Городская проза

Противоположный полюс относительно деревенской прозы – это проза городская. Подобно тому как не всякий, писавший о деревне, – деревенщик, так не всякий, писавший о городе, был представителем городской прозы. К ней относят авторов, освещавших жизнь с позиций нонконформизма. Характерные фигуры – Трифонов, Битов, Маканин, Ким, Киреев, Орлов и некоторые другие. Неформальным лидером городской прозы считался Юрий Трифонов (1925-1981). Он родился в Москве в семье видного военачальника, репрессированного в годы культа личности (биографическая книга «Отблеск костра»). Заодно как жена врага народа была репрессирована и мать Трифонова. В детстве и отрочестве мальчик рос и воспитывался в непростой обстановке. По окончании школы работал на авиазаводе. Сумел поступить в Литературный институт, где занимался (1945-49) в семинаре Федина. Роман «Студенты» (1950) был удостоен Сталинской премии. В дальнейшем Трифонов страшно стыдился этого своего раннего романа, потому что тогда ещё верил пропаганде и создал книгу в духе официоза, отразив в ней эпизоды так называемой борьбы с космополитами. У него наступает творческий кризис, но он скоро проникается настроениями шестидесятников, его мировоззрение меняется. Трифонов обратил на себя внимание как серьёзный, вдумчивый художник циклом «Московских повестей»: «Обмен» (1969), «Предварительные итоги» (1970), «Долгое прощание» (1971), «Другая жизнь» (1975), «Дом на набережной». Здесь Трифонов, художественно исследуя воздействие на человека будничного потока жизни (в отличие от представителей военной прозы), как бы изнутри, глазами самих героев рассматривает причины и обстоятельства, способствующие перерождению интеллигента в обывател?– типичная тенденция брежневского периода. Характерные приметы авторского почерка Трифонова нашли отражение в его первой повести «Обмен».

Трифонов отмечал большое влияние Хемингуэя: далеко не всё проговаривается прямым текстом, велика роль подтекста. Автор воспроизводит приметы московской повседневности и показывает, как человек, совершающий компромисс за компромиссом (которых накапливается всё больше и больше), в конце концов вынужден стать конформистом, жить как все. Такова эволюция характера Дмитриева. Он показан пребывающим между двумя семьями: Дмитриевых и Лукьяновых (родители жены). Первые – участники Октябрьской революции, вторые – типичные мещане, которых интересует только материальная сторона жизни. Герой под влиянием жены колеблется, и совершается обмен истинных ценностей на мелкие, эгоистические, стяжательские. Применительно к главному герою это выясняется в линии, связанной с обменом квартиры. У Дмитриева тяжело больна мать, и надо съехаться с ней, чтобы сохранить жилплощадь. Но мать Дмитриева и его жена – люди, органически не переносящие друг друга. Всё происходит так, как хотели Лукьяновы. Автор не скрывает, что внутреннее перерождение не просто далось Дмитриеву, у него сохранялись черты интеллигента, и смерть матери он пережил тяжело. Подобного типа интеллигент, превращающийся в обывателя, конформиста, потребителя, выводится и в других текстах Трифонова. Изменился, показывает автор, сам дух общества.

