Поэзия А. Пушкина.

Пушкин есть явление чрезвычайное...

    Это русский человек в его развитии, каким он, может быть, явится через двести лет.

    Н. В. Гоголь

   Пушкин победил время и пространство. Пушкинская эпоха уходит все дальше от нас, а Пушкин как будто все ближе. Основоположник и родоначальник русской литературы, он и ныне самый популярный, любимый и читаемый поэт нашей страны. Все новые и новые поколения перечитывают его произведения находя своих “Капитанскую дочку”, “Евгения Онегина”, “Медного всадника”, “Пиковую даму”. Неослабевающий интерес вызывает и жизнь, прожитая поэтом,— пушкинская биография. Образ Пушкина-поэта, воедино слитый в нашем сознании с образом Пушкина-человека, остается для каждого из нас светлым идеалом, яркой звездой добра и истины, к которой стремятся разум и душа человека. Он приходит к нам лукавым и добрым сказочником, проникает в детское сердце незатейливым стихом и напевом и остается на всю жизнь. Пушкин — наша первая, еще детская, поэтическая любовь. И дальше Пушкин продолжает жить с нами как певец жизнерадостного, жизнеутверждающего взгляда на мир, певец солнца, разума, певец свободы, как великий патриот и вестник светлого будущего, как честный борец против мракобесия, ханжества, против всего, что давит, унижает человеческую личность. Гордая, величавая поэзия Пушкина не била поклоны ни царю земному, ни царю небесному. Она прославляла Прекрасное, Доброе, Вечное. Пушкин был певцом свободы, обличителем тирании, деспотизма. В свой “жестокий век” он имел мужество написать слова, которые и революционеры 60-х годов использовали как призыв к боевым действиям:

    Тираны мира! трепещите!

    А вы, мужайтесь и внемлите.

    Восстаньте, падшие рабы!

    Ода “Вольность” стала своеобразным манифестом декабристских идей, верность которым Пушкин пронес через всю свою творческую жизнь, Об этом свидетельствовало послание друзьям-декабристам, написанное в 1827 году (“Во глубине сибирских руд...”), когда все “коснело на Руси, дремля и раболепствуя покорно”. Это был гражданский подвиг поэта, который в стихах ссыльным друзьям не только сочувствует им, но и выражает страстную уверенность в том, что родина будет свободной:

    Оковы тяжкие падут,

     Темницы рухнут — и свобода

    Вас примет радостно у входа,

     И братья меч вам отдадут.

    О вольнолюбивых стихах Пушкина Адам Мицкевич сказал, что для того, чтобы отважиться написать подобное в России, нужна была смелость большая, нежели для того, чтобы поднять мятеж в Париже или Лондоне.

    Пушкин любил Россию, много думал о ее судьбе, о судьбе русского народа. Собрав воедино пушкинские высказывания о России, можно представить, какой он хотел видеть ее будущее. Прежде всего будущая Россия для Пушкина — это свободная страна, избавленная от рабства, крепостничества, угнетения:

    Увижу ль, о друзья! народ неугнетенный

     И рабство, падшее по манию царя,

    И над отечеством свободы просвещенной

     Взойдет ли наконец прекрасная заря!

    Русь могучая и победоносная виделась Пушкину:

    Сильна ли Русь? Война и мор,

     И бунт, и внешних бурь напор Ее,

    беснуясь, потрясали —

    Смотрите ж: все стоит она'

    Читая и перечитывая лирику Пушкина, каждый русский человек, наверное, думает: “Мой Пушкин”. Это вполне объяснимо. “У нас ведь все от Пушкина”,— сказал Достоевский, имея в виду главную идею русской культуры и основные черты русской души: гуманизм, отзывчивость, веру в жизнь. Именно это привлекает нас в лирике Пушкина, богатой, несомненно, и другими темами.

    Пушкинская лирика тесно соприкасается с нашим днем, с нравственной и эстетической потребностью наших современников.

    Любовная лирика... “Я вас любил...”, “На холмах Грузии...”, послание А. П. Керн, “Признание”, “Мадонна”... Под влиянием этих стихов у молодого человека рождается представление об идеале женщины: “чистейшей прелести чистейший образец”, “гений чистой красоты”.

    Шедевр любовной лирики — стихотворение “Я помню чудное мгновенье...”. Это одно из самых мелодичных стихотворений. Слова, найденные поэтом, очень просты, заставляют пережить то, что чувствовал поэт:

    И сердце бьется в упоенье,

     И для него воскресли вновь

    И божество, и вдохновенье,

    И жизнь, и слезы, и любовь.

    О художественности любовной лирики Пушкина можно сказать, что это “мастерство”, но, пожалуй, больше подходит “волшебство”.

