Память, т. е. способность психики удерживать все впечатления для последующего узнавания и сознательного воспроизведения их, как показывают еще давние наблюдения, у слепых особенно развита.
Согласно исследованиям, произведенным над зрячими, дети обладают в общем более слабою памятью, чем взрослые. Она развивается медленно,и быстрый прогресс наблюдается только между 13 и 16 годами. Наилучшее непосредственное запоминание обнаруживается в возрасте от 22 до 25 лет, после чего развитие памяти приостанавливается, а с 40 лет она идет на убыль.
Этот общий ход развития памяти претерпевает у слепых изменение только в том отношении, что отдельные специальные виды памяти вырабатываются у них раньше и интенсивнее, чем у зрячих. Со взглядом о том, что память у слепых развивается более интенсивно, мы встречаемся еще у самых давних авторов - как специалистов, так и самих слепых, - причем они пытаются дать обоснование этому факту.
Этим утверждениям, что слепой одарен от природы особо хорошей памятью, как компенсацией отсутствующего зрения, еще Бачко (1807) противопоставил положение, что это превосходство обусловливается упражнением и жизненной необходимостью. Другую его причину он видит в том, что слепота предохраняет от отвлекающих влияний зрения.
Ллейн дает (1819) следующее объяснение: <Чувством, которое обычно вызывает в памяти наполовину забытые предметы, является, главным образом, зрение; так как этот способ припоминания у слепого отсутствует, то он привыкает сосредоточиваться на всем том, что ему встречается, будь то отвлеченные или телесные предметы, до тех пор, пока они не врезываются ему в память. Вследствие этого, а также благодаря_тому, что прежние впечатления, не вытесняемые частыми новыми впечатлениями, не так легко ослабевают или исчезают у него, как у зрячих, возникает та точная память,которой обладает большинство слепых, - а у некоторых из них проявляется в изумительной степени, - и которая настолько облегчает им обучение, насколько это нужно для обыденной жизни и для научных занятий>.
Что касается различных видов памяти, то Ени (1821) сделал наблюдение, что память вернее и живее <на математические предметы, где существует определенная цепь заключений, чем на исторические, где многообразие описаний и часто проблематичность самих фактов неприятным образом обременяют память>.
<Слепые пользуются памятью как бы инстинктивно - говорит Дузарди, - она может быть результатом той склонности к порядку, которой они большей частью отличаются, и привычек так располагать в голове свои понятия, чтобы можно было без труда возобновить целый последовательный ряд их>.
Лузарди различает уже память на ощущения и память на знание. <Посредством первой слепой вспоминает восприятия физических ощущений, посредством второй - свои мысли, суждения, заключения, а также психическое наслаждение и страдания. Этой второй разновидностью памяти слепые обладают в исключительной степени. У них однако отсутствует та возможность, которую доставляет большинству людей зрение, благодаря связанной с ним легкости восприятия, а именно: возможность пополнения памяти
многочисленными впечатлениями>. Факт усиления способности припоминания у слепых Лузарди объясняет следующим образом: <Орган зрения и все составляющие его части у них не действуют; никакой свет не проникает в этот орган, чтобы возбудить сетчатку; в самом мозгу остаются неразвитыми те функции, которые относятся к зрению; занятый исключительно восприятиями других чувств, он направляет на них всю свою жизненную
силу и совершенствует их за счет зрения, доводя их до большей тонкости, чем это могло бы быть, если бы зрительная способность также была развита. Здесь, по-видимому, лежит основание исключительной точности памяти у слепых. То обстоятельство, что слепые подвержены рассеянности значительно меньше, чем зрячие, способствует точно также усилению их способности воспоминания>.
<Исключительную память слепых подчеркивают с разных сторон, - пишет Штумпф, - и не подлежит никакому сомнению, что они иногда развивают эту психическую способность до изумительной степени. Память слепых обладает впрочем таким же избирательным характером, как и наша;
одни запоминают преимущественно определения времени, другие - имена, формулы, предметные отношения, повседневные события и т. д.; только их память точнее и развитее в основе своей, чем наша>.
Наконец, Жаваль дает (1904) следующее объяснение хорошему развитию -памяти у отдельных слепых: <Слепые могут лишь с трудом делать заметки и еще с большим трудом ими в любой момент пользоваться; затем они предоставлены в течение многих часов самим себе -и ничем не отвлекаются от своих мыслей. Следует ли в таком случае удивляться тому, что некоторые слепорожденные обладают поразительной памятью? Правда, те из них, у которых от природы плохая память, не в состоянии даже в течение долголетнего периода существенно улучшить ее>.
Что касается немногих исследований памяти слепых, то произведенное Мюллером (1911) исследование памяти одного слепого не дало никаких результатов. Опыты Крогиуса подтверждают предположение о лучшей апперцепции у слепых. Бессмысленные слова и стихи заучивались слепыми быстрее, чем зрячими.
Детальнее всего занимался этим вопросом Верт (1920), исследовавший непосредственное запоминание у 20 воспитанников Института слепых в Будапеште. Он пытался таким путем установить, существует ли различие между памятью зрячих и слепых, и если да, то чья память лучше. Далее,он пытался выяснить вопрос, существует ли у слепых детей какая-либо связь между объемом памяти и временем, репродукции, с одной стороны,
и возрастом, интеллектом, полом и общественной средой - с другой стороны. Испытуемые были в возрасте от 7 до 14 лет и были слепыми с раннего детства.
