В 15-16 вв. Германия испытывала экономический подъем, хотя от передовых стран Европы — Италии, Франции, Нидерландов — она отстает. Особенность Германии в том, что развитие на её территории шло неравномерно. Разные города находились на разных торговых путях, и торговали с разными партнерами. Некоторые города вообще находились в стороне от торговых путей, и сохраняли свой средневековый уровень развития. Сильны были и классовые противоречия. Крупная знать укрепляла свою власть за счет императора, а мелкое дворянство разорялось. В городах шла борьба между имеющим власть патрициатом и мастерами-ремесленниками. Наиболее развитыми были южные города: Страсбург, Аугсбург, Нюрнберг и др., те, что находились ближе к Италии и имели с ней торговые связи.
Литература Германии тогда была разнородна. Гуманисты писали в основном на латинском языке. Это объяснялось культом классической древности и обособленностью гуманистов от жизни и потребностей народа. Крупнейшие представители ученого гуманизма — Иоганн Рейхлин (1455—1522), Ульрих фон Гуттен (1488—1523). Но кроме этого направления были и другие, была реформаторская литература. Её представляют Мартин Лютер (1483—1546) и Томас Мюнцер (1490—1525). Лютер, выступавший против римской церкви, поддерживавший сперва народные массы, впоследствии перешел на сторону князей, из страха перед крестьянским революционным движением. Мюнцер же, напротив, поддерживал крестьянское движение до конца, призывал разрушать монастыри и замки, конфисковывать и делить имущество. «Люди голодны, — писал он, — они хотят и должны есть».
Наряду с латинской литературой ученых гуманистов и агитационно-политической литературой реформаторов развивалась и народно-бюргерская литература. Но она ещё сохраняет средневековые черты и несет оттенок провинциализма. Представителем и родоначальником одного из направлений бюргерской литературы (сатиры) является Себастьян Брант (1457—1521). Его «Корабль дураков» по характеру близок «Похвале глупости» Эразма Роттердамского. Он имел последователей. Другой крупнейший представитель бюргерской литературы — Ганс Сакс (1494—1576), поэт. Его наследие велико. Это стихи, песни, басни, шванки, фастнахшпили (масленичные фарсы).
В эпоху Возрождения в Германии развивается творчество писателей, связанных по своему мировоззрению с бюргерством. Произведения их, отмеченные, как правило, печатью дидактизма, имеют сатирическую направленность. В них осмеиваются различные пороки феодального общества, дается правдивая картина действительности. Бюргерская литература участвовала в движении Реформации (Г. Сакс, Мурнер и др.). Она вмешивалась в идейные битвы современности. Однако революционность ее была умеренной, не выходила за пределы морального осуждения отрицательных явлений современной эпохи.
Одним из зачинателей бюргерской сатиры был немецкий гуманист Себастиан Брант (Sebastian Brant, 1457—1521). О жизни его сохранилось не особенно много свидетельств. Известно, что он был широко образованным человеком, отлично владел латинским языком, знал римских авторов. В 90-е годы Брант занимал должность профессора в Базельском университете (Швейцария), а затем был городским секретарем Страсбурга. Это был человек весьма умеренных взглядов, не вмешивающийся в политические события времени. Брант прославился сатирой «Корабль дураков» (Das Narrenschiff, 1494), в которой он делает сатирический смотр людям разных возрастов, профессий, сословий. В его произведении нет индивидуализированных человеческих образов. «Героями» в нем выступают различные пороки, которым автор дает развернутую характеристику, завершающуюся обычно нравственно-назидательными сентенциями. «Корабль дураков» состоит из нескольких десятков стихотворных нравоучительных рассказов, написанных на живом разговорном немецком языке. Каждый из них открывается рифмованным изречением, которое затем иллюстрируется каким-либо примером, а чаще всего развертывается в пространное поучение. Вот, например, «эпиграф» к назиданию о бражниках и выпивохах:
Бродягой, нищим тот умрет,
Кто вечно кутит, пьет и жрет
И лишь с гуляк пример берет.
(Пер. Л. Пеньковского)
И дальше следуют напоминания о том, к чему приводит пьянство. Тут в качестве отрицательных образов фигурируют и Ной, и Олоферн, и Александр Македонский. Филиппики против пьяниц завершаются весьма показательной концовкой, свидетельствующей о бюргерском здравомыслии автора.
