Переосмысление немецкой истории и своей роли в ней (Диттер Нолль, Франц Фюман).

Как и нация в целом, немецкая литература оказалась разделенной надвое. Хотя антифашистская тема в творчестве писателей ГДР и ФРГ заняла ведущее место, акценты делались разные. Восточногерманские писатели были озабочены в первую очередь воспитанием «нового человека», поэтому в их произведениях обычно изображалось очищение от нацистских догм, которое происходило зачастую довольно механически. Все рядовые вермахта и мелкие обыватели объявлялись без вины виноватыми и заслуживали прощения. Эта ситуация варьировалась в романах «Приключения Вернера Хольта» Д. Нолля,  «Мы не пыль на ветру» М.В. Шульца,  «Актовый зал» Г. Канта,  «В поисках Гатта» Э. Нойча и многих других.

Западногерманские писатели сосредоточили свое внимание на ответственности каждого немца за случившееся и содеянное. Центральной темой их творчества становится осознание собственной вины отдельно взятым человеком. Они были убеждены: без понимания того, в чем виноват ты лично, невозможно покаяние нации.

На почве нравственного осмысления «немецкой вины» в Западной Германии в 1947 году возникла «Группа 47» - объединение писателей, не желавших возрождения милитаризма и национализма, которую возглавил Ганс Вернер Рихтер. В это объединение вошел и автор неопубликованных тогда стихов и рассказов гамбургский актер Вольфганг Борхерт (1921-1947), которому суждено было стать родоначальником антифашистской литературы ФРГ.

В романе Дитера Нолля (1927 г.р.) «Приключения Вернера Хольта» действие длится около двух лет. Оно начато в пору, когда гитлеровские войска уже отступали на всех фронтах второй мировой войны, и завершается в дни полного разгрома рейха. Начало сознательной жизни героя, 16-летнего подростка, брошенного со школьной скамьи в горнило войны, совпадает с крахом нацистского владычества. В романе обнажается разрыв между иллюзорным представлением героя и его однокашников о возможности победы и реальным положением дел.

Хольт полон жажды самоутверждения, стремится к яркой, деятельной жизни. Но его представления о том, что такое настоящая жизнь, сложились под смешанным воздействием фашистской идеологии и ложно-романтической литературы. Он рвется к приключениям, торопится быть мужчиной в любви, в драках, в дерзостях всякого рода.  Вместе с тем в нем живут чувства справедливости и ответственности, в нем есть и внутренняя чистота, и горечь одиночества. Суровые уроки жизни, жестокие впечатления войны постепенно раскрывают Хольту глаза, хотя он долго сопротивляется этому. Не слушает, например, когда его однокашник Петер Визе рассказывает о бомбардировке Гамбурга. Слова Визе доносятся будто издалека, обрывки фраз не отлагаются в сознании.

Позже, в разговоре со своей приятельницей Утой Барним, отец которой был расстрелян за попытку сдаться в плен советским войскам, он не хочет и не может согласиться с ее мыслью об обреченности фашизма. Он не верит и фрау Цише, когда та намекает ему на характер деятельности своего мужа, одного из организаторов уничтожения «неарийцев» в лагерных печах. Но слова фрау Цише вызывают в нем воспоминание о размышлениях Уты. Под конец, когда уже невозможно становится отгонять от себя правду, эти факты и мысли всплывают в сознании Вернера все сразу, обступают его со всех сторон, умножаются, многократно усиливаются тем, в чем ему самому приходится принимать участие.

Хольт тянется к правде и боится ее, хочет быть сильным, самостоятельным, твердым, но думает, что люди «бессильны противиться жизни» и идут «по предсказанному пути». Он чувствует, как почва уходит у него из-под ног, и в страхе перед новым приказывает себе быть верным старому, «не вилять». Он думает, думает, он не может не думать — и признается своему однокашнику Гомулке в желании быть фанатиком, в страстных попытках им стать.

Но Хольт утрачивает изначальную цельность представлений, оказавшихся ложными, и впадает в «распадение вследствие сомнения», без которого нет пути к новой, истинной цельности взглядов. Он переживает также нравственную эволюцию в отношениях с людьми, начинает понимать, чем отличается настоящая дружба от ее имитации, что такое настоящее мужество, что означает истинная любовь.