При характеристике любой науки необходимо разъяснить ее теоретические основания, предмет изучения, показать исследовательские возможности, практические приложения полученных результатов. Начнем знакомство с психологическим знанием с анализа самого термина “психология”. Этот термин, образованный от греческих слов psyche - душа, психика и loqos - знание, осмысление, изучение, имеет несколько значений.
Так, в первом, дословном своем значении психология - это знание о психике, наука, изучающая ее. Психика есть форма активного отображения субъектом объективной реальности, возникающая в процессе взаимодействия высокоорганизованных живых существ с внешним миром и осуществляющая в их поведении (деятельности) регулятивную функцию.
Область психического широка и разнообразна: это и отражение простейшими животными тех отдельных свойств окружающей среды, которые оказываются значимыми для поиска жизненно важных веществ, и сознательные представления сложных связей природного и социального мира, в котором живет и действует человек, и психическая регуляция движений, и неосознаваемые психические процессы.
Сознанием обычно называют свойственный человеку способ отношения к объективной действительности, опосредованный всеобщими формами деятельности людей.
Во втором, наиболее распространенном значении, слово “психология” относят и к самой психической, “душевной” жизни, выделяя тем самым особую реальность. Если свойства психики, сознания, психические процессы обычно характеризуют человека вообще, то особенности психологии - конкретного индивида. Психология проявляется как совокупность типичных для человека (или групп людей) способов поведения, общения, познания окружающего мира, убеждений и предпочтений, черт характера. Так, подчеркивая различия людей того или иного возраста, профессиональной, половой принадлежности, говорят, например, о психологии школьника, студента, рабочего и ученого, женской психологии и т.п.
Понятно, что общей задачей психологической науки является изучение как психики субъекта, так и его психологии.
В системе наук психологии должно быть отведено совершенно особое место, т.к., во-первых, это наука о самом сложном, что пока известно человечеству, - о психике. Во-вторых, психология находится в особом положении потому, что в ней сливаются объект и субъект познания. Психология как наука возникла только на том уровне культуры, когда человек задал себе вопросы: что это за силы, которые дают ему возможность творить, исследовать и подчинять себе мир, какова природа его разума, каким законам подчиняется его внутренняя, душевная жизнь? Этот момент был рождением самосознания человечества. Поэтому задачи психологии неизмеримо сложнее задач любой другой науки, ибо только в ней мысль совершает поворот на себя. Только в ней научное сознание человека становится его научным самосознанием. В-третьих, особенность психологии заключается в ее уникальных практических следствиях: познавая себя, человек себя изменяет. Психология уже сейчас накопила много фактов, показывающих, как новое знание человека о себе делает его другим: меняет его отношение, цели, его состояния и переживания.
Существуют две разных области психологического знания - научная и житейская, обыденная психология. Если научная психология возникла сравнительно недавно, то житейское психологическое знание всегда было включено в различные виды человеческой практики. Каждый из нас имеет запас житейских психологических знаний. Есть даже выдающиеся житейские психологи. Это, конечно, великие писатели, а также некоторые представители профессий, предполагающих постоянное общение с людьми: педагоги, врачи, священнослужители и др. Об уровне житейских психологических знаний можно судить по тому, как человек может понять другого, повлиять на его поведение, предсказать его поступки, учесть его индивидуальные особенности, помочь ему и т.п.
Сравним житейскую и научную психологию.
Первое отличие: житейские психологические знания конкретны; они приурочены к конкретным ситуациям, конкретным людям, конкретным задачам. Если ситуативные выводы противоречат один другому (например, едва ли найдется пословица, к которой нельзя подобрать другую, обратную по значению), то житейскую мудрость это не смущает, ей нет нужды стремиться к единообразию. Научная же психология, как и всякая наука, стремится к обобщениям, систематизируя знания в форме логически непротиворечивых положений, аксиом и гипотез. Для этого она использует научные понятия. Отработка понятий - одна из важнейших функций науки. В научных понятиях отражаются наиболее существенные свойства предметов и явлений, общие связи и соотношения. Научные понятия четко определяются, соотносятся друг с другом, связываются в законы, защищая научный психологический опыт от “засорения” житейскими ассоциациями. Особенность научных психологических понятий состоит в частом совпадении с житейскими по своей внешней форме, т.е., попросту говоря, употреблении тех же слов. Однако значения этих слов, как правило, различны. Житейские термины обычно более расплывчаты и многозначны.
