Понятие дееспособности и деликтоспособности малолетних и несовершеннолетних

Деликтоспособность представляет способность субъекта права отвечать за совершенное правонарушение, в том числе и гражданскоправового характера.

Деликтоспособность является составляющей такого правового явления, как дееспособность, что становится очевидным после анализа определения дееспособности, сформулированного в п. 1 ст. 21 Гражданского кодекса Российской Федерации, а также рассмотрения обязанности претерпеть санкцию, в том числе и меру ответственности, в качестве составляющей любой субъективной обязанности.

Следует отметить, что рассмотрение вопроса об ответственности лиц, не достигших 18 лет, неразрывно связано с объёмом их дееспособности, которая регламентируется ст. ст. 26 и 28 ГК РФ и затрагивает две категории граждан: малолетних (в возрасте от 6 до 14 лет) и несовершеннолетних (от 14 до 18 лет).

Общая идея такова, что лица, не достигшие 14 лет, являются неделиктоспособными как в рамках договорных, так и внедоговорных гражданскоправовых обязательств (п. 3 ст. 28 ГК РФ и ст. 1073 ГК РФ). Их гражданско-правовая деликтоспособность наступает в 14 лет независимо от вида гражданско-правового нарушения. Но даже в этом случае ст. 1074 ГК РФ определяет субсидиарных ответчиков при недостаточности имущества несовершеннолетнего в возрасте от 14 до 18 лет.

Применительно к лицам в возрасте от 14 до 18 лет уже самостоятельная имущественная ответственность также является как результатом нарушения договорных обязательств, так и следствием причинения внедоговорного вреда (п. 3 ст. 26 ГК РФ и ст. 1074 ГК РФ).

В первую очередь необходимо рассмотреть вопрос о деликтоспособности несовершеннолетних, которая реализуется в рамках совершенных ими сделок. Так, опираясь на п. 3 ст. 26 ГК РФ, можно утверждать, что гражданско-правовая деликтоспособность возникает у лица по достижении им возраста 14 лет. До этого лица в возрасте от 6 до 14 лет (малолетние) хотя и являются частично дееспособными, но тем не менее ответственность за их действия в полном объёме несут родители, усыновители и опекуны. В частности, малолетние в силу своих возрастных особенностей не могут быть признаны полноценными участниками гражданского оборота. Именно поэтому общим правилом является то, что юридически значимые действия от их имени совершают родители, усыновители и опекуны. Следует также иметь в виду, что ст. 28 ГК РФ может быть применена и по отношению к несовершеннолетним, находящимся в домах для детей сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. Поскольку данные организации выполняют функцию опеки, применение к ним правил ст. 28 ГК РФ считаем возможным.

Самостоятельность же действий малолетних ограничена только сделками, указанными в п. 2 ст. 28 ГК РФ. Однако возможность самостоятельного совершения названных выше сделок отнюдь не создаёт даже предпосылок для деликтоспособности малолетних. Учитывая отсутствие у них реальной возможности возмещать убытки, причинённые их виновным и противоправным действием, законодатель исходил из объективной возможности определения реального лица, способного нести ответственность за причинённые убытки в результате неисполнения или ненадлежащего исполнения сделок. Отсутствие деликтоспособности малолетнего компенсируется деликтоспособностью родителей, усыновителей и опекунов, которые отвечают за наступивший результат как за последствия собственного поведения.

В данном случае фигура ответственного лица не совпадает с фигурой конкретного нарушителя, а основанием ответственности родителей, усыновителей и опекунов является состав гражданского правонарушения, включающий вину, противоправность, убытки и причинноследственную связь.

Практическое значение имеет теория прямой и косвенной причинно-следственной связи. Прямой является юридически значимая причинная связь, когда противоправное поведение непосредственно влечет за собой возникновение убытков (вреда) и в конечном итоге приводит к наступлению гражданско-правовой ответственности. Все иные действия находятся за пределами прямой причинно-следственной связи и не имеют отношения к гражданско-правовой ответственности. В частности, закон не придаёт юридического значения действиям малолетнего (лица в возрасте от 6 до 14 лет). Юридически значимую связь (прямую связь) законодатель усматривает в неправомерном виновном поведении родителей, усыновителей и опекунов, которые не обеспечили должный надзор и воспитание, следствием чего является наступивший результат в виде причинения убытков (внедоговорного вреда).

