Культура повседневности, как и любая система, с одной стороны, стремится к гомеостазу, а с другой – к изменению. Саморазвитие при сохранении определенной устойчивой целостности обеспечивает благоприятное существование системы в целом, но при этом должны выполняться оба названных условия, а также сохраняться определенный баланс между традициями как выражением уже обобщенного отселектированного опыта и новациями, возникающими благодаря внутренней мотивации системы на саморазвитие. Культуре повседневности необходимо постоянно обновляться для того, чтобы четко выполнять свои адаптивные функции. Интеграция новаций в ткань культуры повседневной жизни является необходимым и естественным процессом ее саморазвития: эта способность органично интегрировать новации должна быть ее необходимым свойством. Интеграция новаций в «тело» культуры на разных ее уровнях неодинакова: специализированные области культуры, к примеру, отличаются более высокой динамикой, чем сфера повседневности.
Тем не менее, глобальные реалии сегодня кардинально модифицируют даже наиболее консервативные и устойчивые структуры, превращая их в носителей новых смыслов. Это касается и таких «локальных» ценностей как традиции, обычаи, привычки, образ жизни и повседневной культуры. Однако изменения в культуре повседневной жизни происходят не бесконтрольно, пространство культуры есть некая обобщенная эмпирическая база, на основе которой выстраиваются «данные» о ценностях и нормах, признаваемых, либо, напротив, отвергаемых социумом, о том, каковы социальные последствия выдвижения членами общества на первый план тех или иных ценностных установок. Но прежде, чем войти в повседневность, новые ценности, психические, языковые и культурные особенности проходят процесс «фильтрации»: отбирается то, что относится к разряду значимых (доминантных) показателей, на основании которых группа людей осознает свою идентичность (одинаковость и единство). И, напротив, отбрасывается то, что является чуждым, способным нарушить целостность и угрожающее стабильности и устойчивости человеческих микроструктур. Интеграция и адаптация вырабатываемых новаций – процесс весьма «болезненный»: культура повседневности как любая система, стремясь сохранить гомеостаз, сопротивляется разного рода изменениям. В ней действуют тысячелетиями выработанные, но также постоянно обновляющиеся механизмы стабилизации социокультурной системы, которые можно представить в виде своего рода «защитных фильтров», позволяющих новациям, необходимым для возвращения ее адаптивных качеств, проникать в нее и заполнять собой определенные функциональные области значений.
Можно условно выделить несколько основных фильтров – этапов, через которые в повседневную культуру вносятся и становятся институализированными все новые смыслы. На наш взгляд, такими фильтрами являются СМИ, образование и семья. У каждого из фильтров своя задача и свои функции.
Пройдя слой коллективной цензуры, новации остаются в культуре как ее элементы. При этом процесс выработки или заимствования новаций, их фильтрация и интеграция, адаптация к социокультурной системе в различных культурах и в различные исторические периоды неодинаковы. Это зависит как от специфических культурных особенностей, так и от приемов внедрения новаций в культуру, экономических и политических условий существования общества. Закреплению новаций в культуре способствует их институционализация, но только в том случае, если они органичны для нее, не являются «инородным телом», способным нарушить энергетический баланс в культуре, восстановить который впоследствии чрезвычайно трудно.
Наличие данных фильтров является гарантией того, что проекты глобализации, предполагающие практически стирание национальных и религиозных идентичностей, автомизацию обществ с превращением современного человека в «человека массы» не будут реализованы. И в этом смысле охранительным механизмом на уровне культуры повседневности становится традиция, которая сохраняет национальные ценности, являющиеся основой ее (традиции) существования и ментальности. Предлагаемая схема фильтрации повседневных ценностей может быть использована как общее методологическое основание и как непосредственная теоретическая модель в эмпирических исследованиях генезиса культуры повседневности как одной из основных форм существования культуры.
Для сохранения и развития своей духовной целостности человек усиливает свои способности по конструированию и созданию индивидуального жизненного мира, который постепенно, по мере его пространственной профанации, превращается в единственный мир. Развитие повседневной культуры выражается в процессах инноваций и их стереотипизации. Благодаря стереотипизации происходит приобщение членов общества к достигнутым результатам, принятие новых технологий или моделей действия множеством людей. Только повседневное воспроизведение определенных практик позволяет закрепить и укоренить в бытии желаемый порядок, обеспечивающий функционирование социума в необходимом (релевантном для большинства) режиме.
