Особенности послевоенной немецкой литературы. Специфика творчества Ганса Эриха Носсака. Деятельность писателей «Группы 47» (ФРГ).

История литературы ГДР насыщена драматической борьбой писателей за свою творческую самостоятельность. Стефан Гейм, Франц Фюман, Хайнер Мюллер, Криста Вольф, Петер Хакс, Фолькер Браун — все эти крупнейшие писатели ГДР испытали на себе огонь жесточайшей критики «сверху», запреты на свои произведения, многолетние проволочки с изданием уже завершенных произведений, длительную борьбу с цензурой разных уровней и неизбежные уступки в этой неравной борьбе. Но все они оставались в ГДР до конца, запечатлев в своем творчестве многие драматические страницы реальной жизни в своей стране. Однако фактом является и то, что многие не менее талантливые писатели этой борьбы не выдерживали и переезжали в ФРГ.

Литературы ГДР и ФРГ выделились из одного национального русла после 1945 г. и затем снова слились в едином русле. Они должны рассматриваться в едином контексте истории немецкой литературы, которая в XX в. переживала разные и весьма сложные фазы развития, связанные в том числе с резкими политическими, идеологическими, эстетическими и территориальными размежеваниями,— ведь уже после 1933 г. в эмиграции оказалось свыше двух тысяч немецких писателей. Укорененность литературы ГДР в определенных традициях национальной истории несомненна, ибо Германия не только является родиной теоретического марксизма, но и организованное рабочее движение именно в этой стране приобрело огромный размах уже в XIX в. ГДР в определенном смысле продемонстрировала на части территории Германии то, что могло бы произойти во всей стране, если бы к власти в ней пришли коммунисты. И в этом смысле история ГДР — тоже неотъемлемая часть всей истории Германии, как бы специфично ни выглядела демонстрация этой линии немецкой истории. История литературы ГДР в таком контексте предстает как обособление и абсолютизация в определенных исторических условиях одной из линий развития немецкой национальной литературы, одной из ее национальных и тем самым укорененных в свою родную почву традиций.Наиболее значительное явление в этом русле литературы ГДР — творчество Ганса Эриха Носсака (1901—1977). Он начал писать еще в 20-х годах, но в годы фашизма вынужден был замолчать, а в 1943 г. при бомбардировке Гамбурга сгорели все его рукописи. Это событие легло в основу повести «Гибель» (1948). Реальная картина пожара Гамбурга приобретает в ней апокалиптические черты, а к концу повести оформляется уже целиком символическая ситуация: человек остался один на голой земле после вселенского пожара. Образ «конца света» и образ одинокого очевидца — «уцелевшего», как постоянно называет своего героя Носсак, становятся исходными структурными компонентами художественного мира писателя. С этой установкой связан и один из излюбленных приемов в раннем творчестве Носсака — переосмысление классических мифов. В романе «Спираль» (1956) центральный эпизод повествует о судебном расследовании обстоятельств, при которых таинственно исчезла жена героя. Сам-то герой понимает, что его жена ушла в «незастрахованное», и для него тут нет ничего загадочного. Но он не может объяснить этого следователю, потому что тот руководствуется привычной рациональной логикой «здешнего» мира; они говорят на разных языках, ибо существуют в разных измерениях, и взаимопонимание между ними заведомо исключено. Еще более последовательно миф «иррационального бытия» тво¬рится Носсаком в романах «Младший брат» (1958) и «После восстания» (1961). Основное действие в них происходит в мире «незастрахованного». Обитатели этого мира исповедуют любовь к ближнему, терпимость, непрактичность, презрение к буржуазному фетишу материального благополучия. Но трагическая парадоксальность их бытия в том, что эти гуманные принципы неприменимы к реальному миру,— от него их отделяет глухая стена непонимания. Более того, контакт с этими людьми «не от мира сего» часто оказывается для обычных людей роковым: они не выдерживают лицезрения «иного мира», и открывающаяся им в результате этого контакта ничтожность собственного посюстороннего бытия убивает их. Ближе всего к критически-реалистическому изображению действительности Носсак подошел в конце 60-х годов в одном из лучших своих романов — «Дело д'Артеза» (1968). Это уже не просто притча об извечной неприкаянности индивида в мире реальности, как большинство прежних произведений писателя, а роман о враждебности буржуазной государственной машины человеку. Отдаленность творчества «магических реалистов» от общественной проблематики своего поколения вызвала резкую реакцию со стороны писателей младшего поколения, отвергавших созерцательную позицию «внутренних эмигрантов», их приверженность традиционным классическим формам, их расплывчатый христианский гуманизм. Большинство писателей нового поколения прошли через войну, видели катастрофу с самой близкой дистанции. В их первых произведениях присутствует трагическое ощущение «конца света», «опыта смерти» —только здесь оно менее всего питается откровениями современных пессимистических философий, а восходит к глубокой личной травме. В 1947 г. эти писатели объединились в «Группу 47», постепенно ставшую своеобразным центром литературной жизни ФРГ. Инициаторами объединения выступили Ганс Вернер Рихтер, Альфред Андерш и др. Именно в русле этого движения и возникла реалистическая литература ФРГ в ее наиболее значительных художественных достижениях. В момент образования группы ее инициаторы демонстративно отказались от публикации каких-либо манифестов и программ. Напротив, одним из лозунгов стало недоверие ко всем идеологическим доктринам. Этот «идеологический аскетизм» был реакцией и на фашистскую демагогию, бесстыдную спекуляцию понятиями «родина», «народ», «нация», «социализм», и на уже начавшую формироваться идеологию «холодной войны». В полемическом запале эти писатели готовы были отвергнуть даже гуманистические идеалы литературы антифашистской эмиграции. Но всех этих писателей объединяла ненависть к фашизму и жажда демократического обновления страны, а в эстетическом плане — стремление противопоставить всяким «сконструированным» философским системам реальную правду жизни, как бы жестока она ни была. Они не хотели создавать ни аллегорий, ни мифов — они рассказывали лишь о том, что видели своими глазами: о войне, грязи, крови, разрухе и голоде послевоенных лет. Стремление писателей «Группы 47» к реализму часто оборачивалось натуралистической фиксацией ужасов войны, а состояние разочарования и отчаяния делало их в высшей степени восприимчивыми к эстетической практике экспрессионизма. Писатели «Группы 47» с самого начала противопоставили себя «магическим реалистам». Поначалу они обращались к малым жанрам — новеллам, публицистическим очеркам, лирике: пережитый страшный опыт взывал к немедленному воплощению, а времени для эпического, панорамного его осмысления еще не хватало. В начале 50-х годов писатели-антифашисты оказались перед лицом развернутого наступления неофашистской и реваншистской идеологии в самых разных ее формах — от откровенной до завуалированной, рядящейся под пацифизм и антифашизм. Тем насущнее стала необходимость конкретно-исторического и реалистического осмысления событий фашизма и второй мировой войны, их предыстории, истоков и причин. И именно литераторы «Группы 47» взялись за эту задачу. Изображение войны у них становится активно идеологическим — оно резко заострено против новых мифов о войне: мифа о «героизме на потерянном посту», о мужестве «обманутого» и «безвинного» немецкого солдата, об «освободительной миссии» гитлеровской армии на Востоке и т. д.

