Основания ничтожности гражданско-правового договора

Основания ничтожности гражданско-правового договора можно разделить на общие и специальные. Общие основания закреплены в гл. 9 ГК РФ «Сделки» нормами о ничтожности:

а) сделок, совершенных с целью, противной основам правопорядка и нравственности (ст. 169 ГК РФ);

б) мнимых и притворных сделок (ст. 170 ГК РФ);

в) сделок, совершенных гражданином, признанным недееспособным вследствие психического расстройства (ст. 171 ГК РФ);

г) сделок, совершенных несовершеннолетним, не достигшим четырнадцати лет (ст. 172 ГК РФ);

д) сделок, совершенных с нарушением формы, если закон специально предусматривает такое последствие (п. 2, 3 ст. 162 и п. 1 ст. 165 ГК РФ);

е) сделок, совершенных с нарушением требований об их государственной регистрации (п. 1 ст. 165 ГК РФ).

Договоры, заключенные с целью, противной основам правопорядка и нравственности (ст. 169 ГК РФ), принято называть антисоциальными. Как поясняет Конституционный Суд РФ в определении от 8 июня 2004 г. № 226-О «квалифицирующим признаком антисоциальной сделки является ее цель, т.е. достижение такого результата, который не просто не отвечает закону или нормам морали, а противоречит – заведомо и очевидно для участников гражданского оборота – основам правопорядка и нравственности».

Такой же позиции придерживается Пленум Высшего Арбитражного Суда РФ, который в п. 1 постановления от 10 апреля 2008 г. № 22, указал, что сделки, совершенные с целью, противной основам правопорядка и нравственности, ничтожны потому, что «не просто не соответствуют требованиям закона или иных правовых актов (ст. 168 ГК РФ), а нарушают основополагающие начала российского правопорядка, принципы общественной, политической и экономической организации общества, его нравственные устои».

В частности, очевидна яркая антисоциальная направленность договоров, создающих угрозу экономической безопасности государства:

а) внешнеторговых договоров юридических лиц, когда под видом товаров, указанных в лицензии (например, лома черных металлов), продаются за рубеж сплавы редких металлов;

б) договоров, нарушающих монопольное право государства на определенные виды деятельности (например, право на продажу отдельных видов вооружения);

в) мнимых внешнеторговых договоров для перевода валютных средств, полученных в кредит, за рубеж с целью их хищения (сделки, совершенные с нарушением правил валютного контроля) .

Антисоциальную направленность имеют также договоры, совершение которых создает угрозу общественной безопасности, например договоры купли-продажи боевого вооружения, взрывчатых материалов, боеприпасов, совершаемые неуполномоченными лицами; договоры, направленные на производство и сбыт товаров и продукции, обладающих свойствами, опасными для жизни и здоровья потребителей, и т.п. Антисоциальны и договоры, создающие угрозу моральному здоровью нации и нарушающие требования нравственности, например договоры с целью распространения на рынке литературы, пропагандирующей войну, национальную, религиозную вражду, и т.п.

Объективную сторону антисоциальных договоров составляют серьезные и особо опасные нарушения закона, чаще всего являющиеся преступными действиями, посягающими на основы правопорядка и нравственности. При этом под основами правопорядка следует понимать принципы права, его основные начала, выражающие его сущность, социальную направленность и определяющие пределы осуществления прав и свобод в обществе. Основы нравственности – господствующие в условиях конкретного общества представления о добре и зле, плохом и хорошем, справедливом и несправедливом.

Однако, в тех случаях, когда сделка сама по себе образует состав публичного правонарушения либо указанное правонарушение связано с совершением такой сделки, в рамках рассмотрения спора, вытекающего из публичных правоотношений, то согласно п. 5 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 10 апреля 2008 г. № 22 «подлежат применению санкции, установленные законодательством в качестве меры ответственности за совершение данного правонарушения, а не последствия, предусмотренные статьей 169 ГК РФ».

Субъективная сторона антисоциальных договоров характеризуется прямым или косвенным умыслом одной или обеих сторон, вступающих в такой договор.

Круг договоров, относимых к сделкам, противным основам правопорядка и нравственности, формируется судебной практикой в соответствии с законами и иными правовыми актами. Приведем пример подобного договора из практики Арбитражного Суда Республики Марий Эл.