Верт подверг испытанию преимущественно память на слова, причем пользовался Раншбурговским методом парных слов. Сущность этого метода состоит в следующем: испытуемому говорят по два слова, между которыми существует известная смысловая связь и которые разделены на группы (две группы из шести пар и три из девяти пар); по истечении определенного времени - в настоящем опыте через 6 секунд - испытуемый
должен воспроизвести эти пары, причем ему называют одно слово каждой пары (слово-раздражитель), на которое он должен ответить другим.
Время репродукции точно измеряется.
Результаты исследования, подтвердившие прежнее мнением о более совершенной памяти у слепых, заключались в следующем. Объем непосредственного запоминания у слепых детей больше, чем у сравниваемых с ними зрячих школьников. Слепые с возрастом не обнаруживают никакого увеличения объема памяти. Где лежит основание этого факта, нельзя решить из-за незначительности материала.
Слепые обнаруживают на всех ступенях умственного уровня больший объем памяти, чем зрячие ученики народной школы; они дают даже лучшие показатели, чем ученики средней школы.
У слепых и зрячих девочек объем непосредственного запоминания больше, чем у мальчиков.
Слепые, поставленные в лучшие социальные условия, обнаруживают преимущество в отношении объема, памяти по сравнению со своими товарищами, поставленными в худшие условия.
Между причиной слепоты, так же как ее степенью и непосредственным запоминанием, не обнаружено никакой связи.
Непосредственная репродукция происходит у слепых мальчиков и девочек быстрее, чем у их зрячих сверстников. Между общими школьными успехами и объемом памяти существует ясно выраженное соответствие.
По поводу исследований Верта Петцельт замечает (1923), что услышанные слова являются для слепых и зрячих неравноценными раздражителями; Он считает невозможным сравнение памяти тех и других.
Соответственно имеющимся задаткам и упражнению память и у слепых развивается в определенной, совершенно специфической форме. Так,например Дидро (1749) установил у слепого из Пюизо поразительную память на тона. <Он улавливает не меньше различий между голосами,чем мы между лицами. Голоса обладают для него бесконечно тонкими оттенками, которые ускользают от нас, так как у нас нет такой нужды в их
различении>.
То же самое, помимо многих других наблюдателей, констатирует Штумпф(I860): <Память на тона и голоса развита у некоторых слепых в высокой степени. Посредством нее они узнают людей, речь которых они прежде слышали; они вспоминают с большей или меньшей точностью тех, которых они, как они выражаются, однажды видели. Слепой Генрих Мойзес узнал через два года лицо, с которым он один раз только
говорил>.
Ансальди подтверждает давно известный факт, что слепые обладают выдающейся словесной и речевой памятью; он указывает на их особую способность <удерживать слова и выраженные в словах мысли>. По этому поводу можно привести многочисленные примеры из всех времен, начиная от слепых певцов и сказателей стихов и кончая слепыми учеными.
В не менее удивительной степени развивается у некоторых следых м узыкальная память. Иным достаточно один раз прослушать музыкальную пьесу, чтобы прочно удержать ее в памяти и воспроизвести во всех ее гармонических сочетаниях. Достаточно хорошо известно, что некоторые слепые музыканты обладают богатым репертуаром и что их музыкальная память редко изменяет им.
Хорошо развитая память на числа, которая наблюдается у многих слепых, объясняет нам появление феноменальных слепых-счетчиков, обладающих однако, односторонней одаренностью. Хибиорц, ослепший в первые дни своей жизни, обладал - по Шереру (1863) - <поразительной памятью на числа и способностью так наглядно представлять себе их, что он мог выполнять в голове большие вычисления с удивительной быстротой. Если ему, например, медленно один раз произносят тридцать и больше чисел, то он тотчас дает сумму их в квинтиллионах, квадриллионах и т. д., и если ему затем произносят другой ряд небольших чисел, то он производит сложение и вычитание обоих рядов.
Особенного развития должна достигнуть у слепых также память на осязательные впечатления, хотя по этому поводу не было еще произведено никаких исследований. Этого момента касается только Ансальди (1895): <Память слепых обладает особой способностью удерживать тона, в меньшей степени также мускульные и осязательные впечатления и, наконец, обонятельные восприятия>.
<Так как память слепого очень сильна, то она едва ли нуждается во вспомогательных средствах для того, чтобы удерживать какие бы то ни было впечатления. Между тем вполне вероятно, что слепые пользуются, не отдавая себе в этом отчета, мнемотехническими средствами, в особенности в тех случаях, когда дело идет о трудных для памяти задачах, подобно тому как зрячие совершенно непроизвольно, можно сказать,
ненамеренно прибегают к небольшим мнемоническим приемам>
По поводу взгляда Дюфо (1837), что мнемонические средства не имеют для слепого никакого значения, Кни указывает, что слепые часто пользуются внешними знаками для подкрепления своей памяти. Так, слепые певцы-рапсоды пользовались палкой, нарезки которой указывали их тонко развитому осязанию число стихов, вариаций и т. п.
До сих пор только Шерер (1852) и Жаваль (1904) указали на ту ценность,какую имеет для слепых выдающаяся память.
Поздно ослепший доцент Хр. Шлютер из Мюнстера, поражавший на своих лекциях своей замечательной памятью, дал несколько мнемонических указаний для слепых. Для запоминания содержания он считает существенным понимание. У Шлютера этим вспомогательным средством были преимущественно зрительные представления, так как он мысленно конспектировал содержание лекции на доске в цифрах и заглавных словах. <Более значительную и нелегко преодолимую трудность при чтении лекции представляет воспроизведение собственных имен, в особенности, если они звучат чуждо и являются необычными. Но где не помогает понятие, там это делает образ
или родственный звук. Для удерживания собственных имен немалое значение имеет также запоминание начальных букв, числа слогов и ударения>.
Поможем написать любую работу на аналогичную тему