Характерные особенности постмодернистского текста

Характерные особенности постмодернистского текста: 

1. Автор постмодернистского текста сознательно ориентируется на использование в качестве «строительного материала» для своих произведений элементов прошлых культур. Это могут быть аллюзии, реминисценции, откровенный плагиат, явное и скрытое цитирование, причем не всегда с указанием источника цитаты, а также псевдоцитирование (напр., ссылки могут быть ложными). Отсюда неопределенность, культ ошибок, неясностей и пропусков. «Гибридно-цитатное мышление» - это основная характерная черта, отличающая постмодернизм от других литературных направлений. В постмодернистском тексте различия между «чужим» и «своим» словом стираются, и читатель не всегда может понять, где заканчивается авторская фантазия и начинается «чужой» текст. Не случайно именно в постмодернистскую эпоху в литературоведении появляется понятие «интертекстуальности». Этот термин впервые в научный обиход был введен болгарским литературоведом, теоретиком постструктурализма Юлией Кристевой, которая построила свою концепцию на переосмыслении идеи «диалога» текста с предшествующими и современным ему текстами Бахтина. Позиции: 1) «нет текста, кроме интертекста»; 2) любой текст есть реакция на предшествующий текст. Интертекстуальность как диалог между тестами в едином культурном пространстве, проявляется как перенасыщенность текста элементами предшествующей и современной культуры, когда в одном тексте соприсутствуют два и боле текстов – явление «текст в тексте». В настоящее время термин «интертекстуальность» употребляется не только как литературоведческий термин, но и для определения мироощущения современного человека. Ощущение «приговоренности» к традиции, необходимости выражения себя через другого.

В постмодернистской культуре интертекстуальность проявляется не только как результат сознательной рациональной ориентации на «чужой» текст, но и как следствие «цитатного мышления», т.е. может проявляться неосознанно.

2. Переосмысление и комментирование культуры как средство ее сохранения и развития, а также самокомментирование или комментирование собственного, но несуществующего произведения. Например, у Борхеса – примечания к несуществующим текстам. В результате появляются новые жанры, напр., «роман-комментарий». Первый к такому жанру обращается Набоков. Его роман «Бледный огонь» – это псевдопародийный комментарий. Вся постмодернистская литература имеет рефлективный характер «комментария» и «интерпретации». Автор может использовать жанр комментария как необходимую часть своего произведения. Напр., Умбэрто Эко пишет комментирующую статью, которую называет «Заметки на полях «Имени Розы»; в состав романов «Игра в классики» Хулио Кортасара и «Хазарский словарь» Милорада Павича входят руководства по чтению текста. В 1979 г. Станислав Лем выпустил сборник «Совершенный вакуум», состоящий из рецензий на воображаемые книги, и сборник сразу же стал бестселлером.

3. Появление новых разновидностей жанров и смешение жанров, высоких и низких стилей, т.н. «стилевой синкретизм». Подзаголовки постмодернистских текстов часто указывают на разновидность жанра, напр., «примечания к примечаниям». Также создаются тексты на границе различных сфер знания: литературы и философии, науки: литературоведения, психологии, биологии и др., в результате возникают «художественно-нехудожественные» тексты (пересечение различных знаковых систем).

4. Плюрализм моделей, методов и стилей в пределах одного произведения. Пародирование типовых моделей культуры, напр., рекламы, детективных или женских «розовых» романов, комиксов и др. В случае с высокой литературой – «деканонизация» – «борьба» с традиционными ценностями.

5. Бесконечное множество равноправных интерпретаций текста как следствие субъективизма, релятивизма (относительности мнений) и плюрализма (религиозных концепций, политических воззрений и др.). Постмодернистский текст является принципиально открытой структурой (проявление деконструктивизма), разомкнутой «вмещающей формой». В тексте также может быть сознательно сымитирована незаконченность – намеренная фрагментация текста. Разрозненные фрагменты может связывать один образ или герой (напр., «История мира в 10 ½ главах» англичанина Джулиана Барнса).

6. Многоуровневая организация текста, текст одновременно рассчитан как на элитарного, так и на массового читателя. Фундаментальная филологическая подготовка понадобится читателю для полной «дешифровки» текста, потому что постмодернистский текст всегда закодирован, иногда сложным тройным кодом. Интеллектуальное начало, как правило, зашифровано, а на поверхности останется увлекательный, чаще всего цитатный сюжет. Постмодернистский текст способен приспосабливаться («симулякр») к своему читателю. Таким образом, в постмодернистской открытой текстовой структуре читатель включается в создание текста, и автор рассчитывает на его богатое воображение и фундаментальную филологическую подготовку – без этого окончательная дешифровка текста зачастую просто невозможна.