Марийский государственный университет обратился в суд к фонду и обществу с требованием о признании недействительной сделки по внесению фондом в уставный капитал общества недвижимого имущества и применении последствий ее недействительности на основании статьи 169 ГК РФ.

На основании оценки обстоятельств дела и предоставленных доказательств, Арбитражный Суд Республики Марий Эл пришел к выводу о том, что единственной целью создания общества и совершения оспариваемой сделки являлся вывод спорного имущества от фонда, не имеющего законных оснований для его приобретения и создание препятствий для реализации прав иных лиц в отношении данного имущества. С учетом характера допущенных при совершении сделки нарушений и их последствий, выявленных в ходе судопроизводства, Арбитражный Суд Республики Марий Эл пришел к выводу об антисоциальной направленности указанной сделки.

Мнимый (фиктивный) договор ничтожен потому, что он совершается для вида, без намерения создать юридические последствия. Иначе говоря, при совершении действий в виде мнимого договора отсутствует главный признак договора – его направленность на создание, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей. Мнимый договор может быть совершен в противозаконных целях (например, лжедарение имущества с целью укрыть его от конфискации) и без таких целей, но в любом случае он абсолютно недействителен (ничтожен), ибо субъекты, заключающие его, не желают и не имеют в виду наступление правовых последствий, порождаемых договорами такого вида (п. 1 ст. 170 ГК РФ).

Приведем пример из судебной практики. Высший Арбитражный Суд РФ своим определением от 11 мая 2010 г. № ВАС-5422/11 отказал в передаче дела по иску о признании недействительными договоров займа для пересмотра в порядке надзора судебных актов, так как факты получения обществом денежных средств по оспариваемым договорам и дальнейшего их расходования установлены, что свидетельствует о наступлении правовых последствий, которые в силу ст. 807 ГК РФ влечет договор займа.

В отличие от мнимого (фиктивного) ничтожный притворный договор совершается с целью прикрыть другую сделку. Притворный договор заключается также только для вида, но в отличие от мнимого, прикрывает другой договор, который стороны в действительности хотели заключить. Действительная воля субъектов получает иное выражение. Поэтому притворный договор сам по себе всегда признается абсолютно недействительным (ничтожным), а к договору, который стороны действительно имели в виду, с учетом существа договора применяются относящиеся к нему правила (п. 2 ст. 170 ГК РФ).

Прикрываемый договор, в свою очередь, может быть действительным или недействительным. Чаще всего прикрывается незаконный договор. Так, договор дарения доли участника в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью может прикрывать куплю-продажу этой доли с целью обхода права преимущественной покупки доли другим участником общества, предусмотренного п. 2 ст. 93 ГК РФ. Когда прикрываемый договор не имеет ничего противозаконного, к нему применяются правила, регулирующие данный вид договоров. Если прикрываемый договор незаконный, то, как и притворный договор, признается недействительным.

Приведем пример из практики судов общей юрисдикции Республики Марий Эл.

Ю. обратилась в Йошкар-Олинский городской суд Республики Марий Эл с иском к Ю.М. о признании недействительным договора дарения принадлежащей ей на праве собственности квартиры. В обоснование своих требований ссылалась на то, что договор на имя внучки, Ю.А. (несовершеннолетней дочери ответчицы), был оформлен 5 апреля 2010 года в связи с предстоящей 7 апреля операцией и необходимостью по состоянию здоровья ухода и материальной поддержки.

В судебном заседании истица просила признать недействительным договор дарения по тем основаниям, что она заблуждалась относительно природы сделки, считала, что составляет завещание, рассчитывая на помощь и уход за ней со стороны ответчицы. В это время она находилась в больнице в тяжелом состоянии и не могла объективно оценить характер заключенной сделки.

Решением городского суда от 22 апреля 2010 г. в удовлетворении иска отказано.

Определением судебной коллегией по гражданским делам Верховного Суда Республики Марий Эл от 10 июня 2010 г. это решение отменено, а дело направлено на новое рассмотрение.

