22 июня 1941 Митрополит Сергий отпечатал Послание пастырям и пасомым Христовой Православной Церкви, в котором призывал всех стать на защиту Родины. Молебни О даровании победы во всех храмах. В условиях вынужденного военно-политического союза с Великобританией и США И.В. Сталин стал перед необходимостью прекратить антирелигиозную и антицерковную кампании в СССР. В то же время церковное возрождение на территориях, подвластных немцам. 4 сентября 1943 произошла встреча И.В. Сталина с Патриаршим Местоблюстителем Сергием (Страгородским) и митрополитами, где было принято решение о создании специального правительственного органа — Совета по делам Русской православной церкви, во главе которого был поставлен Г.Г. Карпов. 8 сентября 1943 в резиденции бывшего германского посла в Чистом переулке, состоялся Cобор епископов, избравший Сергия Патриархом Московским и всея Руси. Все это в преддверии Тегеранской конференции. 12 сентября 1943 возобновилось издание Журнала Московской Патриархии. В 1955—1956 из лагерей и ссылок возвратились некоторые епископы и священники. Число зарегистрированных православных обществ (приходов) на 1 января 1957 составляло ок. 13 тыс. Уже с конца 1950-х годов наметилась новая волна давления на церковь. Основанием для этого теперь уже были не политические обвинения, а борьба против «религиозных пережитков» в сознании людей. Период 1965—1985 был временем относительной стабильности во взаимоотношениях. Огромное значение в развитии правозащитного движения в СССР и возрождении интереса к Церкви в среде интеллигенции имело «Открытое письмо» священников Г. Якунина и Н. Эшлимана в ноябре 1965. Переломным моментом в отношениях жизни Церкви явилось празднование 1000-летия крещения Руси в 1988.
С началом войны с Германией ситуация изменилась коренным образом. После недельного молчания со дня объявления войны Сталин обратился к согражданам со словами «Братья и сестры». Слова эти свидетельствовали о том, что лидер государства понимает, насколько в это тяжелейшее время необходимо единство всего народа. Иллюзии об успешном и повсеместном преодолении религии, победе «безбожного движения» быстро рассеялись и уступили место правде жизни: для победы над фашизмом необходим был единый народ, а не враждующие атеисты и верующие.
Глава РПЦ митрополит Московский и Коломенский Сергий обратился к народу уже в первый день войны 22 июня 1941 г. с посланием: «Фашистские разбойники напали на нашу Родину. Попирая всякие договоры и обещания, они внезапно обрушились на нас, и вот кровь граждан уже орошает родную землю. Наши предки не падали духом и при худшем положении, потому что они помнили не о личных опасностях, а о священном своём долге перед Родиной и верой и выходили победителями. Не посрамим же их славного имени и мы - православные, родные им по плоти и по вере». Это обращение было разослано по всем приходам в нарушение действовавшего закона, запрещавшего всякую церковную деятельность за стенами храмов и церквей. Было понятно, что после нападения немцев кое-что в политике советских руководителей начало меняться. Прекратилась антирелигиозная пропаганда, не было сделано никаких попыток запретить митрополиту Сергию публично обращаться к пастве и распространять свои патриотические воззвания. В октябре, когда немцы стояли под Москвой, Сергий осудил тех священнослужителей, которые, оказавшись в оккупации, перешли к сотрудничеству с гитлеровцами. Тем не менее, правительство всё же заставило митрополита Сергия эвакуироваться в Ульяновск 17 октября 1941 г., где он пробыл до 1943 г., когда власти разрешили ему вернуться в Москву.
Проявляя особую осторожность в отношении Местоблюстителя, власти, однако, продолжали делать незначительные уступки РПЦ. Так, в 1942 г. было разрешено издание большой книги «Правда о религии в России», которая вышла одновременно на нескольких языках. Церкви была передана типография развалившегося к тому времени Союза воинствующих безбожников, где книга и была напечатана. Интересно, что в книге давалась положительная оценка деятельности патриарха Тихона и ни слова не говорилось о его конфликте с большевистскими властями.
До 1943 г. власти не позволяли открывать в Советском Союзе новые храмы. Однако уже в 1942 г. было дано разрешение совершать пасхальный крестный ход с зажженными свечами вопреки опасности немецкого воздушного налета. В эту ночь был отменен и комендантский час в Москве. 15 января 1943 г. по личной просьбе митрополита Сергия к Сталину было получено разрешение для РПЦ открыть банковский счет.
Митрополит использовал для этого нелегальные церковные сборы на оборону страны. Открытие банковского счета было шагом на пути фактической легализации РПЦ, так как церковь стала де-факто юридическим лицом. К концу 1944 г. церковные пожертвования в фонд обороны страны составляли 150 миллионов рублей.
Важнейшее событие для РПЦ произошло 4 сентября 1943 г. В этот день по приглашению Сталина к нему на дачу прибыли митрополиты Сергий, Алексий и Николай. Состоялась беседа, в которой принимали участие также чекист Г.Г. Карпов и Председатель правительства В.М. Молотов. Во время беседы Сталин интересовался проблемами церкви. Главными проблемами были названы отсутствие патриарха, невозможность провести Поместный собор. Сталин одобрительно отозвался о проведении Собора, предложил финансовую помощь и содействие в организационных вопросах. Во время беседы договорились открыть Собор 8 сентября 1943 г., то есть через четыре дня после встречи со Сталиным.
В ходе беседы Сталин объявил о решении правительства предоставить Церкви для размещения патриархии бывшую резиденцию германского посла в Москве Шуленберга в Чистом переулке. Здание передавалось Церкви вместе с мебелью.
Сталин также объявил митрополитам о решении властей создать специальный орган - Совет по делам РПЦ, председателем которого будет присутствующий на встрече Г.Г. Карпов.
Первым результатом встречи митрополитов со Сталиным было открытие 8 сентября 1943 г. Собора епископов в Москве, в котором|участвовало 19 иерархов. Собор избрал патриарха, митрополита Сергия, который до этого избрания фактически выполнял обязанности патриарха. При патриархе был образован Священный Синод, состоявший из трёх постоянных и трёх временных членов. Постоянными членами Синода были назначены митрополиты Алексий, Николай и архиепископ Горьковский Сергий.
Собор принял постановление о том, что «всякий виновный в измене общецерковному делу и перешедший на сторону фашизма, как противник Креста Господня, да числится отлученным, а епископ или клирик - лишенным сана».