Кто весел от вина сегодня,
Заплачет завтра в преисподней.
Бранту пришла в голову остроумная идея собрать дурней со всей Германии и поместить их всех на корабль. Собранный в одном месте «народ болванский» отправляется из Дуроштадта в «край Глупландский», в обетованную страну Наррогонию, но плывет он вслепую и наверняка потерпит крушение. Гибель ожидает, по мнению Бранта, ту страну, которая не в состоянии освободиться от своих многочисленных пороков. Единственное спасение — в разуме, в подлинной науке, способных излечить общество от нравственных недугов.
На всеобщее обозрение Брантом выставлено великое множество всяких глупцов. Тут дураки-библиофилы, собирающие книги, но никогда их не читающие; врачи-шарлатаны, хвастуны, предсказатели-астрологи, наживающиеся на суеверии народа,
Ученые схоласты, поразительные в своем невежестве, и т. д. Иногда в своей критике Брант руководствуется не гуманистическим, а еще средневековым критерием. В нем еще сильны предрассудки бюргерской старины. Так он, например, мечет громы и молнии против танцев: -
Я объявляю дураками
Всех тех, кто, дрыгая ногами,
В прыжках дурацких и круженье
Находит удовлетворенье.
Однако в большинстве случаев сатира Бранта вполне оправдана. Она становится особенно выразительной там, где автор «Корабля дураков» берет под обстрел социальные пороки. Очень зло он осмеивает придворных шаркунов, подхалимов, льстецов, лизоблюдов, всех тунеядствующих прихвостней и холуев, которые, живя за счет народа, презирают его. Брант не щадит и титулованную знать, гордящуюся своей родовитостью. Совершенно в духе моральных принципов эпохи Возрождения, он подчеркивает ту мысль, что человек знатен умом, добродетелью, а не происхождением. Дворянин, по его мнению, должен доказать свое благородство не грамотой, а добрыми делами. Брант обличает глупцов-правителей, наносящих большой урон стране:
В чести и силе та держава,
Где правят здравый ум и право,
А где дурак стоит у власти,
Там людям горе и несчастье.
Особенно сетует Брант на широкое распространение в обществе обмана, корысти. Его пугает, что страсть к наживе приобрела характер настоящей эпидемии:
На этом держится весь мир:
Барыш — вот наших дней кумир!
В «Корабле дураков» Брант прямо говорит о том, что ему пришлось выслушать немало упреков за свою обличительную смелость. Многие советовали ему укоротить жало сатиры, отказаться от изображения действительности одними черными красками:
Мол, колер нужен веселее —
Тут розовее, там белее,
И не дуби корой дубовой,
Используй липы сок медовый.
Брант с гордостью говорит о своей писательской честности, о своем рыцарском служении правде:
Но неподатлив, как утес,
Я слова лжи не произнес.
Мужество Бранта по достоинству оценено потомством. Его сатира выдержала множество изданий и оказала большое влияние на развитие сатирической литературы в Германии. ,
Талантливым продолжателем сатирических традиций С. Бранта был Томас Мурнер (Thomas Murner, 1475—1536). Его произведения отличаются социальной остротой. Мурнер был монахом ордена францисканцев и в то же время образованным человеком своего времени. Фанатичный католик уживался в нем с гуманистом, с болью переживающим страдания человечества. Его волновали судьбы закабаленного крестьянства, возмущал паразитизм светских и духовных владык. Лучшие сатиры Мурнера — «Заклятие дураков» (Narrenbeschworung) и «Цех плутов» (Der Schelmenzunft), появившиеся в свет в 1512 г. Делая традиционные для всей бюргерской литературы выпады против щеголей, модниц, девиц легкого поведения и т. п., Мурнер, однако, всю силу своего гнева обращает против социальных язв современного ему общества. С чувством большого негодования он пишет о моральном падении служителей церкви, о попах и монахах, живущих в праздности и погрязших в разврате: о высших церковных сановниках, торгующих церковными должностями, облагающих поборами доверчивую паству. Они напоминают сатирику хищных волков.
