Развитие традиций современной классической прозы в современной немецкой прозе

В 1990-х годах немецкая литература переживает настоящий бум молодых авторов, связанный, прежде всего, с развитием книжного рынка. В десятилетие после падения Берлинской стены в новой литературе происходят кардинальные перемены. По-новому осмысляются и переосмысляются ключевые для послевоенного немецкого сознания темы нацистского прошлого, ответственности немцев за преступления эпохи нацизма. Входят в литературу темы жизни в ГДР (новое "прошлое"), жизни в объединенной Германии, темы мультикультурного общества, Берлина как новой столицы страны.  П. Зюскинд в 1984 г. опубл. пьесу «Контрабас», принёсшую автору известность (поставлена в шести немецких театрах). Автор рассказов и сценариев для телевидения. Роман «Парфюмер» (1985) был издан в Швейцарии, переведён на десятки языков и занял прочное место среди мировых бестселлеров. Хотя тема преступления в мировой литературе не нова, писателю удалось найти в ней неожиданные стороны. В центре романа – история Жана-Батиста Гренуя, жившего в 18 в. во Франции и принадлежавшего к «самым гениальным и самым отвратительным фигурам эпохи». Он родился «в самом вонючем месте королевства» – на рынке, у прилавка с рыбными отбросами. Сам он ничем не пахнет, но, наделённый исключительным обонянием, воспринимает абсолютно все запахи. Гренуй не родился убийцей, на преступление его толкнула одержимость в поисках божественного аромата. Критики творчества Зюскинда считают, что все остальные произведения, вышедшие из-под его пера, значительно уступают «Парфюмеру» по силе художественного воздействия. И модернистское, и постмодернистское направление в литературе порывают с реализмом XIX века. В построении персонажей эти направления субъективны, они уходят от внешней реальности к исследованию внутренних состояний сознания, используя «поток сознания» или объединяя лирику и философию в «исследовательской поэзии». Фрагментарность — в устройстве повествования и персонажей — ещё одна общая черта модернистской и постмодернистской литератур. В модернистской литературе фрагментарность и предельная субъективность отражают экзистенциальный кризис или фрейдистский внутренний конфликт, проблему, которую необходимо решить, и художник часто выступает тем, кто это может и должен сделать. Постмодернисты, однако, показывают непреодолимость этого хаоса: художник беспомощен, и единственное убежище от «руин» — это игра среди хаоса. Игровая форма присутствует во многих модернистских произведениях , которые могут казаться очень близкими постмодернизму, однако в последнем игровая форма становится центральной, а действительное достижение порядка и смысла — нежелательным.