Кроме рассмотренных концепций лидерства существуют и другие школы, внесшие определенный вклад в изучение этой проблемы. Например, теория ожидания–взаимодействия. Вот наиболее яркие ее представители: Дж. Хоманс, Дж. Хемфилл, Р. Стогдилл, С. Эванс, Ф. Фидлер. Этой школе принадлежит попытка создания операциональной модели лидерства, в частности, Ф. Фидлер предлагает свой вариант – “вероятностную модель эффективности лидерства”, в которой делается акцент на интеграцию влияния лидера (а точнее, его личностных свойств) и ситуативных переменных (отношений между лидером и последователями, сути задачи, степени власти лидера).
Ф. Фидлер выделяет два возможных стиля лидерства: ориентацию на задачу и ориентацию на межличностные отношения, иначе говоря, инструментальное и эмоциональное лидерство. По мнению Ф. Фидлера, стиль лидерства соотносится с ситуативными переменными (причем каждая переменная получает строгое количественное выражение) таким образом, что наиболее благоприятная ситуация для лидера включает хорошие отношения с последователями, хорошо разработанную задачу, сильную позицию лидера. Из этой предпосылки Ф. Фидлер делает вывод, что ориентированный на задачу лидер более эффективен, когда ситуация либо очень благоприятна, либо очень неблагоприятна для него. А ориентированный на межличностные отношения лидер более эффективен в ситуациях только умеренно благоприятных или умеренно неблагоприятных.
В дальнейшем были сделаны попытки включить в эту модель дополнительные личностные переменные, например, интеллект или факторы организации задачи (координацию и сотрудничество членов группы) и групповую композицию (совместимость членов группы).
Иное понимание лидерства дается в теориях так называемого гуманистического направления, утверждающего, что человеческое существо по природе своей – сложный мотивированный организм, а организация в принципе всегда управляема.
Поэтому лидер должен так преобразовать организацию, чтобы индивиду была обеспечена свобода для осуществления его собственных целей, потребностей, и вместе с тем так, чтобы внести вклад в осуществление целей организации. Эти идеи были развиты в работах Р. Блейка, Дж. Макгрегора и других американских психологов.
На наш взгляд, гуманистические теории лидерства скорее применимы к малым социальным группам. Что же касается политического лидерства, то вряд ли имеет смысл говорить о личных целях каждого из последователей, хотя, возможно, этот вопрос все же требует особого рассмотрения (но не входит в задачу этого обзора).
Довольно широкое распространение в США получила и так называемая мотивационная теория лидерства, представители которой (С. Митчел, С. Эванс и др.) доказывают, что эффективность лидера зависит от его воздействия на мотивацию последователей, на их способность к продуктивному выполнению задания и на удовлетворение, испытываемое ими в процессе работы.
Эта теория предполагает определенную структуру лидерского процесса, определяя типы лидерского поведения: это поддерживающее лидерство, директивное лидерство, лидерство, ориентированное на достижение качественного результата; установки и поведение последователей, учитывающие удовлетворение или неудовлетворение работой, одобрение или неодобрение лидера, мотивацию поведения; ситуативные факторы, включающие, во-первых, индивидуальные черты последователей и, во-вторых, фактор “окружающей среды” (поставленная задача, система власти в группе и т.д.), выполняющий три функции, от которых зависит влияние лидера на мотивацию последователей – мотивацию последователей на выполнение поставленной задачи, стабилизацию поведения ведомых, вознаграждение за решение задачи.
Мотивационная теория лидерства позволяет не только предполагать заранее, какой стиль будет наиболее эффективен в той или иной ситуации, но и объяснить, почему.
Совокупность различных интерпретаций позволяет увидеть разнообразные стороны политического лидерства, однако еще не дает его целостной картины. Попытку решить эту задачу представляет собой интерактивный анализ – теория комплексного исследования лидерства, учитывающая его главные моменты: черты лидера; задачи, которые он призван выполнять; его последователей и конституентов; систему их взаимодействия, механизм взаимоотношений лидера и его конституентов.
Сторонники этой теории Дж. Хоманс, Дж. Марч, Г. Саймон, Дж. Тибо, Г. Келли, К. Джерджен рассматривают лидера как чувствующего потребности и желания своих последователей и предлагающего им способы их осуществления. Здесь главное внимание уделяется эмоциональной стороне процесса. Лидер может быть ориентирован на решение реальных задач, достижение определенных целей, а может придавать первостепенное значение взаимоотношениям со своими последователями. Именно такой стиль лидерства стал предметом анализа в этих теориях, когда межличностные отношения выступают на передний план.
И, наконец, атрибутивные теории рассматривают лидера как своего рода марионетку, получающую прямые указания и власть от своих последователей, которые приводят его в движение как кукольник куклу.
Ни для кого не секрет, что население той или иной страны имеет определенные прототипы политического лидерства, формирующиеся в процессе развития политической культуры общества. С одной стороны, это стихийный процесс, являющийся творчеством масс. С другой – это процесс целенаправленного воздействия на массовое сознание со стороны различных политических сил через средства массовой информации. В американской действительности характеристики телевизионных героев нередко проецируются на политических “героев”.