С не меньшим возмущением Мурнер говорит о светских князьях, издевающихся над народом. Предметом искреннего сочувствия в «Заклятии дураков» выступает простой земледелец. Он влачит жизнь в нищете и бесправии. Острая критика Мурнером правящих кругов Германии имела характер предупреждения. Писатель, взывая к уснувшей совести дворянства и церковников, предупреждал о возможности революционного взрыва в стране. Сам Мурнер не сочувствовал революционному движению. Ему показалось социально опасным также и учение Лютера. Отсюда его сатира «О большом лютеровском дураке и о том, как его заклял д-р Мурнер» (1522), в которой Реформация решительно осуждается с позиций католической ортодоксии.
анс Сакс (Hans Sachs, 1494—1576)
Крупнейшим поэтом немецкого бюргерства эпохи Возрождения был Ганс Сакс. Его литературная деятельность была лишена черт профессионализма. Сакс не жил литературным трудом. Будучи потомственным ремесленником, он занимался художественным творчеством на досуге, читательской аудиторией его был ремесленный люд, к которому он обращался с поэтическим словом в целях поучения.
Родиной Сакса был Нюрнберг, один из наиболее развитых городов средневековой Германии. Жители его пользовались относительной свободой. Они были непосредственно подчинены императору и не зависели от произвола князей. Сакс с детских лет дышал свободным воздухом Нюрнберга, и это придало его проведениям гуманистическую, жизнерадостную настроенность. Сакс родился в семье состоятельного портного и получил хорошее по тем временам образование. Он закончил латинскую школу, где приобрел познания в греческом и латинском, ознакомился с основами арифметики, астрономии, грамматики и других паук. Затем Сакса отдают в обучение сапожнику.
Приобретя необходимые навыки в сапожном ремесле, он в целях усовершенствования своего мастерства в течение ряда лет странствует по Германии. Перед молодым подмастерьем открылся новый мир. Умудренный жизненным и профессиональным опытом, Сакс в 1516 г. вернулся в Нюрнберг. Он успешно сдает экзамен на звание мастера, женится, втягивается в неторопливую городскую жизнь.
Интерес к художественному творчеству обнаружился у Сакса рано. Еще в юношеские годы, до периода своих странствований, он познакомился с основами творчества мейстерзингеров.
Мейстерзанг —искусство ремесленников, тесно связанное с жизнью, с уставом средневекового цеха. Мейстерзингеры допускали в свое общество только людей своего сословия. Кроме того, каждый новичок, чтобы быть полноправным членом «поэтического братства», обязан был выдержать серьезное испытание. Ему необходимо было освоить сложную систему стихосложения и пения (так называемую табулатуру). Ремесленная поэзия носила строго кастовый, нормативный характер. Мастером в области поэтического искусства являлся лишь тот, кто до тонкостей знал все правила. Испытание в мастерстве было публичным. Во время исполнения песни собственного сочинения претендент на звание мейстерзингера подвергался строгому контролю. Специально назначенные люди фиксировали малейшие отклонения от табулатуры. Песни сочинялись в определенном стихотворном размере и на определенную мелодию. Материал для своего творчества мейстерзингеры черпали из Библии, из Евангелия. Однако постепенно в их поэзию стали проникать светские мотивы, заимствованные из художественной литературы, из сочинений исторического характера и даже из жизни. Тем не менее произведения мейстерзингеров никогда не поднимались до лучших образцов гуманистического искусства, они были проникнуты религиозным дидактизмом, в них слабо проникала реальная действительность.
Ганс Сакс представляет исключение. Он широко раздвинул пределы мейстерзанга, вдохнул в него конкретную жизнь. Его лучшие песни также написаны в назидательных целях, но в основе их лежит обычно конкретное жизненное наблюдение. Именно правдивыми жизненными зарисовками ценно творчество Сакса-мейстерзингера. Реальная жизнь предстает в нем нередко в своих существенных социальных противоречиях. В песне «Черт на танцах (Der Teufel sucht ihm ein Ruhstatt auf Erden) налицо нравоучительная тенденция, но главная ее ценность — в колоритных, жизненно правдивых деталях, несущих обличительную нагрузку. Черт, покинувший ад, решил хоть немного отдохнуть на земле в тихом месте. Но, оказывается, «тишины» мало и тут. В замке, где он появился, царят пьянство, разврат, чинопочитание и т. п. Не лучше положение и в обители аббата. Правда, и в замке, и в суде, и в церкви Сакс находит отдельных «праведников», но нарисованная им неприглядная картина действительности остается, она настраивает читателя на критическое отношение к феодальному строю. В мейстерзингерских песнях Сакс рисует правдивые портреты взяточников-нотариусов, священников-сластолюбцев и чревоугодников, трудолюбивых, но лукавых ремесленников. Явления современной ему жизни поэт оценивал с точки зрения интересов парода. Его творчество было народным, согретым демократическим идеалом.
