В начале 50-х годов XIX века, между Российской империей и странами Европы, вновь усугубляются отношения. Новый конфликт назревал на фоне взаимоотношений с Турцией, притесняющей православное духовенство на Святой Земле. Также помимо этого, крупные землевладельцы Российской империи были заинтересованы в расширении экспортной торговли на юго-восточных и южных границах России, а также турецком Леванте и Балканском полуострове. Советский историк Евгений Викторович Тарле, отдает инициативную роль в обострении восточного вопроса Николаю I, а характер конфликта определяет как захватнический. Стремления Российского правительства подкреплялись несколькими факторами. Во-первых православное турецкое население в лице болгар, сербов, сирийцев, греков и т.д. выражало надежду в защите от турецких притеснений. Во-вторых славянское происхождение болгар и сербов, также должно было обеспечить России дополнительную поддержку. В-третьих Николай I считал, что революционные движения 1848-1849 гг. значительно ослабили все европейские страны, кроме Англии, поэтому для успешного проведения кампании с ней будет необходимо договориться.
Николай I не учел того, что Австрия не одобряла любые попытки России установить связь с балканскими славянами, опасаясь что это создаст угрозу для Габсбургской державы. Англию не устраивало то, что Российская империя установит свое влияние в Молдавии, Валахии, Сербии, Болгарии, Греции, Константинополе и в проливах, а ей достанется лишь Египет и Крит. Дополнительное опасение вызывала вероятность того, что в дальнейшей перспективе, рано или поздно Россия заполучит всю малую Азию с Кавказом. Английская буржуазия стремясь ослабить своего соперника вынашивала планы отпадения от России части ее районов. Так Аландские острова и Финляндия должны были отойти к Швеции, Польша получить независимость, под контроль Пруссии отходила Прибалтика, Крым и Кавказ отпадали от государства. Серьезную ошибку в своих расчетах совершил Николай I и относительно роли Франции. Российский император считал, что французский правитель Наполеон III слишком озабочен внутриполитическими проблемами и не станет проводить какие бы то ни было военные действия, тем более в союзе с англичанами – злейшими врагами его дяди - Наполеона I. В учет не были приняты интересы французской буржуазии в Турции и выгода которую мог для себя извлечь Наполеон III, в смещении внимания народа от внутренних дел, к внешней политике.
К моменту начала войны российский Черноморский флот имел в своем составе: 14 линейных кораблей, 6 фрегатов, 16 корветов и бригов, 13 шхун, 6 пароходо-фрегатов, 24 малых парохода, 32 транспорта. Минус заключался в том что российский флот не располагал достаточным количеством паровых судов, в то время как в западноевропейских державах дефицита в них не было, но по боевой выучке российские моряки превосходили западных, благодаря большому вкладу в их подготовку таких людей как М. П. Лазарев, В. А. Корнилов и П. С. Нахимов, который к этому времени значился в чине вице-адмирала, который он получил в 1852 году.
В связи с трудной международной обстановкой Черноморский флот получил приказ установить наблюдение за турецкими судами. Во время наблюдений русский флот проводил боевые учения. Во время учений Павел Степанович анализировал сильные и слабые стороны командиров кораблей и экипажа. В сентябре 1853 года, когда до начала войны оставалось три недели, Нахимову было поручено перебросить из Севастополя на Кавказ 16 400 солдат и офицеров с артиллерией, и прочим снаряжением. Нахимову удалось справится с этим заданием за неделю. В сентябре англо-французский флот через Дарданеллы проник в Мраморное море, вопреки Лондонской конвенции о проливах, которая запрещала иностранным военным кораблям проходить через Босфор и Дарданеллы до объявления войны. Одиннадцатого октября против Российской империи выступила Турция, чей флот напал на корабли Дунайской флотилии.
В тот день, когда турки начали боевые действия, эскадра Нахимова была отправлена на очередное крейсерство, но о том, что турки начали войну в Севастополе еще не было известно, поэтому эскадре Павла Степановича было велено без особых на то причин не вступать в бой. Турецкое правительство узнав о приближении эскадры, рассчитывало на то, что эскадра ввиду погодных условий, скоро уйдет на отдых, так как октябрь считался последним месяцем плавания парусных судов, и поэтому перестало посылать свои корабли в восточную часть Черного моря. Благодаря высокой работоспособности и опыту черноморских моряков, эскадра Нахимова могла продолжать работать и в неблагоприятных условиях. Двадцать шестого октября корвет «Калипсо», принес Нахимову известие о том, что ему разрешается начать военные действия против неприятельских судов. В рапортах Павла Степановича видны, боевой настрой и уверенность, которую он видел в своей команде, «… в случае встречи с неприятелем, превышающим нас в силах, я атакую его, будучи совершенно уверен, что каждый из нас сделает свое дело…» - писал Нахимов в своем приказе.