Второе отличие житейских психологических знаний состоит в том, что они носят интуитивный характер. Это связано с особым способом их получения: они приобретаются путем практических проб и ошибок. Научная психология базируется на опыте, который с самого начала является абстрагированным от многих деталей, понятийно оформленным. Отличны и пути, методы познания - целенаправленного, систематического, инструментально оснащенного. Для научного психолога удачная догадка становится гипотезой, допускающей экспериментальную проверку. Конечно, эксперимент возможен и в житейской психологии, и люди часто прибегают к этому эффективному средству получения необходимой информации (не ожидая подходящего случая, а активно организуя его). Однако научно-психологические эксперименты отличаются не только большей строгостью своих гипотез, но и условиями проведения. В современной психологии эти условия нередко отдалены от жизненной конкретности и даже могут искажать ее. Отличаются и результаты экспериментов: ученым нередко приходится отказываться от собственных обыденных представлений, “не веря своим глазам”.
Следует обратить внимание на то, что в первых научных описаниях психических явлений исследователи привлекали свой личный опыт. Однако главная ценность этих описаний состоит не только в их проницательности и детальности, а в том, что они оказались удачными обобщенными схемами для постановки научно-исследовательских задач.
Третье отличие состоит в способах передачи знаний и даже в самой возможности их передачи. В сфере практической психологии такая возможность весьма ограничена, т.к. обыденные знания не фиксируют реальные условия, в которых они были получены, а эти условия как раз и являются решающими при попытке использовать известное другим человеком и в новой ситуации. Поэтому так часто ошибки отцов повторяются их детьми. Собственный опыт, соразмеренный со своими возможностями и специфическими условиями, приходится переживать и накапливать заново.
Иное дело - опыт научной психологии. Хотя он и не столь обширен как житейский, зато содержит информацию об условиях, необходимых и достаточных для воспроизведения тех или иных явлений. Полученные знания упорядочены в научных теориях и передаются путем усвоения обобщенных, логически связанных положений, которые служат основанием для выдвижения новых гипотез.
Четвертое различие состоит в том, что научная психология располагает обширным, разнообразным и подчас уникальным фактическим материалом, недоступным во всем своем объеме ни одному носителю житейской психологии. Материал этот накапливается и осмысливается, в том числе в специальных отраслях психологической науки.В них, имея дело с различными стадиями и уровнями психического развития животных и человека, с дефектами и болезнями психики, с необычными условиями труда - условиями стресса, информационных перегрузок или, наоборот, монотонии и информационного голода и т.п. - психолог не только расширят круг своих исследовательских задач, но и сталкивается с новыми неожиданными явлениями.
Итак, научная психология является системой теоретических (понятийных), методических и экспериментальных средств познания и исследования психических явлений. По сравнению с психологией житейской (донаучной) она представляет собой переход от неограниченного и разнородного описания этих явлений к их точному предметному определению, к возможности методической регистрации, экспериментального установления причинных связей и закономерностей, обеспечения преемственности своих результатов. “Психология и очень старая, и совсем еще молодая наука, - писал один из основателей советской психологии С.Л.Рубинштейн (1889-1960). - Она имеет за собой 1000-летнее прошлое, и, тем не менее, она вся еще в будущем. Ее существование как самостоятельной научной дисциплины исчисляется лишь десятилетиями, но ее основная проблематика занимает философскую мысль с тех пор, как существует философия. Годам экспериментального исследования предшествовали столетия философских размышлений, с одной стороны, и тысячелетия практического познания психологии людей - с другой” (Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. М., 1940. С.37). Вслед за Рубинштейном становление и развитие психологической науки можно представить в виде пирамиды - символа поступательного, прогрессивного движения: тысячелетия практического опыта, столетия философских размышлений, десятилетия экспериментальной науки.