Саксом, по его собственным подсчетам, было написано свыше 4000 песен в стиле мейстерзанга. Однако он не включил их в сборники своих сочинений, очевидно не считая их лучшей частью своего художественного наследия.
Когда в Германии началась Реформация, Сакс смело и энергично поддержал Лютера. В 1523 г. выходит в свет его апологетическое стихотворение «Виттенбергский соловей» (Wittenbergische Nachtigal), изобилующее дерзкими выпадами против католицизма. Поэт страстно пропагандирует в нем учение Лютера. Выступление Лютера против папства, католической церкви он сравнивает с соловьиным пением, которое «возвещает царство дня», знаменует «конец ночи». Соловьиные трели привели в ярость льва (папу), хищных волков (многочисленную стаю попов всех рангов), ядовитых гадюк (монахов). Ободренное соловьем, «вышло из оцепенения овечье стадо» (народ), многие столетия послушное воле своих католических пастырей. Непослушание овец особенно пугает церковных владык: некого дальше будет стричь.
Сакс верит, что учение Лютера, несмотря на то, что его приверженцев «заковывают в кандалы», победит.
«Виттенбергский соловей» — не единственное произведение писателя в защиту идей Реформации. Он выпускал листовки, в которых в доступной народу форме вскрывал неприглядную сущность католической церкви. В 1527 г. он распространил «Чудесное пророчество о папстве» (Wunderliche Weissagung von dem Papsttum), в котором предсказывал, что папская курия неминуемо рухнет под тяжестью своих злодеяний. Большая популярность смелого сочинения Сакса встревожила нюрнбергский магистрат. Правители города боялись народных волнений. На политическом небосклоне Германии еще видны были отблески пожара Крестьянской войны. Городские власти скупили «Чудесное пророчество», а автору предложили впредь заниматься лишь ремеслом.
Сакс не прекратил, однако, своей литературной деятельности. Он рассматривал художественное творчество как общественное служение. Ему важно было не только писать, но и печататься.
Для этого необходимо было умилостивить разгневанный ма гистрат. В 1530 г. Сакс сочиняет «Похвальное слово городу Нюрнбергу» (Lobspruch der Stadt Nürnberg). Преследующее определенные цели, оно тем не менее написано с искренним чувством. Сакс действительно любил Нюрнберг, восхищался его прошлым и настоящим. Отсюда подробное перечисление всех достопримечательностей города — мощеных улиц, каменных мостов, колодцев, зданий, городских часов и т. д. Сакс сделал точные арифметические подсчеты, заставил поэтически зазвучать язык сухих цифр. Он превознес мудрость магистрата, его честность, неусыпное бдение о благе горожан. Его «Похвальное слово» понравилось городским властям, и с поэта был снят запрет печататься.
Сакс влюблен не только в город, но и в его быт. Спокойная, сытая, благонравная бюргерская жизнь рассматривается им как своеобразная норма человеческого общежития. Сакс не стремится ни к чему иному. Здесь его симпатии и идеалы. Разумеется, он видит в бюргерской действительности немало недостатков, но разумность бюргерского уклада не вызывает у него никакого сомнения. Он принимает и защищает его основы. Критика Сакса никогда не носит разрушительного характера. Она всегда сдобрена мягким юмором, поэт верит в возможность исправления тех, кто сбился в своем поведении с праведного пути. Он не ищет, как реалист XVIII или XIX в., источники различных пороков в социальной среде. Все зло, по его убеждению, заключено в самом человеке. Оно — результат неразумия, невоспитанности. Тон всех произведений поэта неизменно назидательный.
