Само слово «underground» английское, означает «подземный, подпольный». Используется как в широком, так и в узком значениях. В широком значении андеграунд – искусство некоммерческого, неофициального и экспериментального направления, впервые возникшее в США в 1940-е годы и существующее ныне во многих странах мира. Русский литературный андеграунд второй половины века – это литературное подполье, то есть социокультурное пространство, сформировавшееся в советском обществе как эстетическая оппозиция официальному искусству. Это своеобразный социум в социуме, свободное общество в обществе несвободном.
Андеграунд возник в годы оттепели, когда появилась минимальная свобода, и своего расцвета достиг в послеоттепельное двадцатилетие, когда был создан большой пласт так называемой «другой» литературы. Дело в том, что в официальной литературе под запретом оказались не только определённые темы и проблемы, но также и определённые эстетические новации, которые предполагали отступление от принципов социалистического реализма. Диссиденты вводили в свои произведения новый жизненный материал или по-новому говорили об уже известном, однако почти все они были реалистами (не социалистическими, но критическими). Существовала и всё более усиливалась потребность в эстетическом обновлении литературы, из которой в годы сталинизма был полностью вытеснен модернизм, в том числе его авангардистская ветвь. Жёстко пресекались литературные эксперименты, причисляемые к формализму. Между тем литература без элемента экспериментаторства развиваться не может. В годы оттепели в печать сумели пробиться очень немногие авангардисты, по духу своего творчества – социалистические (авангардисты), позднее эта линия последовательно заглушалась. Задачу эстетического обновления русской литературы, обновления, соответствующего духу времени и духу всей мировой литературы, от которой русская стала уже отставать, и осуществил андеграунд.
За годы тоталитаризма накопился большой пласт неопубликованный произведений. В их числе были произведения и нереалистического плана, однако публика не имела возможности с ними знакомиться. Даже хранение подобного рода рукописей было зачастую небезопасно. И всё-таки такие люди находились. Только в период оттепели появилась реальная возможность для циркулирования на неофициальном уровне этой литературы. В годы оттепели стадия накопления литературных ценностей переходит в стадию их начавшегося циркулирования. Распространение неофициальной литературы вначале происходило в кругу доверенных лиц, своих людей, и этот круг постепенно расширялся. Начинающим авторам это позволяло познакомиться с наследием русской литературы первой половины века, что формировало их эстетические вкусы. В литературу входят и некоторые представители молодого поколения, которые с самого начала стали писать безо всякой оглядки на цензуру и даже не предполагали передавать свои произведения в печать, зная, что те не пройдёт цензуру (политическую либо эстетическую). Некоторые, наиболее активные или смелые из их числа, нарушают государственную монополию на печатное слово и создают свои собственные журналы или альманахи – уходят в самиздат. По каналам самиздата происходит в какой-то степени знакомство начинающих автором с произведениями друг друга.
В период застоя, когда всякие надежды на свободу печати в СССР улетучились, андеграунд разрастается и приобретает огромные масштабы. Представители андеграунда создают свою собственную культурную нишу, где царила прежде всего свобода эстетического поиска. Через самиздат, по знакомству можно было ознакомиться со всеми новыми не попавшими в печать произведениями отечественных и зарубежных авторов, которых тоже не всех печатали, а также с творчеством писателей-эмигрантов. Безусловно, культурный кругозор писателей андеграунда очень сильно расширился. Но связавшие свою жизнь с андеграундом должны были поставить крест на своей социальной реализации. По меньшей мере, они должны были не рассчитывать на достижение успехов в советском обществе. Люди андеграунда искали такое место в жизни, где их зависимость от советской власти была бы минимальной. Такое место удавалось найти на дне или на обочине, периферии жизни, в катакомбах. Появились люди, которые, окончив университеты и владея иностранными языками, великолепно зная мировую культуру, занимаясь переводами, владея новыми знаниями по зарубежной живописи (эрудиты из эрудитов), шли в кочегары и сторожа. Зачитываясь очень сложной, религиозно-философской литературой, работали дворниками.
Это были нижние ступени социальной иерархии. Как правило, представители андеграунда вели полунищенский образ жизни, а всё свободное время отдавали самообразованию и творчеству. Кроме того, они были лишены контакта с читателем, ведь они не претендовали на официальное издание своих произведений. Об их существовании часто не подозревали. Самое занятное, что сами представители андеграунда зачастую не подозревали о литературных наклонностях друг друга. Зато они были очень внимательными и требовательными читателями друг друга, а поскольку это были люди очень умные и культурные и не довольствовались повторением, то требования предъявляли жесточайшие. Круг читателей был очень узким, но крайне квалифицированным. Это стимулировало развитие литературы андеграунда.