Сердцевину жизненного и духовного опыта человека составляют ценностные переживания. Ими держится внутренняя цельность личности, обладающей неповторимым духовным обликом и стилем жизни. На наш взгляд, для русской культурной традиции некой «жизненной константой» к началу XXI века оказались вовсе не «идейно-смысловые координаты «грядущего хамства» как абсолютного торжества бездуховности, механистичности, нравственной неукорененности, культурной беспочвенности, творческой бесплодности», а обыденные житейские положения или концепты повседневности, которые несут сложную семантическую нагрузку духовных состояний бытия человека и социума. Поэтому автор подробно останавливается на механизме формирования духовных ценностей на уровне повседневности. Этот механизм автор рассматривает, используя методологию конструирования реальности, предлагаемую П. Бергером и Т. Лукманом.
В третьем параграфе «Семья как культурная единица, способ сохранения и трансляции культурных традиций» обосновывается важность анализа института семьи в контексте рассмотрения культуры повседневности. Автор показывает, что, развиваясь и изменяясь вместе с обществом, семья остается наиболее устойчивым и консервативным его элементом и принципиально отличается от других социальных субъектов своей ролью в становлении культуры и ее сохранении. Семья вписана в практику повседневности на «генетическом уровне» и является центром бытовой жизни людей, основным местом потребления материальных благ, культуры и информации. Несмотря на современные трансформационные процессы, которые отразились и на семье, по-прежнему только она способна передать формирующейся личности уникальное единство духовных и витальных ценностей, культуры общества и культуры конкретной социальной группы.
Нами выделены причины, по которым исследование семьи, ее места и роли в жизни индивида и сегодня не теряет своей актуальности. Во-первых, история развития человечества показывает, что до сих пор ни одно общество не могло обойтись без семьи. Во-вторых, семья – уникальный и пока единственный социальный институт воспитания, воспроизводящий людей как носителей социальной, культурной, этнической информации. В-третьих, ни один общественный, государственный, социальный институт, как бы гуманно он ни был устроен, сегодня не в состоянии реально решить проблему одиночества современного человека; и самое главное, семья – это сфера повседневности большинства людей.
Сложность и многоплановость культуры повседневности семьи заключена в том, что, вступая в брак, мужчина и женщина объединяют ранее полученные в своих семьях образцы и навыки семейной жизни и поведения. Формирующаяся культура повседневности новой семьи – это не просто слияние культур двух разных семей, а сложное переплетение констант структур повседневности и образцов поведения. Культура повседневности семьи будет формироваться как синтез принципиально разных, несовпадающих позиций: с одной стороны, будут удерживаться и воспроизводиться традиционные характеристики культуры семейных отношений, а с другой - наблюдаться их модификация за счет проявления индивидуальных особенностей каждого из супругов, его специфических черт и интересов. Автором анализируются каналы трансляции семейных традиций, ценностей, норм, стереотипов поведения и действий. Указывается, что любая современная семья сохраняет и несет в себе тот архетип, который сложился в существовании и деятельности семьи в прошлом, и в этом смысле является проводником сохранения и передачи традиций. Однако ускоряющиеся темпы развития современного мира привели к тому, что традиционные институты (к которым относится и семья), отличаясь определенным консерватизмом, в то же время «вынуждены» модифицироваться по мере изменений в обществе. И культурными лидерами этих изменений являются как раз дети. Поэтому, осваивая элементы культуры, ребенок как человек с иными, чем у родителей, стартовыми условиями, вносит в них свои индивидуальные или характерные для поколения вариации. Современных детей можно назвать культурными лидерами в семье, поскольку именно они транслируют инновации в структуры культуры повседневности семьи, тем самым подвергая «испытанию на прочность» традиционные семейные стереотипы и ценности, а также открывая родителям особенности мироощущений, представлений, мотиваций и даже лексики, свойственных представителям их поколения. Дети и молодежь становятся для взрослых тем каналом, посредством которого их личный жизненный мир может продолжать обогащаться непрерывным потоком социальных инноваций. Процесс трансляции культуры прежде строился на механизме ее движения от старших поколений к средним и младшим, а процесс накопления инноваций или замены культурных элементов проходил в несопоставимо более медленном историческом ритме. Сегодня связь между поколениями все также важна в трансляции и эволюции культуры, но в силу доминирующего значения институтов образования, коммуникации, науки, профессионализировавших функции воспитания, создания новшеств и их диффузии, отношения между поколениями становятся симметричными. Молодежь уже не просто воспринимает эстафету культурной преемственности, но она первая, как правило, испытывает на себе многие культурные и технические новшества, а затем передает их родителям. Анализируется тот факт, что возросшие возможности новых коммуникаций должны были бы способствовать обретению более тесной общности между людьми, но на деле эти новые способы связи зачастую лишают людей тепла непосредственных человеческих контактов.
