Выдающийся российский юрист и государственный деятель К.П. Победоносцев родился 21 мая (2 июня) 1827 года в Москве. Его дед был священником в церкви святого великомученика Георгия, находившейся в Москве на Варварке, а отец, Петр Васильевич Победоносцев, был профессором словесности Московского университета. Его мать принадлежала к старинному дворянскому роду Левашовых. В семье было 11 детей, среди них Константин Петрович самый младший. Как характеризовал свою семью сам К.П. Победоносцев в письме императору Николаю II, «он был воспитан в семье благочестивой, преданной царю и отечеству, трудолюбивой» .
Начальное образование Константин получил дома, где отец организовал для своих детей хорошую систему домашнего обучения. Поначалу Петр Васильевич готовил своего младшего сына к священническому званию, но в 1841 году отвез Константина в Петербург, где тот поступил в одно из самых привилегированных учебных заведений России – Императорское училище правоведения, учрежденное в 1835 году специально для подготовки молодых людей к службе в государственном управлении. Константин Победоносцев окончил училище в 1846 году, но его отец порадоваться успехам сына не успел – он умер в 1843 году, прожив 72 года. По окончании курса обучения в Училище правоведения К.П. Победоносцев был определен на работу в 8-й (Московский) департамент Правительствующего Сената на должность помощника секретаря. В этом департаменте решались судебные споры по гражданским делам, поступавшие из губерний, прилегавших к Москве.
К.П. Победоносцев писал позднее, что он по природе своей не был честолюбивым, никаких должностей не искал, никуда не просился, не искал никакой карьеры, но не отказывался ни от какой работы. Современники отзывались о нем как о человеке «тихого, скромного нрава, благочестивом, с разносторонним образованием и тонким умом». Тем не менее, его карьера была достаточно успешной. В марте 1847 года он стал секретарем, спустя год – обер-секретарем того же 8-го департамента Сената, а в 1853 году его назначили обер-секретарем Общего собрания московских департаментов Сената.
В 1859 году Императорский Московский университет, «оскудев профессорами юристами», как пишет К.П. Победоносцев, обратился к нему с просьбой о чтении там лекций по гражданскому праву вместо отправившегося в заграничную командировку исполнявшего должность адъюнкта В.Н. Никольского. Победоносцев защитил магистерскую диссертацию на тему «К реформе гражданского судопроизводства» и затем в течение шести лет – с 1859 по 1865 год – читал на юридическом факультете Московского университета по 8 часов в неделю курсы гражданского права и судопроизводства. В 1860 году он был избран профессором юридического факультета Московского университета. Образованный, трудолюбивый, склонный к научной работе, Победоносцев преподавал гражданское право, писал монографии и статьи. Его курс «Гражданского права», выдержавший 5 изданий, превратился в настольную книгу многих юристов . Специальной областью его исследований было межевое право, при этом он продолжал работать в 8-м департаменте Сената.
Получив репутацию превосходного знатока юридической науки, блестящего лектора и педагога, в конце 1861 года К.П. Победоносцев вместе с С.М. Соловьевым был приглашен главным воспитателем великих князей графом Строгановым для преподавания права наследнику цесаревичу Николаю Александровичу. Победоносцев не смог отказаться и переехал на целый год в Петербург. По его словам, это решило его дальнейшую судьбу роковым образом, он стал известен при дворе. В 1863 году он сопровождал наследника цесаревича Николая Александровича в его путешествии по России, которое описал в книге «Письма о путешествии наследника-цесаревича по России от Петербурга до Крыма» (1864). По окончании поездки Победоносцев вернулся в Москву к своим занятиям и мечтал остаться там. Однако смерть цесаревича Николая Александровича, последовавшая 12 (24) апреля 1865 года, изменила течение жизни Победоносцева. Новый наследник императорского престола великий князь Александр Александрович (будущий император Александр III) должен был пройти подготовку к своему будущему царскому поприщу. И К.П. Победоносцев вновь был приглашен ко двору для преподавания юридических наук будущему царю. «Новый цесаревич, слышав обо мне доброе от покойного брата, пожелал меня иметь при себе для преподавания. Я не мог уклониться и переехал в Петербург в 1866 году на жительство и на службу», - так описывал Победоносцев новый поворот в своей судьбе.
Переселившись окончательно в Петербург, К.П. Победоносцеву пришлось преподавать не только наследнику Александру Александровичу, но и другим великим князьям – его братьям Владимиру и Сергею, Николаю Константиновичу, а также супруге наследника Марии Федоровне. С этого времени его общение с Александром Александровичем, сначала цесаревичем, а с 1 марта 1881 года императором, не прерывалось вплоть до смерти последнего в 1894 году. Впоследствии Победоносцев преподавал право будущему императору Николаю II в бытность его наследником престола.
Одновременно с первым вызовом в Петербург, в 1861 году, К.П. Победоносцев был командирован «в распоряжение государственного секретаря для временных работ по устройству и преобразованию судебной части». На этом посту он принял деятельное участие в разработке судебной реформы 1864 года, отстаивая принципы независимости суда, гласности судопроизводства и состязательности судебного процесса.