    Навсегда остаются в памяти стихи поэта, посвященные друзьям. Гимном благородному чувству дружбы звучат строки, обращенные к товарищам-лицеистам:

    Друзья мои, прекрасен наш союз!

     Он, как душа, неразделим н вечен —

    Неколебим, свободен и беспечен...

    Философская лирика Пушкина знакомит нас с его раздумьями о смысле жизни, о счастье человека, о жизни и смерти. В отчаянные моменты жизни .у Пушкина, великого жизнелюба, вырывалось сдавленным стоном:

    Дар напрасный, дар случайный.

     Жизнь, зачем ты мне дана? '

    Но заслуга Пушкина в том, что он учит преодолевать грусть, пессимистическое настроение, неверие в жизнь и счастье. Оптимистические ноты неизменно побеждают в стихах Пушкина:

    Если жизнь тебя обманет.

    Не печалься, не сердись!

    В день уныния смирись:

    День веселья, верь, настанет.

  Пушкин верил в человеческий разум, в то, что его бессмертный гений восторжествует над силами тьмы, невежества, варварства, деспотизма. Он верил, что жизнь будет построена на разумных основах:

   Да здравствуют музы, да здравствует разум!

    Ты, солнце святое, гори!

    Как эта лампада бледнеет

    Пред ясным восходом зари,

    Так ложная мудрость мерцает и тлеет

    Пред солнцем бессмертным ума.

    Да здравствует солнце, да скроется тьма!

Пейзажная лирика занимает особое место в творчестве Пушкина. Он был первым русским поэтом, который не только сам узнал и полюбил чудесный мир природы, но и открыл для читателей удивительную прелесть светлых, нежных красок пейзажа средней полосы России, величие седых снежных вершин Кавказа, своеобразную красоту морской стихии. На протяжении всего творчества Пушкин обращается к пейзажной лирике. Своему излюбленному времени года поэт посвятил стихотворение «Осень». Простой и скромный пейзаж средней России передан здесь во всей его поэтичности. Следует внимательно отнестись к эпиграфу: «Чего в мой дремлющий тогда не входит ум?», взятому из стихотворения Державина «Евгению. Жизнь званская». Этим эпиграфом Пушкин утверждает тесную связь своего стихотворения со знаменитым посланием Державина, в котором прославляется покой и уединение на лоне сельской природы. У Пушкина мотив уединения, отхода от сует светской жизни также имеется, хотя и не играет такой большой роли, как у Державина. Пушкин восторгается видом русской природы, ее осенней пышностью и красотой, воспринимаемой им как знамение вечного обновления жизни:

Унылая пора! Очей очарованье!

Ощущение здоровья, душевной бодрости, полноты жизни, творческой силы наполняет это стихотворение, придает ему оптимистическое, жизнеутверждающее звучание:

И с каждой осенью я расцветаю вновь...

Эмоциональная окрашенность предметов не нарушает точной и наглядной картины, словно запечатленной на полотне кистью художника: последние листья, осыпающиеся с деревьев, промерзшая дорога, застывший пруд — скупые детали, отмечающие лишь главные перемены в природе. По манере письма «Осень» во многом близка к «Евгению Онегину». Здесь та же разговорная интонация, непринужденная беседа автора с читателями, многочисленные отступления от темы, иронические замечания, необычная для лирики свобода повествования. Автор разговаривает с читателем. Он не только рисует картину осени, но и рассказывает о деревенской жизни, о себе самом. За простым и естественным повествованием в стихотворении стоит непосредственно сам автор, со своей умной, всепонимающей иронией, равно опасающийся и идиллии, и ложной патетики. В то же время в «Осени» основной является тема возникновения творчества, рождения поэзии, которой завершается стихотворение. Поэзия, творческое вдохновение пробуждается в результате жизненных наблюдений. Полнота бытия, богатство впечатлений от природы и рождает творческий порыв. Пушкин говорит здесь не о простом воспроизведении действительности. Он противопоставляет рождение творческого вдохновения обычному состоянию поэта.

И забываю мир — и в сладкой тишине

Я сладко усыплен моим воображеньем,

И пробуждается поэзия во мне...

