её священные тексты стали подвергаться иногда неутешительным оценкам со стороны этих, несколько отличных, моральных систем. Например жестокость и несправедливость по отношению к иноверцам (см. кяфир, гой) и атеистам, практикующаяся в некоторых религиях, часто считается аморальной.
Со стороны многих атеистов религия часто представляется как учение, которое несет в себе аморальность. При этом часто в критике используется тот факт, что некоторые люди используют религию как инструмент для достижения собственных целей. Подобное мнение иногда выражают словами Зигмунда Фрейда, говоря, что безнравственность во все времена находила в религии не меньшую опору, чем нравственность.
В аморальности обвинялся и Бог Ветхого Завета: «Бог Ветхого Завета — возможно, самый неприятный персонаж в мировой литературе. Ревнивый и гордый этим, мелочный, несправедливый, безжалостный властолюбец, мстительный, кровожадный этнический чистильщик, женоненавистник, гомофоб, расист, детоубийца, сеющий чуму и смерть садомазохист, капризный, злобный хулиган» - Ричард Докинз. И боги политеистических религий: «Как вы жестоки, о боги, как завистью всех превзошли вы!» (Гомер, Одиссея).
Согласно одному из исследований на основе репрезентативного опроса по вопросам морали, отход от религиозности не приводит к росту аморальности. «Полученная статистика свидетельствует: атеисты не более аморальны, чем верующие. Религия накладывает отпечаток на часть ответов, однако это относится скорее к особенностям догм различных верований. В собственно моральных и этических вопросах каждый человек руководствуется своими собственными соображениями, полученными при воспитании от родителей или врожденными, причем нельзя сказать, что атеисты воспитаны хуже, чем религиозные люди».
Моральный выбор – это духовно-практическая ситуация самоопределения личности в отношении принципов, решений и действий. В истории этики имеются различные точки зрения относительно морального выбора. Первая точка зрения была сформулирована Аристотелем, который рассматривал проблему выбора как один из аспектов проблемы преднамеренности и особый вид произвольности действий. Согласно Аристотелю, моральный выбор сознателен, противоположен влечению, отличен от желаний, направлен на то, что зависит от человека. Согласно второй позиции, собственно моральный выбор – тот, который имеет лишь высшую цель. По И. Канту, моральный выбор – это соответствие долгу. По Г. Гегелю, способность к выбору есть наиболее общая характеристика человека как субъекта воления и выражение его свободы. Ж.-П. Сартр определяет выбор как исключительно экзистенциональное самоопределение человека в отношении себя и человечества.
Возможность выбора является сущностью свободы, он выполним при наличии альтернатив и доступности вариантов. Но не следует отождествлять выбор со свободой воли. Воля определяет содержание и направление действия и означает умение действовать со знанием дела и на основе познания. В свободе выбора проявляется воля индивида. Свободный выбор связан с самоограничением, но оно не означает утраты свободы, а служит элементом подлинной свободы воли и включает в себя возможность самоутверждения личности. Свобода выбора заключается и в том, что человек не просто выбирает мораль, удостоверяя свою вменяемость и реализовывает свое творческое «я», а ориентируется и действует в конкретных обстоятельствах сообразно этому выбору. Моральный выбор определяется объективными обстоятельствами (проще стать свободным в условиях относительно стабилизированной социальной среды).
Условия, необходимые для свободного морального выбора:
– отсутствие внешнего принуждения и запретов;
– присутствие сознательности и рефлексии, понимание возможных вариантов выбора;
– действие не должно быть совершено под влиянием моральных установок, привычек, ставших частью подсознания человека. Автоматизм морального действия, влияние обезличенных сил являются признаком несвободного выбора;
– наличие ориентиров (ценностей и идеалов) свободной воли, а также средств, при помощи которых возможно выполнить задуманное, и способов деятельности.
Большое значение в осуществлении морального выбора играет субъективный фактор. Человеку приходится решать, не противоречат ли какие-то притягательные для его ценности каким-то не вполне осознаваемым интересам сохранения и развития собственной личности. Ограниченный диапазон возможностей или их содержательные контексты (например, противоречащие потребностям индивида) чрезвычайно затрудняют осуществление выбора. Часто человек отказывается от свободы, только бы не реализовывать мучительный для него выбор. В этом смысле можно утверждать, что человек «брошен в свободу», т. е. обречен на выбор, поскольку даже отказ от избрания какого-либо из альтернативных вариантов поведения также есть выбор.
Свободно совершаемый поступок должен включать следующие элементы:
– исходные эмоционально-нравственные ориентиры, которые могут закладываться в процессе воспитания;
– знание объекта деятельности и объективных условий, определение человеком своего отношения к объекту;
– определение конкретной цели;
– выбор средств достижения цели;
– предвидение возможных последствий поступка;
– реализацию намерений.