Излюбленным жанром Сакса был шванк. Он сделал его чрезвычайно разнообразным по содержанию, сблизил с живой повседневностью, превратил в настоящую энциклопедию бюргерской жизни эпохи Возрождения. Сакс рассмотрел в шванках все сколько-нибудь значительные вопросы бюргерского быта и уклада — тут и взаимоотношения между мужем и женой, родителями и детьми, господами и слугами, мастерами и подмастерьями,— причем рассмотрел их с моральной точки зрения.
Хороший шванк не докучает,
Он, забавляя, поучает
И часто бьет не в бровь, а в глаз.
Ганс Сакс в том заверяет вас.
(«Собачий хвост» — Der Hundschwanz.
Пер. И. Шафаренко)
Все шванки Сакса строятся по одной схеме. Вначале рассказывается о случае, вызвавшем беспокойство писателя, а затем; следует его нравоучительная оценка, органически не вплетенная; в образную ткань произведения. Вот, например, семь жен, встретившись у источника летней порой, жалуются на своих мужей. У одной муж неверен, у другой — скуп, у третьей — ле нив, у четвертой — пьяница, у пятой — игрок и т. д. Сакс отнюдь не поддерживает их гнев. Это значило бы разжигать и без того бушующие страсти. Он пытается примирить враждующие стороны. Внимательно выслушав жен, Сакс сразу же дает слово мужьям, которым, оказывается, также есть что сказать о своих спутницах жизни. Одна — скопидомка, другая — мотовка, третья — потаскуха и т. д. И тут Сакс снова рекомендует воспитательные меры:
Чтоб мир в семье был укреплен,
Воспитывать должны вы жен,
За честным мужем и жена
Сама становится честна.
(«Семь жалующихся мужей».
Пер. А. Левинтона)
В таком же примирительном духе Сакс решает конфликты между слугами и господами. Как гуманный терпеливый судья, он выслушивает жалобы трех служанок на своих хозяек. Ему жаль их, он вполне понимает их горе, правдиво рисуя их безрадостную жизнь. Вот горькая доля деревенской батрачки:
Дою, кормлю, навоз ношу,
Пасу и жну, траву кошу...
Зимой и летом — все страда,
А каша с хлебом — вся еда.
(Пер. С. Петрова)
В таких правдивых зарисовках и проявляется главным образом реализм Сакса. При всех примирительных тенденциях своего творчества он не скрывает социальных противоречий, хотя и стремится их сгладить, примирить во что бы то ни стало. Что советует здравомыслящий Сакс измученным непосильным трудом служанкам? Побыстрее выходить замуж. Но, как бы сам усомнившись в спасительной силе своего рецепта, Сакс с горечью добавляет:
Но тут и вспомнится, каков
Бывает брак у бедняков.
Одна из распространенных тем в творчестве Сакса — обличение тунеядства. Его положительный герой — человек-труженик, отвергающий неправедно нажитое богатство, славящий материальный достаток, добытый своим трудом («Бедный башмачник и богатый жадный бюргер»). Народная основа мировоззрения Сакса здесь просвечивает со всей отчетливостью. Развенчанию праздности посвящена сатира «Страна лентяев» (Das Schlaraffenland, 1530). В. ней рисуется полный изобилия обетованный й край. Трудиться здесь не надо, дома сделаны из пирогов, покрыты блинами, огорожены сосисками, колодцы полны мальвазии, по улицам бегают жареные свиньи, ходят жареные куры и гуси. В стране лентяев награда выдается за лень, трудолюбие тут не в чести. Самый отъявленный бездельник восседает на королевском троне. Сакс в своем шванке бьет по социальному паразитизму господствующих классов и прославляет тех, кто трудится:
Чтоб юность твердо знать могла,
Что жизнь работой лишь светла.
(Пер. Б. Тимофеева)
Сакс изобличает в своем творчестве грубую, наглую солдатню, которая вела себя в Германии, как в завоеванной стране, грабя и убивая беззащитное население. Слух о бесчинствах невежественных вояк однажды дошел до «князя адских сил» — Люцифера, и тот посылает на землю чертей, чтобы те привели в ад несколько ландскнехтов. Посланцы сатаны не справились с поручением. В действительности солдаты-наемники оказались еще страшнее, чем в рассказах о них. Одному черту знакомство с ними едва не стоило жизни. Люцифер решает не пускать ландскнехтов в ад (Der Teuffel lest keyn Lantzknecht mehr in die Helle faren — «Сатана не пускает больше ландскнехтов в ад»).
