Пути искусства в культуре XX века.  Социокультурные причины дифференциации элитарного и массового искусства.

Отрицание традиций предшествующего искусства, углубление форм художественной опосредованности в искусстве модернизма. Влияние картины мира XX в. на становление нового типа художественного видения. Изменение критериев художественности и проблема художественного контакта. Дискуссии о качестве образного строя искусства и критика катартической природы художественного творчества. Антиутопичность постмодернизма. Ирония, игровое начало, цитатность, культ аутентичности в искусстве постмодернизма.

Большинство исследователей, выстраивавших траектории художественных циклов в истории европейской культуры, помещали искусство XX в., с теми или иными оговорками, в точку замерзания, деструкции, кризиса. Об исчерпанности смыслов искусства в нынешнем столетии, искусственности художественного творчества, недостатке его внутренней судьбы писали О. Шпенглер, Н.А. Бердяев, Т. Адорно.

По-иному об искусстве XX столетия размышлял X. Ортега-и-Гассет: творчество таких авторов, как К. Дебюсси, А. Шенберг, П. Пикассо, В. Кандинский, К. Малевич, испанский теоретик связывал с возрастом молодой культуры. Несмотря на противоречия и парадоксы, в которых нет недостатка на любых витках истории, он оценивал это время как время энергичных поисков, новаторских экспериментов, рождения новой души культуры.

Столь противоречивые оценки сходятся в одном - XX в. действительно знаменует собой существенный перелом в истории человека и формах его культурной деятельности. Соглашаясь с тем, что уже начало XX в. обозначило важный водораздел в развитии художественного сознания человечества, мы фиксируем не просто границу в смене картин мира, а некий глобальный разрыв с предшествующими тенденциями искусства. Мы являемся свидетелями мозаичных, не укладывающихся в единую формулу художественных поисков. Принципиальное отличие художественных процессов XX в. состоит в том, что разнородные художественные течения развиваются не последовательно, а параллельно и при этом воспринимаются как равноправные. Все их многоголосие создает стереоскопический, всеобъемлющий собирательный портрет человека XX в.

Известная французская писательница Н. Саррот точно обозначила новый период искусства как «эру подозренья», характеризующуюся падением доверия к говорящему языку традиционных художественных форм как со стороны творцов, так и публики.* Привычные опыты «выстроенных рассказов» стали казаться каким-то верхним слоем, маскирующим действительность, вместо того чтобы обнажать ее. Творчество, пытающееся возродить классические приемы романа, картины, театральной пьесы, уже не раскрывает ничего, кроме общеизвестной действительности, исхоженной вдоль и поперек в каждой своей частице. Если во времена Бальзака развертывание в искусстве реалистических картин побуждало читателя к постижению истины, добываемой им в напряженной борьбе, то теперь эти образы превратились в опасную поблажку читательской инерции. Страх перед неведомым, перед новой картиной непроясненных оснований, ощущение хаотического сплетения всего со всем побуждали искусство уходить от внешнего подобия, сторониться «верхнего слоя», непосредственно обращенного к восприятию.Конфликтная и смысловая плотность действительного мира в начале XX столетия такова, что он кажется значительно богаче художественного вымысла. Читателю достаточно было обратиться к огромному запасу впечатлений, непрерывно наслаивавшихся в результате его собственного жизненного опыта, чтобы найти замену этим скучным описаниям реалистического искусства.

Новое искусство свидетельствовало о том, что характер его воздействия на культуру и на человеческую жизнь неочевиден.Книга может не обладать никакой эстетической и поэтической ценностью и тем не менее оказать огромное воздействие». И наоборот, произведение высокого искусства может остаться в своей высоте герметичным и замкнутым, понятным только образованному меньшинству и оттого невостребованным.

Препятствие активного воздействия искусства, как уже отмечалось, ряд художников и исследователей видели в природе художественного катарсиса. Катарсис позволяет достичь очищения и укрепления себя через переживания страха и сострадания трагическому действию. Однако гармонизирующая сила катарсиса возникает ценой дистанцированности и ощущения собственной безопасности. То есть умиротворяющая сила катарсиса нуждается в воздвижении вокруг страдания и страстей некой оболочки, сдерживающей и трансформирующей их прямое воздействие. Получается, что искусство способствует гармонизации отношений человека с миром несмотря ни на что, независимо от качества этого мира. В то время как более истинное предназначение искусства в XX в., полагает ряд мыслителей, заключалось бы в том, чтобы обжечь человека болью другого, заставить его содрогнуться и в связи с этим привнести изменения в себя самого. Попытки устранить механизм психологической защиты, заложенный в природе катарсиса, демонстрировала специфическая поэтика произведений С. Беккета, Э. Ионеско, Ф. Кафки, не закругляющих действительность, умножающих остроту негативных состояний. Классическая эстетика исходила из того, что искусство призвано формой преодолевать содержание. Подобное смягчение действительности средствами искусства порождает произведение, всегда открытое любованию, однако в широком познавательном плане оказывающее человеку плохую услугу, дезориентируя его, отмечал Адорно.