Кроме современности, Трифонов обращается к истории и пишет роман «Нетерпение». В романе «Старик» современная и историческая линии даже сливаются воедино. Используется принцип диахронии, как у Бондарева. Роман совмещает в себе черты историко-революционного исследования и психологического семейно-бытового романа. В главах о революции действие очень напряжённое, бурное, динамичное. События наслаиваются одно на другое, революция уподобляется вырвавшейся наружу лаве, чем символизируется стихийность происходящего. Большевики представлены, с одной стороны, как фермент, активизирующий бурление лавы, а с другой стороны, как люди, пытающиеся направить поток в нужное русло. Автор подчёркивает, что коммунизм был усвоен людьми не как научная доктрина, а как новая религия. А всякая религия – явление сакральное. Таково было отношение к коммунизму многих сторонников революции. В этом своём качестве русский коммунизм проявил редчайший фанатизм и нетерпимость. Это выразилось в том, что все «неверующие», даже прогрессивные, причислялись к лику еретиков и беспощадно уничтожались. Трифонов показывает, какой жестокой была борьба с инакомыслящими уже в первые годы советской власти. Судьба командарма Мигулина: человек, который поначалу представал как один из героев Гражданской войны, но выступил против политики расказачивания и был объявлен врагом советской власти и репрессирован, хотя очень много сделал для советской власти. Идеологический фанатизм и нетерпимость рассматриваются Трифоновым как предпосылки к тоталитаризации советского общества. Антигуманные методы движения к коммунизму, жертвами которых стали миллионы, привели к обратному – разочарованию: утверждается одно, а творится другое. И вот уже в 1970-е годы бывший участник революции Летунов, много сделавший для реабилитации Мигулина, не может понять, что делается в обществе: почему так сильны социальный цинизм и социальная апатия, почему большинство людей перестало на деле верить в идеалы коммунизма? Эта обстановка воспринимается как ненормальная. Показано, что жизнь общества как будто остановилась, как будто ничего не происходит. Трифонов даёт образный эквивалент такого явления, как застой. И если Мигулин и Летунов боролись за дело революции, то взрослые дети Летунова ведут борьбу за домик, освободившийся в дачном посёлке, да и то ведут её вяло, безынициативно. «Мещанское счастье» вышло на первый план, в полном отрыве от заботы об общественном благе.

Времяпровождение своих собственных детей Летунов находит пустым, бессмысленным. Чеховская ностальгия по поводу того, что жизнь идёт не так, как хочется, а что сделать, персонажи не знают. Нюанс: если чеховские персонажи всё-таки верили в будущее и надеялись когда-нибудь увидеть небо в алмазах, то герои Трифонова такой надежды не имеют. Таким образом, в романе «Старик» Трифонов преодолел более ранние свои иллюзии и дал точный социальный диагноз общества брежневской эпохи. Он показал духовно и нравственно больное общество, нуждающееся в излечении. «Для начала – правды». (Официальная пропаганда этих лет была насквозь лжива.)