Тема поэзии, творческого вдохновения возникает в результате этого неисчерпаемого богатства впечатлений от действительности, окружающей природы, полноты бытия. Для Пушкина одной из важных тем творчества была тема призвания поэта. Стихотворение «Пророк» было написано осенью 1826 года. Библейский пророк прежде всего носитель правды, неподкупности, справедливости, обличитель владык мира сего, защитник интересов народа. Пророк Пушкина выступает как провозвестник истины: он «глаголом» должен «жечь сердца людей», но он прежде всего творец, охваченный вдохновением. У Пушкина пророк несет людям мудрость, знание природы и законов, управляющих вселенной и человеческими судьбами. Пушкин выражает не только свое понимание призвания поэта как обличителя пороков общества, как учителя жизни. Он показал в «Пророке» роль вдохновения, определяющего творчество подлинного поэта. Этот смысл стихотворения — рождение вдохновения — у Пушкина передан в библейской форме. Пушкинский поэт — пророк, хотя и обретает высокий божественный дар всеведения, не отрывается от земли. Его проникновение в тайны природы лишь результат его вдохновения, творческого познания. «Пророк» Пушкина посвящен описанию рождения поэта, обретению им поэтического дара, свойственного не любому поэту, а лишь тому, кто, будучи «томим» «духовной жаждою», способен преодолеть в себе «малодушную» приверженность к «заботам суетного света». Стихотворение написано не от лица автора, а от имени библейского пророка.

Духовный жаждою томим,

В пустыне мрачной я влачился...

— так говорит о себе пророк. Автор, в сущности, устраняется: не он говорит о пророке, а сам пророк рассказывает о себе, о нисшедшем на него вдохновении. Поэтому рассказ его выдержан в том библейском стиле, которым написана книга пророка Исайи. Пользуясь библейскими образами и мотивами, Пушкин изображает творческое прозрение поэта. Томящийся «духовной жаждой», внутренней, еще не осознанной потребностью творчества, поэт «влачится» в «пустыне мрачной» в духовном одиночестве. Явление серафима знаменует рождение того вдохновения, которое отличает пророков и поэтов. В «Пророке» передана не только библейская образность и лексика, но и суровая, торжественная интонация речей пророков, скупой библейский синтаксис кратких предложений. Перечисление признаков и свойств ясновидения пророка дано в нагнетании предложений, придает библейскую энергию интонации, гипнотизирует властность лаконически сжатых фраз:

Моих ушей коснулся он, —

И их наполнил шум и звон:

И внял я неба содроганье,

И горний ангелов полет,

И гад морских подводный ход,

И дольней лозы прозябанье...

Стихотворение является монологом, чем и мотивирован высокий, торжественный ораторский стиль. Поэт в понимании Пушкина — пророк, который чуждается мнения «толпы», светской «черни», чья жизнь ограничена эгоистическими заботами о материальных благах, мнения людей, не понимающих его высоких целей. Поэт-пророк возвышается над обыденным, над разрозненными и внешними фактами жизни. Его поэтический взор, по мысли Пушкина, должен проникать в глубину явлений, не ограничиваясь их поверхностью. Пушкин был в полном смысле слова законным и полновластным наследником всех богатств мировой поэтической культуры. В то же время Пушкин ничего не заимствовал механически, а создавал свою собственную, непохожую на предшествующую и невозможную в прежних условиях, неповторимо своеобразную художественную систему, которая приобретала общенациональные характер и значение.

Стихотворение «Я памятник себе воздвиг нерукотворный...» (1836) представляет своего рода поэтическое завещание Пушкина. По теме оно восходит к оде римского поэта Горация «К Мельпомене», откуда взят и эпиграф. Первый перевод этой оды был сделан М. В. Ломоносовым, ее основные мотивы развивал и Г. Р. Державин в своем стихотворении «Памятник» (1796). Но все поэты, подводя итог творческой деятельности, различно оценивали свои поэтические заслуги и смысл творчества, по-разному формулировали свое право на бессмертие. Гораций считал себя достойным славы за то, что хорошо писал стихи, Державин — за поэтическую искренность и гражданскую смелость. Пушкин говорит о себе не только как о национальном русском поэте, оставившем след в памяти народной (к его памятнику «не зарастет народная тропа»). Он как бы и очерчивает географические границы своей славы, пророчески предсказывает, что его поэзия станет достоянием всех народов России:

Слух обо мне пройдет по всей Руси великой,

И назовет меня всяк сущий в ней язык,

И гордый внук славян, и финн, и ныне дикий

Тунгус, и друг степей калмык.

Свой «нерукотворный» памятник, свою будущую посмертную славу Пушкин связывает с существованием поэзии:

И славен буду я, доколь в подлунном мире

Жив будет хоть один пиит.

Эти строки, как и многие другие в стихотворении, вызывают ряд ассоциаций, образов, знакомых по ранней лирике Пушкина.

Поэзия Пушкина — светлый, неисчерпаемый источник, который, как в сказке, поит “живой водой” всех, кто прикасается к нему. Она дарит нам наслаждение, воспитывает добрые чувства, учит любить и понимать жизнь. В 1880 году, в день открытия памятника великому Пушкину в Москве, А. Н. Островский сказал: “Пушкиным восхищались и умнели, Пушкиным восхищаются и умнеют”. Сегодня слова драматурга звучат не менее актуально, чем в те дни.