7. «Автор = герой = читатель» (полифония) как  результат децентрации субъекта.

Каждому персонажу автор дает возможность вести свою партию, развивать свою идею, принципиально равноправную с идеями других героев и не исправляемую автором. С читателем автор находится в отношении договора. Помимо прочих причин, чтение рассматривается как одно из возможных (если не единственно возможное) средств общения людей в реальном хаотичном мире (ср. с гипертекстовым пространством Интернета). Искусство как «новый Бог» («все есть Текст»). Постмодернизм рассчитан на преодоление одиночества, т.е. принимает в расчет массового читателя, но, также как в свое время модернизм, вскоре он превратился в элитарную литературу одиночек. Постмодернистский текст спасает его открытость и учет мнений читателей с различным уровнем подготовки. Вообще по отношению к постмодернистскому искусству принципиально не существует границ трактовки, коды и шифры текста многочисленны. Возможна двойственность восприятия – от полного отрицания до восторженного принятия, причем обе эти взаимоисключающие позиции допускаются автором и являются равноправными. Также постмодернистский текст способен приспосабливаться к своему читателю (имитация, симулякр, подобие), но + ирония. Ориентация на «понятость» в постмодернизме.

Одна из тенденций современной литературе – персонаж может быть обезличен («дегероизирован»?) (версии: 1) показ «минимального» человека-винтика в механизме общества-машины; 2) поднятие человека до уровня «всего живого» - всемерного и безграничного понятия человеческого вообще).

Для современной литературы характерно внимание к «мелкому» вообще. См., напр., роман Слободана Шнайдера «Справочник по реальной зоологии (Заметки к феноменологии мелкого)» (ИЛ, 1996 № 9). Напр., в романе Дж. Барнса «История мира…» представлена история всемирного потопа, увиденная глазами древесных червей.  Этот рассказ поставлен в один ряд с историями современных кораблекрушений, катастроф, рассказанными людьми. Свидетельства насекомых и человека оказываются равноправными, и еще вопрос, кто из них правдивей.

Роман Тибора Фишера «Коллекционная вещь», где главная героиня – древняя ваза.        

8. Фрагментарность и принцип монтажа.

Сюжет в постмодернистском тексте есть, но он построен по особым правилам. Напр., флэшбек (англ. flashback) – способ построения сюжета, при котором события излагаются не в хронологическом порядке. Напр., не 1-2-3, а 1-6-1-7-3-4-5 (как, напр., в фильме Тарантино «Криминальное чтиво»). В целом в современной культуре рациональное начало преобладает, и, следовательно, появляется сюжет. Аналитичность, логичность – характерные признаки постмодернистского текста.

9. Игра.

В постмодернистском тексте интеллектуальное и игровое начало соприсутствуют, причем они неотделимы друг от друга.  Это может быть «игра в…», хорошую или плохую литературу. В романе могут быть представлены стилистические упражнения на тему любовного романа или детектива, причем сам текст ни тем, ни другим не является. Читателю нужно быть внимательным. Или в романе могут развиваться псевдонаучные исследования жизни вымышленного лица с подробным цитированием документов и писем. Если это любовный эротический роман, то возможны «стилистические упражнения на тему маргинальных сексуальных практик с непременным выходом за нормативные рамки – как нравственные, так и языковые» (ИЛ, 1997 № 7).

Умбэрто Эко пытался объяснить феномен постмодернизма именно через понятие игры: «Ирония – метаязыковая игра, высказывание в квадрате. Поэтому если в системе авангардизма для того, кто не понимает игру, единственный выход – отказаться от игры, здесь, в системе постмодернизма, можно участвовать в игре, даже не понимая ее, воспринимая ее совершенно серьезно. В этом отличительное свойство (но и новаторство) иронического творчества».

Признаки игры, названные нидерландским философом Йоханом Хёйзинга в трактате «Homo ludens» («Человек играющий», 1938): свободный дух, самоценность, театральность, повторяемость, ставка на случайность, риск, шанс и тайна результата, элемент забавы, веселья, остроумия.

Человек эпохи постмодерна – это принципиально свободная личность от… и для.… Это открытый, непредубежденный, раскованный, настроенный на игру человек. Однако в то же время ему присущ определенный культурный цинизм – «все известно».