Человек и война в послевоенных рассказах Г. Белля. Особенности стиля («Поезд пришел вовремя», «Путник, когда придешь ты в Спа…», «Смерть Лоэнгрина» и др.).

Белль тоже был солдатом во второй мировой войне, и его первые рассказы, опубликованные в конце 40-х годов, почти все посвящены военной теме. Но они еще носят эскизный характер — это мгновенные зарисовки фронтовых буден. В повести «Поезд пришел вовремя» мотив исторической обреченности гитлеровского «похода на Восток» Белль воплощает в символическом образе поезда, идущего на восточный фронт. Этот мотив усиливается тем, что неминуемая смерть настига ет здесь человека, ненавидящего фашизм, понимающего всю преступность развязанной Гитлером войны, не обманывающего себя демагогическими фразами о «священной миссии», о героизме и жертвенности. Но еще важнее то, что Белль показывает дезертирство своего героя из гитлеровской армии не только как поступок, неуязвимый с этическою точки зрения, но и как единственный подлинно нравственный

выбор. Это с самого начала резко отделило Белля от тех многочисленных западногерманских писателей, которые оправдывали рядового немецкого солдата необходимостью выполнять приказ и воинский долг. Его герои меньше всего довольствуются данным днем, ограничивают себя сомнительной стабильностью сиюминутного существования, — напротив, они ощущают себя частицей длящейся истории своей страны, народа, всего человечества; память о прошлом для них—непременное условие человечности их бытия. В литературеведческих терминах это означает, что Белль стремится к историзму в изображении как человеческой личности, так и всей современной ему действительности.

Но этот историзм для Белля — не отвлеченная эстетически-философская категория; он родился из глубокого убеждения, что условия бытия современного человека, немца середины XX века, в значительной степени определяются событиями недавнего и более отдаленного прошлого, что для понимания настоящего надо прежде всего разобраться в прошлом, а не подводить под ним черту.

Эта особенность художественного метода Белля явственно обозначилась уже в первом сборнике его рассказов — «Путник, когда ты придешь в Спа...» (1950). Рассказ, давший ему название, весь построен на восстановлении «обратной связи» времен, на устремлении взгляда от конкретной единичной ситуации в протяженную перспективу прошлого. Смертельно раненый человек волею случая оказывается в стенах школы, в которой учился и из которой был призван на фронт. Его проносят на носилках по коридорам и классным комнатам, мимо бюстов, портретов, таблиц — атрибутов его «воспитания», — и раскрывается не только история этого воспитания, но и вся история гитлеровского рейха с его претензиями на «тысячелетние» традиции, с его идеями расового превосходства, прусского «воинского духа» и империалистической экспансии. Уже в начале рассказа «Путник, когда ты придешь в Спа...» мы видим героя произведения на грани гибели. Сквозь болезненный жар герой туманно видит помещение, в котором находится, и в его сознании возникают картины прошлого.

Писатель показывает весь процесс рождения воспоминаний в человеке: герой детально описывает коридор с вешалками и эмалевыми табличками между дверями, картинами и скульптурами. На фоне охваченного пожаром города, на первом плане повествования появляются предметы, которые напоминают мирные дни. Но под сводом гимназии, где недавно звучал детский смех, теперь хрипят раненые.

Герой рассказа борется со своей памятью, не пускает ее в свою нынешнюю жизнь, потому что понимает, что прошлого, своей мирной и беззаботной юности, ему не вернуть. Но память неумолима, и для героя самым тяжелым является то, что все вокруг — родные стены его гимназии — стало теперь холодным и чужим, будто не из его жизни. С началом войны жизнь перервалась, и возвращение не будет.

«Путник, когда ты придешь в Спа…» — это начало известной древнегреческой надписи, которое было сделано умирающим воином и увековечил битву, в которой героической смертью лег отряд спартанцев. История повторяется — и в ХХ веке ни искусство, ни образование не спасли человечество от новой ужасной войны. Как и тысячелетия тому назад, на войне погибают люди.

Война ворвалась внезапно — и даже написанные мелом на доске упражнения гимназиста еще не стерты. Но мир изменился, и изменился человек. В немецкой классической гимназии стоят бюсты больших полководцев, которыми, определено, увлекались мальчишки-гимназисты. Но теперь, пройдя сквозь ужасы войны, герой понимает, что тот военный пафос, описанный в «книжках с картинками», это ничто, мыльный пузырь. Солдат спрашивает себя — за что он боролся? — и не находит ответ. Для миллионов людей, погибших на войне, сделают тысячи «памятников массового производства» — вот и все. В воспоминаниях героя особенную роль играет образ креста. Когда крест сняли, на стене остался неисчезающий след, что казался еще ярче, чем сам маленький и старый крест. Его нельзя было уничтожить, как не уничтожил в сознании человека память прошлого, культуру, чувство морали… Тень в форме креста, который проступает на стене сквозь все слои краски, — это символ мирного времени, «когда еще позволяли вешать в школе кресты», и всего того в человеке, что способно противостоять войне, разрушению личности и культуры.

Тема человеческой памяти в рассказе Г. Белля «Путник, когда ты придешь в Спа…» имеет трагическую расцветку. Но память — это возможность сохранить свое человеческое «я» при любых обстоятельствах. Каждая историческая эпоха состоит из тысяч воспоминаний личных, интимных воспоминаний каждого человека. Это та цепочка, которая завязывает воедино прошлое и будущее, детство и взрослую жизнь, одного человека с другой… Сохранить память о прошлом — то сохранить себя, свою культуру, свою родину.

Единичная ситуация сразу обретает широчайший «стереоскопический» смысл: «тысячелетия» съежились в маленький комочек искалеченной человеческой жизни на носилках—венец и плод фашистского «воспитания», — и трагическая судьба умирающего юноши становится как бы крохотным Нюрнбергом, на котором Белль судит фашизм суровым судом времени и истории. Та же ситуация варьируется и в рассказе «Смерть Лоэнгрина», где снова на частную судьбу героя накладывается вся трагическая судьба нации.

Подобная «стереоскопичность» взгляда становится неотъемлемой чертой реалистического метода Белля, это и воплотившееся в стиле убеждение в активности и ответственности человеческой мысли и памяти, и постоянной прикованности к главному, к тому, что не подлежит забвению в быстротечности момента. Но это еще и боязнь возвращения прошлого, боязнь «дурного повторения». Поэтому и особенно часты у Белля именно ретроспективные ассоциации; поэтом за внешней плавностью, музыкальностью повествования, которая создается «эстетикой повторов», у него всегда ощущается трагический подтекст, смятенное кипение чувств.

Наблюдения Белля над современной действительностью ФРГ еще более усилили его убежденность в том, что прошлое не умерло.