Вместе с тем, будучи включенным в общественные, групповые или межличностные отношения, человек оказывается субъектом различных, порой противоречащих друг другу и конфликтующих обязанностей. Преодоление конфликта предполагает осознание последствий своих поступков и выбор наименьшего зла. Теоретически, имея возможность выбора зла, нравственно развитая, нравственно полноценная личность избирает добро. Степень риска как при стратегическом и принципиальном выборе между добром и злом, так и ситуативном достаточно велика и определяется множеством разнородных параметров, одним из которых является психологический признак, т. е. комплекс переживаний, свидетельствующих о моральной удовлетворенности субъекта своим выбором. Позитивные чувства, позволяющие человеку насладиться своей моральной суверенностью, далеко не всегда сопровождают процесс нравственной деятельности, которая может мотивироваться принуждением или самопринуждением, отнюдь не вызывающим у человека особой радости. Психологические признаки свободы и вообще особенности ее проявления зависят от степени интериоризации личностью моральной необходимости. Нравственно свободная деятельность мотивируется личностно-значимым убеждением.
Но это не означает, что все нравственные позиции морально хороши. В таком случае выбор лишался бы смысла. Поэтому, придерживаясь тех или иных воззрений, мы считаем, что они не просто нравятся нам, но что они еще и правильные.
Осуществляя моральный выбор, человек сталкивается с противоречиями (антиномиями) морали, что проявляется в виде морального конфликта. Конфликт обнаруживается при выборе того или иного типа поведения. С одной стороны, мораль заинтересовывает человека внешним признанием, одобрением и пр. С другой стороны, человек способен поступать вопреки обстоятельствам, общественному мнению, своим привычкам, вопреки любой причине, т. е. совершенно свободно. В данном выборе прослеживается автономия личности (свободная причинность).
Наконец, осуществляя выбор, человек руководствуется нравственными мотивами. Моральная мотивация определяется внешними (природными, социальными и пр.) и внутренними (психологическими) условиями совершения поступка. Но если внешние мотивы не зависят от сознательной воли действующего субъекта, то он свободен в мотивации своих внутренних поступков. В структуру внутренней мотивации входят:
– элементы сознания, которые сами по себе не относятся к среде морального сознания, это прежде всего потребности и интересы;
– положительные и отрицательные нравственные чувства (стыд, совесть, любовь), являющиеся прямым побудителем добрых поступков; зловредные поступки (ненависть, зависть и пр.), побуждающие к аморальным действиям;
– морально-ценностные представления, установки и убеждения (моральные принципы, истинные ценности и т. д.);
– исторические нормы (моральные, правовые).
Свободная сознательная моральная мотивация поступков предполагает комплекс необходимых и достаточных условий для ее реального осуществления. Субъективно человек несет ответственность за моральное качество мотивов своего поведения. Мера ответственности находится в прямой зависимости от степени свободы, выбора формы поведения и его мотивов. Для моральной свободы и выбора всего важнее господство разума над страстями и инстинктами, так как гуманистической целью морали является совершенствование людей.
Обращение к глубинам истории человеческого сообщества позволяет осознать, что первые зачатки моральной регуляции возникают в рамках нерасчлененного синкретического сознания первобытных людей, сформировавшегося в условиях родоплеменной организации социальной жизни. Это сообщество людей представляло собой «первобытный коллектив», в котором не было общественного разделения труда и, соответственно, дифференциации социальной деятельности, а потому интересы всех членов этого коллектива, будучи ориентированы на поддержание жизнедеятельности родоплеменного сообщества, выступали как одно целое. К. Маркс писал: «Человек обособляется как индивид лишь в результате исторического процесса. Первоначально он выступает как родовое существо, племенное существо, стадное животное…». В условиях неразвитости производительных сил родоплеменной организации отдельный индивид не способен был самостоятельно решать жизненно важные для него проблемы, а потому он и не мог самостоятельно осуществлять выбор своих действий. В то же время осуществляемая в рамках родоплеменной организации совместная трудовая деятельность индивидов способствовала накоплению социального опыта, на основе которого формировались принципы регулирования как самой этой деятельности, так и взаимоотношений между людьми в процессе её осуществления.
Первые нормы регулирования социальной жизни отражали привычный порядок жизнедеятельности людей, который, повторяясь, формировал обычаи и традиции. В этих условиях приоритетное значение в регулировании социальной деятельности имели табу - запреты на осуществление поступков, деформирующих нарождающуюся социальность родоплеменных организаций. Табу блокировали у первобытных людей возможность поступков, пробуждаемых животными инстинктами, и открывали тем самым широкое поле нормам социальной регуляции. Необходимость следования «табуированным запретам» требовала специальной обработки сознания первобытных людей при помощи ритуалов и других магических манипуляций. Табу носили, как правило, целесообразный характер и были направлены на оптимизацию социальной жизни в различных сферах первобытного общества. Например, в первобытном обществе жестоко преследовались убийства кровных родственников, кровнородственные браки, людоедство (каннибализм) и другие проступки, которые деформировали социальные отношения формирующейся родоплеменной организации.
