Персонализм Бердяева. Центральное место проблемы свободы человеческой личности, как воспитательная идея в его философском творчестве

          Главная проблема философии Н.А. Бердяева - смысл существования человека и связь с ним бытия в целом. Её решение, по мнению писателя, может быть только антропоцентрическим - философия «познает бытие из человека и через человека», а смысл бытия обнаруживается в смысле собственного существования. Осмысленное существование - это существование в истине, достижимое человеком на путях спасения (бегства от мира) или творчества (активного переустройства мира культурой, социальной политикой и воспитательными основами в высокодуховном, высокоморальном и высоконравственном проявлении).

          По мнению русского философа Георгия Петровича Федотова, «четыре понятия, взаимно связанных, в сущности, разные аспекты одной идеи, определяют религиозную тему Бердяева: Личность, Дух, Свобода и Творчество».

          Философия Николая Александровича носит персоналистический характер. Он сторонник ценностей индивидуализма. «Истинное решение проблемы реальности, проблемы свободы, проблемы личности - вот настоящее испытание для всякой философии», - считает он. Николай Онуфриевич Лосский пишет: «В особенности же Бердяев интересуется проблемами личности... она не часть общества, напротив, общество - только часть или аспект личности. Личность - не часть космоса, напротив, космос - часть человеческой личности». Н.А. Бердяев был поглощён экзистенциальным интересом к человеку, т.е. к его уникальности бытия и иррациональности. В «Самопознании» он отмечает: «...экзистенциальная философия ... понимает философию как познание человеческого существования и познание мира через человеческое существование...». Однако, в отличие от других философов-экзистенциалистов, писатель не удовлетворяется сопереживанием, его волнует не столько трагедия человеческого существования, сколько свобода человеческой личности и человеческого творчества. «Свобода для меня первичнее бытия. Своеобразие моего философского типа, прежде всего в том, что я положил в основание философии не бытие, а свободу». «Свобода, личность, творчество лежат в основе моего мироощущения и миросозерцания», - пишет Бердяев. Он онтологизирует (прим.: онтология – учение о бытии) свободу, выводит за рамки обычных проблем философии. Свобода, своими корнями уходящая в иррациональную и трансцендентную безосновность, является для него исходной и определяющей реальностью человеческого существования. Н.А. Бердяев пишет: «Свободу нельзя ни из чего вывести, в ней можно лишь изначально пребывать». Именно в свободе, в самой личности, в творчестве прослеживаются у философа воспитательные мотивации и истоки.        Человеческая иррациональная свобода коренится из «ничто», но это не пустота, это первичный принцип, предшествующий Богу и миру. Николай Александрович пишет: «Где-то несоизмеримо большей глубине есть Ungrund, т.е. бездна, безначальность, безосновность, к которой неприменимы не только категории добра и зла, но неприменимы и категории бытия и небытия». Термин «Ungrund» Н.А. Бердяев заимствовал у немецкого мистика конца 16 - начала 17 века Якова Бёме из его учения «о тёмном начале в Боге».