В обстановке временного кризиса «искусства вымысла» и поисков новых путей литературного отражения реальности значительный вес в литературе ФРГ 60-х годов приобрела деятельность писателей так называемой «Дортмундской группы 1961», поставивших своей целью «литературное отражение мира индустриального труда». «Группа 61» ввела в западногерманскую литературу совершенно новую для нее остро-социальную тему — тему рабочего класса (многие писатели группы являются рабочими по происхождению). В романах одного из старейших рабочих писателей Германии Бруно Глуховского (род. в 1900 г.), в стихах Иозефа Бюшера (род. в 1915 г.) и Вилли Бартока (род. в 1915 г.), в сериях обличительных репортажейГюнтера Вальрафа (род. в 1942 г.) опровергается миф официальной пропаганды о затухании классовой борьбы в ФРГ, о наступлении <:эры социального партнерства»; напротив, эти писатели вскрывают факты рафинированной эксплуатации на промышленных предприятиях ФРГ, стремятся активизировать классовое сознание рабочих.

Наиболее значительно в рамках «группы 61» творчество Макса фон дер Грюна (род. в 1926 г.), одного из основателей группы. В первом своем романе «Люди в двойной ночи» (1962) фон дер Грюн с большой эмоциональной силой запечатлел тяжелый труд рурских шахтеров, и уже здесь отчетливо звучит тема рабочей солидарности. Более аналити-чен писатель в следующем романе «Светляки и пламя» (1963), где не только реалистически изображены нещадная эксплуатация рабочих в шахтах и несовместимость классовых интересов рабочих и «работодателей», но и подмечены тревожные признаки адаптации социального сознания, воплощающейся в стремлении героя романа к «белому халату», к «чистой работе». Эту именно тематику фон дер Грюн развивал и далее.