Мемуарная литература– литература в жанре мемуаров (франц. Mémoires, от лат memoria память), разновидность документальной литературы и в то же время один из видов «исповедальной прозы». Подразумевает записки-воспоминания исторического лица о реальных событиях прошлого, очевидцем которых ему довелось быть.
Основные предпосылки труда мемуариста:
- строгое соответствие исторической правде,
- фактографичность,
- хроникальность повествования (ведение рассказа по вехам реального прошлого),
- отказ от «игры» сюжетом,
- сознательных анахронизмов,
- нарочито художественных приемов.
Эти формальные признаки сближают мемуары с жанром дневника, с той существенной разницей, что, в отличие от дневника, мемуары подразумевают ретроспекцию, обращение к достаточно отдаленному прошлому, и неизбежный механизм переоценки событий с высоты накопленного мемуаристом опыта.
По своему материалу, достоверности и отсутствию вымысла мемуары близки к исторической прозе, научно-биографическим, автобиографическим и документально-историческим очеркам. Однако от автобиографии мемуары отличает установка на отображение не только и не столько личности автора, сколько окружавшей его исторической действительности, внешних событий – общественно-политических, культурных и т.д., к которым в большей или меньшей степени он оказался причастен. В то же время, в отличие от строго научных жанров, мемуары подразумевают активное присутствие голоса автора, его индивидуальных оценок и неизбежной пристрастности. Т.е. один из конструктивных факторов мемуарной литературы – авторская субъективность.
Устойчивые признаки мемуаров как формы словесности – фактографичность, преобладание событий, ретроспективность, непосредственность свидетельств, что никак не обеспечивают «чистоты жанра». Мемуары остаются одним из наиболее подвижных жанров с чрезвычайно нечеткими границами.
В первой пол. 20 в. в эпоху т.н. «конца романа», когда литература переживала кризис традиционных условных форм и переключалась на пограничье между вымыслом и документом, появляется череда синтетических текстов (На западном фронте без перемен (1929) Э.М.Ремарка, Жизнь в цвету (1912) А.Франса, Шум времени (1925) О.Мандельштама, позднее в русле той же традиции – Алмазный мой венец (1978) В.Катаева и др.). В них мемуарное начало включено в органику художественной литературы. Исторический материал, реальная жизнь автора претворяется в факт искусства, а стилистика подчинена задаче произвести на читателя эстетическое воздействие. О зрелости и завершенности процесса «усыновления» мемуарной прозы художественной литературой 20 в. свидетельствуют факты пародийного использования ее законов в жанре романа (Признания авантюриста Феликса Круля (1954) Т.Манна).
Оживление мемуарной литературы, связанное с чередой опубликованных в СССР и в эмиграции воспоминаний о предреволюционной и революционной эпохе, приходится на 1920–1930-е гг. (мемуары К.Станиславского, В.Вересаева,А.Белого, Г.Чулкова и др.).
Новый всплеск мемуарной словесности в СССР, вызванный «хрущевской оттепелью», начинается с середины 1950-х. Публикуются многочисленные воспоминания о писателях, не вполне укладывавшихся с структуру советской идеологии: В.Маяковском, С.Есенине, Ю.Тынянове и др. Выходят многочисленные мемуарные очерки К.Чуковского, Повесть о жизни (1955) К. Паустовского, сборники воспоминаний о Е.Шварце, И.Ильфе и Е.Петрове. В основанной издательством «Художественная литература» в 1960-е серии «Литературные мемуары» печатаются воспоминания А. и П.Панаевых, П.Анненкова, Т.П. Пассек, сборники мемуаров о Н.В.Гоголе, М.Ю.Лермонтове, В.Г.Белинском, Л.Н.Толстом, Ф.М.Достоевском.
С конца 1980-х публикуются материалы о художественной жизни «серебряного века» и воспоминаний представителей русской эмиграции (На Парнасе Серебряного века (1962) К.Маковского, На берегах Невы (1967) и На берегах Сены (1983) И.Одоевцевой, Бодался теленок с дубом (1990) А.Солженицына,Курсив мой Н.Берберовой и др.), ранее не издававшиеся.
С начала 1990-х в России из-под пера современных политических и культурных деятелей выходит лавина мемуаров, многие из которых скорее является фактом общественной жизни, чем собственно литературы.
Проза Лидии Чуковской – зеркало ее жизни. Зеркало эпохи, преломленной сквозь призму взгляда русского интеллигента. Дочь Корнея Ивановича Чуковского, она выросла в семье, где чтили традиции русской словесности с ее верой в человека и в его право на свободу. Лидия Корнеевна не боялась больших и сильных чувств. Она обладала очень редким даром – мужественного слова. Точность, безукоризненность слова – ее оружие в борьбе за справедливость. Писала она без перевода на язык другого поколения. Чувство гражданской и моральной сопричастности охватывает и сейчас от любой из ее страниц. Лидия Чуковская недаром всю жизнь занималась Герценом. В ее открытых письмах и статьях чувствуются его уроки. В них та же сродненность с Россией и русской культурой, тот же пламенный темперамент, та же четкость и бескомпромиссность гражданской позиции. Однако в каждой своей статье, в каждой книге для Лидии Чуковской главное – не обличение палачей и приспособленцев, а возрождение нравственности, критерии которой, к несчастью, нами во многом утеряны. Лидия Чуковская все еще далеко впереди, она дожидается нас в иной, человечной и умной России.