12 сентября 1943 г. новоизбранный патриарх был интронизирован. Церемония интронизации состоялась в московском Богоявленском соборе. Став патриархом, Сергий направил появившиеся у него новые возможности на укрепление РПЦ: восстанавливались епархии и прихода, открывались новые храмы, возвращались из заключения освобожденные с его помощью священники. Многие из архиереев, отказывавшие ранее в доверии Сергию, выразили ему свою полную лояльность, осознав, вероятно, что возрождение Православной церкви в Советском Союзе было результатом его долголетней политики, именно ему ценой унижений и уступок удалось спасти РПЦ от полного уничтожения. Да и после некоторой нормализации отношений между Церковью и властями дела по восстановлению церковных приходов и епархий, об открытии новых церквей продвигалась крайне медленно.
Через 9 месяцев после своего избрания патриархом Сергий умер. Он оставил завещание, в котором выразил свое желание видеть на патриаршем престоле митрополита Алексия. На открывшемся в январе 1945 г. Поместным соборе РПЦ именно Алексий был избран патриархом. Скорее всего, решения Собора об избрании патриархом митрополита Алексия находились под контролем властей. Положение об управлении РПЦ, принятое собором было и вовсе составлено при участии члена Совета по делам РПЦ К. Зайцева и утверждено постановлением Совнаркома СССР от 28 января 1945 г.
В Положении была учтена благотворительная деятельность Церкви по сбору средств для помощи инвалидам войны, сиротам, вдовам. Поскольку эта деятельность Церкви была отмечена благодарностью Сталина, Положение несколько расширила имущественные права Церкви: были узаконены отчисления денег церковных общин на содержание епархиального архиерея, на общецерковные нужды, на патриаршее управление и на содержание духовных учебных заведений. Было узаконено отчисление приходских средств на «патриотические нужды», а также помещение церковных средств на хранение в банк или сберкассу.
Церковь так и не получила права собственности на церковные здания, которые всё также обязаны были арендовать у государства так называемые двадцатки. Здания эти арендовались бесплатно, но облагались максимальным налогом. Тем не менее, банковский счет открывался на имя прихода и подписывался священником и старостой. Положение оставило в силе законодательство 1929 г., запрещавшее преподавание вероучения группам детей более трёх человек.
После беседы со Сталиным в апреле 1945 г. Церковь добилась открытия 8 семинарий и 2 духовных академий. В 1946 г. Церкви была возвращена Троице-Сергиева лавра.
В отношении Церкви у Сталина были свои особые планы, связанные с интересами государства в области внешней политики и пропаганды. В соответствии с этими планами глава Отдела внешних сношений митрополит Николай совершил паломничество в ряд стран Среднего Востока, Западной Европы, целью которых было возвращение значительной части эмигрантской церкви под власть патриархии. Результаты этого скорее политического, нежели духовного паломничества, были весьма успешными. Балканские церкви были возвращены под власть Московской патриархии. Русские приходы в Болгарии, первоначально карловацкие, перешли под юрисдикцию Московской патриархии. Финскую православную церковь не удалось вернуть, и Москва признала её церковную автономию. В 1945-1948 гг. в лоно РПЦ вернулись русские приходы Белграда, Бухареста, Чехословакии, Австрии, Закарпатской Украины и Манчжурии.
В марте 1945 г. была преодолена эстонская схизма. В годы оккупации немцами Эстонии митрополит Эстонский Александр (Паулус) самочинно отделился от Московской Патриархии, поэтому для упразднения раскола в Таллин был направлен архиепископ Псковский Григорий, и 5 марта в Никольском храме Таллина состоялось воссоединение Эстонской Церкви с РПЦ. Эстонская православная церковь вошла в РПЦ на правах епархии. Её возглавил архиепископ Павел (Дмитровский). Из богослужебной практики Эстонской епархии были устранены заимствования, сделанные у протестантов: пение гимнов, органная музыка.
Очень сложной была религиозная ситуация в Западной Украине, Там в годы Великой Отечественной войны часть униатского духовенства пошла на сотрудничество с германским оккупационным режимом. Часть греко-католической иерархии была связана с сепаратистами-националистами, которых возглавлял Степан Бендера. После войны эти священнослужители-униаты были репрессированы советскими властями. В этих условиях в среде оставшихся на свободе униатских священников возникает группа духовенства, которая ставит перед собой цель упразднить унию и воссоединить греко-католическую церковь с РПЦ. Во главе группы стояли униатские священники Антоний Пельвецкий и Михаил Мельник. Однако вдохновителем этого движения, его идейным отцом был Гавриил Костельник, человек высокообразованный, церковный историк, философ и поэт. Он был искренним энтузиастом воссоединения с православной церковью и свою критику католической доктрины начал в своих публикациях ещё задолго до войны, в 30-е годы, за что был лишён профессорской кафедры во Львове. После окончания войны он возобновил свою деятельность, став одним из организаторов движения воссоединения униатов с православными и инициаторов созыва Собора, открывшегося в 1946 г. Собор принял постановление, в котором было заявлено, что церковная уния была навязана русскому, украинскому и белорусскому народам в ХVI веке Польшей и имела целью колонизировать и латинизировать российские юго-западные территории, поэтому в нынешней ситуации посла освобождения этих территорий и воссоединения всех украинских земель и всего украинского народа Собор отменяет все постановления Брестского Собора 1596 г., ликвидирует унию, выходит из-под власти Ватикана и возвращается «в нашу отцовскую Святую Православную веру и РПЦ.
Решение проблемы с униатской церковью имело не только религиозный, но и политический смысл. Не секрет, что униатская церковь как отдельная организация существовала в тех районах, где была особенно сильна националистическая подпольно-партизанская антисоветская агитация, и могла стать своего рода «вторым правительством» организующей силой антисоветской борьбы на Западной Украине. Кроме того, униатская церковь была подчинена Ватикану, а не Московскому патриарху, или, в крайнем случае, Константинополю, что было абсолютно неприемлемо для советских властей: ведь эта территория после победы СССР в войне принадлежала советскому государству, и терпеть «двоевластие» оно не было намерено. Поэтому и до религиозного решения проблемы униатской церкви и после этого на униатскую церковь обрушились политические репрессии и преследования со стороны советских властей. И как бы парадоксально это не звучало, но, присоединив униатов к православной церкви, часто далеко не добровольно, как об этом трубили средства советской массовой информации, Московская Патриархия просто спасла Церковь на униатских землях от полного уничтожения. Но униатская церковь на Западной Украине все же до конца уничтожить не удалось. Все эти десятилетия она продолжала существовать в подполье.