В кассационном определении отмечается, что согласно ст. 178 ГК РФ сделка, совершенная под влиянием заблуждения, может быть признана недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения. Существенное значение имеет заблуждение относительно природы сделки либо тожества или таких качеств ее предмета, которые значительно снижают возможности его использования по назначению.

Отказывая в удовлетворении иска, городской суд пришел к выводу о том, что истица находилась в таком состоянии, когда могла понимать значение своих действий и руководить ими, она сама передвигалась и посетила с ответчицей нотариуса, который разъяснил ей характер сделки.

Как отмечается в кассационном определении Верховного Суда Республики Марий Эл, такой вывод сделан без оценки всех доказательств в их совокупности, в частности, справки заведующего хирургическим отделением, в котором состояние истицы расценивалось как тяжелое, совершение сделки за день до операции, оплаты ею коммунальных услуг, сохранение лицевого счета без переоформления.

Истица утверждала, что, заключая сделку, рассчитывала на материальную помощь и уход за ней со стороны ответчицы, в которых нуждалась, тем более после операции. Эти обстоятельства не отрицала и ответчица Ю.М., пояснив, что приобрела лекарства, продукты для истицы, посещала ее. Как пояснил нотариус, при заключении договора истица надеялась на то, что ответчица ее не оставит без помощи.

В силу ст. 572 ГК РФ договор дарения является безвозмездной сделкой. Согласно п. 2 ст. 423 ГК РФ безвозмездным является договор, по которому одна сторона обязуется предоставить другой стороне без получения от нее платы или иного встречного требования.

Вышеназванным обстоятельствам, свидетельствующим о том, что стороны фактически имели в виду возмездную сделку, по которой истица передает квартиру в обмен на помощь и уход со стороны ответчицы, судом не дано оценки в соответствии с положениями ст. 166, п. 2 ст. 170 ГК РФ.

Как следует из приведенного примера, заключенный истицей договор дарения являлся притворной сделкой, которая прикрывала другой договор – «договор пожизненного содержания с иждивением» (ст. 601 ГК РФ).

Договоры, заключаемые лицами, признанными судом недееспособными вследствие психического расстройства, ничтожны потому, что у таких лиц отсутствует способность к самостоятельной, целенаправленной деятельности и оценке ее последствий. Ничтожными являются все договоры, совершенные такими гражданами, включая мелкие бытовые. Если на момент заключения договора гражданин, страдающий психическими расстройствами, не был признан судом недееспособным, но не мог понимать значения действий или руководить ими, то такой договор может быть признан недействительным по иску его опекуна (п. 2 ст. 177).

В интересах гражданина, признанного недееспособным вследствие психического расстройства, заключенный им договор может быть по требованию его опекуна признан судом действительным, если он совершен к выгоде этого гражданина (п. 2 ст. 171 ГК РФ). Например, недееспособным лицом был заключен договор по покупке квартиры. Вследствие изменения ситуации на рынке договор теряет экономическую привлекательность для продавца и он «вспоминает» о его ничтожности и требует возврата квартиры. В этом случае опекун недееспособного лица может в противовес требованиям продавца предъявить иск о признании договора покупки квартиры действительным как совершенного к выгоде опекаемого им гражданина.

Договоры, заключенные несовершеннолетними, не достигшими четырнадцати лет, по общему правилу ничтожны потому, что такие несовершеннолетние дети не способны в полной мере самостоятельно, целенаправленно оценивать свои действия и их последствия. Поэтому в любом случае ничтожны договоры, заключенные самостоятельно малолетними, не достигшими шести лет. Все договоры за малолетних, не достигших шести лет, могут заключать от их имени только родители, усыновители или опекуны.

Малолетние в возрасте от шести до четырнадцати лет могут совершать:

а) мелкие бытовые сделки;

б) сделки, направленные на безвозмездное получение выгоды, не требующие нотариального удостоверения либо государственной регистрации;

в) сделки по распоряжению средствами, предоставленными законным представителем или с согласия последнего третьим лицом для определенной цели или для свободного распоряжения (п. 2 ст. 28 ГК РФ).

Иные договоры, заключенные малолетним в возрасте от шести до четырнадцати лет самостоятельно от своего имени, абсолютно недействительны (ничтожны). В интересах малолетнего заключенный им договор может быть по требованию его родителей, усыновителей или опекуна признан судом действительным, если он совершен к выгоде малолетнего (п. 2 ст. 172 ГК РФ).