Следует также отметить, что требования о признании недействительными сделок, совершенных малолетними и лицами в возрасте от 14 до 18 лет, в судебной практике практически не встречаются. Больший теоретический и практический интерес представляют несовершеннолетние в возрасте от 14 до 18 лет, составляющие потребительский сегмент. Так, несовершеннолетние в этом возрасте самостоятельно совершают большинство юридически значимых действий, указанных в п. 2 ст. 26 ГК РФ. Все иные юридические действия, находящиеся за пределами этого пункта, данные лица совершают с письменного согласия или последующего письменного одобрения родителей, усыновителей и попечителей.

Смысл такого согласия состоит в том, что оно дополняет дееспособность несовершеннолетнего, является гарантией будущих рисков и последствий для несовершеннолетнего. Однако данная идея не получила законодательного продления, так как вне зависимости от наличия либо отсутствия согласия (письменного одобрения) родителей, усыновителей или попечителей у данных лиц не возникает никакой ответственности за действия несовершеннолетнего в возрасте от 14 до 18 лет.

Так, согласно п. 3 ст. 26 ГК РФ несовершеннолетние исключительно самостоятельно отвечают за последствия любых совершенных сделок. Таким образом,  с одной стороны, не имеет смысла разграничивать самостоятельно совершенные сделки и сделки, требующие согласия (письменного одобрения) родителей, усыновителей или попечителей. А с другой стороны, не учитываются интересы контрагентов, которые лишаются возможности получить возмещение причинённых убытков из-за отсутствия у лица в возрасте от 14 до 18 лет необходимого имущества.

Возможно в будущем законодательно закрепить в п. 3 ст. 26 ГК РФ положение о субсидиарной ответственности родителей, усыновителей или попечителей, давших письменное согласие на совершение сделки несовершеннолетним в случае отсутствия у него необходимого имущества, достаточного для возмещения причиненных убытков. Данный вывод можно также согласовать с тем положением, что совокупность воли несовершеннолетнего и законного представителя является моментом возникновения сделки. Законные представители восполняют недостаточность дееспособности подопечных, а поэтому, как отмечается в литературе, такое содействие является самостоятельным и дополнительным основанием ответственности самих законных представителей.

Однако более простыми и реальными с практической точки зрения являются два других решения. В частности, удобной на практике является позиция, позволяющая в данной ситуации применить теорию законного поручительства родителей за своих несовершеннолетних детей, которые совершили сделку.

Так же одним из способов устранения законодательных пробелов является применение аналогии закона, возможность которой предусмотрена ст. 6 ГК РФ. В качестве аналогии здесь можно использовать правила п. 2 ст. 1074 ГК РФ, закрепляющего субсидиарную ответственность родителей, усыновителей и попечителей на случай отсутствия у несовершеннолетнего необходимого имущества для возмещения внедоговорного вреда.

Применительно к п. 1 ст. 26 ГК РФ актуальной является и проблема целесообразности и необходимости соблюдения простой письменной формы согласия на совершение сделки несовершеннолетним.

Важное практическое значение имеет количество лиц, чьё согласие необходимо получить при согласовании сделки, совершаемой несовершеннолетним. Необходимость получения согласия обоих родителей (усыновителей) требует конкретного законодательного закрепления (например, п. 1 ст. 27 ГК РФ). Руководствуясь равенством прав и обязанностей родителей (усыновителей), поддерживаем позицию большинства авторов, что на практике в подобной ситуации достаточно согласия одного из них при условии отсутствия письменного возражения другого родителя (усыновителя). Это становится еще более очевидным в условиях значительного числа неполных семей в нашей стране.

В связи с этим целесообразно внести в п. 1 ст. 26 ГК РФ положения о достаточности согласия одного родителя (усыновителя), хотя уже сегодня можно применить это правило на практике с учетом семейно-правового подхода о равенстве прав родителей и усыновителей.

Есть ещё один законодательный пробел, когда речь идёт о круге лиц, ответственных за действия малолетних и несовершеннолетних. Так, в соответствии со ст. ст. 26 и 28 ГК РФ к ним относятся родители, усыновители, опекуны и попечители. Вместе с тем круг лиц, ответственных за причинение внедоговорного вреда малолетними и несовершеннолетними, значительно шире (ст. ст. 1073, 1074 ГК РФ).