Далее автор подробно анализирует изменение семейных ролей, функций и современного образа семейной жизни, связанное с современными процессами, в частности с развитием высокотехнологичной среды обитания, которое привело к формированию нового образа повседневности семьи.
В третьей главе «Специфика культуры повседневности Поволжья» предложены магистральные направления методологии исследования культуры повседневности отдельного региона, включающие в себя изучение культурно-природного ландшафта, исторических, этнических, национальных детерминант культуры повседневности, ментальности, религиозных устоев, духовных ценностей, языка, образа жизни.
В первом параграфе «Культурно-природный ландшафт и символы региона как основа формирования культуры повседневности» представлено описание культурно-природного ландшафта региона в тесной взаимосвязи с историей и культурой, анализируется влияние главного природного символа региона – реки Волги на культуру повседневности.
Автор указывает, что культура повседневности любого общества всегда связана с формами организации окружающего пространства, при этом каждая историческая эпоха создает свою конфигурацию взаимодействия общества и природного ландшафта. Характер и особенности повседневного бытия народа формируются под давлением внешних природных, ландшафтных и климатических факторов. Культурологами давно показано, что среда обитания пропитана результатами и последствиями пребывания и жизнедеятельности человека, речь идет о пребывании человека как социокультурного и экзистенциального существа. Окружающий мир оказывает влияние на внешний вид и внутренний мир человека, а изучение повседневности вводит эти культурно-исторические явления в проблемное поле науки.
Предметом нашего исследования является центральный регион России – Поволжье – регион, обладающий богатыми природными, культурными ресурсами, для которого характерна самобытная культура людей, испокон веков живущих рекой, множество народов со своей национальной культурой. Автором показано, что информация о культурно-географическом ландшафте и формирующемся культурном пространстве Поволжья носит отрывочный, преимущественно описательный характер. Это объясняется тем, что специальных задач по исследованию быта, образа жизни и в целом культуры повседневности народов Поволжья ранее не ставилось. Информацию можно обнаружить в сведениях о географическом положении того или иного населенного пункта, а также среди описаний природных богатств и климата поволжского региона.
Разнообразие природной среды, удобство водных и сухопутных путей издавна привлекали в Поволжье народы, потомки которых продолжают жить здесь и в наши дни. Колонизация Поволжья русскими началась в первой половине XVI столетия. Разные ландшафтные зоны оказывали влияние, как на характер расселения, так и на этнические процессы. Заселение края шло неравномерно, гораздо интенсивнее в северной лесной половине, чем в южной степной. Кроме переселенцев, водворяемых правительством, сюда стекалось много неспокойного элемента – «вольницы», благодаря которой этот край долгое время не мог мирно развиваться. Приволжский край ко времени покорения его русскими имел многочисленное инородческое население, финское и тюркское, к тому же не разрозненное, а объединенное в государства. В освоении пространства региона прослеживаются некоторые закономерности: это незакрепленность культур в ландшафтах, внутрирегиональные миграции, перераспределение территорий, захват пришлыми культурами освоенного ландшафта и архитектурно-градостроительных типов коренных культур.
Для развития городов-лидеров Поволжья важную роль сыграл выбор места, природные условия, геометрия природных ландшафтов. При этом практически все крупные города (за исключением Пензы) расположились на Волжских берегах, вытянулись вдоль или около Волги. Современный город представляет сложное социокультурное пространство, освоение которого осуществлялось в разные времена, разными сообществами – носителями различных ценностных и смысловых кодов культуры. В нем отпечатались следы самых разных культурных эпох, которые обнаруживают себя в архитектурных конструкциях, в топонимах, в социальной организации городского пространства. Автор анализирует типологию городов Поволжья как с точки зрения их исторического развития, месторасположения, так и по степени развития местных историко-культурных традиций, которые создают неповторимый облик городов Поволжского региона и формируют отличительные особенности характера их жителей. Города Поволжья имеют как общие черты, так и специфику социокультурного развития.
