Виссариона Григорьевича Белинского (1811-1848), дебютировавшего на страницах надеждинских изданий, по праву называют Пушкиным русской критики. Под пером Белинского русская критика обрела неповторимый национальный облик, стала синтетичной, вобрав в себя не только эстетико-литературные и этические проблемы, но и проблемы социальные, политические, историко-философские и т. д. В каждой статье Белинского отразились неповторимые черты его личности — независимость взглядов, темперамент страстного до одержимости, до жестокой суровости полемиста, неустанный поиск истины, вдохновленный огромной любовью к литературе и горячей верой в ее высокую общественную миссию.
В литературно-критической деятельности Белинского исследователи, как правило, выделяют три этапа. Первый, когда Белинский являлся ведущим критиком надеждинских изданий «Телескопа» и «Молвы» (1834—1836), обозначается как «телескопский». При этом, однако, следует учитывать, что к критической деятельности Белинский начал готовить себя гораздо раньше, еще со времени поступления в Московский университет (1829). Ранний Белинский во многом, «вырастает» из философской эстетики. Осмысливая идеи Шеллинга и Канта, усваивая уроки Надеждина и Н. Полевого, он стремится к целостному философскому постижению сущности мира и природы искусства. В то же время интенсивно развивающаяся русская литература побуждала обладающего острой интуицией критика преодолевать известную умозрительность и вырабатывать свое представление о живой плоти искусства.
Уже первые «телескопские» выступления Белинского — «Литературные мечтания» (1834), «О русской повести и повестях г. Гоголя» (1835), «Стихотворения Владимира Бенедиктова» (1835), «Стихотворения Кольцова» (1835), «О критике и литературных мнениях «Московского наблюдателя» (1836) и др. — стали мощным катализатором литературного процесса. «У нас нет литературы», — громко заявлял молодой критик («Литературные мечтания»), дерзко выступая против литературного идолопоклонства и нападая не только на популярных в 1830-е годы А. Бестужева-Марлинского и В. Бенедиктова, но и на признанные литературные авторитеты прошлого.
В «телескопский» период своей деятельности Белинский оставляет в стороне выстраданное философской критикой представление о развитии и смене трех художественных форм (эпической, лирической и драматической, по Веневитинову; классической, романтической и синтетической формы искусства нового времени, по Надеждину) и развивает оригинальное учение о поэзии реальной и идеальной Отказываясь от трактовки ранней, античной поэзии как объективной, он видит в ней выражение поэзии «идеальной», т. е. такой, где художник «пересоздает» жизнь по собственному идеалу...» По мнению критика, ошибочно считать, что идеальная поэзия не имеет опоры в реальности, однако сохраняя ее, она значительно расширяет права субъективности художника. К идеальному роду поэзии Белинский относит и ряд крупнейших явлений искусства нового времени — «Фауста» Гете, произведения Байрона, драматургию Шиллера.
В отличие от «идеальной», «реальная» поэзия воспроизводит жизнь «во всей ее наготе и истине», оставаясь верной «всем подробностям, краскам и оттенкам ее действительности» Становление реальной поэзии в мировой литературе связывается с именами Сервантеса, Шекспира, Гёте, В. Скотта, а в литературе русской — прежде всего с творчеством Пушкина и Гоголя. Оба типа творчества, по мысли Белинского, имеют равное право на существование, но реальная поэзия в большей мере соответствует современной эпохе, в которую «проза жизни глубоко проникла самую поэзию жизни»2. Поэтому на первый план в литературе как в западноевропейской, так и в русской, выходят прозаические жанры — роман и повесть, — жанры с повышенной социальной «зоркостью».
Если в «Литературных мечтаниях» в качестве главного критерия оценки художественного творчества называлась народность, то теперь к нему добавляются еще три — «простота вымысла», «совершенная истина жизни» и «оригинальность». Именно эти свойства, по мнению Белинского, отличают повести Гоголя — «поэта жизни действительной», ставшего главой современной литературы — и реальную поэзию в целом. Примечательно, что главным критерием художественности для Белинского становится теперь верность действительности: «Жизнь всякого народа проявляется в своих, ей одной свойственных, формах, следовательно, если изображение жизни верно, то и народно»
Ранние статьи Белинского содержат общетеоретические постулаты философской критики о созерцательном характере художественного творчества, его бессознательности, которые, однако, перестают «работать» при обращении критика к современной художественной практике — к творчеству Пушкина, Кольцова и в особенности Гоголя. Белинский требует не столько целостного изображения действительности, сколько показа ее «как она есть», допуская при этом возможность ее субъективной оценки писателем. Всесторонне рассматривая литературные явления прошлого и настоящего, соотнося их, он вырабатывает методологию подлинно художественной критики, постепенно обогащаемой принципами историзма.
По «телескопским» статьям можно проследить движение, развитие взглядов критика, но необычайно важно и то, что придает им единство, — идея органичности творчества, его естественности, непреднамеренности, с которой Белинский не расстанется до конца своей критической деятельности.
Поможем написать любую работу на аналогичную тему