Одновременно РПЦ пытается добиться для себя положения первой среди равных внутри православного мира. Для этого первоиерархи с небывалым размахом начали подготовку к празднованию 500-летия автокефалии РПЦ, которое началось 8 июля 1948 г. В совещании, посвященном этому событию приняли участие представители Грузинской, Сербской, Румынской, Болгарской Антиохийской, Албанской и Польской православных церквей. Оно вынесло резолюции по вопросам о взаимоотношениях с Ватиканом, англиканской церковью, с экуменическим движением и о церковном календаре.
Несмотря на внешний успех совещания, Церковь не смогла добиться главного: она не смогла стать «православным Ватиканом», на что, по-видимому, очень рассчитывал Сталин И, даже тот факт, что иерархи РПЦ продолжали демонстрировать свою абсолютную лояльность советскому режиму - они организовали праздничную литургию по поводу 70-летия Сталина в декабре 1949 г., а когда окончательно испортились отношения между СССР и Югославией, а точнее, между Сталиным и Тито, то патриарх Алексий и другие епископы вернули в 1950 г. полученные ими ранее югославские награды, не остановили уже появлявшейся угрозы новых осложнений в отношениях церкви и государства.
Сталин добился своего: Церковь послушно выполняли все, что бы от неё не потребовали, и стал вдруг непринципиальным вопрос, будет ли в дальнейшем проводиться политика государственной веротерпимости или нет. Уже 1947 г. был отмечен определённым усилением антирелигиозной борьбы. Впервые после войны «Комсомольская правда» заявила, что членство в комсомоле несовместимо с верой в бога. Государственный контроль над церковью становится почти абсолютным.
Смерть Сталина в 1953 г. вызвала серьезные перемены в жизни Советского Союза. Началась так называемая «оттепель» Из лагерей были выпущены тысячи и тысячи невинных людей, в том числе и священнослужителей. Казалось, и для Церкви наступает новая эра свободы. В 1954-1958 гг. Журнал Московской патриархии регулярно сообщает о восстановлении и открытии храмов. Но уже с 1959 г. вновь начинается массовое закрытие храмов, монастырей и семинарий. В партийной прессе, начиная с 1950 г., усиливается критика проводимой в обществе антирелигиозной пропаганда. Отмечается, что религия и в социалистический период сама собой не отомрет. Это видно потому, как растет количество граждан, соблюдающих религиозные обряды. Партийные постановления призывали Министерство образования, комсомол, профсоюзы усиливать антирелигиозную пропаганду. Общественность с усердностью принялась за выполнение «постановления партии», однако разногласия в самом руководстве после смерти Сталина привели к тому, что спустя 4 месяца после одного постановления (от 10 ноября 1954 г.), появляется новое Постановление ЦК КПСС «Об ошибках в проведении научно-атеистической пропаганды среди населения», осуждавшее произвол, наклеивание ярлыков и оскорбление верующих и духовенства в ходе антирелигиозной кампании. Нападки на церковь поутихли, и период с 1955 по 1957 гг. можно считать самым либеральным для верующих.
Но уже в 1958 г. появилась политическая программа Н.С. Хрущева, полная утопического прожектерства, составной частью которой стала борьба за «преодоление религиозных пережитков капитализма» в сознание советских людей. Началась новая антирелигиозная кампания, к которой подключились и некоторые православные священники, их было около двухсот, которых власти склонили к снятию сана. Они публично в своих брошюрах отреклись от Бога. Патриарх Алексий отлучил их от Церкви.
Между тем антихристианская кампания в печати набирала темп. Вновь началось закрытие церквей. За один только год с I960 по 1961 г. было закрыто более 1300 православных церквей. Стали подвергаться преследованию люди, которые крестили своих детей в церкви, молодожены, которые хотели свершить обряд венчания в церкви, преследовались паломники, совершавшие поход к священным источникам и чудотворным храмам. При этом наиболее посещаемые храмы старались закрыть, а священные источники заливали цементом.
По пустяковым или просто надуманным поводам священников лишали регистрации, а, следовательно, и возможности служить в церкви. Безуспешны были все попытки патриарха Алексия и митрополита Крутицкого Николая ходатайствовать о прекращении гонений. Патриарх несколько лет добивался встречи с Хрущевым, чтобы обсудить с ним напрямую вопросы о преследовании РПЦ, но встречи этой так и не состоялось.
В начале 1960 г. церковное руководство решает вынести вопрос о гонениях на Церковь на суд общественности: в феврале в Кремле происходила конференция советской общественности за разоружение. Патриарх выступил на этой конференции с речью, в которой попытался защитить Церковь, показав её роль и значение в истории и культуре России, её патриотическую деятельность в годы Второй мировой войны. Но, несмотря на заслуги РПЦ перед отечеством, продолжал патриарх, она подвергается оскорблениям и нападкам от людей. Тем не менее, она не отрекается от своего долга, призывая человечество жить в мире и любить друг друга. Утешение в своем нынешнем положении Церковь находит в словах Христа о непобедимости Церкви, когда Он сказал: «Врата адовы не одолеют Церковь». После этой речи патриарха разразился настоящий скандал, в ходе которого присутствовавшие на конференции стали обвинять первоиерарха в идеологическом подлоге, а именно, в утверждениях о приоритете Церкви в создании русской культуры. С этим очевидным фактом, высказанным патриархом, присутствовавшие представители общественности согласиться не могли.
Однако самым трагичным для Церкви стало изменение Церковного положения, проведенное от имени Собора епископов, собравшегося в Троице-Сергиевой лавре 18 июля 1961 г. Это совещание с трудом может быть названо Собором, поскольку епископы приехали по телеграммам от патриарха, в которых ничего не говорилось о цели их вызова. Решения этого так называемого «собора» внесли серьёзные изменения в статус и организацию приходов, фактически лишили приходского священника всякой власти, передав эту власть приходскому совету из трёх человек - старосты, помощника старосты и казначея, избираемых из числа прихожан. Собрания приходского совета допускались лишь по необходимости и по разрешению местного или районного Советов. Все финансовые, экономические, бухгалтерские виды деятельности, включая добровольные взносы в епархию на поддержание семинарий, были полностью изъяты из ведения духовенства и переданы этим приходским советам - исполнительным тройкам. Священник по новым правилам теперь отвечал только «за духовное руководство прихожанами … за благоговейное служение и удовлетворение всех религиозных потребностей прихожан».
