Проблема общественно-исторической обусловленности человеческой психики во французской социологической школе.

В противоположность индивидуализму ассоцианистической психологииЭмиль Дюркгейм выдвинул идею об определяемости высших психических процессов человека обществом. Эта идея развивалась на основе созданной им социологической концепции о природе общества и общественных отношений. Человек имеет двойственную (биосоциальную) природу. К биологически определяемой части сознания Дюркгейм относил также и результаты практических отношений индивида с окружающим миром. В сфере материального производства индивид выступал как существо, находящееся только под влиянием объектов. Над этой свободной от влияния общества частью сознания надстраиваются «наиболее высокие формы человеческого духа», которые определяются обществом. В результате Дюркгейм приходит к признанию двух факторов в развитии сознания человека.

Общество Дюркгейм понимал идеалистически как реальность sui generis, которая сводилась им к совокупности мнений, знаний, способов действий и других явлений духовной культуры. Их он назвал «коллективными представлениями». Коллективные представления являются продуктом длительного развития общества и принудительно навязываются каждому индивиду. Трактуя общество как совокупность коллективных представлений, коллективное сознание, а общение индивидов – как психологическое общение во время коллективных собраний, церемоний, религиозных праздников и обрядов, Дюркгейм рассматривал индивида вне реальных производственных отношений – «скорее как общающееся, чем практически действующее общественное существо» (Леонтьев).

Люсьен Леви-Брюль проводил исследования жизни племен Австралии, Океании и Африки, на основе которых пришел к заключению, что в некоторых областях первобытное мышление проявляется качественно иначе, чем мышление современного цивилизованного человека, а именно как мышление пралогическое. Для такого мышления характерны нечувствительность к противоречиям, непроницаемость для опыта, подчиненность закону «партиципации» (сопричастия). При этом пралогическое мышление не исчерпывает собой все сферы проявления интеллекта первобытного человека. В практических действиях, например, мышление первобытного человека является столь же логичным, как и мышление современного человека. С другой стороны, и мышление современного человека может приобретать черты пралогичности в области религиозных или моральных представлений. Поэтому логическое и пралогическое мышление не образуют одну эволюционную линию, а представляют собой два типа мышления, которые существуют одновременно и в первобытном, и в современном обществе. Поставленная Леви-Брюлем проблема социальной обусловленности человеческой психики и ее развития в ходе истории явилась важным шагом на пути к пониманию природы человека.

 Клод Леви-Стросс, стремясь создать рационалистическую философию человека, принципиально отверг субъективистский и психологизаторский подход экзистенциализма и феноменологии и в поисках объективной основы знания обратился к социологии и этнологии. Посредством изучения жизни и культуры первобытных народов Леви-Стросс надеялся найти решение проблем становления человеческого  общества и формирования мышления. Стремясь преодолеть недостатки традиционного рационализма и эмпиризма, Леви-Стросс предлагает свой подход, основанный на интеграции чувства и разума, –  суперрационализм: его главная идея состояла в том, что универсальность человеческой природы заложена в подсознании, исследуя которое можно получить объективное знание о человеке, составляющее содержание новой науки – «структурной антропологии». Леви-Стросс выдвинул положение, что структурные модели, используемые в лингвистике (и во многом аналогичные моделям антропологии), коренятся в бессознательном или в структуре человеческого ума. В рамках своей антропологической теории Леви-Стросс попытался наметить контуры общесоциологической теории, предполагающей объяснение человека и человеческого общества.

Ключевое место в творчестве Леви-Стросса занимает исследование мифологии и фольклора, его называют отцом структурной типологии мифа как важнейшей части структурной антропологии. Леви-Стросс считал, что мифологичекое сознание адекватно отражает «анатомию ума», и поэтому придавал проблеме структуры мифа исключительное значение, поскольку ему ранее не удалась попытка раскрыть структуру разума с помощью анализа брачных норм и систем родства. Леви-Стросс совершил переход от символической теории мифа (Юнг, Кассирер) к собственно структурной, использующей операциональные методы теории информации и структурной лингвистики.

Леви-Стросс вслед за Дюркгеймом доказывает, что важнейшая функция тотемизма заключается в классификации природных и социальных объектов. Мифологическое мышление Леви-Стросс характеризует как способное к обобщениям, классификации и анализу, как вполне «научное», логическое (в противоположность утверждениям Леви-Брюля) и никак не зачаточное. Оно составило субстрат человеческой цивилизации и в некоторых аспектах предвосхитило современное естествознание. Мифологическая логика оперирует бинарными оппозициями типа небо/земля, день/ночь, правое/левое, причем обычно имеет дело не с изолированными оппозициями, а с их ансамблями, пучками. Выявление бинарных оппозиций является важнейшей стороной методики Леви-Стросса. Анализируя их разнообразие и взаимопереходы, он показывает, что мифологичное мышление принципиально метафорично и его смысл раскрывается в бесконечных трансформациях образов. Левви-Стросс приписывает бинарности универсальный характер, хотя механизм человеческого мышления не сводится к бинарным оппозициям: он несравненно более сложен.