Ганс Сакс был широко известен также как драматург. Он писал «трагедии» (так в Нюрнберге XVI в. назывались пьесы, заканчивающиеся смертью героя), «комедии», исполнявшиеся в самодеятельных спектаклях. Но особенно он прославился как автор фастнахтшпилей, т. е. масленичных представлений, которые разыгрывались на масленицу во время праздничных игр.
Фастнахтшпиль нельзя назвать собственно драмой. Это — диалогизированный шваик с минимумом действующих лиц (3—4). В нем нет конфликта в традиционном смысле этого слова, ибо отсутствуют индивидуализированные, развивающиеся в процессе драматического действия характеры. Ганс Сакс сталкивает друг с другом различные моральные, психологические сущности, воплощением которых являются действующие лица. Одни воплощают тупость, другие — хитрость, изворотливость ума, третьи — добродетель и т. д. Концовка обязательно назидательная. Так, в известном фастнахтшпиле «Школяр в раю» (Der fahrend Schüler im Paradies) высмеивается крестьянская невежественность и глупость. Недалекая крестьянка, поверив рассказам школяра, якобы вернувшегося из рая, посылает с ним своему умершему мужу богатые гостинцы, чтобы тот ни в чем не нуждался. Вернувшийся домой хозяин дома устремляется в погоню за плутом, но также становится жертвой хитрости школяра.
Примерно такая же сюжетная линия и в фастнахтшпиле «Фюнзингенский конокрад и вороватые крестьяне» (Der Rossdieb zu Fünsing, mit den tollen diebischen Bauern, 1553). Сакс еще в шванках потешался над несообразительностью жителей Фюнзингена. В этом проявилось свойственное бюргерству высокомерное отношение к крестьянству. Деревня для Сакса — оплот идиотизма. Все фюнзингенцы от младенцев до стариков страдают слабоумием. Они отпускают на волю вора Уля Фризинга, взяв с него слово, что тот возвратится к ним после уборки урожая и покорно даст себя повесить. Уль Фризинг, воспользовавшись свободой,снова принимается за старое.
В фастнахтшпиле «Извлечение дураков» (Das Narrenschneiden, 1557) исцеление человека от пороков изображено как занятная операция. Врач извлекает из необъятного чрева больного различных «дураков» (хвастовство, спесивость, скупость, обжорство, распутство, склочничество, леность). И наконец, из брюха с трудом извлекается большое «дурацкое гнездо», битком набитое зародышами бесчисленных «дурней». Тут и ханжи, и пьянчуги, и воры, и сутяги, и алхимики — одним словом, «все, кого Брант Себастиан однажды в море-океан на корабле своем отправил».
Фастнахтшпили и шванки Сакса написаны одним стихотворным размером. В каждой строке по четыре ударных слога, причем ударения строго не выдерживаются. Ямб иногда (в одной или двух стопах) заменяется хореем. Такой «неправильный» размер получил название «книттельферза». В дальнейшем его использовали Гете и другие поэты.
В лучших своих шванках и фастнахтшпилях Сакс правдиво изображает жизнь. Но правдивость его неглубока, связана с воспроизведением нравов и быта немецкого бюргерства. У Сакса нет еще анализа действительности и раскрытия социальных причин, вызывающих те или иные пороки. Но все же писатель не сбивается на апологию факта. Отрицание им всегда делается во имя идеала, который, правда, в его творчестве облекается, как правило, лишь в форму поучения. Образы-персонажи в поэзии Сакса слабо индивидуализированы, характеры только намечены. Но в них легко угадывается их социальная типичность. В шванках и фастнахтшпилях Сакса легко можно отличить бюргера от крестьянина, монаха от дворянина. В них хорошо запечатлены их сословные признаки. Живший в условиях средневекового города Сакс еще мыслит сословными, цеховыми категориями. В его представлении жизнь человека всецело зависит от его принадлежности к цеху, сословию, а не от его личных качеств1. Однако в отмеченном своеобразии заключена не только слабость, но и сила Сакса. Его творчество привлекает своим добродушным юмором, человечностью, трогательной наивностью, которые будут утрачены последующей литературой. Недаром Саксом восхищался Гете, отмечая его большую талантливость, называя его настоящим мастером поэзии.