В 1960 г. начинается окончательная расправа над семинариями. Их закрывают «по просьбам трудящихся», уже сдавшим экзамены и прошедшим по конкурсу в семинарии молодым людям отказывают в приёме в семинарию под самыми разнообразными предлогами: моральная нестойкость, бывшее членство в КПСС или ВЛКСМ. Причём решения об отказе в приёме выносит не семинарское начальство, а уполномоченные от Совета по делам РПЦ.
В 1961 г. были закрыты сразу Ставропольская, Киевская и Минская семинарии. Причем, как правило, здания семинарий, купленные на средства верующих, после их закрытия безвозмездно переходили в собственность государства. Это был прямой грабёж Церкви.
Особенно пострадали при Хрущёве монастыри, их количество сократилось с 80 в 50-х гг. до 18 спустя десятилетие. Процесс ликвидации монастырей начался в 1958 г., когда значительно повысился налог на здания и монастырские угодья, установленный в 1945 г. А затем, после постановления Совета министров от 13 октября 1961 г. о сокращении земельных участков, принадлежащих монастырям, началась их открытая конфискация, так как постановление не указывало размеры возможных сокращений монастырских земельных владений.
Такой же произвол творился и в приходах. Приходские церкви закрывались сотнями. Например, в Вологодской епархии из 800 приходов, действовавших до революции, к середине 30-х годов оставалось 17. Из 75 приходов Кировской епархии (до революции их было 500) к 1965 г. оставалось только 35.
Сохранившиеся церкви и их священники испытывали всяческие притеснения со стороны властей и общественности. Непомерные налоги на доход священнослужителей - до 31% от их годового дохода, тогда как остальные советские граждане платили подоходный налог в размере 13% В 1960 г. последовало запрещение продажи в храмах свечей под тем предлогом, что такая прибыль равноценна «взиманию обязательных пожертвований» церковью, что запрещено законом.
Все перечисленные меры были направлены на то, чтобы как можно большее число приходов лишились самообеспечения и, таким образом, дали повод к закрытию. Таким образом, из 13400 православных церквей, действовавших в 1958 г., к 1965 г. осталось открытыми менее 8000. Священники же лишались «регистрации», т.е. права служить легально, и даже арестовывались за «попытку привлекать молодых людей», за смерть новокрещенных младенцев или просто за то, что пользовались популярностью и привлекали народ в церковь.
Однако все эти гонения на церковь, её суровые преследования не оправдали надежд советских властей на искоренение религиозных умонастроений в стране. На массовое закрытие церквей и страх верующих перед «неприятными последствиями» посещения храма Церковь ответила тем, что впоследствии будет названо «модернизацией». Сюда относится новая практика заочного венчания, отпевания и даже исповедь по переписке. На сокращение числа храмов Церковь ответила тем, что священники стали совершать две и более литургии в день в одном храме. Да и число верующих за годы гонений на Церковь в хрущёвские времена не сократилось: об этом говорит советская статистика, зафиксировавшая рост количества крещений новорождённых до 40-60 %.
После падения Хрущева прямые гонения на Церковь прекратились, но еще почти два десятилетия Церковь не делала попыток возвратить себе закрытые в хрущевскую эпоху приходы, семинарии и монастыри. Некоторое движение внутри самой Церкви стало наблюдаться в 1970 г., когда в возрасте 92 лет умер патриарх Алексий. Качалась подготовительная работа по созыву Поместного собора, который состоялся 30 мая - 2 июня 1971 г. На этом соборе был избран новый патриарх Пимен (Извеков), бывший митрополитом Крутицким и Коломенским.
Собор проходил в традиционной советской манере показного единодушия. Некоторые епископы попытались поставить на Соборе вопрос о пересмотре государственного постановления 1961 г., ущемлявшего до крайности права приходов, но другие воспротивились этому, заявив, что это постановление находится в полном согласии с государственными законами о религии 1929 г., поэтому государство не допустит никаких изменений, расценив эти действия как «враждебные государству».
На соборе, помимо упомянутых, рассмотрены были и некоторые другие вопросы. Обсуждалось участие Московской патриархии в кампании борьбы за мир, необходимость новых мер против раскола с РПЦ за рубежом (Карловацкой церковью). Собор высказался против чрезмерной «политической окраски» роли патриархии в кампании борьбы за мир, а, обсуждая очень болезненный вопрос о Карловацкой церкви, собор удержался от слишком воинственных нападок на карловчан и от прямого осуждения новокарловацкого синода.
Одним из важнейших решений подготовительного собора епископов, предшествовавшего Поместному собору, было решение о снятии всех когда-либо имевших место отлучений от Церкви со староверов. Это решение, по свидетельству присутствовавших на соборе, было единодушным.
Новая власть в лице Брежнева и его сторонников продолжила политику жесткого давления на Церковь. Единственным положительным моментом во взаимоотношениях государства и Церкви стало то, что власть отказалась от практики секретных инструкций и приступила к открытой публикация законов в отношении Церкви, хотя суть самих законов не изменилась. В 1966 г. были опубликованы Положения о Совете по делам религий, а в 1975 - поправки к государственному законодательству о религиозных объединениях. Положение о Совете превращало последний в орган контроля над Московской патриархией и передавало ему право контроля за соблюдением законодательства о культах религиозными организациями и служителями культов, центральными и местными организациями и должностными лицами.
По законодательным актам 1966-1975 гг. за государством осталось право удалять отдельных лиц из исполнительного органа религиозной организации, не изменились и прежние ограничения церковной деятельности. В новых указаниях запрещался даже сбор добровольных пожертвований на церковь среди прихожан вне церковных стен, а также предписывалось получать «специальное разрешение районных или городских Советов для проведения службы вне церкви и в домах верующих».