          Философа волнует проблема теодицеи, то есть примирения зла мира (объективации) с существованием Бога, оправдание Бога в отношении допускаемого им зла на земле, которая для него также связана с проблемой свободы. Н.А. Бердяев считает, что «трудно примирить существование всемогущего и всеблагого Бога со злом и страданиями мира». Таким образом, он приходит «к неизбежности допустить существование несотворенной свободы». «Свобода не создана Богом, но он сам рождается... из свободы и из этой же свободы, из ничто, которое потенциально содержит в себе Всё, он творит мир». «Есть какой-то первоначальный исток, ключ бытия, из которого бьёт вечный поток... в нём совершается акт Богорождения». «Бог присутствует лишь в свободе и действует лишь через свободу», - вот мысль писателя, вот его воспитательная идея. Эта идея несёт у Николая Александровича двойную службу: объясняет наличие зла в мире («несотворенная свобода объясняет... возникновение зла») и определяет свободу человека не только по отношению к миру, но и к Богу. Такая концепция свободы трудно примирима с пониманием Бога как существа Абсолютного. Так как свобода не создана Богом, он не обладает властью над свободой. Свобода первична по отношению к добру и злу, она обусловливает возможность, как добра, так и зла. Поэтому Бог-Творец всесилен над бытием, но не обладает никакой властью над небытием, над несотворенной свободой. Эта бездна первичной свободы, изначально предшествующей Богу, является источником зла. Н.А. Бердяев не мог, подобно Владимиру Сергеевичу Соловьёву, возложить ответственность за зло в мире на Бога («Возложить на Творца ответственность за зло творения есть величайший из соблазнов духа зла...»). Но он, в равной мере, не принимал христианскую схему, укоренявшую зло в самом человеке. Он предпочитал абсолютизировать свободу, отделить её от Бога и человека, чтобы тем самым онтологизировать зло, погрузить его в добытийственный хаос. Это открывало путь к гармонизации бытия, которая осуществлялась с помощью творчества. Но поскольку творчество, по убеждению философа, также проистекает из свободы, то именно противоборство зла и творчества составляет сущность новой религиозной эпохи - эпохи «третьего откровения», ожиданием которой наполнено большинство произведений Н.А. Бердяева.

          Н.О. Лосский считает, что Н.А. Бердяев «отвергает всемогущество Бога и утверждает, что Бог не творит воли существ вселенной, которые возникают из Ungrund, а просто помогает тому, чтобы воля становилась добром. К этому выводу он пришёл благодаря своему убеждению в том, что свобода не может быть создана, и что если бы это было так, то Бог был бы ответственным за вселенское зло. Тогда... теодицея была бы невозможной. Зло появляется тогда, когда иррациональная свобода приводит к нарушению божественной иерархии бытия и к отпадению Бога из-за гордыни духа, желающего поставить себя на место Бога...».

          По мнению писателя, личность и субъективное находятся в конфликте с общим и объективным, личность восстаёт «против власти объективированного «общего». Объективация - одно из основных понятий философии Н.А. Бердяева, она означает трансформацию духа в бытие, вечности - во временное, субъекта - в объект, порождение неподлинного мира явлений, где результаты духовной активности человека приобретают формы пространства и времени, начинают подчиняться причинно-следственным отношениям, связям и законам формальной логики. Николай Александрович так поясняет свою идею, он говорит, что «объективной реальности не существует, это иллюзия сознания, существует лишь объективация реальности, порождённая известной направленностью духа. Объективированный мир не есть подлинный реальный мир… . Объект есть порождение субъекта. Лишь субъект экзистенциален, лишь в субъекте познаётся реальность». В книге «Царство духа и царство кесаря» (1951) Н.А. Бердяев пишет: «Объективация есть выбрасывание человека вовне, т.е. экстериоризация, подчинение условиям пространства, времени, причинности, рационализации. В экзистенциальной же глубине человек находится в общении с духовным миром и со всем космосом». Таким образом, объективация представляет собой не раскрытие, обнаружение духа, а наоборот, его закрытие. В результате человек оказывается в двойственном положении: как личность он остаётся в своей глубине носителем экзистенциального «Я», образа и подобия Бога, как индивид он становится причастен миру природной и социальной необходимости. Мысль писателя перекликается здесь с идеями западноевропейских экзистенциалистов о трагическом положении человека в безучастном, равнодушном к его существованию мире. Сам Николай Александрович подчёркивает сходство этих идей: «Когда экзистенциалисты... говорят о выброшенности человека в мир и обречённости человека этому миру, то они говорят об объективации, которая делает судьбу человека безысходной, выпавшей из глубокой реальности». Писатель видит природное зло не только в жестокости борьбы за существование, в страдании и смерти, а в самом факте необходимости, несвободы, которая составляет сущность материи. «Человек с его возможностями духовной свободы брошен в слепой механический мир, который порабощает и губит его». Н.А. Бердяев отмечает, что у него «есть напряжённая устремлённость к трансцендентному, т.е. к переходу за грани этого мира». «Обратной стороной, - пишет он, - этой направленности моего существа является сознание не подлинности, неокончательности, падшести этого эмпирического мира». Философ утверждает «примат свободы над бытием». «Бытие вторично, есть уже детерминация, необходимость, есть уже объект», - считает автор. В религиозном плане объективация тождественна с актом грехопадения - отчуждения человека от Бога, сопровождающегося попаданием субъекта в зависимость от мира объектов. «Если мир, - писал Бердяев, - находится в падшем состоянии, то это - не результат способов познания. Вина лежит в глубинах мирового бытия. Это лучше всего уподобить процессу разложения, разделения и отчуждения, которое претерпевает ноуменальный мир. Было бы ошибкой думать, что объективация происходит только в познавательной сфере. Она происходит, прежде всего, в бытии самом. Она порождается субъектом не только как познающим, но как бытийствующим... . В результате нам кажется реальным то, что на самом деле вторично, объективировано, и мы сомневаемся в реальности первичного, необъективируемого и нерационализированного». Осознание первичности духа как творческой реальности и составляет, по мысли автора, задачу философии, указывает путь решения проблемы свободы человеческой личности и его воспитания, как субъектного начала в миропознании и бытии.

