Речь в данном случае идет о писателе, включившемся в литературную традицию, с одной стороны, плутовского романа (образцом которого прежде всего был «Симплициус Симплициссимус» Гриммельсгаузена) и, с другой стороны, немецкого романа воспитания. Обе традиции, творчески воспринятые и переработанные крупным мастером, вылились в большое и самостоятельное произведение, позволившее Штритматтеру сохранить значительную критическую дистанцию как к вошедшему в роман автобиографическому материалу, так и к самой действительности ГДР, изображаемой в романе в том числе и с точки зрения тех препон и препятствий, которые она расставляет на пути творческой личности. Успех первого романа «Погонщик волов» побудил Ш. стать профессиональным писателем. Пьеса «Кацграбен» (пост. в «Берлинер ансамбль», 1953, опубл. 1954) была высоко оценена Б. Брехтом. Уникальным и неповторимым явлением в прозе ГДР остается роман «Оле Бинкоп» (1963). В романе «Оле Бинкоп» писатель показал формирование основ социалистического сознания в послевоенной немецкой деревне. Штритматтер говорил о воздействии Шолохова; он создал трагическую лирическую эпопею — памятник утопистам и мечтателям, готовым принять смерть за идею, которую одни еще воспринимают как чужеродную, а другие уже успевают опошлить и испоганить до того, как первые сумеют познать ее глубокий смысл. На тему коллективизации в ГДР ничего подобного «Оле Бинкопу» так и не было создано.
Сюжет романа во многом схожем с «Поднятой целиной» М. Шолохова. Роман посвящен преобразованию жизни в немецкой деревне. В ходе развития действия в нем происходит переакцентовка конфликта. Вначале основой сюжета является конфликт нового, социалистического, со старым, буржуазным. Крестьянин-бедняк ОлеХанзен, который по завету своего погибшего друга Антона Дюрра организует в деревне Блюменау крестьянское трудовое товарищество, сталкивается прежде всего с местным богатеем, владельцем лесопилки Рамшем, всячески мешающим утверждению нового.
Немало сил тратит Оле Ханзен и на убеждение крестьян, нелегко изживающих частнособственнические стремления. Затем, однако, на первый план выдвигаются конфликты, связанные с совсем другими помехами социалистическому строительству: с догматизмом, бюрократизмом, боязнью творческой инициативы. Фигура Рам-ша отодвигается на задний план. Оле теперь приходится воевать с бургомистром Фридой Симеон, с районным секретарем Вуншгетрейем. Так ведь развивается и сама жизнь. Противоречия, которые были главными, могут потом оказаться второстепенными, а то, что прежде было несущественно, может позднее стать важным.
«Партия — это Фрида Симеон, — иронизирует писатель. — За всеми другими партийцами числятся уклоны, такие и эдакие. Фрида для партии в Блюменау значит то же, что для геометров всего мира эталонный метр, хранящийся в Париже в глубоком подвале».
Таких людей один из персонажей романа, Антон Дюрр, называет дрессированными — они ему очень не нравятся, он считает их «поруганием всего высокого, что рождает земля». Инициативу Оле, пытающегося создать колхоз, Фрида объявляет пособничеством врагу и требует его исключения из партии. Но партия принимает решение, из которого явствует, что прав Оле, а не Фрида Симеон. Борьба с догматизмом и формализмом оказывается нелегкой и драматичной. Оле в этой борьбе побеждает, но гибнет. Вопреки недоверию и запрету со стороны Фриды он сам вскапывает участок поля, где, как он знал со слов своего отца, были сокрыты ценные удобряющие вещества, копает упрямо, всю ночь напролет, в холод и ветер, надрывается и умирает.
«Вот он лежит: не черт и не ангел, просто человек»,— с болью и гордостью за Оле говорит его друг, старый коммунист Карл Крюгер. «Из-за своеволия и погиб, — сердится Эмма, вдова Антона Дюрра, — Антон никогда бы этого не допустил». «Своеволие без своекорыстия — для этого в человеческом языке пока нет слов», — отвечает Карл Крюгер.
Горечь утраты соединяется в финале со светлой нотой: «Занимается утро. Солнце ослепительно сияет, будто уже повернуло на весну. Даже озера очистились от льда. Экскаватор на гусеничном ходу ползет в луга». Жизнь продолжается, и Оле немало сделал для ее торжества. Судьбу деревни Блюменау Штритматтер сопрягает не только с жизнью республики.
«Земля кружится в мировом пространстве… Так что же тогда деревня на этой земле? Глазок на кожуре подгнившей картофелины или красная точечка на освещенной солнцем стороне наливающегося яблока?»
Эти слова — зачин и завершение романа. Они, как рефрен, много раз повторяются в ходе повествования, вносят в роман философ-ско-поэтическую струю. Жизнь рядовых крестьян из рядового немецкого селения предстает благодаря этому как часть жизни всего человечества, всей планеты, даже Космоса. Из их трудовых буден складывается большая история. Штритматтер видит и зримо воссоздает драматические и комические подробности каждодневной жизни простых людей, но он видит также высокий смысл, казалось бы, столь обычных сельских происшествий и дел.
Поможем написать любую работу на аналогичную тему