Правда, были и некоторые положительные изменения в законодательстве, которые заключались в том, что за Церковью в некоторой степени закреплялось право юридического лица: отныне Церкви дозволялось приобретать церковную утварь, предметы культа, средства транспорта, арендовать строить и покупать здания для своих нужд, несообразность ситуации, однако, заключалась в том, что Церковь и отдельные приходы, получая право владеть домами, а сами церковные здания по-прежнему оставались в собственности государства, которое предоставляло Церкви лишь «право пользования» церковными зданиями. Логика этого ограничения совершенно ясна: предотвратить широкомасштабное открытие церквей и сохранить за государством право в любое время закрывать и конфисковывать церкви.
По данным РПЦ с 1971 по 1976 гг. число её приходов сократилось с 7274 до 7038, в среднем закрывалось 50 приходов в год. 5 последующие пять лет число ежегодно закрываемых приходов уменьшилось до 3.
Эта неблагоприятная ситуация усугублялась серьезной кадровой проблемой: сказалось резкое сокращение числа учащихся в семинариях в начале 60-х. годов. Беда была и в том, что помимо сокращения числа самих священников, понизился и их образовательный уровень. Богословское образование имела лишь половина духовенства, а другая половина священнослужителей не имела подчас и общего среднего образования. Правда, со второй половины 70-х гг. число священников стало неуклонно расти. Есть сведения, что в 1979 г. было рукоположено, по крайней мере, 273 священников. Причем среди вновь рукоположенных священников все чаще и чаще встречаются люди со светским высшим образованием, но не окончившие богословские учебные заведения. Для того, чтобы увеличить число образованных священников, стало практиковаться домашнее образование. Поскольку пять семинарий, закрытых при Хрущеве, РПЦ так и не удалось открыть, иерархи добились разрешения на новые постройки на территории функционировавших семинарий и тем самым смогли удвоить прием слушателей.
В 70-е гг. храмы посещались значительно реже, чем в предшествующее время. Это было объяснимо: большинство населения страны составляло поколение, воспитанное вне Церкви. Но на этом фоне особенно заметными становились случаи обращения в веру людей, выросших в атеистических семьях, значительно выросло число крещений взрослых людей, особенно в городах. Средний возраст прихожан стал снижаться.
Сведения, полученные на основании социологических исследований, показывают, что сознательных верующих в конце 70-х годов было около 30-40 миллионов. Крещенных по православному обряду было больше 100 миллионов. Число верующих увеличивалось в основном за счет представителей столичной и городской интеллигенции.
Для начала 80-х гг. в политике властей по отношению к церкви характерна некоторая двойственность. С одной стороны, сильно ужесточились репрессии против инакомыслящих, в том числе и против верующих. По некоторым данным численность заключенных за активное исповедание веры достигает предельного числа за весь послехрущевский период, превысив 400 человек, В отношении официальной Церкви политика властей была несколько иной. Верующие люди выражают убеждение, что при Андропове отношение к ним и к духовенству стало значительно более уважительным, чем раньше, при Брежневе, или позже - при Черненко. Хотя уступки, сделанные Церкви в годы власти Андропова, были мизерными: открыты около 10 храмов, жестче стали меры в отношении административных работников, сгоравших на ниве борьбы против религии. Главным событием религиозной жизни времён Андропова было возвращение Церкви в 1983 г. Свято-Данилова монастыря.
Правда, при Андропове снова заговорили об изменении государственного законодательства о религиях, в котором никаких радикальных изменений не предусматривалось, а планировались лишь некоторые косметические исправления, как-то: «замена термина антирелигиозная пропаганда ... термином атеистическая пропаганда». Подчеркивалось при этом, что никакого идеологически нейтрального государства быть не может. Проект нового законодательного акта лишь более «четко регламентировал вопросы, связанные с деятельность религиозных организаций, определял основы их правового статуса».
Тем не менее, последовавшее за андроповским правление Черненко по отношению к религии было ещё более жестким. В этот период власти попытались даже отменить решение о возвращении Церкви и восстановлении из руин Свято-Данилова монастыря. Только лишь после обещания, что комплекс не будет функционировать как монастырь, что там будут расположены лишь административные здания, восстановительные работы были продолжены, и завершены лишь к 1988 г., году 1000-летия Крещения Руси. К концу 80-х гг. удалось поселить там 40 монахов, открыть три храма и воскресную школу. Самым главным атеистическим деянием Черненко можно считать апрельский пленум ЦК КПСС 1984 г. по вопросам школьной реформы. В идеологическом разделе проекта этой реформы от школы требовали воспитывать молодёжь, формируя из нее граждан с твёрдыми коммунистическими убеждениями на идеалах марксизма-ленинизма. Сами работники народного образования должны усилить внимание к политической учебе, изучению марксистско-ленинской теории. Того же самого требовали и от родителей, а трудовые коллективы, в которых работали родители, должны были строго спрашивать с них за изъяны и недоработки в семейном воспитании. Комсомолу же поручалось разработать систему мер для выработки у молодёжи атеистических вкусов.
В том же духе была составлена и новая Программа КПСС, принятая на XXVII съезде партии уже при Горбачеве и, несомненно, с его одобрения. Однако сам лично он воздерживался от антирелигиозных выпадов предоставляя это право своему соратнику Егору Лигачеву, который, выступая на совещании глав кафедр общественных паук в 1985 г. критиковал российскую интеллигенцию за «заигрывание с боженькой», за «выступления в пользу терпимого отношения к религиозным идеалам в пользу возвращения религиозной этики».
В 1986 г. произошла Чернобыльская катастрофа, которая нанесла сокрушительный удар по политической системе, доказавшей свою некомпетентность. В то время Церковь вновь оказалась рядом с людьми, оказавшимися в тяжелейшем положении. Она первая откликнулась на призыв о помощи и начала сбор средств для жертв Чернобыля. В то время, когда все бежали из зараженных районов, местный священник не покинул своей паствы.
Год чернобыльской авария стал поворотным моментом в положении религии и верующих в СССР. В условиях всё разраставшегося кризиса советского общества, марксистско-ленинской идеологии власти стали искать поддержку в народе и, прежде всего, интеллигенции. Для того, чтобы получить эту поддержку, необходимо было пойти на значительные уступки, включавшие и свободу вероисповедания. Да и Западу, чтобы вызвать у него доверие, надо было продемонстрировать веротерпимость. Поэтому уже в 1987 г. меняется тон печатных выступлений, атеизм перестает быть панацеей в борьбе против «буржуазного влияния», но это пока только в центральной, печати, а на местах представители Совета по делам религий еще долго будут бороться с религией, мешать открытию храмов, религиозной активности в общественной жизни, церковной благотворительности. Но эта «атеистическая деятельность» носила в конце 80-х гг. полуподпольный характер, по крайней мере, не получала очевидной поддержки во властных верхах.