          «Персоналистическая революция», к которой стремился философ, «означает свержение власти объективации, разрушение природной необходимости, освобождение субъектов-личностей, прорыв к иному... духовному миру». Преодоление объективации связывается Николаем Александровичем не столько со спасением, сколько с творчеством, как «обнаружением избыточной любви человека к Богу», ответом его «на Божий зов, на Божье ожидание».

          Н.А. Бердяев убеждён, что свобода трагична: если она составляет сущность человека, то, следовательно, она выступает как обязанность, человек порабощён своей свободой. Она, тяжкое бремя, которое несёт человек. Он ответственен за свои поступки и происходящее в мире. «Свобода есть моя независимость и определяемость моей личности изнутри... не выбор между поставленным передо мной добром и злом, а моё созидание добра и зла, - считает автор. - Само состояние выбора может давать человеку чувство угнетённости... даже несвободы. Освобождение наступает, когда выбор сделан и когда я иду творческим путём». Николай Александрович воспринимает свободу «не как лёгкость, а как трудность». По мысли писателя, даже простая политическая свобода, свобода выбора убеждений и поступков - это тяжёлая и ответственная обязанность. Он пишет: «В этом понимании свободы как долга, бремени, как источника трагизма мне особенно близок Достоевский. Именно отречение от свободы создаёт лёгкость...». «Свобода порождает страдание, отказ же от свободы уменьшает страдание... . И люди легко отказываются от свободы, чтобы облегчить себя», - эта идея философа, перекликается с взглядами Ф.М. Достоевского на эту проблему, для которого проблема свободы духа также имеет центральное значение. У Фёдора Михайловича свобода - не право человека, а обязанность, долг; свобода – «не лёгкость, а тяжесть». Не человек требует от Бога свободы, а наоборот, «и в этой свободе видит достоинство богоподобия человека». Именно по этой причине «свобода аристократична, а не демократична». Н.А. Бердяев считает, что «огромная масса людей совсем не любит свободы и не ищет её». Великий Инквизитор у Ф.М. Достоевского, «враг свободы и враг Христа», считает, что «десятки тысяч миллионов существ... не в силах будут пренебречь хлебом земным ради небесного», он упрекает Христа в том, что, возложив на людей бремя свободы, он не жалеет их.

          Таким образом, взгляд Н.А. Бердяева на проблему свободы человеческой личности представляется следующим. Личность - это ноуменальный центр мироздания, обнаруживаемый через выявление бесконечности и всеобъемлемости духа конкретного человека и который находится в контакте с высшим знанием о реальности и природе сущего. Даже трансцендентное открывается в духе и через дух личности. Однако, присущая ей свобода двойственна: она дана человеку и от Бога, как просветлённая свобода к добру, истине, красоте, вечности и от Божественного «ничто», которое заключает в себе возможность зла и отпадение от Бога, и именно в этом и состоит самосознание человека, как субъекта личности, философская идея воспитательности личности, её объективации, и всеобъемлемости.