К 1865 году круг служебных обязанностей Победоносцева расширился до такой степени, что для преподавания в Московском университете ему не стало доставать ни времени, ни сил. Он принял решение оставить преподавательскую деятельность в университете. В письме к ректору университета профессору С.И. Баршеву Победоносцев писал 1 июня 1865 года: «Приняв на себя в 1859 году обязанность преподавать гражданское право и судопроизводство студентам юридического факультета в Московском университете, и потом, по возвращении из-за границы проф. Никольского, ограничившись преподаванием одного судопроизводства гражданского, я за долг себе поставлял и вменял в честь по мере сил и возможности отправлять сию обязанность к пользе слушателей. Между тем, занятия мои по сенатской службе расширялись и увеличивались до того, что последние два года я уже с большим трудом и усилиями, не без ущерба здоровью, продолжал преподавание, от которого, и по собственному моему усердию к пользе Московского университета, не легко было мне отказаться. Ныне же сенатские мои занятия еще более усилились и здоровье ослабело до того, что я, хотя и с прискорбием сердечным, вижу решительную невозможность согласить с сими занятиями обязанность преподавателя, почему и вынужден лишить себя удовольствия и чести продолжать преподавание. Извещая о сем ваше превосходительство, долгом почитаю присовокупить, что если бы впоследствии состояние дел моих и здоровья дозволило мне возобновить преподавание, а Московскому университету понадобились бы мои услуги, то я с полной готовностью предоставляю себя в его распоряжение. Вместе с тем покорнейше прошу вас, милостивый государь, заявить университетскому совету просьбу мою, чтобы, во уважение 6-летних трудов моих на службе университету, мне было дозволено на будущее время пользоваться в университетской библиотеке книгами и журналами на том же основании, как я доныне пользовался» . Совет университета в ответ на это обращение постановил выразить Победоносцеву «сожаление о том, что обстоятельства не дозволяют ему продолжать преподавание в университете, которое приносило так много пользы студентам». В декабре 1865 года Совет Московского университета избрал Победоносцева своим почетным членом. Оставив профессорскую должность, Победоносцев переселился в Петербург и всецело посвятил себя государственной службе.
В том же 1865 году К.П. Победоносцев был назначен членом консультации Министерства юстиции, а в 1868 году сенатором. Он стал привычным лицом в Аничковом дворце. Тогда же по Петербургу пошли слухи о большом влиянии Победоносцева на цесаревича. Тем не менее, в 1872 году без всякого ходатайства и без всякого участия цесаревича Победоносцев был назначен членом Государственного совета. Здесь он получил возможность высказывать вслух свои мнения по государственным вопросам, - мнения, которые он никогда ни от кого не скрывал. Правда, Константин Петрович довольно быстро разочаровался в Государственном совете. По свидетельству окружавших его людей, он часто высказывался об этом учреждении резко отрицательно – например, заявлял, что его надо бы на замок запереть и ключ бросить в Неву, или же признавался в том, что ему надоело слушать болтовню на заседаниях Государственного совета. У членов же этого учреждения славившийся своим критичным умом и широкой образованностью профессор вызывал невольное уважение .
По свидетельству известного адвоката А.Ф. Кони, речи Победоносцева в Государственном совете и Сенате, производили сильное впечатление на слушателей, поражая своей безукоризненной логикой, ясностью и силой убеждения . В тот же период Константин Петрович активно занимался научно-публицистической деятельностью, опубликовал 17 книг, множество статей, переводных сочинений по истории и юриспруденции.
Мало-помалу Победоносцев приобрел репутацию упорного консерватора – в противодействии новым направлениям и веяниям государственных либералов. По свидетельству известного адвоката А.Ф. Кони, большинство выступавших на заседаниях Госсовета постоянно смотрело в сторону Победоносцева, «жадно отыскивая в сухих чертах его аскетического лица знак одобрения или сочувствия тому, что они говорили, подделываясь под взгляды «великого инквизитора», как они его заочно называли» . Речи Победоносцева в Государственном совете и Сенате, производили сильное впечатление на слушателей, поражая своей безукоризненной логикой, ясностью и силой убеждения. В тот же период Константин Петрович активно занимался научно-публицистической деятельностью, опубликовал 17 книг, множество статей, переводных сочинений по истории и юриспруденции.
В конце 70-х годов во взглядах Победоносцева произошёл коренной перелом. После убийства Александра II при обсуждении проекта преобразований, представленного М.Т. Лорис — Меликовым, выступил с острой критикой реформ 1860-70-х гг. Константин Петрович был автором манифеста 29 апреля 1881 года «О незыблемости самодержавия». Он также был одним из создателей тайной правительственной организации «Священная дружина» (1881-83), призванной бороться с народническим экстремизмом.
В 1880 г. назначен обер-прокурором Священного Синода (пребывал на этом посту в течении 26 лет). В 1896 г. в «Московском сборнике» Победоносцев подвёрг критике основные устои современной ему западно – европейской культуры и принципы государственного устройства, видя основные пороки в «народовластии и парламентаризме», ибо они «родят великую смуту», затуманивая «русские безумные головы».
