Американская литература 1871 – 1917 гг. Общая характеристика. Основные художественный направления и их представители.

Английская литература продолжает в рассматриваемое время развивать свои реалистические традиции, хотя между расцветом творчества Диккенса и Теккерея и возрождением реализма в XX в. лежит существенный перерыв. Это объясняется застойным характером конца «викторианской эпохи» с ее господствующим типом процветающего буржуа, который требовал от литературы развлечения и «отдыха». Подобные произведения в изобилии доставлялись из Франции и имели многочисленных английских подражателей.

В этих условиях заглушалось и не находило отклика творчество последних реалистов XIX в. Лучшим из них был Томас Гарди. В его произведениях подвергается резкой критике лицемерно-благополучный быт английских провинциальных городков. Романы «Тэсс из рода д'Эрбервилль» (1891 г.) и «Джуд незаметный» (1895 г.) рисуют одиночество и гибель одаренных натур в атмосфере ханжеской морали и тщательно скрываемой нищеты. «Я чувствую,- говорит один из его героев,- есть какая-то ошибка в наших социальных формулах». Мучившая Гарди «ошибка» осталась для него неясной, вследствие чего писатель нередко впадал в фатализм, вводя в свои романы мотивы обреченности и безысходной тоски.

Мрачные настроения господствовали и в творчестве другого крупного реалиста - СэмуэляБатлера. Батлер много сделал для развития так называемой антиутопии (т. е. сатирически-гротескного изображения будущего), которая стала затем одним из излюбленных жанров в английской сатирической литературе. В романе «Эревон» (1872 г.) он нарисовал страшную картину возможного порабощения людей машинами, разоблачив одно из важнейших противоречий капиталистической цивилизации. Наиболее известный сатирический бытовой роман Батлера «Путь всякой плоти» (1903 г.) обрушивается на религиозное и моральное ханжество «викторианской» семьи. Однако трезвое изображение действительности соседствует в этом произведении с упадочными мотивами.

Ни Гарди, идеологию которого А. В. Луначарский назвал «пессимизмом честного человека», ни Батлер не составляли серьезного препятствия для проникавших в английскую литературу декадентских тенденций. Виднейшим представителем и вместе с тем жертвой таких тенденций был талантливый художник Оскар Уайльд. Фигура его показательна для всего явления декадентства. Раб и кумир английской «золотой молодежи», блестящий парадоксалист и законодатель мод, Уайльд старался осуществить на практике все предписания «философии упадка». Его афоризмы, написанные в тоне непринужденной бравады, проповедовали презрение к «толпе», уничтожение морали, ненависть к реализму и т. д. В короткий срок он сделался знаменем международного декадентства, Тем не менее все эти принципы пришли в искусстве Уайльда к саморазоблачению.Дориан Грей, главный герой его одноименного романа (1891 г.), классический «декадент», погибает, превратившись в безобразного старика, подобно тому, как погиб сам Уайльд, раздавленный ранее восхвалявшим его обществом. Мистико-эротические произведения Уайльда, вроде стихотворной драмы «Саломея», с течением времени утратили ценность; сохранили свое значение, напротив, те его произведения, где видна нежная и неожиданно целомудренная душа художника. Таковы его сказки и веселые, остроумные комедии («Как важно быть серьезным», «Идеальный муж»). В поэтическом наследии Уайльда выделяется «Баллада Рэдингской тюрьмы» - своеобразная исповедь писателя, исполненная ненависти к буржуазному миру.

Шумный успех декадентов оказался кратковременным. К концу XIX в. в связи с дальнейшим расширением Британской империи английская литература испытала на себе возросшую активность империалистических кругов. Реакционные влияния сказались, в частности, и на реалистическом искусстве. Одним из таких реалистов был поэт и писатель Редиард Киплинг. Многие его произведения имели сознательную цель - «оздоровить» имперские порядки. В некоторых своих романах и повестях Киплинг выступал как открытый пропагандист расистских, империалистических идей, послужив в этом смысле образцом для шовинистической литературы других стран Европы и для Соединенных Штатов Америки. Он прославлял и героизировал мелких колониальных чиновников, солдат («Три солдата»), военных корреспондентов («Свет погас»); с необычайной энергией, «доходящей» до фанатизма, утверждал «миссию белого человека», не забывая, впрочем, покарать и соперников британского империализма («Бывший человек»). Вся эта продукция не идет, однако, ни в какое сравнение с двумя «Книгами Джунглей» (1894-1895 гг.), действительно выдающимся художественным произведением. Хотя отдельные места этих книг и могут восприниматься аллегорически, истинное их значение заключается в раскрытии самобытного мира природы и того многоликого единства, которое образует жизнь. Наибольшую известность в Англии Киплинг приобрел как поэт. Его стихи отличает энергичный, простой и впечатляющий стиль, органически сочетающий смелое новаторство формы с усвоением фольклорных традиций. Но и в поэзии Киплинга проявляется империалистическая идеология, нередко сводящая на нет художественную ценность его стихотворений; некоторые из них широко распространились, главным образом в виде лозунгов реакционной пропаганды («Бремя белых», «Казарменные баллады» и др.).

