Примитивны ли «примитивные» культуры?

            Наличие множества разнородных культур составляет одну из примечательных особенностей современной жизни человечества. Как оценить их необычность, непохожесть на все то, что окружает рядового европейца в его повседневности? Постепенно складывались три специфические, в известной мере полярные, трактовки культуры «примитивов». Согласно первой из них, эти культуры рассматривались как своеобразные, радикально отличные от европейских и могущие дать человечеству набор альтернативных форм существования. С точки зрения второй трактовки, африканские и иные культуры оценивались как «отсталые», «примитивные», архаические. Изучение тропических культур открывает путь к раскрытию многих теоретических проблем истории мировой культуры, ее происхождения и форм развития на ранних, архаических этапах. Ранние и патриархальные культуры рассматривались как предвестие западной культуры. В третьем случае неевропейские народы пленяли европейских исследователей не только своеобразием. Их культурные миры считались маршрутом по пути — магическому, малоизведанному, непонятному, — по которому европейская цивилизация не пошла, избрав другое направление развития. Это был нереализованный европейцами путь развития культуры. Знакомство с тропическими культурами поставило перед исследователями множество вопросов. Предстояло выяснить, насколько точно воспроизводится дух архаических культур? И правы ли художники в идеализации островных и других примитивных культур? В какой мере в факте множественности культур проступают универсальные закономерности? Многочисленные исследования более поздних лет свидетельствуют о том, что начальные подходы, включая художественную практику, отражали не столько данную реальность, сколько стремление романтизировать «примитивы». Такое понимание иных культур диктовалось не научной добросовестностью и тщательным изучением материала, а скорее усталостью от современного европейского рационализма, неприятием его. В архаических культурах видели протест против европейского мира, которого в них, конечно же, не могло быть. Эти народы не ведали о существовании Европы. Подлинные исследования были еще впереди, а необходимость в них была подхлестнута назревшими в самой Европе событиями — обострением национальных отношений.