В 1987 г. РПЦ начала подготовку к празднованию 1000-летия Крещения Руси, не зная еще, будет ли государственная власть поддерживать идею самого празднования. Но позитивным сдвигом в отношении государства и церкви был уже тот факт, что впервые Горбачев во время своего визита, в США включил в состав советской делегации и представителей главных религиозных концессий, естественно, что самой многочисленной была делегация РПЦ.
В 1987 г. в духе растущей децентрализации был создан параллельно Совету по делам религий СССР Российский Совет по делам религий. Возникший в новую эпоху и ближе связанный с Россией, Российский Совет оказался не столь враждебным и оказывал очевидную поддержку РПЦ.
Юбилейный для Церкви 1988 г. - год 1000-летия Крещения Руси - принес с собой существенные перемены в церковной жизни. Во-первых, начался активный рост числа приходов православной Церкви: только в 1988 г. было открыто более тысячи приходов, а к концу 80-х годов РПЦ располагала 10000 приходов. Во-вторых, в 1988-1989 гг. кафедры, десятилетиями не имевшие епископов, были замещены правящими архиереями. В-третьих, РПЦ были возвращены Толгский монастырь в Ярославской епархий, знаменитая Оптина Пустынь в Калужской епархии и древнейшая святыня Руси - Киево-Печерская Лавра. Помимо этого, в других епархиях открылось 29 новых монастырей. В-четвертых, в 1988 г. был увеличен прием абитуриентов в семинарии. Стали появляться первые воскресные школы. Церковные деятели получили широкий доступ к средствам массовой информации и возможность участвовать в общественной жизни страны.
Произошли и некоторые изменения общественного статуса РПЦ. В 1989 г. была отменена обязательная регистрация паспортных данных при крещении, погребении и церковном бракосочетании. А функции наблюдения за деятельностью Церкви были переданы из идеологического отдела ЦК КПСС в юридический отдел.
В преддверии собора, посвященного 1000-летию Крещения Руси Московская патриархия организовала три международные богословские конференции в Киеве, Москве и Ленинграде, в которых помимо ученых богословов из разных стран принимали участие и представители светской науки.
Накануне собора состоялась встреча М.С. Горбачева с патриархом и всем патриаршим Синодом (29 апреля 1989 г.) Перед встречей Горбачеву был вручен меморандум, в котором были описаны все существующие на данный момент формы преследований верующих и Церковь в СССР. В меморандуме выдвигался и ряд требований, таких как предоставление. Церкви прав юридического лица, права преподавания вероучения, признание за Церковью статуса общественной организация, а, следовательно, и признание полного гражданского и. общественного равноправия верующих с неверующими, отмена дискриминационных налогов и преград против восстановления, возвращения и постройки храмов. Результатом встречи явилось обещание Горбачева предоставить Церкви право жить по собственным законам, а государственное церковное законодательство будет составляться отныне так, чтобы не противоречить каноническому праву.
Но, конечно, центральным событием 80-х гг. стал собор РПЦ, посвященный 1000-летию Крещения Руси 6 июня 1988 г. Повестка дня собора была подготовлена еще в марте этого года на Предсоборном архиерейском совещании. Важнейшим вопросом собора стало обсуждение и принятие нового Устава РПЦ. Это был актуальнейший вопрос для внутренней жизни Церкви, так как «Положение об управлении РПЦ» принятое на соборе 1945 г., устарело. Изменения, внесенные о него в 1961 г. в период хрущевских, гонений на церковь, привело к тому, что духовенство фактически оказалось отстраненным от руководства приходами, а юридически и вообще от самих приходов. Проект нового Устава рассматривался как документ, имеющий непосредственную и преемственную связь с «Определениями» Собора 1917-1918 гг. Главная идея Устава, как и главная идея «Определений» - это идея соборности.
Новый Устав, принятый собором, утверждал периодичность созыва Поместных и Архиерейских соборов. Поместные соборы должны были отныне собираться не реже одного раза в 5 лет, а Архиерейские - не реже 1 раза в два года. Поместный собор восстановил Епархиальные собрания как «высший орган, при содействии которого архиерей управляет епархией». Епархиальное собрание должно состоять из равного числа представителей клира и мирян. Восстанавливался и Епархиальный совет из четырех лиц в пресвитерском сане, «половина из которых назначается архиереем, а остальные избираются Епархиальным собранием на один год».
Новый Устав восстанавливал в правах настоятеля прихода, объявив его главой приходской общины, который созывает «совместно с Приходским советом» приходские собрания, председательствует на них и может одновременно состоять членом церковного совета. Все официальные, исходящие от прихода бумаги подписываются настоятелем.
Епископов по новому Уставу назначал Синод при согласии патриарха, а священников назначали епархиальные архиереи. Церковный народ, не участвующий по Уставу в избрании священников, получает право жаловаться на своего священника и эти жалобы должны рассматриваться приходскими собраниями.
Новый Устав приблизил статус патриарха к статусу, определенному Собором 1917-1918 гг.: патриарх всего лишь председатель на сессиях Синода, Собора архиереев и Поместного собора и все этим учреждениям подотчетен. Но он имеет широкие права замещения кафедр, увещевания архиереев, наблюдения за деятельностью епархий, разбора споров между архиереями, если они к нему добровольно за этим обращаются. В таком случае решение патриарха является для них обязательным. Но Поместный собор имеет право суда над патриархом и отправления его на покой. Самым авторитетным органом является Синод, состоящий из патриарха в качестве председателя, пяти постоянных членов (митрополиты Киевский и всея Украины, Петербуржский и Ладожский, Крутицкий и Коломенский; по должности - управляющий делами патриархии и председатель Отдела внешних сношений) и пяти временных - епархиальных архиереев, вызываемых Синодом поочередно на одну сессию, т.е. на полугодие.