Чуковская оказывала постоянную помощь тем, кто преследовался властями. Благодаря ее усилиям в 1940-е годы был спасен от уничтожения экземпляр запрещенной книги Б.Житкова Виктор Вавич. Во время процесса Синявского – Даниэля (1966) она обратилась с открытым письмом к участвовавшему в травле писателей М.Шолохову, написав: «Идеям следует противопоставлять идеи, а не тюрьмы и лагеря». За неоднократные выступления в защиту прав человека (в частности, А.Солженицына и А.Сахарова) в 1974 была исключена из Союза писателей. Рассказала об этом в книге Процесс исключения (1979).
В книге повествуется о тяжелой литературной и человеческой судьбе Л.К. Чуковской. В начале, Чуковская рассказывает о попытках публикации одного из своих произведений («Софья Петровна» - 1940), которое посвящено разоблачению сталинского гнета. Героиня этой повести – простая женщина, которая не способна понять природу окружающего ее террора, после ареста сына сходит с ума. В декабре издательство «Советский писатель» заключает с ней договор на издание книги (все «за», главный редактор, коллеги), но внезапно «сверху» выходит постановление, в связи с которым книга не может быть выпущена – в повести изображена высокая степень отравленности общества ложью. И уже главный редактор говорит совершенно другие слова: нужно писать о светлом будущем, а не о том плохом, что было! Страна хочет видеть положительное, позитивное. Необходимо писать о достижениях страны. Повесть сдана в печать, но не может быть напечатана. Карпова (главный редактор), сначала была в восторге, но теперь говорит, что произведение порочно своей патологической лживостью: «…не будем сыпать соль на раны…в каждой семье кто-нибудь умер…». Чуковская идет к юристу, он говорит, что судиться можно. Состоялся суд – судья долго читал повесть – окончательный вердикт – повесть идейно неполноценна. В связи с этим Л.К. Чуковская печатает ее за границей (Франция, Америка – если Кравченкова спросит – на русском языке выходила там).
22 съезд партии принял решение воздвигнуть памятник невинно-замученным. Решить – решили, но воплотить не смогли – общие впечатления от идей страны, правительства, которым не суждено воплотиться в жизнь – говорит о том, что все это – пустая болтовня, когда речь заходит о деле – сразу все по норам.
Чуковская говорит, что памятник погибшим удалось воздвигнуть только Солженицыну (в своих произведениях – «Архипелаг ГУЛАГ»). «Реквием» Ахматовой до сих пор не вышел, не прозвучал в России. Через 1,5 года новый вариант от партии – фальсификация истории: давайте забудем все плохое, ничего не было! Просто дикое уничтожение всех «ненужных» с т.з. правительства дат и событий, которые были связаны с войной и Сталиным. Все вокруг закрывают глаза на происходившее ранее. Чуковская: «…снова начинают отнимать память у народа…».
После систематических отказов в публикации произведений и очерков литературная жизнь Чуковской быстро шла к обрыву. Ее произведения запрещают печатать в самиздате (т.е. за границей).
1967 год – Лениздат обращается с просьбой к Л.К. Чуковской – помочь в публикации последнего сборника А.А. Ахматовой (первый посмертный сборник). Чуковская соглашается на эту работу,. Сборник готов, сдан в печать, но не проходит (причину Л.К. Чуковская видит в своей фамилии и своем имени, которые напечатаны в разделе «редакторы», она права!)
1969 год – скончался отец Л.К. Чуковской. Сразу же началась травля со стороны Союза Писателей:
- Не включают в комиссию по наследию отца,
- Не выходит последняя статья отца из-за имени дочери (в качестве редактора).
Редакция журнала «Семьи и школы» соглашается опубликовать воспоминания Л.К. Чуковской об ее отце – неимоверная радость, возможно, это и есть луч света в темном царстве советской власти и Союза Писателей – но без ведома главного редактора в печать пропускают только несколько очерков (вышло только 3 номера).
Л.К. Чуковская говорит о травле Солженицына и Сахарова (называет эту травлю «осенней кампанией 73 года», куда входили Айтматов и Быков – она не ожидала. Сама Чуковская яро высказывалась в поддержку Солженицына и Сахарова, подписала письмо, которое оправдывало писателей, была против исключения их из Союза Писателей).
В 1973 году Чуковская получает письмо из Союза Писателей, в котором говорится о том, что она должна явиться в Союз Писателей незамедлительно. На первое собрание детского отдела Союза Писателей об исключении Чуковской из Союза ее не смогли пригласить, так как не могли дозвониться. Член союза писателей зачитывает протокол первого заседания, исходя из которого можно сделать смелый вывод, что на заседании обсуждалась личность писательницы, ее родственные и семейные связи, но совершенно ничего не сказано про ее последний труд – «Гнев народа».
4 января 1973 года Л.К. Чуковскую повторно приглашают в Союз писателей.
Состав комиссии:
- Наровчатов,
- Барто,
- Грибачев,
- Яковлев,
- Лесючевский,
- Стрехнин (именно он зачитывал первый протокол заседания Л.К. Чуковской).
Пытаются снова выйти на личные темы (семейные, родственные: «…Чуковская позорит имя и фамилию своего отца…»). Л.К. держится, грамотно и уело аргументирует свою позицию, просит говорить о ее трудах и вкладе в отечественную литературу, а не о ее семье. Просит зачитать концовку ее последнего труда «Гнев народа» - Стрехнин зачитывает, но не дочитывает последнего предложения. Чуковская требует это сделать, так как именно в последнем предложении содержится весь смыл ее труда – она не желает ничего плохого народу, она всего лишь предупреждает.
В январе 1974 года секретариат постановил исключить Л.К. Чуковскую из Союза Писателей. 18 января – исключение с широким освещением в печати («Советская Россия»). Л.К. Чуковская чувствует свободу: «….радость, что не придется общаться с этими людьми…».
Поможем написать любую работу на аналогичную тему