В предвыборной кампании 1972 г., например, этот фактор был широко использован Р. Никсоном, призывавшим электорат “не голосовать за Ричарда Никсона”, а “переизбрать президента страны”. По мнению многих исследователей, это было одним из объяснений того, почему сенатор Дж. Макговерн испытывал трудности в предвыборной борьбе с Никсоном: “... американцы имеют тенденцию любить президента и не любить людей, составляющих ему оппозицию. Президент – это один из почитаемых всеми современных американских институтов, которые одобряются и поддерживаются всеми порядочными и здравомыслящими гражданами. Другие страны имеют культ личности; а мы имеем культ президентства. Я могу не любить человека и все, что он делает, но я уважаю его пост”.
Такая точка зрения предполагает, что лидер отражает цели группы и действует от ее имени. Здесь предполагается, что для понимания лидерства необходимо иметь представление об ожиданиях и целях последователей.
Как видим, многие американские психологи понимают феномен политического лидерства как взаимодействие лидера и его последователей. Оно рассматривается либо с акцентом на активности лидера, либо с акцентом на активности последователей, либо как результат двустороннего влияния.
Примером первого варианта может послужить идея Р. Мичелза о “технической необходимости” лидеров, всегда существующих вне контроля последователей. Концепция лидерства как результата творчества группы, предложенная А. Бентли, иллюстрирует возможность второго варианта. Если говорить о третьей схеме анализа, то, например, Дж. Пейдж считает, что “лидеры частично являются последователями тех, кем они руководят, а последователи – лидерами тех, за кем они следуют”.
Поэтому совершенно очевидно, что без исследования различных видов политической активности масс анализ проблемы лидерства будет неполным. Доказательством тому служит политизация всех социальных слоев и групп современного общества, особенно резко проявляющаяся во времена политических кризисов.
Суммируя все изложенное, можно сделать вывод, что все концептуальные подходы к проблеме лидерства находятся пока на стадии внешнего описания явления и систематизации наблюдаемых или предполагаемых его признаков, накопления эмпирических материалов в этих границах.
Интегративная теория политического лидерства. Не трудно заметить, что все вышеперечисленные подходы имеют право на существование, поскольку все они отражают тот или иной аспект проблемы. Но, по-видимому, для комплексного понимания феномена политического лидерства необходимо учитывать различные типы переменных, которые в совокупности определяют природу лидерства в каждый конкретный исторический период.
Под переменными этой системы, которые необходимо учитывать при анализе политического лидерства, подразумеваются: рассмотрение личности лидера, его происхождения, процесса социализации и способа выдвижения; анализ характеристик последователей; анализ отношений между лидером и последователями; анализ контекста лидерства; рассмотрение результата взаимодействия между лидером и последователями в определенных ситуациях.
При таком подходе на первый план выступают отношения лидера с последователями. Некоторые авторы считают отношение “лидер–последователи” доминирующим фактором, определяющим лидерство. Например, М. Эделман считает, что лидерство определяется специфической ситуацией и проявляется в ответе последователей на действия и обращения лидера. (Если они отвечают благосклонно, следуют за ним, то это лидерство, если нет, то это лидерством назвать нельзя.)
Таким образом, складывается парадоксальная картина. Современные теории лидерства в социальной и политической психологии, если рассматривать их во всей совокупности, оставляя за скобками естественные частные издержки каждой из них, казалось бы, охватывают все стороны объективного явления лидерства: личность лидера, социальную и персональную картину его становления; типы лидерства; взаимодействие и взаимоотношение лидера и его ведомых; мотивы, установки, поведение ведомых; соотношение между лидерством формальным (руководством) и неформальным; основные характеристики групп ведомых; ситуации, в которых осуществляется лидерство. Важно и то, что все эти концепции и теории в целом допускают их взаимную интеграцию. Собран немалый эмпирический материал по проблемам политического и общего лидерства, т.е. теоретически проблема представлена со всех сторон, притом весьма солидно.
Однако существующие теории оказываются зачастую бессильными или почти бессильными, как только дело доходит до практики. Они плохо предсказывают появление лидеров до того, как они фактически выходят на авансцену политики. Они не подсказывают, какой лидер был бы оптимальным в тех или иных условиях для той или иной страны, партии, движения на будущие годы. Они не могут предсказать избрания определенного кандидата. Это отчасти, по-видимому, и потому, что сама теория больше занималась пока внешними аспектами феномена лидерства, его формами и проявлениями, нежели глубинным его анализом, причинно-следственными связями, что в свою очередь отражает состояние многих направлений психологических исследований в целом.
Так, вряд ли можно до конца понять феномен политического лидерства, не разобравшись во всех механизмах воли: как происходит, например, передача волевого импульса другому лицу или лицам, почему одни люди наделены этим качеством в большей, другие в меньшей степени или же не наделены вовсе. Что побуждает их в одних случаях повиноваться чужой воле, даже радостно приветствовать ее, а в других – сопротивляться ей, иногда даже в ущерб себе. Близкая к этой проблеме, но все же самостоятельная тема – механизмы внушения, также остающаяся пока “терра инкогнита”. Почему одни идеи воспринимаются людьми с готовностью, а другие наталкиваются на стену неприятия и неприязни, или же на непробиваемое равнодушие? Применительно к политической жизни крайне важна также психологическая сторона проблемы легитимности – какие собственно психологические механизмы и связи влияют на то, что человек склонен воспринимать как законное или незаконное и не только в политико-правовом, а скорее даже в морально-психологическом смысле.
Сейчас уже ясно, что без обращения к этим глубинным слоям психологической теории личности концепция политического лидерства не оживет, не заработает в практическом отношении в полную силу. Очевидно, развитие интегративной концепции лидерства должно пойти в ближайшие годы именно в этом направлении.
Поможем написать любую работу на аналогичную тему