Устав 1988 г. не предусматривал избрания тайным голосованием Высшего церковного совета, как это было в «Определениях» в 1917-1918 г. Задачей этого органа в то далекое время было ограничение архиерейско-монашеской монополии власти о Церкви. В новом Уставе это учреждение отсутствовало и собор 1988 г. не ставил на обсуждение вопрос о необходимости такого параллельного органа власти.
Значительным событием на соборе была канонизация девяти святых, среди которых можно выделить Дмитрия Донского, Андрея Рублева, митрополита Макария.
Собор направил примирительное обращение к русским зарубежным церковным группировкам, не имеющим литургического общения с РПЦ, в первую очередь к РПЦ за границей, т.н. «карловчанам». В обращении подчеркивалось, что в основе разделения церкви лежат внешние исторические обстоятельства, но общими усилиями эту стену, выросшую с годами между нашими церквами, необходимо разрушить «Нужно лишь захотеть этого. Ведь у нас с вами одно общее ... Святое Православие ...». На соборе обсуждались и текущие проблемы Церкви, среди которых - увеличение тиража книг Священного Писания и молитвословов, интенсивное развитие церковно-издательской деятельности, подготовка квалифицированных преподавателей духовных школ, развитие благотворительности, ускорение церковных реставрационно-строительных работ и подготовка квалифицированных реставраторов-иконописцев, специалистов по церковной архитектуре.
Собор прошел очень торжественно. За ним последовали юбилейные празднования по всем епархиям. А в 1989 г. РПЦ отмечала новый юбилей - 400-летие учреждения патриаршества. По этому поводу в октябре в Даниловом монастыре заседал Архиерейский Собор, которым совершил прославление первого Патриарха Московского Иова и первого Предстоятеля РПЦ после восстановления патриаршества – святителя Тихона.
Однако особое внимание собора все же было обращено на проблемы актуальной жизни Церкви. Собор принял решение о реорганизации системы духовного образования, признав целесообразным преобразовать духовные - семинарии в высшие школы.
Собор высказал - пожелания по содержанию подготовлявшегося «Закона о свободе совести» Церковь считала необходимым внесение в Закон следующих положений:
- юридическое признание Церкви как единой религиозной организации и уравнение ее в правах с другими общественными организациями;
- предоставление равных прав для религиозного и атеистического обучения, воспитания и пропаганды;
- предоставление возможности широко и многообразно осуществлять дела милосердия и благотворительности;
- свободное издание и распространение литературы
- доступ Церкви к средствам массовой информации;
- отмена дискриминационного налогообложения и уравнение в этом отношении духовенства и церковных работников со всеми советскими гражданами.
В октябре 1990 г. был принят Закон РСФСР о свободе совести. Этот Закон расформировал Совет по делам религий и образовал Комиссию по делам вероисповеданий в Верховном Совете РСФСР. Как следствие этого решения, были отменены должности уполномоченных Совета по делам религий па местах.
Закон впервые в истории России советского периода признал права юридического лица как общественной организации не только за отдельными приходами, но и за всеми центральными организациями, существующими согласно уставу данной конфессии, т.е. в случае с РПЦ - за патриархией и епархиальными, центрами. Закон утверждал право религиозного общества существовать вполне открыто и без регистрации, однако в таком случае, это общество лишалось права юридического лица. За религиозными организациями признавалось право на получение от государства культовых зданий Закон обязывал, государство не вмешиваться в дела Церкви и не возлагать на неё какие-либо государственные функция и позволял религиозным организациям участвовать в общественной жизни и использовать средства массовой информации. Церковь получила право на благотворительную деятельность, работу с молодежью, создание братств и прочих прицерковных организации, разрешаемых законом. Закон не позволял церкви воссоздание института в военных духовников, однако оговаривал право участвовать «в богослужениях и выполнении религиозных обрядов военнослужащими в их свободное время». Учащиеся духовных учебных заведений были уравнены в правах с учащимися государственных учебных заведений: они получили льготу в отношении военной службы. Закон уравнял религиозные организации с общественными учреждениями в налоговом обложении, т.е. средства, использовавшиеся для благотворительных целей, не облагались налогами.
Дополнения к Закону включают пункт о возможности провозглашения правительством церковных праздников нерабочими днями по просьбе верующих, а также решительную оговорку, что обучение атеизму становится таким же частным делом граждан, как и обучение религии, и поэтому не может пользоваться ни государственным финансированием, ни государственными зданиями: религиозные и атеистические организации отделены от государства. Более решительно утверждается и право Церкви на бывшую церковную недвижимость: «Религиозные организации пользуются преимущественным правом на безвозмездную передачу им культовых зданий с прилегающими территориями и имущества религиозного характера».
Все эти поистине революционные сдвиги позволяют говорить о существенной нормализации в отношениях Церкви и государства в России. Однако ситуация не должна казаться слишком благополучной, так как на самом деле внутренняя жизнь Церкви этих последних двух десятилетий полна проблем и противоречий.
В конце 80-х – начале 90-х гг. церковные конфликты усугублялись болезнью патриарха Пимена, отстраненностью его и Синода от текущих дел. Но 3 мая 1990 г. на 80-м году жизни патриарх Пимен умер. После его смерти впервые с 1917 г. 7 июня 1990 г. на поместном соборе подлинно тайным голосованием из широкого числа кандидатов митрополит Ленинградский Алексий (Ридигер) был избран патриархом Московским и Всея Руси.
Однако внутренние проблемы РПЦ на этом не закончились. И наиболее остро ныне стоит проблема восстановления униатства, греко-католичества, на Украине. Помимо этого, сильные позиции в этом регионе у Украинской автокефальной православной церкви. Позиции Украинской православной церкви, подчиняющейся Московскому патриархату, заметно слабеют. У нее, отнимаются храмы, в отношении православных верующих и их священников совершаются акты насилия. Представители Московской патриархии ведут терпеливые переговоры с представителями этих конфессий, однако и сейчас положение остаётся неспокойным, и со стороны униатских сторонников продолжаются насилия. Очень часто поводом к насилию бывают не богословские споры, а политические или, что ещё хуже, националистические причины.
Другой животрепещущей проблемой для РПЦ сегодня является продолжающийся Карловацкий раскол, поскольку представители Карловацкой церкви начали создавать на территории России свои раскольнические приходы. В этом вопросе РПЦ также занимает примиренческую позицию, а Карловацкая церковь выдвигает массу условий для примирения, таких как канонизация всех новомучеников без индивидуального разбора, осуждение декларации митрополита Сергия 1927 г., отказ от экуменического диалога. Выполнение этих условий служит, по словам представителей Карловацкой церкви, основой для возобновления общения между обеими церквами.