Как христианский мыслитель, Победоносцев полагал, что философия и наука имеют статус вероятностных предположений, не могущих содержать в себе абсолютного, безусловного и цельного знания. Лишь православная вера, которую русский народ «чует душой», способна давать целостную истину. С позиции Православия Победоносцев убедительно критиковал материализм и позитивизм. Он последовательно отстаивал идеал монархического государственного устройства, называя современную ему западную демократию «великой ложью нашего времени» .
Его монархические и консервативные идеи наиболее полно изложены в «Московском сборнике» издававшихся пять раз с 1896 по 1901 годы, а также в опубликованных письмах к Александру III и Николаю II. Деятельность и взгляды Победоносцева, обусловленные революционным брожением в России и страхом перед исторической самодеятельностью народа, были не просто консервативными, но и часто отличались большей реакционностью, стремлением втиснуть общественно-политическое и духовное развитие в нормативы средневекового теократического сознания. Именно поэтому одним из основных объектов его критики стала система западной демократии, которую он оценивал как проявление общественного регресса, а основные демократические идеи и институты называл «великой ложью нашего времени».
В начале ХХ века влияние Победоносцева на политику правительства стало ослабевать. После принятия, под давлением революционного подъёма, Манифеста 17 октября 1905 года, принятого масонскими и либеральными силами как российскими, так и западными силами, провозгласившими якобы буржуазные «свободы», вышел в отставку.
Умер К.П. Победоносцев в Санкт-Петербурге на 80-м году жизни, 10 (23) марта 1907 года. К.П. Победоносцев был погребён у алтаря церкви Свято-Владимирской церковно-учительской школы в Петербурге, основанной супругами Победоносцевыми, ныне двор дома 104 по Московскому проспекту (двор больницы скорой помощи № 21 им. И. Г. Коняшина) .
Консервативная газета «Московские ведомости» по случаю его кончины писала о нём: «Его влияние в 1881 году спасло Русское самодержавие от уничтожения, к которому со всех сторон толкали его все влиятельнейшие государственные деятели того времени… Спасение самодержавия в 1881 году есть его историческая заслуга».
По мнению анонимного автора статьи о нём в Энциклопедическом словаре Гранат (Том 32-й; 1915), «он был скорее глашатаем реакции, лидером же её стал его антагонист гр. Д. Толстой» .
Взаимоотношения К.П.Победоносцева с окружающим социумом
В начале 1860-х годов Победоносцев отстаивал ряд либеральных принципов (гласность, отделение суда от администрации), но в конце 1870-х годов в его взглядах произошёл коренной перелом, он все больше склоняется к консервативным идеям. Он убежден, что Православная Самодержавная монархия неотрывно связана с самим бытием России.
Зрелый К. П. Победоносцев - мыслитель консервативно-охранительного направления.
Остро переживал Победоносцев события на Балканах, когда Сербия и Черногория выступили против Турции. Русские добровольцы, возглавляемые генералом Черняевым, помогали им. Турки все более одолевали противников. Тогда Победоносцев 18 сентября 1876 года просит цесаревича помочь отправке сербской армии 300 тысяч старых ружей из резервного запаса военного ведомства. Волновала его и недостаточная подготовленность России к возможной войне с Турцией. Переживал он и события русско-турецкой войны 1877-1878 годов. Победоносцева очень волновали неудачи на фронте. В письме от 20 сентября 1877 года он высказывал недовольство министром внутренних дел А.Е. Тимашевым, преследовавшим либеральный «Голос» А.А. Краевского за критические статьи по поводу военных действий .
24 января 1878 года Вера Засулич стреляла в градоначальника Трепова и тяжело ранила его. Это произошло потому, что Трепов решил подтянуть дисциплину политических арестованных, так как тюремным начальством было допущено полное ослабление дисциплины. Веру Засулич судили, и присяжные вынесли ей оправдательный приговор, что было принято сочувственно обществом и даже некоторыми сановниками. Победоносцев, считавший, что Трепову пришлось исправлять то, что было испорчено попустительством тюремной власти, был возмущен решением присяжных заседателей и всей обстановкой суда. В это же время Победоносцев принимал огромное участие в деле создания Добровольного флота. Почетным председателем комитета, этим ведавшего, был цесаревич Александр Александрович, председателем правления – Победоносцев. Сразу после Сан-Стефанского мира с Турцией (19 февраля 1878 года) возникла мысль, на случай возможной войны с Англией, приобрести быстроходные пароходы, которые в военное время могли бы быть обращены в крейсеры. По всей России была открыта подписка на осуществление путем пожертвований этой цели. В течение 1878 года удалось приобрести в Германии суда, названные «Россия», «Москва», «Петербург», «Нижний Новгород». Победоносцев также понимал важность воздухоплавания, современных снарядов, мин, считал, в связи с этим, необходимым установлением связи с Менделеевым . 22 декабря 1879 года он сообщал об опытах с подводной лодкой Джевецкого, производившихся на озере в Гатчине. С этим вопросом он ознакомил и цесаревича в январе 1880 года .