В параграфе отмечено, что символом региона, который идентифицируется уже в его названии, является река Волга. Волга обладает прочным символическим статусом: топонимика, позиционирующая связь региона с Волгой как социокультурным образом включена в контекст региональных взаимодействий, через имена организаций, общественных объединений и движений, названия СМИ; этимология гидронима Волга прочно вошла в русский язык, от нее, кроме наименований жителей – волжанин, волгарь, образовано немало слов: название территорий – Поволжье, Заволжье; название городов и деревень – Волгоград, Волжск, Приволжье. Именем «Волга» названа марка российского автомобиля; его носит популярный научно-публицистический журнал.
В историческом развитии Поволжья откристаллизовались символы, выразившие на уровне целостности культуры Волги, ее стиль. Это символы Матери, Жизни, Дома, в которых просматриваются этические и эстетические стороны бытия этого региона. В этих символах возможно вычленить пространственно-временные стороны этого культурного универсума, его внутренние границы, структуры, позицию смыслового центра и периферии, что обусловлено сосуществованием в культуре устойчивости и динамики, нормативности и свободы, традиций и творчества.
Во втором параграфе «Региональная идентичность как основа формирования культуры повседневности» рассматриваются особенности региональной идентичности как детерминанты культуры повседневности поволжского региона.
Указывается, что российская идентичность достаточно сложный феномен, обусловленный огромной территорией, многоэтничностью и многоконфессиональностью, поэтому анализ ее регионального аспекта является актуальным в силу того, что территории России не могут не включать в себя крайнее разнообразие уникальных региональных культурных традиций, что неизбежно приводит и к разнообразию их повседневных практик.
В Поволжском регионе проживают народы с разными укладами жизни, религиозными взглядами, культурой, что привело к складыванию особой формы комплиментарности, благодаря которой на территории края формирование собственной региональной культуры соседствует с сохранением национальных культурных традиций.
Рассматривая Волгу как архетип (К.Г. Юнг), символическую фигуру, автор считает, что он закреплен в ментальности народа. Поэтому можно сказать, что структура культуры повседневности, представляя собой социальную логику, дублируется коллективным бессознательным. Это пространство динамичной работы мифов, желаний, интуиций, которые составляют постоянно действующую структуру аффектирующую, а то и вовсе полностью предопределяющую рациональные стороны социальных феноменов – институтов, явлений, фактов и взаимодействий.
Коллективное (по К.-Г. Юнгу) и культурное (или культуральное - по Дж. Хендерсону) бессознательное как термины имеют много общего. В данной работе обоснованным представляется использование второго термина, поскольку акцент делается на культурной обусловленности ментальных состояний. С. В. Лурье прямо указывает, что «такого рода парадигмы, определяющие структуру и отчасти само содержание культуры, являются неосознаваемыми, поскольку в противном случае человек мог бы произвольно конструировать для себя культуру, и культура перестала бы быть культурой, то есть чем-то объединяющим меньшую или большую группу людей. Такие парадигмы можно представить себе в качестве интериоризированного и неосознаваемого обобщенного культурного сценария», в том числе и повседневного, кажущегося нам таким простым и понятным. Между тем, именно в структуре повседневности, именно в областях малорефлексируемого человеческого опыта бессознательное проявляет себя наиболее ярко и отчетливо. Именно поэтому миф пребывает не где-то в далеком прошлом, а выполняет свои непосредственные функции здесь и сейчас.
Природные условия, несмотря на сложность сезонного климата, давали волжанам хорошие возможности для развития хозяйства. Достаточное количество пригодных для распашки земель, богатые леса, великая река и ее мощные притоки – все это при упорном и систематическом труде позволяло накормить, напоить и согреть человека. При этом вырабатывался ряд черт менталитета, характерных для людей, существовавших в природных условиях Поволжья.
Таким образом, вырисовывается образ-портрет типичного жителя Поволжья, ключевые характеристики, создающие региональную идентичность, имеющие наибольшее значение для формирования гражданского самосознания. Итак, Волжанин – это: крепкий человек с правильными чертами лица, раскрепощенный (антропологические признаки); вольный, своенравный (связь с вольницей); стойкий, способный к тяжелому физическому труду (бурлацкое прошлое); спокойный характер (плавное течение Волги); развитое чувство коллективизма (использование реки, водной стихии не предполагает индивидуальной деятельности); развитые деловые качества, прижимистость (сказывается купеческое прошлое).
Зона соседского проживания и ее символы формирует специфическую идентичность, определенное самосознание, которое выходит за рамки национального, этнического самосознания – территориальную общность, в основе которой лежит признак совместного проживания: «МЫ - Волжане».