Ничтожность договора, совершенного с нарушением формы, основывается на том, что договору не придана необходимая с точки зрения закона или соглашения между сторонами форма, дающая возможность правильного восприятия воли субъектов.

Ничтожны договоры, заключенные в надлежащей форме, но с нарушением требований государственной регистрации. Ведь для того чтобы договор, требующий государственной регистрации, породил гражданско-правовые последствия, необходимо наличие юридического состава, включающего как сам такой договор, так и факт его государственной регистрации.

Специальные основания ничтожности договоров закреплены в различных нормах гражданского законодательства. Ничтожны договоры, направленные на ограничение правоспособности или дееспособности гражданина (п. 3 ст. 22 ГК РФ). Договоры подобного рода могут совершаться и быть действительными только в случаях, предусмотренных законом. В качестве договора, направленного на ограничение правоспособности его участников, но допускаемого законом, можно назвать договор, в соответствии с которым член семьи собственника жилого дома, квартиры отказывается при вселении от права пользования помещениями в доме, квартире наравне с собственником (ст. 127 Жилищного кодекса РФ).

Ничтожность договоров, направленных на ограничение правоспособности и дееспособности граждан, вытекает из того, что правоспособность и дееспособность гражданина – это неотъемлемые социально-правовые свойства личности, отражающие основы правового положения личности в обществе. Поэтому договоры, направленные на ограничение правоспособности и дееспособности граждан, в известной мере посягают на основы правопорядка в государстве.

Ничтожны договоры, заключенные опекуном без предварительного согласия органов опеки и попечительства, если они могут повлечь отчуждение, в том числе обмен или дарение имущества подопечного, сдачу его внаем (аренду), безвозмездное пользование или залог; отказ от принадлежащих подопечному прав, раздел его имущества или выделение из него долей, а также уменьшение имущества подопечного. Аналогичные договоры также ничтожны, если попечитель дал согласие на их совершение без предварительного разрешения органов опеки и попечительства (п. 2 ст. 37 ГК РФ). Ничтожны договоры опекунов и попечителей с подопечными, за исключением передачи имущества в дар или безвозмездное пользование (п. 3 ст. 37 ГК РФ).

Данные правила распространяются и на родителей ребенка. Приведем пример из практики судов общей юрисдикции Республики Марий Эл.

С. в интересах несовершеннолетнего А. обратилась в Йошкар-Олинский городской суд Республики Марий Эл с иском к В., Л., органу опеки и попечительства г. Йошкар-Ола о признании недействительными договора купли-продажи 1/4 доли квартиры, государственной регистрации права собственности 1/4 доли квартиры, применении последствий недействительности сделки, указав следующее. В период с 19 августа 1989 г. по 7 сентября 2001 г. она состояла в браке с В., от которого имеет сына А. (1990 года рождения). 29 мая 1997 г. по договору купли-продажи супруги С. и В., их сын А. и дочь В. от первого брака Л. приобрели в общую собственность в равных долях квартиру в г. Йошкар-Ола. 29 сентября 1999 г. С., действуя в интересах несовершеннолетнего сына А., продала принадлежащую ему 1/4 долю указанной квартиры В. Данная сделка была совершена, по мнению С., в нарушение п. 3 ст. 37 ГК РФ, в соответствии с которым запрещаются все возмездные сделки между подопечными, с одной стороны, и опекуном, его супругой и их близкими родственниками, с другой стороны.

Решением Йошкар-Олинского городского суда Республики Марий Эл от 12 апреля 2009 г. в удовлетворении иска было отказано.

В кассационной жалобе С. просила вынесенные судебные постановления отменить.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Марий Эл 26 апреля 2009 г. жалобу удовлетворила, указав следующее.

Согласно п. 3 ст. 60 Семейного кодекса РФ (далее – СК РФ) при осуществлении родителями правомочий по управлению имуществом ребенка на них распространяются правила, установленные гражданским законодательством в отношении распоряжения имуществом подопечного (ст. 37 ГК РФ).

 В соответствии с абз. 2 п. 1 ст. 28 ГК РФ к сделкам законных представителей несовершеннолетнего с его имуществом применяются правила, предусмотренные п.п. 2 и 3 ст. 37 названного Кодекса.