Известные переклички с Трифоновым мы обнаруживаем и в ряде произведений Андрея Битова, созданных в конце 1960-1970-е годы: те его произведения, в которых на первый план выдвигается проблема разрушения личности. Битов родился в 1937 в Ленинграде, обратил на себя внимание книгами рассказов, в которых продемонстрировал тонкое владение психологизмом. 1962 – 1976 – работает над романом «Улетающий Монахов». По определению самого Битова, это «роман-пунктир». Тем самым Битов подчёркивает, что цельная хронологическая сюжетная последовательность отсутствует, представлены только отдельные эпизоды, которые даны в сюжетно завершённых рассказах и повестях (печатались по отдельности). Автор выбирает ключевые, переломные для понимания эволюции героя моменты его жизни и судьбы. Битова интересуют нравственные законы, наиболее и наименее благоприятные для развития личности и общества. За судьбой героя стоят размышления писателя о смысле жизни. Битов показывает, как человек, пришедший в мир, чтобы его украсить, постепенно деградирует и становится источником несчастья для окружающих. В первой части «Дверь» мы знакомимся с безымянным мальчиком, главным героем, который ещё не вполне сформировался как личность. Герой показан влюблённым, это первая любовь, и Битов тонко воссоздаёт это чувство. Он даёт понять, что любовь включает в себя целую гамму оттенков, в том числе ненависть и готовность себя проклясть за эту ненависть. Автор пользуется хаотичным внутренним монологом. Необычно то, что мальчик влюблён в женщину сильно старше его. Перед нами романтик, идеалист, который, как бы ни посмеивались вокруг, верен своей любви. Образ двери – как перегородки между героем и обывателями. Ничто из «задверной» морали не колеблет убеждения героя, который не собирается отказываться от лучшего в самом себе. Вторая глава «Сад» повествует о взрослении героя, у него появляется имя Алексей, и о начавшемся в его душе постепенном раздвоении. Это раздвоение между любовью и эгоизмом, который, показывает Битов, не только глушит любовь, но и коверкает судьбу героя. Влюблённый Алексей не проходит проверку материально-бытовой неустроенностью. Содержать семью ему не на что. Теоретически можно учиться и работать (он студент), но Алексей к этому не привык. Он привык к тому, что кто-то его содержит, он спокойно учится, не слишком надрывается, каждый вечер встречается с Асей. Но годы идут. Ася видит его безволие и понимает, что это может ничем для неё не кончиться. В душе героя идёт борьба между любовью и эгоизмом. Но, как бы он ни мучился, всё-таки свой эгоизм так ему и не удаётся победить. Герой не жертвует благополучием и внутренним комфортом. Иногда Алексею кажется, подчёркивает Битов, что он принц инкогнито, и никто вокруг этого не знает. «А если бы знали, они бы забегали вокруг меня». Из романа видно, что любовь каждого человека такова же, каков сам человек. В настоящей любви душа одного включает в себя дуру другого и тем самым расширяется. Если этого не происходит, душа мельчает. Нравственно-философские размышления Битова свидетельствуют, что душа может заключать в себе не ещё одну, а ещё много душ. С Алексеем этого не происходит. В главе «Третий рассказ» мы знакомимся с взрослым, хотя и молодым человеком Алексеем Монаховым, окончившим институт и имеющим неплохую работу. В душе его уже немало цинизма, он осуждает идеализм своей юности. Когда юные чувства уходят, показывает Битов, герою становится скучно, и, уже женившись, он меняет женщину за женщиной. «Это был настоящий роман, только наяву, а не прочитанный» – об истории с Асей. Герой ломает одну за другой человеческие жизни, но и сам он не слишком счастлив. Жизнь его – пустая, тусклая. Четвёртая глава – повесть «Лес». На первом плане Битов воссоздаёт нравственное омертвение, к которому приходит герой. Автор не скрывает, что внешняя канва жизни Алексея Монахова вполне благополучна, но он чувствует, что безразличен ко всем без исключения людям, с которыми его сталкивает жизнь. Он существует как бы механически. Во время командировки в Ташкент Монахов случайно встречается с двойником своей юности, молодым поэтом Лёнечкой, и начинает страшно ему завидовать, потому что Лёнечка живёт (пока ещё) настоящей, полнокровной жизнью. Монахов начинает с большей основательностью задумываться о своей жизни: «Умер я, что ли? Что это я никого не люблю?» Герой вспоминает одну из бесед с отцом: рассказ отца о лесе. Лес, говорил отец, мы видим только частично, над землёй, а ведь под землёй деревья корнями сцеплены между собой. Отец намекал, что лес – прообраз человеческого сообщества, где всё связано со всем. И если деградирует и разлагается один (вначале яркий, перспективный) человек, это сказывается на всём обществе. Битов призывает к тому, чтобы человек воспитывал в себе самом представление о себе как о части единого целого, осознавал, что он не один на земле, что к другим надо относиться с добротой и бережностью, ведь и так слишком много зла накопилось в мире. «Когда войдёт в него сознание единого целого... тогда и станет он собой настоящим». Отнюдь не идеализирует автор ни обстановку в стране, ни то, что эта обстановка производит с людьми – в конечном счёте калечит.