Но самое главное, на что следует обратить внимание, что Волга как архетип сознания сформировала на уровне ментальности готовность к существованию в разных стихийных ситуация, к поиску выхода из сложных обстоятельств, возможность собрать силы вопреки угрожающим обстоятельствам, умение искать компромиссы и нестандартные решения. Поэтому региональная идентичность Волжан говорит о склонности не только к традиционным элементам в культуре повседневности, но и готовности к введению в нее инновационных компонентов, рождению новых смыслов.
Нам представляется, что анализ региональной идентичности в контексте теории повседневности, степени ментальной освоенности пространства имеет большое теоретическое и практическое значение.
Третий параграф «Этническая мозаичность культурного пространства Поволжья и ее влияние на культуру повседневности» решает задачу этнокультурного анализа пространства Поволжья и выявления на его основе этнической уникальности ее отдельных элементов культуры повседневности Поволжья.
В параграфе показано, что Поволжье является одним из самых полиэтнических регионов России, в котором исторически отлажены принципы совместного проживания различных народов. Поволжские этносы выработали конструктивный опыт сосуществования и сотрудничества, не утратив при этом самобытного образа жизни. Факт совместного проживания стал естественной установкой, а сформированная в Поволжье культура повседневности имеет полиэтническую, смешанную основу. Она обнаруживается в языковых заимствованиях, в своеобразии сельских поселений, в пространственном размещении дома и придворных построек, в общих элементах культуры. Соседское проживание нивелирует актуальную для сегодняшнего дня проблему: проблему территориальных претензий и притязаний. Коренными народами можно считать все четыре народа: русские, татары, мордва и чуваши, издавна проживающие на данной территории, оказываются в равной мере коренными народами.
Современная культура повседневности региона – это сложный феномен, который, с одной стороны, подвержен влиянию глобализации, выражающуюся в унификации, стандартизации и нивелировке ценностей, утрате субъективной идентичности, общем упрощении культурных содержаний, распространении массовой культуры, а с другой, мы видим, что современность возобновляет архаические практики, ритуалы традиционного, воспроизводит мифологию в новых манерах. Такой мозаичностью обладает и повседневная культура Поволжья, на которую наложило отпечаток этническое своеобразие региона.
В параграфе рассмотрены основные компоненты повседневности в культурах коренных народов Поволжья (русских, татар, мордвы, чувашей, марийцев) и выделены их специфические элементы, которые проявились в религиозных верованиях; традиционности ритуальной пищи (ее меню практически не претерпело изменений); народном изобразительном искусстве; устном народном творчестве, а также этнические особенности характера («русская лень», «татарская хитрость» и пр.) и образа жизни.
Однако мы подчеркиваем, что, несмотря на этническую пестроту проживающего в Поволжье населения, и собственные хозяйственные, экономические традиции каждого народа, важным объединяющим началом являлось совместное возделывание земли, близкое соседство Волги. Каждый из народов занимал свою наиболее рациональную и удобную для себя (а значит и для других) экономическую нишу.
Рассмотрение традиционной культуры соседствующих народов подводит к выводу о том, что на протяжении столетий у каждого народа формировались, безусловно, свои установки и особенности повседневности, но при этом одинаковые климатические условия и духовные связи народов повлияли на формирование их традиций, дома, хозяйства, народного творчества, языка, что привело к формированию сходных черт повседневной культуры. А тесные этнические контакты: экономические и политические, поселенческие и жилищно-бытовые, языко-культурные и брачносемейные, – стали условиями, благоприятствующими этническому соединению. Основное содержание межэтнического взаимодействия составляли не бытовые конфликты и не складывавшиеся стереотипы, а позитивные тенденции, основанные на жизненно необходимых взаимосвязях.
Поэтому кроме этнического своеобразия культура повседневности народов Поволжья характеризуется определенными взаимовлияниями – это жилые постройки, система питания, костюм и пр.
Рассмотрение двух видов идентичности: региональной и этнической, - позволяет нам создать единую матрицу повседневной культуры отдельного региона (рис.2).
Рис. 2.
Региональная и этническая идентичность в элементах структуры повседневности.
Подводя итог, необходимо отметить, что культура повседневности народов Поволжья имеет специфические черты, порожденные рядом факторов, среди которых геодемографические, исторические, культурно-антропологические.
Поможем написать любую работу на аналогичную тему