2 апреля 1879 года бывший сельский учитель, студент Петербургского университета А.К. Соловьев стрелял в царя. Высказывая ужас и возмущение, Победоносцев сразу же написал цесаревичу. Письмо заканчивалось так: «Зло так усилилось, что его надобно лечить железом и кровью. Само собой ничего не сделается. Напрасно станет правительство взывать к обществу, к благомыслящим людям. Что же может сделать общество, когда надо действовать всею силою законной власти, а право разыскивать, судить и карать принадлежит одному правительству, а оно отказывается им пользоваться, уклоняется, колеблется. Может прийти минута, когда народ в отчаянии, не узнавая правительства, в душе от него отречется и поколеблется признать своею ту власть, которая, вопреки Писанию, без ума меч носит. Это будет минута ужасная, и не дай Бог нам дожить до нее» .
28 января 1881 года умер Ф.М. Достоевский . На следующий день Победоносцев пишет цесаревичу: «Вчера вечером скончался Достоевский. Он был близкий мне приятель, и грустно, что нет его. Но смерть его – большая потеря и для России. В среде литераторов он – едва ли не один – был горячим проповедником основных начал веры, народности, любви к Отечеству. Несчастное наше юношество, блуждающее, как овцы без пастыря, к нему питало доверие, и действие его было весьма велико и благодетельно. Многие обращались к нему, как к духовнику, словесно и письменно. Теперь некому заменить его. Он был беден и ничего не оставил, кроме книг. Семейство его в нужде. Сегодня пишу к графу Лорис-Меликову и прошу доложить, не соизволит ли государь император принять участие. Не подкрепите ли, Ваше Высочество, это ходатайство». 1 февраля новое письмо: «Похоронили сегодня Ф.М. Достоевского в Невской лавре. Грустно очень. Вечная ему память. Мне очень чувствительна потеря его: у меня для него был отведен тихий час, в субботу после всенощной, и он нередко ходил ко мне, и мы говорили долго и много за полночь...» На что цесаревич отвечал: «Граф Лорис-Меликов уже докладывал сегодня государю об этом и просил разрешения материально помочь семейству Достоевского. Вдове Достоевского была назначена пенсия в 2000 рублей .
24 апреля 1880 года Победоносцев был назначен обер-прокурором Святейшего Синода и пребывал на этом посту в течение 26 лет. Одновременно он вошел в состав Кабинета Министров. В компетенции обер-прокурора Синода был контроль за назначениями тех или иных лиц на епископские и митрополичьи кафедры, а также на профессорские должности в духовных учебных заведениях. Победоносцев сделался, таким образом, фактическим руководителем русской православной церковной организации. Восшествие на императорский престол Александра III, произошедшее после убийства 1 марта 1881 года Александра II, усилило роль нового Обер-прокурора в политической жизни Российской империи. В течение последующих 25 лет - срок и по тем временам огромный – Победоносцев был одной из самых влиятельных фигур в русской политической элите .
1 марта 1881 года престол занял Александр III, в прошлом воспитанник Победоносцева, с которым он когда-то совершил путешествие по России. Теперь на плечи Победоносцева легла двойная тяжесть: с одной стороны – опека молодого монарха, а с другой – тяжесть высокого государственного поста обер-прокурора. Спустя две недели после убийства царя, из Ясной Поляны пришло письмо от писателя, графа Льва Толстого: «Милостивый государь Константин Петрович! Я знаю Вас за христианина и, не поминая всего того, что я знаю о Вас, мне этого достаточно, чтобы смело обратиться к Вам с важной и трудной просьбой передать государю письмо, написанное мною по поводу страшных событий последнего времени». Лев Толстой просил Победоносцева передать Александру III письмо, в котором умолял молодого монарха не карать смертной казнью цареубийц. По долгу службы обер-прокурор Синода ознакомился с содержанием адресованного государю послания. Как ни корил Лев Николаевич террористов, как ни взывал адресата последовать Христову милосердию, но не могли не вызвать резкого протеста его слова о том, что убили Александра II «не личные враги его, но враги существующего порядка вещей; убили во имя какого-то высшего блага человечества». По мнению Толстого, получалось, что вина убийц состоит только в том, что они неправильно понимали «благо всего человечества», а пойми они это самое «благо» правильно, то и кровавое злодеяние подлежало бы нравственной амнистии. Толстой, оставляя за собой монопольное право на истинное толкование учения Христа, по сути дела, отвергал и существующую российскую государственность, и православную церковь, когда называл убийц царя «врагами существующего порядка вещей», будто бы боровшихся «за высшее благо всего человечества». Победоносцев не стал прибегать ни к каким бюрократическим хитростям, он отклонил прошение Толстого и прямо написал ему: «Прочитав Ваше письмо, я увидел, что Ваша вера одна, а моя церковная другая, и что наш Христос – не Ваш Христос. Своего я знаю мужем силы и истины, исцеляющим расслабленных, а в Вашем показались мне черты расслабленного, который сам требует исцеления. Вот почему я по своей вере не мог исполнить Ваше поручение» .