С иных позиций, чем Киплинг, подошел к теме природы Джозеф Конрад (Коженевский). Для Конрада это была область, свободная от власти мелочных страстей и узких интересов, заповедный край, куда мог уйти от торгашеского общества «сильный человек». С большой любовью и замечательным искусством описывает Конрад в своих книгах океан; через многие повести и рассказы, никогда не повторяясь, он создает гигантский образ моря, в котором отражаются и по-своему проверяются характеры людей («Тайфун», 1902 г.). Конрад применил ряд новаторских приемов в передаче душевных состояний, но при этом доходил до известной изощренности, затрудняющей восприятие его книг.

Демонстративно отошел от бытописательства и стал строить свои сюжеты на экзотическом материале также Роберт Луи Стивенсон. Его художественная манера отличается стремлением выделить во всем яркие, мгновенно запоминающиеся черты; каждый характер у него предельно оригинален и резко очерчен на фоне всех остальных. В литературу конца XIX в. он вошел и как автор авантюрно-приключенческих романов, лучший из них - «Остров сокровищ» (1883 г.).

Последующее поколение реалистов включает в себя трех писателей, завоевавших мировую известность: Джона Голсуорси, Джорджа Бернарда Шоу и Герберта Уэллса. В их произведениях реализм поднялся на новую ступень развития; при этом Шоу и Уэллс испытали на себе сильное влияние социалистической идеологии.

Джон Голсуорси участвовал наряду с Томасом Манном и некоторыми другими писателями в создании типичных для начала нового века эпопей «уходящего класса». Начальные книги его многотомной «Саги о Форсайтах» (первый роман этой серии «Собственник» вышел в 1906 г.) изображают, подобно «Будденброкам», развал буржуазной семьи, имевшей некогда прочные традиции. Как и другие реалисты, Голсуорси видит в этом символическую картину загнивания всего общественного уклада; по словам самого писателя, в его романах представлен «в собственном соку» тот социальный тип, который должен сойти с исторической арены. В ряде реалистических драм («Серебряная шкатулка», «Борьба») Голсуорси правдиво рисует острые социальные конфликты своего времени.

Джордж Бернард Шоу по праву считается создателем новых форм европейской сатирической драмы. В первых же своих пьесах, названных им «неприятными», он применил новаторский принцип подхода к искусству - открыто политическую тенденцию в передаче внутреннего мира своих героев, прямой авторский комментарий к характерам и смелое вмешательство «от себя» по ходу действия, позволяющее ему максимально заострить идейную сторону пьес. «Ради чистого искусства я не написал бы ни одной строчки»,- таково было кредо драматурга, противопоставленное эстетским теориям, распространившимся в английском театре конца XIX в. Шоу принимает во внимание опыт Ибсена и Чехова, но идет дальше, чем они, устанавливая своеобразный взаимообмен между «чистыми» идеями и их живым, «картинным» испытанием (или опровержением) здесь же, на месте, внутри сценического действия. Глубокий социальный смысл его пьес часто предстает в виде острых, парадоксальных ситуаций; истина, которую хочет высказать автор, постоянно открывает все новые свои стороны, отрицает сама себя и, наконец, запечатлевается в сознании читателя как мучительный и неотвязный вопрос, требующий разрешения. Эти черты искусства Шоу обнаруживаются всего яснее в пьесах «Ученик дьявола», «Цезарь и Клеопатра», «Андрокл и лев», «Дом, где разбиваются сердца» и получают наибольшее развитие в последующий исторический период.

Герберт Уэллс совершал в прозе нечто подобное тому, что Шоу в драме. Он внес в роман разительные перемены, перестроив этот жанр согласно требованиям преобразующей и активной идеи. Не случайно его обращение к фантазии, как наиболее свободной форме, способной вместить в себя самые разнообразные тенденции современной истории. В отличие от прежних писателей-фантастов (Жюль Берн) Уэллс не стал увлекательным пропагандистом или иллюстратором технических открытий. Его главная заслуга состоит в том, что он всегда стремился вскрыть психологические, социальные, политические следствия тех или иных изменений в науке или производстве. Уэллс умел не только предвидеть технические новшества будущего, вроде предугаданных Жюлем Верном подводных лодок (хотя и это имеется, например, в его романе «Освобожденный мир», 1914 г., где говорится о расщеплении атомного ядра), но он был также способен предсказать появление новых социальных типов и заранее обрисовать их. Так, в романе «Человек-невидимка» (1897 г.) писатель поставил важную проблему ответственности ученого за собственные открытия, могущие стать средством разрушения, и разоблачил тип циничного индивидуалиста, стремящегося к господству над обществом. В других романах - «Машина времени» (1895 г.), «Когда спящий проснется» (1899 г.) - Уэллс, пользуясь гротеском и фантазией, изображал ужасные последствия капиталистической цивилизации. В этот период он написал также несколько сатирических бытовых романов, из которых наиболее известны «Тоно-Бэнгей» (1909 г.) и «Мистер Бритлинг пьет чашу до дна» (1916 г.).