Категория времени в исследовании повседневности, его восприятие людьми в разные исторические эпохи.

Важной характеристикой повседневности является специфика переживания времени. Согласно Шюцу, повседневность конституируется стандартным временем трудовых ритмов. Последнее возникает на пересечении субъективной длительности и объективного космического времени. Это сложное строение трудового времени делает исторический анализ проблемы затруднительным. К тому же ни субъективное время, ни объективное внешнее время в сегодняшнем понимании не совпадают с тем, как они воспринимались в древности.

В древности и Средневековье различные моменты времени характеризовались качественной определенностью. В древности время выступало, по определению А.Я. Гуревича, как конкретная предметная стихия , оно было неотделимо от вещей и действий, в нем содержащихся. Уже в Средневековье складывается особенный, не совпадающий ни с природным, ни с социальным ритм жизни: субъективный, или личностный ритм; он задается церковью, опосредующей отношения человека — не родового, а каждого конкретного человека — с Богом (время молитв, служб, возрастные ритуалы, отпевание, погребение и т.п.). Этот вновь возникший субъективный ритм жизни перекрещивается с объективным, т.е. сезонно-природным, частично совпадающим с социально организованным. На данном пересечении возникает стандартное время, т.е. время трудовых и духовных ритмов повседневности, характерное для модерна как когнитивной эпохи.

В современном мире возник новый род восприятия времени — так называемое реальное время. Реальное время — это время, релятивизирующее все прочие членения времени. Когда речь идет о коммуникации в реальном времени, имеется в виду, что ни субъективное восприятие длительности, ни время дня и ночи, сезонов природы, ни стандартизованное время трудовых ритмов, ни всякое другое не играют никакой роли. Реальное время — момент синхронизации передатчика и реципиента; никакого другого смысла, соотносящего данный момент с иными, более масштабными временными, или пространственными, или смысловыми целостностями, реальное время не имеет. Реальное время — это вечное настоящее, или, можно сказать, уничтожение времени. Выше мы говорили об уничтожении пространства в ходе глобализации, побуждаемой, в частности, развитием современных коммуникационных технологий. Так вот, параллельно уничтожению пространства происходит и уничтожение времени путем введения категории реального времени.

Реальное время практически ирреально. Тем не менее именно на нем — на коммуникации в реальном времени — основываются важнейшие современные технологии, в том числе политические и финансовые. Дело не в том, что о каком-то событии, которое где-то происходит, нужно узнать как можно скорее. Само событие — это информация. А информация, получаемая в реальном времени, т.е. одновременно со временем события, означает, что событие происходит повсюду одновременно. Если повсюду одновременно происходит одно событие, значит, в это же время другие события не происходят (по крайней мере, в круге опыта реципиентов информации). Информация в реальном времени означает выпадение получателей информации из круга нормальной повседневности и переход в виртуальную информационную реальность. Это и есть одно из проявлений всеобщего процесса глобализации.

Разумеется, мы живем сегодня на пересечении самых разных временных структур: и цикличного природного времени, состоящего в чередовании времен года, дней и ночей, и времени хозяйственных ритмов, диктуемых, в конечном счете, природными ритмами, и стандартно-трудового времени модернистской, или капиталистической, повседневности. Мы переживаем и субъек тивную длительность, и истороическое время (скажем, период демократизации, или переход к постмодерну). Кроме того, каждый переживает во времени осуществление собственных проектов и планов (скажем, я подхожу к концу этой книги). Но все чаще и чаще мы ощущаем себя близкими к жизни в реальном времени, т.е. в виртуальной одновременности различных событий. Виной тому масс-медиа. Благодаря масс-медиа самые разные события происходят везде и одновременно. Открывая газету (а она в этот момент открывается везде), мы открываем будущее постмодерна; в ней все одновременно: и суд шариата, и клонирование животных, и запуск космической станции, и собрания сатанистов. Причем в газете все это оторвано от логики и истории каждого из указанных событий, а только логика и история (т.е. традиция) придают каждому из событий смысл. В реальном времени они обессмысливают самих себя и парализуют человеческую активность.

Масс-медиа не могут работать целиком и полностью в реальном времени, хотя к этому и стремятся. Они вынуждены приспосабливаться к природным и трудовым ритмам. Вращение Земли и необходимость сна для организма дают человеку некоторую отсрочку, устанавливают своего рода очередность информирования (японцы информируются раньше или, наоборот, позже, чем англичане), а также избавляют от необходимости реагировать в реальном времени. Иначе оказалось бы, что все события на Земле происходят повсюду и одновременно. Такое логически внутренне противоречивое и в реальности непредставимое состояние дел должно было бы привести к какому-то взрыву земной системы. Но это и был бы постмодерн, соответствующий своей идее. Можно предположить, что пока Земля еще вертится (если она вертится), когнитивная идея постмодерна остается в полной мере неосуществимой.

Люди по-разному воспринимают и классифицируют ценности. Это зависит от жизненного опыта, воспитания, мировоззрения. Но все, что имеет для человека статус ценности, независимо от драгоценности вещи или моральности, оказывает огромное влияние на образ жизни. Отношение к времени как ценности появляется не сразу.

Впервые время как общественная ценность фиксируется в экономических теориях XIX века, где рассматривается неотъемлемой характеристикой общества. Давид Рикардо писал, что подлинное богатство нации: в возможно меньшее рабочее время создать возможно большее изобилие материального богатства, то есть подлинное богатство общества—время, высвобожденное из процесса материального производства, время, которым человек может свободно располагать: отчасти для потребления продуктов, отчасти для свободной деятельности и развития способностей.

Свободное время – досуг, создаваемый трудом и свободный от труда. Дальнейшая эволюция концепции свободного времени отражена в социологии Огюста Конта. В эпоху промышленной революции заметное уменьшение общественно-необходимого рабочего времени высвобождало время из сферы материального производства.

Условно структура свободного времени имеет два уровня: общественно-необходимое и индивидуально-свободное. Общественно-необходимое время тесно связано с количественной определенностью времени, его материальной исчислимостью: рабочая неделя и количество выходных; время, затрачиваемое на тот или иной род занятий, вид труда в часы досуга; средства, индивидуальные и общественные, используемые для организации и проведения досуга.

Индивидуально-свободное время раскрывает иные черты свободного времени: мировоззренческие ориентации, духовные потребности, социальная активность, политическая лояльность, повседневная ментальность и т. п. Иными словами, все то, что касается внутреннего мира каждого отдельного человека, его восприятия свобод, предоставляемых обществом.

Структура свободного времени раскрывает два основных аспекта: содержание свободного времени как общественной возможности и индивидуальной потребности в нем. Единство двух структурных элементов раскрывает саму сущность свободного времени. Общество представляет человеку возможность свободного и целостного действия. И хотя свободное время как социальное явление попадает в поле зрения науки только в XIX веке, все же достаточно отчетливое представление о нем существовало уже и в античности. Уже Аристотель в “Политике” говорил, что отличие грека от варвара есть отличие свободного человека от занятого трудовой деятельностью раба.

Древние праздники, ритуальные оргии напоминали человеку о том, что жизнь не сводится к обычному течению будней, а наполнена и свободным торжеством человеческой натуры над поглощающей и нивелирующей человеческую личность трудовой повседневностью. Праздники вносили время в жизнь, ритм и организацию в сменяющую друг друга текучесть повторяющихся дней.

Появление свободного времени показало, что человек начинает замечать время там и тогда, где и когда он сталкивается с различиями во времени. Изменения времени соответствуют изменениям в способе жизни, вернее особенности времени становятся заметными тогда, когда становятся заметными новые особенности жизни.