Аристофан выступает против тех изменений, которые наблюдались в политической, идеологической и культурной жизни Афин в последней трети V века, против всего того, что кажется ему искажением, извращением принципов прежней демократии». Также он не приемлет новых литературных направлений, что показал в своей пьесе «Лягушки». «Примечательно, что Аристофан сталкивает между собой именно Эсхила и Еврипида, а не Софокла и Еврипида, которые в течение многих лет соперничали на афинской сцене и почти одновременно её покинули… Но для Аристофана трагедийный театр Эсхила – это эстетический кодекс поколения марафонских бойцов. Вместе с Эсхилом старинные драматурги Феспид, Фриних и поэт Симонид олицетворяют героическую эпоху Афин времени греко-персидских войн» - пишет В. Ярхо. Целью Аристофана было унизить Еврипида и возвеличить Эсхила, – иначе говоря, унизить новое литературное направление, которая приняла трагедия в произведениях Еврипида, и возвеличить старое, представителем которого в то время был Эсхил. Аристофан делает это путём литературно-эстетической критики произведений их с разных точек зрения.
Аристофан считает своим идеалом поэта – учителя граждан, проповедующего поэзию гражданского пафоса и высоких общественных чувств. Образец такой поэзии для него – Эсхил. Его он противопоставляет Еврипиду, в творчестве которого видит выражение не только современного ему индивидуализма и психологизма, но и упадочной, враждебной всему духу афинской демократии поэзии». Однако в действительности «что касается Еврипида, то он по своим общественным взглядам никак не может быть отнесён к числу противников афинской демократии. Наоборот, в ряде трагедий он явно идеализировал родной город, изображая Афины защитником гонимых и угнетённых по всей Греции.
О трагическом искусстве Еврипида Аристофан наиболее подробно выразил своё мнение устами Эсхила или хора в «Лягушках». Его разумеет хор, говоря о человеке, «отказавшемся от того, что всего важнее в трагическом искусстве». В его трагедиях Аристофан видит «болтовню»; его слова он презрительно называет «опилками слов», «словечками», «судебными словечками», его стихи – «стишками»; поэтому при взвешивании их на весах его слова и стихи оказываются, гораздо легче тяжеловесных слов Эсхила; по собственному признанию Еврипида, он отнял у трагического искусства всю его тяжесть:
Развенчивая Еврипида, Аристофан не видит того ценного, что было в его поэзии. Он делает Еврипида типическим носителем тех явлений литературы, которые считал отрицательными – психологизма, модернизма, крайнего индивидуализма. Для Аристофана Еврипид в литературе так же, как и Сократ в философии, был воплощением неприемлемых новомодных взглядов, несущих разложение старого уклада. Огромный арсенал комедийных средств используется для их осмеяния и морального уничтожения.
Несчастья современных Афин Эсхил объясняет развращающим влиянием трагедий Еврипида.
«Сколько зла и пороков пошло от него:
Это он показал и народ научил,
Как в священнейших храмах младенцев рожать,
Как сестрицам с родимыми братьями спать,
Как про жизнь говорить очень дерзко - не жизнь
Вот от этих-то мерзостей город у нас
Стал столицей писцов, крючкотворов, лгунов,
Лицемерных мартышек, бесстыдных плутов,
Что морочат, калечат, дурачат народ.
Средь уродов и кляч не найдешь никого,
Кто бы с факелом гордо промчался.» (Лягушки., Т.2., с.309)
Еврипида Аристофан считал софистом от драматургии. Он высказывает Еврипиду в виде порицания, что не дело трагедии представлять людей, каковы они есть, “что вообще поэт не все, что есть или было в действительности, должен выводить в своих произведениях. Худое следует ему скрывать, а не выводить на сцену” (Лягушки, Т.2., с.297). Еврипид же выводит на сцену и нравственно испорченных людей тоже, заставляя их говорить то, что согласно с их характером и моралью”
Но С. Мокульский считает, что Аристофан «критикуя Еврипида, был к нему в некотором отношении ближе, чем к Эсхилу или Софоклу: подобно Еврипиду, он превращал сцену в политическую трибуну, и приближался даже к некоторым формальным приемам построения еврипидовских пьес, хотя в целом его творчество шло в ином направлении. Приемы полемики Аристофана, его личные выпады, циническая брань, дифамапия, пасквилянтство — вполне гармонируют с эпохой кризиса демократии, отражая ходовые для этой эпохи методы политической борьбы».
Выступает Аристофан против возвеличивания Еврипидом женщин в комедиях «Женщины на празднике Фесморий» (411 г. до н. э.), «Женщины в народном собрании» (389 г. до н. э.). Еврипид, по мнению Аристофана первым ввёл в драму любовную тему, которая в некоторых его трагедиях стала центральной. Доводы противников поэта, жестоко осудивших смелое нововведение, приведены в изобилии у Аристофана, который обвинял Еврипида в развращении афинян и упрекал его в том, что он создал образ влюблённой женщины, «научил молодых людей влюбляться».
Каково же было положение греческих женщин? А положение основной массы женщин в Греции хорошо иллюстрирует древняя поговорка: "Сидит дома, прядет шерсть". А Марциал, живший в начале новой эры, достаточно точно и емко характеризует положение женщины:
«Надобно, Приск, чтоб женщина была в подчиненье у мужа,
Иначе равенства, верь, между супругами нет».
Еще более откровенна римская поговорка: "Колотить следует орехи, осла и женщину". Подчиненное положение женщины в античном обществе, зависимость жены от мужа в семье, дали Аристофану благодатную тему для колкой сатиры.
Комедия Аристофана "Лисистрата" - пример не только и не столько пацифистского античного произведения, а древнейший пример борьбы женщин за свои права. Как же решают женщины-гречанки свои важные повседневные проблемы, попутно выступая против тогдашнего милитаризма? Ответ на удивление прост. Они - используют мощь чисто женского оружия - оружия, которое не смогут побороть никакие новейшие космические технологии. Оружия, которого сразу и не разглядишь в руках "коварного" слабого противника. И это оружие - женский шарм, женская хитрость, сексапильность и сексуальность.
Соблазнительная Мирина двадцать раз готова отдаться своему мужу Кинесию, который изнемогает от нетерпения. Вот она требует ложе, но это обман. Затем циновку. Снова то же. Потом духи, за которыми она идет сама. Наконец она раздевается, но лишь для того, чтобы исчезнуть со словами: «Миленький мой, не забудь подать свой голос за мир...» Читая "Лисистрату", мы знакомимся, прежде всего, с тончайшим знанием главной героиней - Лисистратой мужской психологии. И это приводит ее к победе. Афинские женщины получают мир и, главнее всего, своих мужей обратно к себе домой.
Лисистрата - личность яркая, говоря современным языком, нестандартная, для своего времени. Она - свободна не только внешне, но и, что более важно - внутренне. Это - женщина-лидер, способная увлечь за собой своих подруг по несчастью. Это - женщина-стратег, способная хладнокровно просчитать, реализовать свои расчеты и добиться положительного результата.
Поможем написать любую работу на аналогичную тему