В это время ситуация осложнялась сразу на нескольких фронтах. Во-первых из Константинополя к восточному побережью Черного моря была послана эскадра под командованием вице-адмирала Османа-паши. Во-вторых, на Кавказе активизировались отряды Шамиля. Если бы турецкой армии и горцам удалось соединиться, то это могло бы отрезать всю русскую армию от России, что привело бы к ее уничтожению. Поэтому главной задачей эскадры Нахимова было контролировать пути из Константинополя к Кавказу и по необходимости уничтожать морские силы противника.
Четвертого ноября эскадра Павла Степановича захватила пароход «Меджари-Теджарет» и еще пару одномачтовых судов. От экипажа этих кораблей были получены сведения, что два турецких фрегата и два корвета находятся в Синопской бухте. Через два дня Новосильский по поручению Корнилова, доложил Павлу Степановичу, что в ходе крейсерства эскадры Корнилова вражеских судов обнаружено не было, но от купеческих судов поступили сведения, что англо-французская эскадра продолжает стоять у входа в Босфор и тридцать первого ноября из Константинополя к Трапезунду вышли три больших турецких парохода.
Нахимов решил проверить сведения полученные от «Меджари-Теджарет» и взял курс на Синоп, где эскадрой действительно были обнаружены четыре турецких корабля, но из-за темноты экипажу Нахимова не удалось определить состав вражеской эскадры. В эту же ночь начался шторм, в результате которого на всех кораблях ветром были порваны паруса, а корабли «Святослав», «Храбрый» и «Коварна» получили настолько сильные повреждения, что срочно были отправлены в Севастополь для ремонта. На следующий день русская эскадра снова подошла к бухте и обнаружила турецкую эскадру состоящую из семи фрегатов, трех корветов, двух пароходов, двух военных транспортов, которые прикрывались шестью береговыми батареями. Таким образом турецкие силы превосходили русские, но несмотря на это Павел Степанович принял решение начать блокаду бухты, чтобы не дать кораблям возможности уйти, до тех пор пока к Нахимову не придет подкрепление. Турецкое командование не опасалось атаки русской эскадры, так как на их стороне было превосходство в силе, кроме того они ожидали прорыва блокады с противоположной стороны англо-французским флотом. Но их прогнозы не сбылись, когда к Нахимову подоспело подкрепление в лице эскадры контр-адмирала Новосильского, благодаря чему, теперь боевая мощь российской эскадры превосходила турецкую, но тем не менее из-за наличия у вражеской стороны паровых судов, прикрытия с суши, и возможности заранее расставить свои корабли по выгодным позициям обстановка по прежнему была накалена. Несмотря на трудную ситуацию, Нахимов принял решение уничтожить турецкую эскадру. Подробный план сражения изложен в приказе Нахимова об атаке неприятельского флота. Несмотря на серьезное планирование атаки, Павел Степанович не пресекал инициативные действия командиров, если того потребует ситуация. «В заключение я выскажу свою мысль, что все предварительные наставления при переменившихся обстоятельствах могут затруднить командира, знающего свое дело, и потому я предоставляю каждому совершенно независимо действовать по усмотрению своему, но непременно исполнить свой долг» - писал Павел Степанович в своем приказе.
Восемнадцатого ноября началось Синопское сражение. Турецкий флагман «Ауни-Аллах» первым открыл огонь по русской эскадре. Сражение длилось около двух с половиной часов. По его результатам российская эскадра уничтожила пятнадцать турецких кораблей из шестнадцати. Но советнику Османа-паши – англичанину А. Слэду удалось скрыться. Осман-паша и еще 250 моряков были взяты в плен, более 3000 турок погибло, 4 береговые батареи было уничтожено. Со стороны Нахимова, по сравнению с турками, потери оказались незначительны. Убито 37 человек, ранено 233, подбито орудий 13, а все корабли получили повреждения разной степени тяжести. Из-за полученных повреждений эскадра не могла сразу отправится в Севастополь, но оставаться на месте долгое время было опасно из-за вероятности прибытия в любой момент англо-французского флота, поэтому экипаж кораблей в течении 36 часов сумел починить все поломки и эскадра отправилась в Севастополь, куда прибыла двадцать второго ноября 1853 года. Сам Павел Степанович в своем рапорте А. С. Меншикову писал: «…флагмана и капитаны выказали и знание своего дела и самую неколебимую храбрость, равно как подчиненные им офицеры, нижние же чины дрались, как львы, и, несмотря на утомление в сражении, работали без отдыха, дабы привести суда в возможность плыть…».
После поражения турецкий войск у Синопа, правящие круги Англии и Франции, осознали, что воевать руками Турции у них не выйдет и двадцать второго декабря в Черное море был введен англо-французский флот. Одновременно с этим шла подготовка Австрии, Пруссии и Швеции по вступлению в войну. Проблем доставляло то, что правящая верхушка России не относилась со всей серьезностью к опасности нависшей над Севастополем. Князь А. С. Меншиков считал, что неприятели не высадятся в Крыму из-за приближающейся осени, поэтому Севастополь оставался не подготовленным к боевым действиям. Всю серьезность обстановки осознавали Павел Степанович и В. А. Корнилов, неоднократно ходатайствовавшие перед Меншиковым с призывом начать укрепление города. Первого сентября англо-французская армия высадилась в Крыму, причем высадка проводилась настолько плохо и неорганизованно, что данная деятельность несмотря на всю свою небрежность закончилась удачно лишь благодаря бездействию Меншикова. Одиннадцатого сентября Меншиков решил отвести армию к Бахчисараю, оставив тем самым город без прикрытия.