Теперь, когда мы убедились в целом ряде преимуществ научной психологии перед житейской, уместно поставить вопрос: а какую позицию научные психологи должны занять по отношению к носителям житейской психологии?
Существует ошибочная позиция, согласно которой проблемы человеческой жизни ставятся на второй план по сравнению с рефлексами, нейронами, психическими процессами и др. Эта позиция может возникнуть из-за того, что научный психолог вынужден в процессе своего образования сделать шаг в мир отвлеченных общих понятий, он вынужден вместе с научной психологией, образно говоря, загнать жизнь in vitro*, “разъять” душевную жизнь “на части”. Он может забыть, с какой целью делались эти необходимые шаги, какой путь предполагался дальше, забыть или не дать себе труда осознать, что великие ученые - его предшественники - вводили новые понятия и теории, выделяя существенные стороны реальной жизни, предполагая затем вернуться к ее анализу с новыми средствами.
История науки, в том числе психологии, знает немало примеров того, как ученый в малом и абстрактном усматривал большое и жизненное. Когда И.П.Павлов впервые зарегистрировал условнорефлекторное отделение слюны у собаки, он заявил, что через эти капли мы в конце концов проникнем в муки сознания человека. Выдающийся советский психолог Л.С.Выготский увидел в “курьезных” действиях типа завязывания узелка на память способы овладения человеком своим поведением.
В конечном счете научный психолог должен быть одновременно хорошим житейским психологом. Иначе он не только будет малополезен науке, но и не найдет себя в своей профессии, попросту говоря, будет несчастен.
Связь научной психологии с практикой также характеризуется точностью постановки прикладных задач и методов их решения. Как правило, такие задачи порождались трудностями, возникающими во внепсихологических областях, а их устранение выходило за пределы компетенции соответствующих специалистов. Заметим также, что прикладные отрасли могли появляться независимо (в том числе и во времени) от становления общепсихологической науки.
Так, например, в 1796 г. в Гринвиче был уволен сотрудник обсерватории за грубую ошибку (почти в секунду) в определении местоположения звезды. Применявшийся в то время метод решения этой задачи (метод Бредли) состоял в следующем. Нужно было регистрировать моменты прохождения звезды по координатной сетке телескопа, отсчитывая при этом секунды и отмечая (вычисляя) положения звезды секундой раньше и секундой позже ее прохождения. Астроном из Кенигсберга Бессель пришел к выводу, что ошибка сотрудника не была следствием небрежности. В 1816 г. он опубликовал результаты своих 10-летних наблюдений за временем реакции человека. Оказалось, что время двигательной реакции является весьма изменчивой характеристикой и различия между людьми равны примерно 1 с. Так из разъяснения досадной “ошибки”, связанной с особенностями организма конкретного человека, возникла дифференциальная психология, изучающая и измеряющая индивидуальные различия людей. Интересно, что именно ошибкам человека при выполнении той или иной деятельности, проблемам “человеческого фактора” обязаны своим появлением многие отрасли психологии. В ответ на трудности управления современной высокосовершенной техникой человеком-оператором возникла инженерная психология. Изучение трудностей в обучении и воспитании, кризисов развития человека в определенные периоды его жизни положило начало педагогической и возрастной психологиям.
Отрасли психологии можно различать по нескольким критериям. Во-первых, по сферам деятельности (в частности, профессиональной), нужды которых они обслуживают, т.е. по тому, что делает человек: психология труда, инженерная, педагогическая и др. Во-вторых, по тому, кто именно эту деятельность выполняет, является ее субъектом и вместе с тем объектом психологического анализа: человек определенного возраста (детская и возрастная психология), группы людей (социальная психология), представитель той или иной национальности (этнопсихология), пациент психиатра (патопсихология) и т.д. Наконец, отрасли психологии могут определяться по конкретным научным проблемам: проблема связи нарушений психики с мозговыми поражениями (нейропсихология), психических и физиологических процессов (психофизиология).