С бюргерскими слоями общества была связана в Германии так называемая гробианская литература. Свое название она получила от «нового святого» Гробиана (из «Корабля дураков» Бранта), которому усердно поклонялись любители всяких непристойных дел. В развернутой форме эта тема была разработана Дедекиндом в латинской поэме «Гробианус» (Grobianus), переложенной в 1551 г. на немецкий язык и дополненной Шейтом.
Авторы гробианских книг приводили множество примеров того, как не надо вести себя. Однако в их творчестве отсутствовал положительный элемент, изображаемые непристойности не освещались светом идеала. Дедекинд, Шейт чрезмерно увлекались описанием грубиянства, превращаясь невольно в его пропагандистов. В этом состояла основная слабость гробианской литературы. Она была лишена воспитательного значения.
Поражение Крестьянской войны — самая трагическая страница в истории Германии эпохи перехода от феодализма к капитализму. Подавление ранней буржуазной революции не позволило провести Реформацию в интересах народа. Власть в стране захватили князья, к ним перешли церковные земли. В результате усиления княжеств создание единого немецкого государства становится весьма далекой и туманной перспективой. Во второй половине XVI в. в связи с перемещением тортовых путей из Средиземного моря в Атлантический океан оскудели немецкие города. Германия вновь оказалась отброшенной ко временам средневековья. В 1534 г. для борьбы с ересями и политическим свободомыслием был создан орден иезуитов. И протестантизм и католицизм единым фронтом выступают против освободительного движения и гуманистической теории. В Германии торжествует политическая и церковная реакция. Превращение лютеранства в официальную государственную религию также не благоприятствовало развитию гуманизма и передовой литературы. Лютер равнодушно относился к античности, был враждебно настроен к разуму, к стремлению человека разорвать путы церковного и социального гнета. Все это, вместе взятое, имело своим следствием кризис гуманистической мысли. Немецкое Возрождение клонится к упадку. Во второй половине XVI в. оно выдвигает лишь одного значительного писателя — Фишарта.
Иоганн Фишарт (Johann Fischart, 1546—1590) известен преимущественно как сатирик. Предмет его сатирического осмеяния— католическая церковь, монахи и иезуиты. В своем творчестве он продолжает традиции Бранта, Мурнера, Эразма, Сакса. Однако у Фишарта нет той простоты, естественности, которые были свойственны бюргерской литературе периода ее расцвета. Форма его произведений отличается усложненностью, нередко затрудняющей восприятие содержания. Фишарт обладал неистощимой выдумкой по части изобретения новых слов, оборотов, выражений. Но его словесные ухищрения часто превращались в самоцель, они не всегда были оправданы идейно и эстетически.
Наиболее зло и остроумно Фишарт высмеивает католиков в стихотворной сатире «Легенда о происхождении четырехрогой иезуитской шапочки» (Die wunderlichst unerhörstest Legend und Beschreibung des abgeführten, quartirten, gevierten und vier eckechten vierhörnigen Hutleins, 1580). Католические монахи и иезуиты изображаются в пей как посланцы самого сатаны. Однорогий монашеский капюшон, тиара римского папы, четырехрогая иезуитская шапочка — все это изготовлено в преисподней по прямому указанию Люцифера и заслано на землю в злокозненных целях. Особенно много пороков заключено в головном уборе иезуитов, и велики будут беды, которые иезуитский орден принесет человечеству. В 1575 г. Фишарт издает вольный перевод романа Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль», где лексическая изощренность сочетается с элементами гробиаиского стиля. Фишарт, как всегда, издевается над духовенством, над средневековым мракобесием. Слабость его сатиры — в отсутствии ясного гуманистического идеала. Идея телемского братства, занимающая столь большое место у Рабле, в романе Фишарта не получила какой-либо разработки. В этом нашел свое отчетливое выражение кризис гуманистической мысли в Германии во второй половине XVI в.
Поможем написать любую работу на аналогичную тему