В этих условиях было принято решение затопить семь кораблей на входе в рейд, чтобы перекрыть противнику путь к городу. В этой обстановке проявился организаторский талант Нахимова. Он взял на себя ответственность за использование корабельного леса для строительства блиндажей. Князь А. С. Меншиков же покинув Севастополь не озаботился о создании единого командования. В следствии этого ключевые фигуры, которым приходилось отстаивать город оказались в неопределенных отношениях. В этих условиях Павел Степанович «… выразил готовность подчиниться младшему по старшинству Корнилову. Моллер же, поторопился устраниться от какого бы то ни было серьезного участия в руководстве обороной города, страшась ответственности за дело, в успех которого он не верил. Необходимое единство командования было создано».
Неорганизованность, нерешительность и недооценка критичности ситуации севастопольского командования, не позволила в достаточной мере, вовремя подготовить город к обороне. Все произведенные приготовления, которые все- таки удалось провести - это полностью заслуга Корнилова и Нахимова.
Успехи обороны объяснялись нестандартными подходами к защите города, к которым англичане и французы, готовившиеся штурмовать город по традиционным канонам, оказались не готовы. Российской армией впервые была применена новая система артиллерийского огня и не правильная форма линий защиты. После смерти В. А. Корнилова Павел Степанович по факту стал руководителем всей обороны Севастополя. В его руках де факто сосредоточились обязанности начальника гарнизона, командующего эскадрой, командира порта и военного губернатора города. Де юре он был назначен командиром порта, начальником гарнизона и временным военным губернатором лишь в феврале 1855 года, а в марте Павел Степанович получил чин адмирала.
И без того огромный авторитет Нахимова, во время войны стал еще более крепче. Солдаты как и раньше считали своим долгом сделать все чтобы не разочаровать любимого адмирала, который служил для них примером. Павел Степанович также любил и уважал своих подчиненных, боролся со злоупотреблениями, которые могли принести вред и неудобства солдатам, неоднократно появлялся на поле боя, вдохновляя защитников города. Когда умер В. И. Истомин было принято решение похоронить его в склепе, в котором покоились тела М. П. Лазарева и В. А. Корнилова. «Я берег это место для себя, но решил уступить ему» - говорил Нахимов.
Англо-французское руководство решило перейти к генеральному штурму, несмотря на нехватку снарядов и пороха, защитникам Севастополя удавалось отбивать бомбардировки и штурмы города под четким руководством Нахимова и Хрулева. И. В. Бестужев приводит данные, что во время отражения штурма потери англичан и французов составили свыше 10 000 человек, потери русских составили свыше 5 000, «…но из этого числа 3,5 тыс. человек выбыли из строя во время артиллерийской подготовки, так что само отражение штурма стоило севастопольцам 1,5 тыс. человек убитыми и ранеными». Двадцать восьмого июля Павел Степанович прибыл на Малахов курган, который в тот день подвергся сильному обстрелу, во время осмотра в подзорную трубу вражеского лагеря Павлу Степановичу попала в висок неприятельская пуля. Не приходя в сознание в Нахимов скончался на следующий день. «Сегодня настала тяжкая, печальная минута, которой Севастополь так долго страшился. Сегодня Черноморский флот лишился своего героя-вождя и облекся в тот сердечный траур, который не знает ни меры, ни срока!». Павел Степанович был похоронен в склепе вместе со своим учителем и наставником Михаилом Петровичем Лазаревым, друзьями и коллегами Владимиром Алексеевичем Корниловым и Владимиром Ивановичем Истоминым.
Несмотря на свою смерть, адмирал по прежнему продолжал вдохновлять защитников Севастополя, которые продолжали сражаться. В марте 1856 года, был заключен Парижский мирный договор, согласно которому Россия отказывалась от притязаний на Ближнем востоке, однако вместе с этим правящим кругам Англии и Франции не удалось в полной мере реализовать все свои изначальные планы в отношении России.
Таким образом, Крымская война занимает особое место в военной карьере П. Нахимова. Именно в ней проявились все личностные качества адмирала и его полководческий талант. Павел Степанович был одним из ключевых фигур Крымской войны. Благодаря своему богатому боевому опыту, выучке личного состава и доверию, которое Павел Степанович оказывал своим командирам, ему удалось одержать блестящую победу в Синопском сражении при неравном балансе сил. Несмотря на игнорирование угрозы над Севастополем, Нахимову вместе с В. А. Корниловым удалось обеспечить город необходимыми приготовлениями чтобы быть готовыми к обороне. После смерти Корнилова, лично возглавив оборону Севастополя, Павел Степанович, несмотря на нехватку боеприпасов, сумел отбить вражеские штурмы. Несмотря на свою смерть в 1855 году, Нахимов продолжал служить символом для защитников Севастополя.
Поможем написать любую работу на аналогичную тему