В реальной работе психолога научные отрасли широко взаимодействуют. Например, психолог на производстве должен обладать знаниями как инженерной психологии (или же психологии труда), так и социальной. Психологическая сторона работы школьного психолога относится одновременно к сферам возрастной и педагогической психологии. Разработка практических приложений нейропсихологии - прежде всего проблемы реабилитации больных с мозговыми поражениями, полученными в различных видах профессиональной деятельности, - требует знания психологии труда.
Многообразны формы сотрудничества научной и житейской психологии, типичный пример которых - психотерапевтический сеанс. Терапевт не может создать и передать пациенту новые способы освоения своего аффективного прошлого, разрешения внутренних конфликтов. Пациент строит эти способы только сам, а терапевт помогает, провоцирует их открытие и присутствует при нем, как врач при рождении ребенка. Он уточняет условия открытия, пытается объяснить его закономерности. Итогами такого сотрудничества являются, с одной стороны, полноценная жизнь здорового человека, с другой - развитие центрального раздела психологической науки - психологии личности.
Возможны удачные случаи самотерапии, самостоятельного осмысления и преодоления тяжелых душевных недугов, когда научный и житейский психологи как бы совмещаются в одном человеке. Например, М.М.Зощенко в “Повести о разуме” проводит психологический анализ источников собственного личностного кризиса. Он подробно исследует варианты скрытого содержания аффектогенных символов, сновидений и состояний (протянутая рука нищего, рев тигра, отвращение к еде и т.д.), затем постепенно определяет (не “вспоминает”, а именно определяет) перенесенную в раннем детстве травму и благодаря ее сознательному освоению достигает самоизлечения. Испытанные им на себе приемы обогащают арсенал практических методов психотерапии.
Нередко различные терапевтические приемы содержат в своей основе житейские эмпирические правила управления поведением и лишь затем получают выражение в теоретических понятиях. Так, например, широко известна закономерность: чрезмерное желание, стремление к какой-либо цели препятствует ее достижению. Так, австрийский психолог В.Франкл считает многие невротические расстройства - случаи заикания, нарушения моторики и т.д. (при объективной сохранности двигательной сферы) ? следствием именно гипернаправленности человека, мешающей преодолеть недуг. Предложенный им терапевтический прием основан на житейском правиле - “бороться с врагом его же оружием”: следует пожелать как раз того, от чего на самом деле человек хочет отказаться, и чем, к несчастью, обладает. Один из пациентов Франкла, по профессии бухгалтер, страдал судорогами мышц руки и очень плохо писал. Профессиональная непригодность приводила его к крайне тяжелому общему состоянию. Выход же оказался неожиданным: пациента попросили написать что-нибудь как можно хуже, т.е. показать, что он может нацарапать такие каракули, которые никто не разберет, - и человек излечился от недуга. Затем этот прием был обобщен в теоретическом понятии “парадоксальной интенции (стремления)”.
Интересны влияния научных понятий и концепций на житейские представления людей о своей психической жизни. Средствами такого представления стали, в частности, некоторые понятия психоанализа (“архетип”, “внутренняя цензура”, “бессознательное”), термины, предложенные для описания эмоциональной сферы (“стресс”), защитных механизмов личности (“компенсация”, “замещение”, “рационализация”, “вытеснение”). Попадая в разговорную речь, эти термины получают содержания, не всегда относящиеся к их первоначальному смыслу, но они оказываются эффективными средствами осмысления и даже открытия (построения) человеком собственных индивидуальных средств.
Таким образом, научная и житейская психологии, сохраняя принципиальные различия, вступают в необходимые взаимные связи. Психологическая наука, развитие которой можно, вслед за С.Л. Рубинштейном, представить в виде пирамиды, сильна своим основанием. Житейское осмысление разнообразной психической реальности не исчезает с появлением специальной науки, но является, напротив, постоянным источником ее жизнеспособности. Вместе с тем научные достижения активно проникают в обыденную жизнь, предлагая новые, эффективные средства понимания ее законов, воспитания и развития личности.
Поможем написать любую работу на аналогичную тему