Также важной сферой реализации деликтоспособности лиц в возрасте до 18 лет является сфера деликтных обязательств, основанием возникновения которых является причинение внедоговорного вреда. Здесь также речь идёт о неделиктоспособности малолетних и деликтоспособности лиц, достигших четырнадцати лет.

Сравнивая деликтоспособность малолетнего и несовершеннолетнего в возрасте от 14 до 18 лет, можно провести различие с точки зрения длительности ответственности лиц, отвечающих за малолетнего или являющихся субсидиарными должниками несовершеннолетнего в возрасте от 14 до 18 лет. Так, в случае причинения внедоговорного вреда малолетним обязанные лица, указанные в ст. 1073 ГК РФ, несут ответственность без ограничения срока, в том числе и в случае достижения малолетним совершеннолетия и получения им достаточного для возмещения вреда имущества. При этом не играет роли даже временность нахождения малолетнего под надзором соответствующего лица на основании договора. Исключением являются только организации, под надзором которых малолетние находились временно.

Думается, что с учетом не совсем справедливого подхода к определению судьбы большинства указанных в ст. 1073 ГК РФ лиц и проведения допустимой и разумной аналогии с п. 3 ст. 1074 ГК РФ законодатель предусмотрел основания их освобождения от ответственности за когда-то причинившего внедоговорный вред малолетнего. К ним законодатель отнёс смерть вышеназванных ответственных лиц или отсутствие у них необходимых средств для возмещения вреда, причинённого жизни и здоровью потерпевшего. В этом случае с учетом имущественного положения потерпевшего и причинителя вреда (ставшего со временем дееспособным малолетнего), других обстоятельств дела суд вправе возложить возмещение вреда полностью или в части на самого причинителя.

Однако следует обратить внимание на то обстоятельство, что такое освобождение от ответственности большинства указанных в ст. 1073 ГК РФ лиц связано только с одной разновидностью деликтов, а именно с причинением внедоговорного вреда жизни или здоровью потерпевшего. В случае предъявления иска ко всем возможным ответчикам одновременно (п.п. 1—3 ст. 1073 ГК РФ) вред возмещается по принципу долевой ответственности в зависимости от степени вины каждого.

По достижении лицом возраста 14 лет оно становится деликтоспособным также и в рамках внедоговорных обязательств. Однако в случае, когда на момент рассмотрения дела малолетний причинитель достиг возраста четырнадцати лет, правило ст. 1074 ГК РФ на него не распространяется, поскольку вред он причинил, находясь в статусе малолетнего.

В случае причинения вреда несовершеннолетним в возрасте от 14 до 18 лет родители, усыновители, попечители и учреждения для детей сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, несут лишь субсидиарную ответственность при условии отсутствия у несовершеннолетнего необходимого имущества. В соответствии с п. 3 ст. 1074 ГК РФ субсидиарная ответственность этих лиц прекращается в случае появления у несовершеннолетнего необходимого имущества или приобретения им полной дееспособности, включая достижение совершеннолетия.

Вместе с тем доходы несовершеннолетнего всё же нельзя считать стабильными. С другой стороны, закон не допускает повторного обращения в суд с тем же предметом и с тем же основанием иска. Именно поэтому в целях обеспечения интересов потерпевшего в судебной практике сложилось правило, в соответствии с которым появление необходимых средств у несовершеннолетнего может стать основанием только лишь для приостановления субсидиарной обязанности соответчиков вплоть до её возобновления на случай прекращения доходов.

Достижение лицом совершеннолетия и отсутствие у него необходимых доходов и имущества никак не влияет на право родителей ставить вопрос о прекращении их обязательств, включая обязательства по компенсации морального вреда.

Стоит отметить, что в соответствии со с п. 2 ст. 1074 ГК РФ из числа ответственных лиц уже исключены те лица и организации, под надзором которых лицо в возрасте от 14 до 18 лет могло находиться лишь временно. Данное правило является проявлением стремления законодателя подчеркнуть самостоятельность ответственности несовершеннолетнего, что не всегда является разумным с точки зрения интересов потерпевшего.