Однако письмо Толстого все-таки достигло своего адресата через великого князя Сергея Александровича, который вручил его Александру III. По словам Софьи Андреевны Толстой, государь будто бы велел передать Льву Николаевичу такие слова: «Если б покушение было на него самого, он мог бы помиловать, но убийц отца не имеет права простить». После убийства Александра II было много разговоров об отмене смертной казни, многие выступали за это – и Л.Н. Толстой и В.Н. Соловьев и многие другие. К.П. Победоносцев выступил категорически против отмены смертной казни, в своем письме Александру III он пишет: «Сегодня пущена в ход мысль, которая приводит меня в ужас. Люди так развратились в мыслях, что иные считают возможным избавление осужденных преступников от смертной казни... Может ли это случиться? Нет, нет, и тысячу раз нет – этого быть не может, чтобы Вы пред лицом всего русского народа, в такую минуту простили убийц отца Вашего, русского Государя, за кровь которого вся земля (кроме немногих, ослабевших умом и сердцем) требует мщения и громко ропщет, что оно замедляется. Если бы это могло случиться, верьте мне, Государь, это будет принято за грех великий, и поколеблет сердца всех Ваших поданных... Тот из этих злодеев, кто избежит смерти, будет тотчас же строить новые ковы. Ради Бога, Ваше Величество, - да не проникнет в сердце Вам голос лести и мечтательности». Победоносцев призывает царя «править крепкою рукою и твердой волей» .
К этому времени мнение о всесилии Победоносцева, о его необъятной власти, сравнимой с властью самого императора, в русском обществе уже было очень устойчивым. Это мнение имело под собой определенные основания. Граф М.Т. Лорис-Меликов, министр внутренних дел, предложил программу изменений в государственном устройстве. Против этого выступает Победоносцев и журналист М.Н. Катков. Константин Петрович сыграл решающую роль в появлении исторического манифеста Александра III от 29 апреля 1881 года «О незыблемости самодержавия», в котором подтверждалась незыблемость неограниченной власти монарха и таким образом отвергались попытки ввести в России элементы представительного правления, предложенные группой сановников во главе с М.Т. Лорис-Меликовым. Собственно, и увольнение последнего с его должности, так же, как и его помощника – товарища министра внутренних дел Н.А. Милютина, было осуществлено Александром III по совету Обер-прокурора К.П. Победоносцева. Последовавшее вслед за этим назначение на должность министра внутренних дел графа Н.П. Игнатьева также можно с полным основанием приписать влиянию Победоносцева. Когда же Игнатьев попытался увенчать политику «народного самодержавия» созывом всесословного Земского собора, против этого резко выступили Катков и Победоносцев. И в мае 1882 года Александр III по внушению своего сурового наставника произвел замену Игнатьева на графа Д.А. Толстого – убежденного сторонника самодержавия.
В первые годы царствования Александр III часто советовался с обер-прокурором касательно перемен в составе правительства. Победоносцев настаивал на ужесточении цензуры, ограничении прав (не запрещении) неправославных исповеданий. Особое внимание он уделял повышению общественной роли Православной церкви. Со свойственной ему прямотой и независимостью, он высказывался против тех мероприятий, которым не сочувствовал. Так было, например, в отношении учреждения земских начальников. Император часто поручал Победоносцеву составление важных бумаг и своих обращений. Знакомил Победоносцев Государя с местными нуждами и передавал впечатления от своих поездок по России, которые он делал часто .
Существовавшая в России система абсолютной и самодержавной власти предполагала, чтобы решения по всем основным вопросам государственного управления принимались единолично императором. Однако совершенно очевидно, что один человек, каким бы выдающимся он ни был, не в состоянии охватить все государственные дела. Это хорошо осознавал Победоносцев. В одном из своих писем к Александру III он писал: «По идее все назначения, увольнения и пр. исходят от Высочайшей власти. Но ведь это одна фикция, ибо, без сомнения, о личностях в необъятной массе чиновников со всей России Ваше Величество не может иметь отдельного соображения». Подобным же образом можно было бы сказать не только о кадровом вопросе, но и о всех вопросах государственного управления. Самодержец не мог иметь «отдельного соображения» о различных аспектах многочисленных государственных дел. Именно поэтому в России во все исторические эпохи существования самодержавной власти мы видим рядом с самодержцем какого-либо государственного деятеля, особо к нему приближенного, главного помощника самодержца в государственных делах, который представляется обществу едва ли не вторым царем» .
Таким человеком при Александре I был граф А.А. Аракчеев. В русском обществе первой четверти XIX века, особенно в период после войны 1812 года, было распространенным мнение о том, что император отдал всю свою власть всесильному временщику. Граф Аракчеев действительно играл в механизме управления Российской империей важную роль, однако совсем не ту, что приписывалась ему современниками. Возвысив этого государственного деятеля, приблизив его к своей августейшей персоне, Александр I не отдал ему управление государством, а, напротив, взял это управление в свои руки так, как никогда прежде не брал. Аракчеев стал для него своего рода вспомогательным инструментом, посредством которого его августейший взор и руки могли проникать в такие уголки управляемого им пространства, в каковые они сами по себе никогда бы не проникли. Только с помощью вездесущего, энергичного, до предела исполнительного Аракчеева император был в состоянии управлять Россией так, как хотел, то есть все и вся держа под своим контролем и влиянием. И при этом, оставаясь всегда в тени, особенно тогда, когда требовалось предпринять такие меры, которые вызывали сильное раздражение и недовольство в обществе .
