В.К. Тредиаковский – критик. Анализ статьи «Письмо к приятелю о нынешней пользе гражданству от поэзии».

Василий Кириллович Тредиаковский (1703-1768). В написанных им в этот промежуток времени трудах были поставлены некоторые вопросы будущих реформ и открытий Ломоносова. В предисловии к роману Тредиаковский заявил, что русский разговорный язык вполне может стать литературным, а «славяно-российский» (т. е. церковнославянский) для «мирской» книги «очень темен», его многие не разумеют. Впрочем, и язык самого Тредиаковского был еще очень темен. В «Речи о чистоте российского языка» (1735) он снова вернулся к этой проблеме и призвал членов Российского собрания Академии наук: «Труд, господа, труд прилежный все побеждает». В «Рассуждении об оде вообще», приложенном к оде на взятие города Гданска (1734), Тредиаковский первым сформулировал некоторые признаки одного из ведущих классицистских жанров (лирический беспорядок, «божий язык» и пр.), так блестяще потом разработанных Державиным. «Ода,- писал Тредиаковский,- есть совокупление многих строф, состоящих из равных, а иногда и неравных стихов, которыми описывается всегда и непременно материя благородная, важная, редко нежная и приятная, в речах весьма пиитических и великолепных»1. Ода сродни псалмам, стансам по «высокости» речей эпической поэзии, но резко отличается от «всякой мирской песни», содержанием которой «почитай всегда есть любовь, либо иное что подобное, легкомысленно...», а речь, которых бывает «иногда сладкая, но всегда льстящая, часто суетная и шуточная, нередко мужицкая и ребячья».

Тредиаковский не чужд исторического подхода к решению вопроса о причинах расцвета и упадка поэзии. Его волновал вопрос о возможности существования российской поэзии, факт появления которой он уже провозгласил в «Эпистоле от Российский поэзии к Аполлииу» (1734). Статья Тредиаковского «О древнем, среднем и новом стихотворении российском» была первым опытом создания истории русской литературы; при рассмотрении стихотворных примеров в ней даются характеристики деятельности Смотрицкого, Полоцкого, Медведева, Истомина, Магницкого, Буслаева, Кантемира и других русских поэтов. Русская поэзия, по его мнению, прошла три периода: «древний»- языческий, с стихийно природным тоническим стихосложением, закрепившимся в фольклоре; потом «средний»-силлабический, под религиозно-христианским и - в области ритмики- главным образом польским влиянием, и, наконец, вступила в третий, «новый» период. Теперь она снова возвращается к природному тоническому стихосложению, уже осмысленно, сбрасывая иго чужих влияний и осваивая правила творчества, как понимал их сам Тредиаковский. Тредиаковский с гордостью подчеркивал свою заслугу в этом преобразовании русской поэзии. Тредиаковский, как и Ломоносов, был критиком-теоретиком формировавшегося в русской литературе классицизма. В "Рассуждении об оде вообще" он обратил внимание на некоторые признаки одного из высоких жанров классицизма, в предисловии к "Тилемахиде" разработал теорию жанра эпопеи, в "Рассуждении о комедии вообще" затронул вопрос о театре, о гротеске и заострениях. Тредиаковский выступал как критик-патриот, много и серьезно радевший об успехах русской литературы. Таково помещаемое здесь его "Письмо к приятелю о нынешней пользе гражданству от поэзии".

В «Письме к приятелю о нынешней пользе гражданству от поэзии», «Рассуждении о комедии вообще» и предисловии к «Тилемахиде» Тредиаковский ставил классическую древность выше современной ему европейской литературы. Первая была преимущественно поэзией свободных граждан, потому и расцветала, нынешняя ей уступает, потому что связана с монархическим правлением. В скрытой форме Тредиаковский критиковал влияние дворов Елизаветы и Екатерины II. Он ратовал за серьезную, высокую и свободную поэзию, прославлял Фенелона за то, что тот в своем «Телемаке» показал, как «власть царская тогда токмо тверда, когда укрепляется любовию подвластных...».

В статьях Тредиаковского вызревали, еще в наивной форме, проблемы формы и содержания искусства, его специфики по сравнению с наукой. «Новый и краткий способ к сложению российских стихов» открывается следующим заявлением: «В поэзии вообще две вещи надлежит примечать. Первое: материю, или дело, каковое пиит предприемлет писать. Второе: версификацию, то есть способ сложения стихов.

Важно, что проблема содержания («материи») и формы была поставлена Тредиаковским уже в 1735 году. Правда, форма понималась узко, сводилась к языку и версификации, а в понятие содержания попадали элементы формы-«правила поэмы эпическия». Кроме того, если форма оказывалась национальной, то содержание объявлялось «всем языкам в свете общее». В других статьях Тредиаковского рассеяны любопытные и более содержательные замечания об этой проблеме. В статье «Мнение о начале поэзии и стихов вообще» Тредиаковский подчеркивал приоритет содержания над формой. Он развивал аристотелевское положение о том, что поэты являются прорицателями, а поэтическое творчество есть изобретение возможностей, т. е. «не такое представление деяний, каковы они сами в себе, но как они быть могут, или долженствуют...» В предисловии к «Тилемахиде» Тредиаковский сопоставляет поэзию («героическую поэму») с историей, наукой и другими видами искусства и находит в поэзии специфические преимущества. Она, так же как и другие формы познания, научает любить добродетель, но как бы историю «пригвождая к единой точке», «дабы, единым воззрением вдруг созерцаемая», «чрез то вперилась бы и впечатлелась в разум на все веки незабвенно».