Под влиянием старшего поколения (Трифонов, Битов) появляется в городской прозе «поколение сорокалетних» (термин критика Бондаренко). Яркие представители – Владимир Маканин, Руслан Киреев, Анатолий Ким, Владимир Орлов. Неформальным лидером «сорокалетних» считается Владимир Маканин. Он одним из первых стал изображать 1970-е годы не как эпоху развитого социализма, а как эпоху застоя. «Сорокалетние» предприняли художественное исследование «застоя». Маканина интересует тип так называемого «срединного человека». Срединный человек Маканина – это человек обстановки. Поведение его – чуткий индикатор социальной ситуации. Персонаж как бы копирует окружающую среду. Была эпоха оттепели – и персонаж повторял общие лозунги с искренней радостью. Тоталитарные времена пришли – и персонаж незаметно, исподволь впитал в себя новые принципы. Отличительная черта героя Маканина – его социально-ролевая определённость (человек несамостоятелен в своём выборе), что зачастую отражают уже заглавия. Одно из них – «Человек свиты». Характерная фигура советского общества того периода, добровольный холоп. Он постоянно трётся возле начальства, готов услужить вплоть до ношения чемоданов. Холопство вызывает у персонажа радость и удовольствие, потому что человек считает себя приближенным к начальству, ему это очень нравится и льстит. Когда начальник отдаляет героя от себя, это настоящая трагедия для нравственного раба.

Другой тип Маканина – «гражданин убегающий», лишённый ответственности за свои поступки. Герой в каждом новом городе заводит новую женщину и живёт на её счёт до тех пор, пока не должен родиться ребёнок. По всей стране он убегает от своих жён, детей, ответственности, в конечном счёте – от того лучшего, что было в нём заложено природой. Обращает на себя внимание и рассказ «Антилидер». Речь о характерном для брежневской эпохи типе человека с отрицательно направленной энергией. Многое в обществе задушено, сковано, и в человеке накипает энергия протеста, чтобы однажды вспыхнуть на низменном, склочном уровне. Антилидер – синоним скандалиста (не слишком ли простая трактовка? – прим. составителя).

Однако в 1970-е годы всё больше стало появляться в жизни людей, о каждом из которых можно было сказать, что он «никакой». Творческая манера Маканина меняется. Он начинает использовать символику и архетипы, чтобы раскрыть господствующие в обществе настроения. Обращается на себя внимание повесть «Один и одна», где поднята несвойственная советскому обществу проблема одиночества. Некоммуникабельность, о которой ещё раньше заговорили писатели Запада, пришла и в СССР. Проблема ставит самого Маканина в тупик, как её преодолеть, он ответа не даёт.

Ещё один архетип – «отставший», человек, который продолжает жить оттепельными мечтами и надеждами, в которых большинство уже разуверилось. В нём видят дурака, непонимающего. Человек искренне желает обществу добра, но он не адекватен действительности.

Символично название «Утрата»: речь об утрате своих корней, которая лишает человека подлинной духовной опоры в жизни. Только когда герой состарился, он вдруг понял, что у него нет никого близкого, так как он сам никогда ничего не предпринял для сближения с другими людьми. Герой осуждает себя и пытается понять, на каком этапе им завладел эгоцентризм. Ему страшно, что на его могилу никто никогда не придёт. Маканин неявно призывает к идеалу соборности.

Интересен роман Руслана Киреева «Победитель» (1984). Появляется тип амбивалентного героя. Амбивалентный герой – человек, который «раскачивается» между добром и злом. Он не негодяй и не подлец, но и не устойчивая в нравственных принципах личность. Герой может поступить хорошо или дурно, в зависимости от обстоятельств. Сам автор предъявляет очень высокие нравственные требования к человеку и выводит персонажа (Станислав Рябов), сохранившего свойства моральной личности в условиях застоя. Но, показывает автор, для сохранения их нужны колоссальные усилия. Герою поступают предложения безнравственного характера от начальства. Рябов находится в сложном положении, но внутренняя борьба даёт положительный итог. Станислав Рябов победил самого себя, трусость, малодушие и конформизм в своей душе.

И Киреев, и Маканин как писатели остаются в рамках традиционного реализма, хотя вносят в прозу новые характеры и типы.