В 1880-е годы по разным причинам резко возросло значение идеологического, духовного фактора в государственном управлении. Поэтому самодержцу требовался в качестве помощника в первую очередь государственный деятель-идеолог. К.П. Победоносцев подходил на эту роль во многих отношениях лучше других из окружения императоров Александра III и Николая II. Победоносцев писал, что, рекомендуя императору ту или иную кандидатуру для назначения, он лишь «выполнял порученную государем работу», но «ни разу не позволил себе выпрашивать для кого-либо милостей или назначений». Далее он пишет: «Но люди воображали обо мне иначе, и тут пришлось мне видеть много людской пошлости в нашем обществе. Ко мне обращались за милостями и назначениями; а когда я отвечал, что не вмешиваюсь в эти дела и ничего не могу, кроме того, что касается до порученного мне дела – мне не верили и бранили меня. С другой стороны, возбуждалась ко мне ненависть иных людей из придворной и других сфер, которым иногда случалось мне помешать в осуществлении разных своекорыстных планов» .
Несколько раз на Победоносцева организовывались покушения. Первое из них относится к 1880 году. В другой раз, 21 июня 1892 года, в Царском Селе на него напал с ножом некий Владимир Гиацинтов, ученик 5 класса Псковской семинарии. Вот что о нем пишет Победоносцев: «Молодой человек возбуждает крайнюю жалость, больной, истомленный и, как видно, слабоумный (интересно как он доучился до 5 класса семинарии), расстроенный нервами... Пролежав 2,5 месяца в больнице, он прямо оттуда пошел на покушение. Если он служил орудием сторонних внушений, то спрашивается, откуда они явились – во Пскове ли еще или в больнице». Арестованный Гиацинтов показал на следствии, что целью его приезда в Петербург было покушение на императора, но выяснив, что доступ к Государю невозможен, он решил убить Победоносцева. Как заявил Гиацинтов, он не убил обер-прокурора только потому, что не рассчитал расстояния и, замахнувшись ножом, не достал К.П. Победоносцева, успевшего отступить за дверь .
В январе 1894 года Победоносцева очень взволновала болезнь императора Александра III. Тяжко переживал Победоносцев угасание в Крыму столь любимого им государя и его смерть 20 октября 1894 года. Его памяти Победоносцев посвятил речь, произнесенную 26 февраля 1895 года в присутствии императора Николая II на заседании Исторического общества. В первые годы своего царствования император Николай Александрович иногда советовался с Победоносцевым, и тот иногда писал ему. Так в связи со студенческими беспорядками обер-прокурор пишет царю, что необходима твердая власть, но вместе с тем, Победоносцев не сочувствовал предполагавшейся отдаче виновных студентов на военную службу, на чем настаивал С.Ю. Витте . А.С. Суворин, редактор-издатель «Нового времени», записал в своем дневнике, что при обсуждении этого вопроса в Кабинете министров, Победоносцев заявил: «Нет, Сергей Юльевич, так нельзя».
С.Ю. Витте писал в своих мемуарах о том, что Победоносцев сыграл решающую роль в назначении в начале 1898 года министром народного просвещения Н.П. Боголепова. По словам Витте, «2 апреля 1895 года товарищем министра внутренних дел был назначен по рекомендации Победоносцева Горемыкин» . Осенью того же года И.Л. Горемыкин стал министром внутренних дел, и опять-таки по рекомендации Победоносцева. С.Ю. Витте рассказал в своих воспоминаниях, что на эту должность Николаю II были рекомендованы первоначально В.К. Плеве и Д.С. Сипягин. Однако когда император спросил мнение Победоносцева об этих людях, обер-прокурор ответил: «Плеве – подлец, а Сипягин – дурак» .
В 1896 году выходит «Московский сборник» К.П. Победоносцева , который был переведен на многие иностранные языки. В нем Победоносцев подвёрг критике основные устои западноевропейской культуры и принципы государственного устройства, видя основные пороки в «народовластии и парламентаризме», ибо они «родят великую смуту».
В ночь с 8 на 9 марта 1901 года на него вновь было совершено покушение; сын титулярного советника статистик Самарского губернского земства Николай Лаговский стрелял в окно домашнего кабинета Победоносцева на Литейном проспекте, 62; пули попали в потолок. Злоумышленник был схвачен и 27 марта осужден на 6 лет каторги. Готовились покушения на Победоносцева и в начале 1900 года на отдыхе в Висбадене, и в апреле 1902 года в Петербурге. Жизнь в постоянной опасности, тяжелая государственная служба, высокая ответственность, требовала больших моральных затрат как у К.П. Победоносцева, так и у его супруги – Екатерины Александровны Победоносцевой, урожденной Энгельгардт (1848–1932). Она была интересным и ярким человеком. Ее отец, помещик Могилевской губернии, человек либеральных убеждений, «подарил имение крестьянам». О матери, урожденной Огн-Доганевской, осталось гораздо меньше сведений. Вероятно, она происходила из польских дворян. Несмотря на огромную разницу в возрасте (К.П. Победоносцев был старше своей жены на 21 год), супругов объединяла взаимная и искренняя любовь. О знакомстве со своим будущим мужем Екатерина Александровна вспоминала: «Я знала своего мужа с 5 лет, а ему было тогда около 20-ти (на самом деле – 26). Говорили, что будто бы именно с неё Толстой писал свою Анну Каренину. Своих детей у Победоносцевых не было, и в 1897 году они взяли на воспитание грудного младенца-девочку, подброшенную к порогу их дома .