В силу п. 3 ст. 37 ГК РФ опекун, попечитель, их супруги и близкие родственники не вправе совершать сделки с подопечным, за исключением передачи имущества подопечному в качестве дара или в безвозмездное пользование, а также представлять подопечного при заключении сделок или ведении судебных дел между подопечным и супругом опекуна или попечителя и их близкими родственниками.

Отказывая в удовлетворении иска, Йошкар-Олинский городской суд Республики Марий Эл исходил из того, что к сделке не могут быть применены требования п. 3 ст. 37 ГК РФ, поскольку данной нормой установлены ограничения по совершению сделок опекунами или попечителями, а не родителями несовершеннолетнего, которыми являются С. и В.

Между тем этот вывод основан на неправильном применении нормы материального права и противоречит положениям п. 3 ст. 60 СК РФ и абз. 2 п. 1 ст. 28 ГК РФ, в соответствии с которыми к сделкам законных представителей несовершеннолетнего с его имуществом применяются правила, предусмотренные пп. 2 и 3 ст. 37 ГК РФ. Таким образом, совершая оспариваемую сделку, стороны были обязаны учитывать положения п. 3 ст. 37 ГК РФ.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Марий Эл решение Йошкар-Олинского городского суда Республики Марий Эл отменила, дело направила на новое рассмотрение в суд первой инстанции в ином составе судей.

Таким образом, из приведенного примера следует, что родители не вправе совершать сделки по отчуждению имущества своего ребенка. Судебные органы подобные сделки также признают ничтожными.

Ничтожны договоры, влекущие отказ от права или ограничение права участника полного товарищества знакомиться со всей документацией (п. 3 ст. 71 ГК РФ); договоры между участниками полного товарищества об ограничении или устранении их ответственности по обязательствам товарищества (п. 3 ст. 75 ГК РФ); договоры между участниками полного товарищества об отказе от права выйти из товарищества (п. 2 ст. 77 ГК РФ).

Ничтожны договоры об отказе гражданина от права на получение от кредитной организации вклада по первому требованию (п. 2 ст. 837 ГК РФ); договоры страхования предпринимательского риска лица, не являющегося страхователем (ст. 933 ГК РФ), и т.д. Приведенный перечень специальных оснований ничтожности (абсолютной недействительности) договоров можно без труда расширить.

Иск о применении последствий недействительности ничтожного договора может быть предъявлен в течение трех лет со дня, когда началось его исполнение (п. 1 ст. 181 ГК РФ).

Итак, основания ничтожности договоров (сделок) можно разделить на общие и специальные. Общие основания закреплены в гл. 9 ГК РФ «Сделки» нормами о ничтожности: а) сделок, совершенных с целью, противной основам правопорядка и нравственности (ст. 169 ГК РФ); б) мнимых и притворных сделок (ст. 170 ГК РФ); в) сделок, совершенных гражданином, признанным недееспособным вследствие психического расстройства (ст. 171 ГК РФ); г) сделок, совершенных несовершеннолетним, не достигшим четырнадцати лет (ст. 172 ГК РФ); д) сделок, совершенных с нарушением формы, если закон специально предусматривает такое последствие (п. 2, 3 ст. 162 и п. 1 ст. 165 ГК РФ); е) сделок, совершенных с нарушением требований об их государственной регистрации (п. 1 ст. 165 ГК РФ).

Специальные основания ничтожности договоров (сделок) закреплены в различных нормах гражданского законодательства. В частности, ничтожны договоры, направленные на ограничение правоспособности или дееспособности гражданина (п. 3 ст. 22 ГК РФ); договоры, заключенные опекуном без предварительного согласия органов опеки и попечительства, если они могут повлечь отчуждение имущества подопечного, сдачу его внаем (аренду), безвозмездное пользование или залог; отказ от принадлежащих подопечному прав, раздел его имущества или выделение из него долей, а также уменьшение имущества подопечного (п. 3 ст. 37 ГК РФ). Как было показано на примере из практики судов Республики Марий Эл, ничтожны также аналогичные договоры, заключаемые родителями по отчуждению имущества своего ребенка.