Отсутствие в художественном творчестве XX в. устойчивых стилевых течений нередко делает весьма проблематичным сам процесс художественного контакта.С одной стороны, художественное сознание XX в. ощущает бесструктурность и невыразимость современной реальности, невозможность ее объять уже имеющимися поэтическими формулами. С другой - остается неодолимым стремление художника преобразовывать хаос в порядок, воспарить «над схваткой», превзойти эпоху в непреложных и емких формах художественной речи, побеждающих апокалипсическую психологию. Эта дилемма во многом проявляется в художественных тенденциях, обозначившихся в рамках модернизма и постмодернизма.

Существенно и то, что современный художник торит новые пути не с чистого листа: богатство художественных голосов прошлого, активно живущих в составе культуры XX в., не дает ей зациклиться на точках кризиса, препятствует абсолютизации пороговых состояний сознания. За состоянием творческого брожения угадывается подспудная энергия, которой уготовано средствами искусства выразить облик человека XXI века.

Искусство ХХ века все более усложняется. Отсутствие устойчивых стилевых течений (таких как классицизм, романтизм и т. д. в предшествующие эпохи), заметное с начала ХХ века, нередко делает весьма проблематичным сам процесс художественного контакта. Доминация одного стиля была возможна, пока публика, приобщенная к искусству, была более или менее однородной и немногочисленной. Рост образованности населения привел к вторжению масс в искусство, в результате чего в ХХ столетии произведения стали ориентироваться на определенные слои потребителей – на высокоэрудированную элиту и не слишком грамотную массовую аудиторию. Так получают распространение элитарная и массовая культура (соответственно, высокое и массовое искусство).
Разделение культуры на культуру для всех и культуру для избранных существовало издавна. Жрецы и шаманы уже в древние времена составляли культурную элиту. Когда возникла письменность, появилась грань между культурой образованных людей и народной культурой (фольклором). Народная культура реализуется в создании народом всего его предметного мира, составляющего его жизненную среду и обеспечивающего его разносторонние трудовые взаимодействия с природой. Она всегда бережно сохраняет то, что способствует чувственно-эмоциональному развитию человека, создавая в повседневной жизни систему передачи новым поколениям всего накопленного людьми. Народная культура и народное искусство отражают высшие духовные, эмоционально пережитые и закрепленные в чувствах и вкусах состояния человека и его удовлетворенность и неудовлетворенность миром, устремление к гармонизации отношений с ним, воплощает идеальные представления масс. В результате культуротворческой деятельности масс выражается их образ мыслей и интеллектуальный уровень. Именно в народной культуре формируются представление о добре и зле, о герое и злодее, о прекрасном и ужасном и т. д.
Притом, что высокая и народная культура на определенном этапе расходятся, творимая народом культура служит почвой, на которой в дальнейшем расцветает высокая (элитарная) культура. (Элитарным высокое или классическое искусство было названо в ХХ в. английским поэтом С. Т. Элиотом). Элитарная культура создается привилегированной частью общества либо по ее заказу профессиональными творцами. Она включает изящное искусство, классическую музыку, литературу. Высокая культура трудна для понимания неподготовленного человека. Круг ее потребителей – высокообразованная часть общества (критики, литераторы, постоянные посетители музеев, театралы, художники и т. д.), то есть специалисты в какой-либо области высокой культуры.
Классическое, высокое или элитарное искусство, как показало время, является тем фундаментом, на котором создаются и будут создаваться ценности, пополняющие духовный арсенал человечества. Например, к историям героев, созданных древнегреческой литературой, до сих пор обращаются не только читатели, но и творцы, которые ощущают глубочайший духовный потенциал этих образов и перерабатывают их в своих произведениях, открывая новые грани, казалось бы, давно известного.
В отличие от элитарной культуры, требующей серьезной интеллектуальной и духовной готовности для ее освоения, массовая культура воспринимается как не требующее усилий, естественное явление, над которым не надо ломать голову и испытывать эмоциональное потрясение («смотрение между дел»).
История развития массовой культуры начинается еще в Древнем Риме, где писатели поставили на поток изготовление романов о любовных приключениях и похождениях, а в средние века любовно-приключенческие, куртуазные и плутовские романы и повести составляли основную духовную пищу для каждого умеющего читать.
Термин «массовая культура и массовое искусство» впервые употребили в И. В. Гете и Ф. Шиллер в XVIII веке. В XIX в. Ницше обвинял композитора Р. Вагнера в потрафлении массовому вкусу (на основании наличия в его творчестве стандартных, по мнению философа, музыкальных решений, привычных созвучий и сюжетных ходов). В 1920-х гг. испанский философ, эстетик и теоретик культуры Х. Ортега-и-Гассет обрушился на массовое искусство в работах «Дегуманизация искусства» и «Восстание масс».
Массовую культуру как социальный феномен определяет тяготение к всеобщности (ее продукты в идеале должны быть привлекательны и понятны для всех, вне зависимости от пола, возраста, вероисповедания, национальной принадлежности и пр.), опора на новые технологии, делающие возможным ее повсеместное распространение, и коммерческий характер функционирования, в основе которого лежит спрос основной массы населения, в особенности молодежи, обладающей значительным объемом свободного времени.