В начале ХХ века влияние Победоносцева на политику правительства стало ослабевать. Прогрессивная общественность (в основном либеральная, интеллигентская и масонская) не могла простить ни его взглядов, ни его политического курса. В разросшихся кружках анархистов, социалистов, радикалов – и за границей и в России – Победоносцев стал человеком, стоящим против всего прогресса и главным виновником всякого стеснения, всякого преследования. Толпа людей, часто не имеющих никакого понятия о ходе государственных дел, выставляла его виновником всех злоупотреблений, насилий, ретроградных мер, и кричала, что во имя свободы надобно его уничтожить. Как отмечали современники, К.П. Победоносцев для своих оппонентов являлся таким противником, которого нельзя было презирать, почти невозможно оспаривать и которого оставалось только ненавидеть. Об этом ярко свидетельствуют эпитеты, которыми они награждали К.П. Победоносцева: «изувер, гаситель, гений тьмы», «Великий инквизитор», «князь тьмы, ненависти и неверия», «нелепая галлюцинация, дикий кошмар русской истории», «тиран и изверг», «государственный вампир» и даже «хорек, обучившийся диалектике» .
В письмах к различным лицам Победоносцев неоднократно и с глубоким сожалением говорил о том, что в обществе господствует совершенно ложное представление о его роли в государственных делах. «С давних времен люди и европейские, да и русские, не знающие, чем и как движутся наши административные пружины, воображают, что все, что ни исходит в России от правительства, движется волею или прихотью кого-нибудь одного, кто в ту или другую минуту считаются влиятельною силою, так сказать, «первым по фараоне» лицом, - писал он П.А. Тверскому 19 февраля 1900 года. – И вот, к несчастью, утвердилось всюду фантастическое представление о том, что я – такое лицо, и сделали меня козлом отпущения за все, чем те или другие недовольны в России, и на что те или другие негодуют. Так, взвалили на меня и жидов, и печать, и Финляндию, и духоборов – дела, в коих я не принимал никакого участия, - и всякие распоряжения власти, в коих я нисколько неповинен. Такую тяготу так называемого общественного мнения приходится переносить – нельзя и опровергать ее, да никто и не поверит, так укоренилась уже иллюзия неведения, невежества и предрассудка» . Об этом же, но другими словами Победоносцев писал Тверскому и в августе 1902 года: «И вообще знайте, что где является мое имя, там – ложь. Оно употребляется как соль, ибо сколько уже лет, как с ним иностранная сплетня связывает все, что делается в России – тогда как вот уже лет десять как я ни в каких делах, кроме церковных, не участвую». Отрицая свое воздействие на движение «административных пружин» , Победоносцев не лукавил. Никогда, ни в какой период своей карьеры не имел он таких властных полномочий, которые бы давали ему возможность оказывать существенное воздействие на ход государственных дел. Тем не менее, никуда не уйти от факта – в течение целой четверти века, с 1881 по 1905 год, этот человек являлся самым влиятельным сановником Российской империи, ближайшим советником двух российских императоров – Александра III и Николая II.
Новое время не нуждалось больше в старом монархисте, патриоте и консерваторе. Даже некоторые иерархи церкви выступили против его церковной политики, в частности, митрополит ПетербургскийАнтоний (Вадковский) . При первых признаках либерализации государственной системы под давлением революционного подъёма – когда готовился манифест 1905 года, дарующий немалые политические свободы, разрешавший создание политических партий и учреждение Государственной думы – Победоносцев демонстративно ушел в отставку, считая любые уступки «духу реформ» разрушительными для России. Это произошло 19 октября 1905 года, на второй день после принятия Манифеста «Об усовершенствовании государственного порядка». Победоносцев, всегда выступавший за самодержавие, не мог после этого оставаться на посту обер-прокурора. Однако вплоть до своей смерти он продолжал оставаться членом Государственного Совета и сенатором, хотя, по сути дела, больше не принимал заметного участия в политической жизни российского общества .
Действительный тайный советник, кавалер множества орденов, статс-секретарь К.П. Победоносцев, как крупный ученый в области юриспруденции, истории и педагогики был избран почетным членом Императорской Петербургской Академии наук (1880). Был он также профессором Московского, Петербургского, Казанского, Киевского и Юрьевского университетов, Петербургской, Московской, Киевской и Казанской духовных академий, почетным членом Парижской Академии Наук и многих других организаций, в том числе и зарубежных. Он был автором многочисленных статей по юридической, церковной, педагогической и общественно-политической проблематике, переводил сочинения Фомы Кемпийского, а в 1906 году выпустил «Новый Завет Господа нашего Иисуса Христа в новом русском переводе», поскольку считал, что синодальный перевод Библии слишком далек от языка богослужебной традиции.