РПЦ с настойчивостью и терпимостью продолжает попытки открыть диалог с Карловацкой церковью, но эмигрантская группировка ведет себя претенциозно. Понятно, что ситуация в России давно изменилась, что позволило РПЦ сказать правду о своем прошлом и настоящем, православных уже давно в тюрьмы не бросают, а тех, кто там находился, выпустили, на Поместном соборе, проходившем 7 - 12 ноября 1990 г., когда был избран новый патриарх по всем требуемым каноническим правилам, новый патриарх в своем заявлении газете «Известия» в июне 1991 г. публично отказался от Сергиевской Декларации лояльности 1927 г., признав вынужденность этой декларации и беспомощность Сергия в тех обстоятельствах. Патриарх признал порочность этой Декларации, подчинившей Церковь интересам государственной политики. Он уверил, что теперь, когда Церковь обрела независимость, Декларация ушла и прошлое.
Как видно, главные условия, которые выдвигаются «карловчанами» как условия преодоления раскола - прославление новомучеников (решение по этому поводу тоже было принято на соборе) и отказ от наследственной преемственности Декларации митрополита Сергия - выполнены, хотя, как указывал «карловчанам», ещё покойный митрополит Евлогий, не эмигрантской кучке ставить условия страждущей Церкви в России, а наоборот. И все же карловацкое руководство усугубляет ситуация, отказываясь от примирения. Более того, Епископат Русской церкви за границей 16 мая 1990 г. на своем Поместном соборе объявил решение о создании своей параллельной церковной организации в России.
Церковные конфликты в настоящий момент не ограничиваются униатами, автокефалистами и «карловчанами». Из подполья начала выходить та часть Катакомбной церкви, которая не захотела вернуться в состав Московской патриархии после призыва о воссоединении. В конце 1991 г. в Москве была зарегистрирована первая община Истинно православной церкви (ИПЦ), вышедшая из «катакомб» во главе со священником Алексеем Власовым. Известно, что «карловчане» пытаются получить влияние на «катакомбников» и действовать с ними сообща против РПЦ.
В 1991 г. возник ещё один конфликт. На этот раз русские немцы православного исповедания стали требовать предоставления им церковных помещений в Москве, Петербурге, Новосибирске, Омске и других городах. Они создали в общей сложности 15 инициативных групп и хотели проводить богослужения на немецком языке. Патриархия, возможно, и пошла бы им навстречу, тем более, что в Германии у РПЦ есть ряд полностью германоязычных приходов. Но немцы стали требовать выхода из-под юрисдикции Московской патриархии и подчинения своему соотечественнику - епископу Германскому Марку, который не только принадлежит к карловацкому расколу, но и является одним из самых фанатичных его представителей.
В 1991 г. у РПЦ вновь осложнились отношения с римско-католической церковью. Причиной этому послужила непоследовательная позиция Ватикана по отношению к униатской церкви. Если ещё в 1990 г. католические богословы признавали богословскую несостоятельность униатства, его неспособность сблизить православие и католицизм, осудило активный прозелитизм на исторических территориях иных конфессий и какие-либо переманивания православных католиками и наоборот, то уже в январе 1991 г. папа Римский вопреки сказанному его же богословами назначает пять римско-католических епископов на Украину помимо 10 епископов Украинской греко-католической церкви. Через несколько месяцев он назначает трех римско-католических архиереев в Белоруссию, двух в Россию, в том числе впервые в Москву и одного в Караганду (Казахстан). Все это заставило РПЦ сделать заявление о том, что «на её канонической территории римско-католическая церковь ... создает параллельные миссионерские структуры».
90-е годы принесли РПЦ тяжелые потери, связанные с убийствами ряда священнослужителей: был убит протоиерей Александр Мень, известный защитник православия, в феврале 1991 г. на своей квартире был зверски убит настоятель Рождественского храма в Путниках в Москве 33-летний отец Серафим, жертвой убийц стал священник Иоанн в Буковине. Это только часть жертв. Ни одно из убийств пока не раскрыто.
Но девяностые голы явились для Церкви не только чередой расколов и убийств. Ситуация для неё значительно изменилась к лучшему: Церковь стала более независимой от государственных структур, она активизировала свою деятельность во всех сферах общественной, жизни. В стране открыто множество храмов и монастырей, возвращенных Церкви, духовные академии и семинарии готовят священнослужителей. Действует большое количество воскресных школ, открываются православные гимназии. В Москве возродилась Mapфo-Мариинская община трудового женского монашества, когда-то созданная великой княгиней Елизаветой Федоровной. При общине открылись курсы сестер милосердия. В России создан фонд «Христианская благотворительность» действуют православные братства. В Петербурге открылась первая православная больница. В Москве при Первой Градской больнице открылся больничный храм и вся больница взята, под шефство Марфо-Мариинской общины. Праздники Рождества и Пасхи стали национальными праздниками России.
Церковь, отказавшись от вмешательства в политику, в государственные дела, тем не менее, оставила за собой право высказывать нравственное суждение о них. Все это входит в традиционные для РПЦ права печалования. Так, патриарх Алексий от имени Церкви осудил кровопролитие в Литве и призвал Президента СССР одуматься. Патриарх благословил первого Президента России и призвал его не мстить, не выискивать виновных, но трудиться на благо объединения народа, который несмотря ни на что сохранил веру и понятия «человечности, добра и света». Он осудил заговор ГКЧП, оценив его как последнее проявление наследия коммунистического режима, а провал путча назвал прощанием с этим режимом. Призывы к миру, к взаимопониманию звучали и в трагические дни в Грузии, и в период вооруженного противостояния в Москве 3-4 октября 1993 г. в Москве. РПЦ выступает за прекращение военных действий в Чечне.
Во внутренней жизни Церкви, как и во всех остальных аспектах жизни современной России, остается множество проблем, решать которые очень трудно, если не преодолеть главной из них - проблемы нравственного очищения, оздоровления Церкви и общества. Именно поэтому Церковь, обращаясь к пастве, постоянно призывает народ к милости, прощению и к молитве, чтобы Господь уберёг Россию, укрепил веру и возродил отечество.
Поможем написать любую работу на аналогичную тему