В центре повествования находится образ человека-белки. С одной стороны, белка – существо безобидное. Но, с другой стороны, в ней есть животные черты. Герой произведения всё время, как белка в колесе, крутится в бесполезных пустых делах, которые не дают ему удовольствия и обществу пользы. Человек-белка мучительно переживает тот факт, что он не полноценный человек. Автор прибегает к условному приёму, когда человек-белка «примеривает на себя» судьбы лучших друзей, бывших соучеников по художественной школе, талантливых молодых людей Мити Акутина, Жоры Азнауряна и Иннокентия Лупетина. Автор подробно описывает творческую манеру каждого из них, судьбу каждого, как бы перевоплощаясь в них. Судьба всех трёх складывается трагически. Один напрямую убит, другой – в массовых беспорядках, третий – тронулся умом в условиях беспросветной деревенской глуши. Человеку-белке хочется быть похожим на друзей, но так и не преодолевает он свой конформизм, опасаясь того, что и его ждёт такая судьба. Но, утверждает Ким, настоящие люди всё-таки есть. «А мне, – говорит герой, – ничего подобного не дано». Образ Хора жизни: его, по Киму составляют голоса тех, кто очень много сделал для человечества и даже после смерти продолжает оказывать влияние на судьбы мира. Если человек утратил опору под ногами, Ким предлагает услышать этот хор и попробовать присоединиться к нему. В этом случае за человеком станет огромная сила, которая поможет удержаться на ногах и состояться как подлинному человеку.

Фантастика «Белки» носит анималистический характер. В романе же Владимира Орлова «Альтист Данилов» автор для решения нравственных задач тоже обращается к фантастике, но использует своеобразно трансформированную библейскую мифологию. Он воссоздаёт два мира: настоящий 1970-80-х годов и «тот свет» (или «девять сфер»), который населён духами зла и отражает в концентрированном виде все пороки земного общества. В образе «того света» автор показывает обязательно насаждаемый догматизм мышления, покоящийся на ложных истинах; бюрократическую структуру; социальное неравенство; обличает систему доносов, которые полностью не ушли из жизни в послесталинские времена. На «том свете» зло – это норма, и у молодого поколения демонов «того света» формируется отношение к злу как к норме. «Тот свет» предстаёт как художественная модель тоталитарного общества. Естественно, что тоталитаризм стремится подчинить себе все сферы жизни на всех планетах, в том числе на Земле. С этой миссией на Землю послан Данилов. Прибыв на Землю, он впервые сталкивается с проявлениями прекрасного (музыка) и сам становится музыкантом и композитором, автором новаторской музыки. Автор изображает обратное тому, что показывают в своих романах другие представители городской прозы: как постепенно нарастают проявления добра в душе Данилова. Конечно, Данилов не может избавиться от природного зла. Но он учится имитировать проявления зла и постепенно становится человеком, существом нравственным. Он заподозрен и вызван на тот свет, чтобы отчитаться. Альтист Данилов боится. Во время своеобразного допроса, когда его чуть ли не просвечивают насквозь, альтист Данилов, чтобы не узнали его истинную добрую сущность, «заслоняется» музыкой. В конце концов он не осуждён, но строго предупреждён. Эти условия герой Орлова принимает, так как надеется, что сумеет обвести вокруг пальца тоталитарную систему «того света». Мысли отказаться от прекрасного и возвышенного у него нет.

«Альтист Данилов» написан под влиянием «Мастера и Маргариты».

Если сравнить городскую прозу с деревенской, видно, что она отличается не только по материалу и характеру его трактовки, а и по более активному использованию художественных новаций. Неудивительно, что эти произведения пользовались большой популярность и принесли авторам известность.

Созданием официальной литературы не ограничивается её развитие в послеоттепельное двадцатилетие. Многие авторы хотели прямо и откровенно выразить свою оценку явления действительности и уходили в неофициальную литературу. Творчество её представителей включает в себя творчество диссидентов (Солженицын, Шаламов, Войнович, А. Зиновьев) и авторов, связавших свою судьбу с андеграундом (Пригов, оба Ерофеева, Вс. Некрасов, Мамлеев).