Наиболее ранней формой социальной регламентации в условиях родоплеменной организации, которую можно рассматривать как предпосылку морального регулирования, выступал талион (лат. talio – возмездие, равное преступлению, talis – такой же). Талион восходит к архаическому обычаю кровной мести и отражает правило, по которому возмездие должно строго соответствовать нанесенному ущербу. Однако с развитием и обогащением социальных отношений талион вытесняется другой более утонченной нормативной формой – золотым правилом, появление которого знаменует начало формирования нравственности в современном её понимании.
Принято считать, что золотое правило существует в двух формах – негативной: «Не делай другим того, чего себе не желаешь» и позитивной: «Поступай по отношению к другим так, как ты желал бы, чтобы другие поступали по отношению к тебе». Р.Г. Апресян пишет, что, по мнению А.А. Гусейнова, «негативная формулировка ассоциируется с правом, автономией личности, а позитивная – с универсальной нравственностью, уважением и почтением к другой личности». И далее он указывает, что эти две формулировки можно рассматривать и как две стороны альтруизма (ориентация личности преимущественно на общественные интересы), как это делал В.С. Соловьев. При этом в отрицательной формулировке В.С. Соловьев видел правило справедливости, а в положительной – правило милосердия.
Золотое правило позволяет рассматривать нравственность первобытного общества как начальную форму морального регулирования, основой которого выступали принципы: Равенство и Коллективизм. Формирование этих принципов регулирования социальной жизни было обусловлено характером жизни первобытных кровнородственных социальных общностей (род, племя) и их борьбой за выживание как с природой, так и другими племенами. Выживали те племена, у представителей которых сильнее были ориентации на повышение морального качества их жизни, в основе которого лежали утверждавшиеся нормы социальной регуляции: кооперации, регламентации и половозрастного разделения труда, а также взаимных трудовых обязательств. Положительный опыт передавался от поколения к поколению и закреплялся в обычаях и традициях, соблюдение которых расширяло диапазон социальных возможностей, как отдельных индивидов, так и родоплеменных организаций в целом.
С накоплением социального опыта, знаний и навыков коллективная деятельность в условиях родоплеменной организации усложняется и дифференцируется. Происходит общественное разделение труда, результатом которого явилось появление прибавочного продукта, определившего возникновение частной собственности. Развитие этих процессов приводит к гибели родового строя и формированию рабовладельческого типа социальной организации. В основе этой организации лежит уже социальное неравенство – складывается класс свободных собственников, владеющих средствами производства (преимущественно землей и различными угодьями) и социально зависимых от этих собственников неимущих людей. Правила организации социальной жизни и принципы совместной деятельности диктуются теперь собственниками, роль которых в социальной жизни приобретает приоритетное значение. В этих социальных условиях возрастает значение управленческих функций собственников, что влечет за собой развитие их интеллектуальных возможностей.
Уже в античную эпоху можно наблюдать у свободных граждан полиса формирование личностного самосознания и утверждение индивидуализма как определяющего принципа общественной жизни. Неравенство стало рассматриваться как естественная и справедливая форма человеческих отношений. А социально-экономическим условием этого неравенства выступила частная собственность на рабов как основных производителей в хозяйственно-экономической сфере общества. Именно в этих условиях впервые возникает проблема свободного выбора и ответственности индивида за результаты своей деятельности перед сообществом себе подобных. Однако в условиях античного полиса право выбора принадлежало только свободному эллину, который был активным участником социальной жизни полиса и нес ответственность за его свободу и процветание. Античная мораль носила классовый характер и в общественной жизни античного полиса, несмотря на общность интересов его граждан, утверждались индивидуализм, эгоизм и жестокость по отношению к рабам, лишенных не только имущественных, но и человеческих прав. В то же время, многие из простых норм нравственности (справедливость, преданность интересам своего полиса, личные добродетели – мудрость, рассудительность, мужество) продолжали жить в среде свободных граждан. В античной этике в этот исторический период формируются гуманистические представления о назначении человека, смысле его жизни, нравственном совершенствовании человека и его добродетелях. Однако эти представления соотносятся с жизнью только свободных эллинов.
Поэтому нужно подчеркнуть, что сформировавшаяся в условиях античной цивилизации (Древней Греции и Рима) мораль класса рабовладельцев выступала как мораль вседозволенности власть имущих, игнорирования интересов значительной массы свободного населения, жестокости и насилия. В конечном счете, это привело к духовной деградации класса рабовладельцев и к его последующему социально-экономическому и духовному разложению, что ускорило гибель античного мира.
Поможем написать любую работу на аналогичную тему