Писатели этого круга подвергали себя риску. Иногда на них обращало внимание КГБ, но далеко не всегда, так как представителей андеграунда очень трудно было выявить. Андеграунд не был единой, общей организацией. Он имел очаговый характер и состоял из множества небольших групп, которые могли и не пересекаться друг с другом, но со временем выходит друг на друга, обмениваться печатной продукцией. Больше всего таких групп оказалось в Москве и Ленинграде. Что интересно, выяснилось, что существовал и минский андеграунд (не такой авторитетный и мощный). Чаще всего андеграундные группы от 3 до 10-15 человек возникали по принципу дружеской близости и полного доверия друг к другу. Такую группу могли составить бывшие одноклассники, однокурсники, которые многие годы друг друга знали и представляли, кто чем дышит. И если они оказывались людьми пишущими, то нуждались в обмене общекультурной информацией. Они встречались, читали и обсуждали тексты, обменивались впечатлениями, а также, если доставали интересные, запрещённые книги других авторов, тоже их передавали друг другу. Подобная ситуация гарантировала им безопасность : когда пять человек что-то пишут, узнать о них КГБ может только через доносчиков. В андеграундной среде таких оказывалось совсем не много, андеграунд и возник как ответ на потребность культурного выживания, а в одиночку выжить культурно очень трудно.
Андеграунд получился настолько замаскированным, что до настоящего времени он изучен недостаточно. Время от времени всплывают материалы о андеграундных группах в Екатеринбурге, Прибалтике и др. Из числа наиболее ярких групп, чья работа более-менее проанализирована, надо обратить внимание на следующие.
Москва: считается, что первой, ещё в середине 1950-х, возникла группа Леонида Черткова, которая в какой-то степени повернулась лицом к модернизму. Эта группа дала таких авторов, как Станислав Красовицкий (поэт-авангардист, впоследствии уверовал в бога и тем самым погиб как поэт, писал на религиозные сюжеты), Андрей Сергеев (поэт и переводчик), Валерий Хромов. Гораздо большую известность получила лианозовская группа (с 1958), которая возникла в подмосковном посёлке Лианозово, сейчас в черте Москвы, где в одном из местных бараков проживал художник Оскар Рабин. Он стал раз в неделю по воскресеньям устраивать домашние выставки авангардного искусства, в основном тех авторов, которые оставались невостребованными. Стало приезжать множество людей: эти выставки посетило не менее 10000 человек. Патриарх этой группы Евгений Красовицкий, учитель Рабина по художественной школе, был не только живописцем, но и поэтом, так что в Лианозово стали приезжать и поэты. Лианозовская школа дала таких поэтов-авангардистов, как Генрих Сапгир, Игорь Холин, Всеволод Некрасов. Политические разговоры не поддерживались, абсолютно всё было сосредоточено на искусстве – не советском, не официальном. Обретение своей среды стимулировало развитие этих авторов и позволило им сложиться как художникам слова. Группа просуществовала до 1965 года, когда Рабин наконец получил квартиру в Москве и покинул Лианозово. Обстановка в стране изменилась, и неофициальные выставки проводить стало труднее. Авторы этой группы пошли своими путями.
Может быть, именно по их примеру Леонид Губанов именно в 1965 году создаёт группу СМОГ. Кроме него, в СМОГ входили Саша Соколов, Эдуард Лимонов, Юрий Кублановский. Они все были очень молоды и возрождали традиции модернизма и авангардизма. Лимонов старался поддерживать отношения с представителями лианозовской группы. В отличие от лианозовцев, смогисты устраивали всякие шумные акции и демонстрации, выпустили манифест, сбрасывали с парохода современности Евтушенко, Рожественского, Вознесенского, очень активно призывали к обновлению литературы. Может быть, потому, что они были такими шумными, они привлекли к себе внимание карательных органов и почти все пострадали. Группа просуществовала меньше года. Тем не менее, её энтузиазм «на своих подошвах» её члены унесли в большую литературу.
В 1968 году, когда СССР вкупе с войсками ОВД оккупировал Чехословакию, смогисты прекрасно поняли, что точно так же будет подавлена и «советская» весна. В знак протеста семь человек вышли на Красную площадь с плакатами. Среди вышедших были поэтесса Наталья Горбаневская (у которой был грудной ребёнок) и поэт и прозаик Вадим Делоне. О своём пребывании в лагере в дальнейшем Делоне написал повесть. Когда отбыл срок, он уехал за границу (у него были роԑQҐՐݐݐؐڐؠво Франции). При своей французской фамилии он оказался настолько пронизанным русским духом, что не мог приспособиться к новой среде и за границей покончил с собой.
В 1970-е годы в Москве возникает группа московских концептуалистов: Всеволод Некрасов, Лев Рубинштейн, Дмитрий Александрович Пригов. Появление этой группы сигнализировало о появлении постмодернизма в русской поэзии. Названные авторы оказали сильное воздействие на своих современников.