^ Отличительные особенности массовой культуры: предельная приближенность к элементарным потребностям человека, постоянно нарастающая востребованность ее продуктов, ориентированность на природную, ближе к инстинктивной, чувственность и примитивную эмоциональность, всегда строгая подчиненность господствующим в социуме силам, предельная упрощенность в производстве качественного продукта потребления и т. д.

Массовая культура является важным компонентом демократического общественного устройства и рыночной экономики. В США для формирования массовой культуры большую роль сыграла ориентация на демократию, заложенную в Конституции США Т. Джефферсоном и Дж. Вашингтоном: теоретикам культуры показалось, что демократия непременно требует формирования культуры и искусства, отвечающих потребностям масс, в первую очередь в материальной, а не духовной жизни. В США появляется термин «потребительская культура». Принципиальная универсальность массовой культуры, ее антиэлитарность и ориентация на получение прибыли делают это название оправданным.

Массовая культура реализуется и в сфере идеологии, и в деятельности СМИ, и в системе среднего образования, и в средствах массовой коммуникации (Интернет)… Массовое искусство бесконечно тиражирует суррогаты и подделки, что притупляет вкус публики. В качестве примеров массового искусства можно привести эстраду, клиповую культуру, индустрию моды, определенные жанры кино- и телеискусства (мелодрама, боевик и пр.)

Массовая культура была, есть и будет всегда. Объем информации, содержащийся в современной культуре, необъятен. Глубокие по содержанию произведения часто сложны для восприятия и требуют для освоения значительных усилий, эмоциональных и интеллектуальных. Чрезвычайно сложным стало и современное искусство.

Между тем, элитарная и массовая культуры не существуют абсолютно обособленно. Творцы элитарной культуры никогда не стремились быть доступны массе. Часто они создают намеренно трудно постигаемые, кодифицированные тексты, понятные лишь избранным. И все же, с ростом образованности масс круг потребителей высокой культуры (и, соответственно, искусства) расширяется. Например, если еще столетие назад модернистское искусство было понятно и интересно лишь достаточно узкому кругу людей, то сегодня оно является привлекательным для широкого круга потребителей. С другой стороны, люди искусства, начавшие свой путь в недрах поп-культуры, могут войти в высокое искусство (как это сделали, например, «Биттлз»). Многие явления современного высокого искусства инициированы дизайном, рекламой, масс-медиа и служат для них своего рода лабораторией.

Конечно, высокое и массовое искусство ориентируются на преимущественное удовлетворение разных потребностей людей. Так, массовое искусство направлено, прежде всего, на удовлетворение рекреативной и компенсаторной потребностей при безусловной реализации отдельными его произведениями и других функций, тогда как высокое искусство – хранилище эстетических ценностей, созданных человечеством, - является источником удовлетворения самого широкого круга людских потребностей (познавательной, эмотивной, воспитательной, социальной и т. д.).

Таким образом, искусство нельзя считать необязательным приложением к более насущным благам и потребностям людей. Оно играет огромную роль в жизни человеческого общества, обеспечивая создание, накопление и трансляцию духовного опыта и эстетических ценностей от поколения к поколению, от человека к человеку, от культуры к культуре. Искусство является своеобразным зеркалом и самосознанием любой культуры, в котором отражаются ее сущностные черты. Осваивая произведения искусства, человек социализируется, познает мир, его прошлое, настоящее и будущее, научается постигать эмоционально-интеллектуальный мир другого. Потребность в искусстве никогда не покидает человека; даже в самые тяжелые исторические моменты он испытывает ее. Отказ от художественной деятельности способен вернуть человека в первобытное состояние, пренебрежение к высокой культуре и ее ценностям может привести и приводит к падению нравственности и, как следствие, разгулу преступности, наркомании и т. п. явлениям. И культурная политика любого государства должна обеспечивать поддержку высокого искусства, которое в условиях рынка переживает далеко не лучшие времена.