Многие десятилетия честное имя К.П. Победоносцева находилось под игом забвения, непонимания, а также однозначной и негативной оценки. А между тем к нему с глубоким уважением относились императоры Александр III и Николай II, его высоко ценили такие великие русские гении и общественные деятели как Ф.И. Тютчев , К.Н. Леонтьев, С.А. Рачинский, А.А. Фет, Н.Н. Страхов, И.С. Аксаков, М.Нестеров, В.Васнецов, М.П. Мусоргский , В.В. Розанов. Л.Н. Толстой и В.С. Соловьёв вели с ним страстную дискуссию о смертной казни. Крепкая дружба связывала Победоносцева с Ф.М. Достоевским, часто посещавшим его в обер-прокурорском доме на Литейном проспекте. Приходил он в трудные минуты на помощь П.И. Чайковскому . Победоносцев послужил прототипами Каренина из одноимённого романа Л.Н. Толстого, а также Аблеухова из романа «Петербург» Андрея Белого .
К.П. Победоносцев во многом и сам виноват в том, что остался для своих современников и потомков великим незнакомцем. Как активный участник многих важных событий русской политической истории конца XIX – начала XX века, он, казалось бы, просто обязан был написать мемуары, рассказать о своей жизни и людях, с которыми сталкивался, - но ни мемуаров, ни сколько-нибудь подробной автобиографии он не оставил. Объясняя в 1893 году Александру III, почему он не писал мемуаров и не вел дневника, Константин Петрович ссылался на то, что не находил к тому ни времени, ни сил: «Днем занят, а к ночи такая усталость, что нет сил записывать о себе». Вследствие такого отношения к собственным мемуарам и дневникам сохранилось слишком мало сведений об этом человеке, о его личной жизни, о его душевных привязанностях. Еще при жизни К.П. Победоносцев сделался мифом, и этот миф, как густой туман, закрыл от его современников его необыкновенную личность. «Мое имя служит предметом пререкания и соблазна у всех так называемых общественных деятелей, читающих газеты, и в кружках черпающих свои представления о людях и делах. Многие ли знают меня? И доброе, и злое мне приписывается, и всякий оратор всякого кружка произносит мое имя с тем, что ему нравится или не нравится. Есть множество людей, совсем меня не знающих, коим стоит только намекнуть, что мое имя связано с тем или другим именем или направлением, чтоб они, не рассуждая, примкнули к противоположному» .
К.П. Победоносцев был не только высокопоставленным сановником, но и выдающимся ученым, крупным специалистом в области гражданского права. Однако он, будучи государственным деятелем высокого ранга, отличался от своих единомышленников особой ответственностью за каждое написанное им слово, взвешенностью и прагматизмом как своих теоретических построений, так и высказываний по вопросам церковной, государственной, общественной и даже литературной жизни. «Властное звание, – писал К.П. Победоносцев, – соблазнительно для людского тщеславия, с ним соединяется представление о почете, о льготном положении, о праве раздавать честь и создавать из ничего иные власти. Но каково бы ни было людское представление, нравственное начало власти одно, непреложное: «Кто хочет быть первым, тот должен быть всем слугой». Победоносцев следовал этому правилу всю жизнь, и даже значительная часть его противников признавала, что он – человек государственного ума, колоссальных знаний, неподкупной честности и изумительного трудолюбия.
Десятилетиями имя Победоносцева упоминалось с непременным эпитетом реакционер. Действительно, он придерживался консервативных взглядов, однако это вовсе не означало, будто бы он был противником просвещения и науки. Это был человек, в основе жизни и деятельности которого были Бог, Самодержавие и Отечество. «К его имени приковывалось внимание современников, одни его ненавидели и проклинали, другие славословили, перед ним преклонялись и его благословляли: одни в нем видели ангела спасителя России, другие – ее злого гения. Безразлично к нему никто не относился. Он был историческим знамением, которое рвали бури и непогоды, вокруг которого кипели страсть и борьба». Так писал о Победоносцеве «Исторический вестник» в некрологе. В другом некрологе, в газете «Русское слово», В.В. Розанов писал: «Умер Победоносцев. И с ним умерла целая система государственная, общественная, даже литературная; умерло замечательное, может быть, самое замечательное, лицо русской истории XIX века; сошел в могилу, тихо скончавшись после продолжительной болезни, целый исторический стиль законченной и продолжительной эпохи» .
К какой бы сфере современного русского общества мы ни обратились – будь то представительные учреждения, судебная система, средства массовой информации, идеология и т.д. – везде обнаруживаются те же самые пороки, о которых с горечью писал когда-то Победоносцев. И по-прежнему актуальным остается тот призыв, с которым он обращался в далеком 1876 году к тогдашнему наследнику царского престола цесаревичу Александру – будущему императору Александру III: «Как давно нам надо было понять, что вся наша сила в нас самих, что ни на одного из так называемых друзей и союзников нельзя нам положиться, что всякий из них готов на нас броситься в ту же минуту, как только заметит нашу слабость или ошибку. А мы все к ним льнем, все на них глядим, все от них хотим заимствовать – и не заботимся собирать свою собственную силу и готовить свои собственные средства» .
Итог: изложенное в параграфе определяет влияние русского государственного деятеля, учёного-правоведа, обер-прокурора Святейшего Синода, основателя системы церковно-приходских школ К.П. Победоносцева на социум того периода истории.
Поможем написать любую работу на аналогичную тему