В Ленинграде андеграунд также возникает в конце 1950-х годов. Как неформальный лидер ленинградского андеграунда воспринимался Бродский, в молодые годы принадлежавший к группе так называемых «ахматовских сирот», куда, кроме него, входили Анатолий Найман, Дмитрий Бобышев и Евгений Рейн. Название «ахматовские сироты» происходит от того, что эти молодые поэты были знакомы с Ахматовой в последние годы её жизни, читали ей свои стихотворения и слушали её критику. Когда она скончалась, поэты действительно тяжело это переживали: «Мы просто осиротели». Название сначала было ироническим.
Главным образом «ахматовские сироты» и другие поэты и писатели этой линии возрождали традиции литературы Серебряного века. После эмиграции Бродского место неформального лидера (всё это были люди очень независимые, разница только в авторитете) занял Виктор Кривулин, что может показаться необычным: Кривулин был от рождения калекой и с трудом передвигался. Только благодаря необыкновенному обаянию, эрудиции, знанию иностранных языков и творческому потенциалу он выдвинулся на первые роли. Он на протяжении ряда лет выпускал самиздатский журнал под названием «37» (номер квартиры, где он в то время жил). В этом журнале опубликовались ныне достаточно известные Елена Шварц, Сергей Стратоновский, Александр Миронов и другие. В своём творчестве эти поэты, как правило, обращались к богу, разрабатывали главным образом метафизическую проблематику, как бы возвращая её в литературу после полувекового забвения.
В 1980-е годы в Ленинграде возникает концептуалистская группа митьков, среди которых были писатели, художники, сценаристы. Их называли «митьками» по имени создателя группы Дмитрия Шагина. В Ленинграде, в отличие от Москвы, были популярны литературные кафе, которые были буквально оккупированы неформалами. В груߐߑàвходили Дмитрий Шагин, Владимир Шинкарёв, Виктор Тихомиров и другие. Сами они именовали себя с иронией «художниками поведения», так как не только в своих произведениях, но и в своём поведении они карнавализировали жизнь: постоянно пародировали образ простого советского человека, созданный в официальной культуре.
Конечно, в андеграунде были и авторы-одиночки, не входившие ни в одну из групп, но имевшие выходы на некоторые группы, которые приглашали их на литературные вечера. Таким одиночкой был талантливый поэт Геннадий Айги, можно назвать также Виктора Соснору.
Жизнь в андеграунде была трудной, как материально, так и психологически: время от времени обыски, аресты. Не всякий способен выдержать подобную атмосферу. Есть люди хрупкие, ранимые. Некоторые покидали андеграунд: если удавалось, уходили в официальную литературу, где приходилось отказаться от творческой свободы и следовать требованиям социалистического реализма (Глеб Горбовский, которого сломили годы непризнания, погубил свой поэтический дар – а ему пророчили славу нового Бродского). Второй путь избирали те, кто сумел эмигрировать, что было не так просто в период послеоттепельного двадцатилетия. Находили невероятные способы: Саша Соколов заключил фиктивный брак.
Поскольку некоторые эмигрировавшие авторы продолжали ощущать своё внутреннее единство с членами группы, которую покинули, а за рубежом было гораздо больше возможностей, они начинают за границей печатать себя и своих товарищей. Появляется «тамиздат». Первый тамиздатский журнал – журнал современного искусства «А – Я», предназначенный не только для писателей, а и для художников. Нашумел альманах «Аполлон-77». Художник Михаил Шемякин, когда оказался во Франции, разбогател на продаже картин и на свои средства издал этот альманах, куда вошли произведения многих андеграундных авторов. Альманах был прекрасно издан и иллюстрирован. К настоящему времени это библиографическая редкость.
Таким образом, наряду с самиздатов, возникает и тамиздат. Как правило, эти книги печатались на русском языке, и если только это получалось, какое-то количество экземпляров привозили в СССР (не всех обыскивали на границе). Через авторов-эмигрантов шла связь с зарубежной литературой и искусством. Поскольку многие представители андеграунда знали иностранные языки, большая половина из них выступала как переводчики.
Пока андеграундные авторы не привлекали к себе внимания, они находились в безопасности. Всё-таки обнаружение самиздатских и тамиздатских публикаций влекло за собой неблагоприятные последствия. Альманах «Каталог» (1980, США) содержал произведения семи прозаиков. Когда альманах попал в руки КГБ, одного из авторов посадили, другого довели до инфаркта, всех остальных без конца вызывали и вели «воспитательную работу», а на самом деле угрожали тюрьмой. Тем не менее, андеграунд выжил и создал довольно много значительных текстов.
Писатели андеграунда оказались значительно более популярными, чем современные им писатели-диссиденты. Они готовы были принять то, что делал в литературе другой. На первом плане был критерий талантливости. Андеграунд – попытка сосуществования и взаимовлияния различного вместо тиражирования подобного.
У андеграунда две основные заслуги перед русской литературой: возрождение модернизма и создание русской ветви постмодернистской литературы.
Поможем написать любую работу на аналогичную тему