Чувства обладают теми же основными свойствами, что и эмоции: направленностью, длительностью, фазовостью, силой, знаковостью, модальностью. Но проявление этих свойств имеет свою специфику, предопределенную указанными выше различиями между эмоциями и чувствами и, в свою очередь, определяющую каждое свойство чувств как специфическое свойство этой разновидности аффекта .
Так, предметность чувств сказывается на более четком определении их направленности и более ясной осознанности.
Длительность характеризует как актуальное протекание чувства, измеряемое секундами, минутами или даже часами, так и общее время сохранения чувства (актуальное вкупе с потенциальным существованием), измеряемое и сутками, и месяцами, и годами. Соответственно долговременному характеру чувств, и фазы их протекания могут значительно удлиняться по сравнению с фазами эмоциональных процессов. Так, «зарождение» или «увядание» чувства может длиться многие месяцы или даже годы. Хотя иногда это может совершаться и довольно быстро: «от любви до ненависти - один шаг», или «от великого до смешного - один шаг».
Показатель длительности основной фазы - нахождения субъекта в соответствующем состоянии - дает характеристику устойчивости чувства. Но устойчивость как противоположность изменчивости - категория не только временная, но и энергетическая, поскольку связана с сопротивляемостью разрушающим факторам (вспомним устойчивость внимания). И здесь уже можно говорить о прочности чувства.
В прямой связи с устойчивостью и прочностью чувства находится его своеобразная характеристика - глубина, являющаяся одним из энергетических параметров процесса. Действительно, чем глубже чувство, тем оно сильнее и дольше охватывает человека. Но, как и эмоции, чувства количественно могут характеризоваться и интенсивностью процесса. Встает вопрос о соотношении этих двух показателей - интенсивности и глубины. Ведь интенсивно переживаемое чувство не всегда глубоко. Этим, например, увлечение отличается от любви. Часто бурное выражение чувств, интенсивное протекание совершенно не соответствует их значимости для человека, их «серьезности». Так, человек может рыдать или хохотать по совершенно пустяковым, сиюминутным причинам. Другой пример подобных случаев - в известной пословице: «Милые бранятся - только тешатся». Могут быть и обратные ситуации, когда за слабым проявлением чувства скрывается его внутренняя сила, важность для человека происходящего события. Так, перевод бурных семейных сцен, т. е. интенсивно протекающего чувства неприязни, в спокойное русло глухого противостояния означает, как правило, ухудшение супружеских отношений, углубление неприязни. По-видимому, в обобщающем показателе силы чувства надо различать интенсивность его актуальных форм и глубину потенциальных. Актуализированное чувство протекает по канонам развертывания эмоций и по этим же канонам проявляется вовне. Поэтому здесь превалирует показатель интенсивности. Скрытое, «дремлющее» чувство, чувство в потенции - это специфическое аффективное состояние, количественно характеризующееся глубиной. Сущность этого показателя заключается в степени проникновения чувства в личностные структуры человека. А это, в свою очередь, связано со значимостью для субъекта соответствующего мотива и олицетворяющего его предмета, на который направлено данное чувство.
Но, пожалуй, показатель силы чувства должен быть дополнен еще одной составляющей, а именно широтой, от которой также зависят прочность и устойчивость чувства. Этот параметр показывает, во-первых, сколь велика область сопричастности к предмету чувства, каково множество связанных с этим предметом других объектов, на которые распространяется данное чувство. Так, испытывая любовь или ненависть к какому-либо человеку, мы склонны переносить это чувство на его друзей, близких или даже на его личные предметы быта, результаты работы и т. д. «Друг моего друга - мой друг», «друг моего врага - мой враг». Во-вторых, широта чувства показывает, сколь обширны и многообразны сферы личности, с которыми оно переплелось. Так, родительская любовь может ограничиваться материально-бытовыми рамками (дети сыты, одеты, обуты), но может стать стимулом к самосовершенствованию родителей с целью создания положительного примера для детей.
Что касается знаковости чувств, то так же, как и эмоции, они могут быть положительными, отрицательными и неопределенными. Признаки выделения этих групп чувств аналогичны критериям группировки эмоций. Дополняется этот перечень группой двойственных, или амбивалентных, чувств. В этом свойстве отражается сложность и противоречивость многих жизненных ситуаций. Особо характерно появление двойственных чувств в конфликтных ситуациях, когда происходит борьба мотивов. Так, удовлетворение тайных пороков сопряжено с переживанием удовольствия, наслаждения и одновременно стыда и страха быть раскрытым. Утоление острой жажды затхлой водой вызывает удовольствие от влаги и омерзение от запаха и вкуса. Неблаговидный поступок любимого человека вызывает чувство горечи и стыда за него на фоне общего чувства любви. Аскетизм - пример получения наслаждения от физических лишений и мук. Крайний пример такого сочетания - самоистязания флагеллянтов (от лат. flagellantis - бичующийся) и мазохистов (наслаждающихся болью, названных по имени описавшего их австрийского романиста Захер-Мазоха). Классическим образцом амбивалентного чувства является ревность, в которой соединены любовь, ненависть и зависть.
Но определить знак (и объективно, и субъективно) большинства чувств весьма непросто, поскольку их многокомпонентность и динамика определяют постоянную флуктуацию (от лат. fluctuatio - колебание) переживаний, непрерывное изменение наших отношений к окружающему. Видимо, протекание одного и того же чувства может сопровождаться многократной сменой знака. Обусловлено это не только систематическим изменением ситуаций, с которыми это чувство связано, но и возможными переменами в нашей позиции по отношению к одному и тому же объекту. Исходной первоосновой такой изменчивости, по-видимому, является значительно большая относительность, пластичность мотивации в социально-культурной сфере, чем в природно-биологической.
Действительно, добро (как олицетворение положительного начала) и зло (как отрицательное начало) в нашей жизни постоянно меняются местами: «ложь во спасение» - это добро или зло? Ненависть к врагу - это положительное или отрицательное чувство? Пересмотр своих убеждений и взглядов - это предательство единомышленников или стремление к истине? Да и вообще ведь всем известно, что «благими намерениями дорога в ад вымощена», т. е. зачастую благая цель приводит к печальным последствиям (вспомним ставшее знаменитым «хотели как лучше, а получилось как всегда»). Путь к добру нередко лежит через зло. Отражением реального единства этих противоположностей выступают многие наши чувства. Например, чувства трагического и смешного. Первое рождается из осознания неизбежности зла и его несовместности с добром. Второе - из понимания их сосуществования, но придания доброму началу признаков существенного, а злому - несущественного, второстепенного. Так, юмор предполагает, что за высмеиваемыми недостатками стоит что-то положительное. Ирония - это смех с позиции идеального, т. е. выявление отрицательного (зла) в других при признании собственного превосходства, собственных достоинств (добра). Иронизирование - это высмеивание во имя чего-то лучшего, возвышенного, идеального. Становясь злобной, ирония перерастает в насмешку. Злая насмешка, издевка - это уже не предложение поднять что-то или кого-то до своего уровня, а стремление унизить, низвести до своего уровня, объективно более низкого, чем уровень высмеиваемого объекта. Сарказм (греч. sarkasmos - рву мясо) - язвительная, жестокая ироническая насмешка, построенная на усиленном контрасте внешнего смысла и подтекста.
Поможем написать любую работу на аналогичную тему