Особенности социально-экономического развития страны в 1930-е гг.

В конце 20-х гг. руководство страны выдвинуло лозунг – в кратчайший срок догнать и перегнать в технико-экономическом отношении передовые капиталистические страны. За ним стояло желание в кратчайшие сроки любой ценой ликвидировать отставание в развитии страны и построить новое общество. Советское руководство в своих расчетах опирались на теории Е.А. Преображенского о «первоначальном социалистическом накоплении» за счет крестьянства и идеи Л.Д. Троцкого о «сверхиндустриализации».

Сталин считал, что надо вынудить крестьян платить нечто вроде «дани», своего рода сверхналог, дающий средства для индустриализации. При этом подчеркивалось, что «дань» эта не будет добровольной. Репрессии в области социалистического строительства, СССР на пути форсированного строительства социализма, утверждал Сталин, являются необходимым элементом наступления.

С приходом Сталина к единоличному руководству страной перемены в политике не заставили себя ждать. Осенью 1929 г. по инициативе И.В. Сталина, поддержанного членами Политбюро, был взят курс на «великий перелом» – резкое повышение показателей пятилетнего плана в области индустриализации страны и коллективизации сельского хозяйства. Его показатели были увеличены в несколько раз.

Была изменена система управления промышленностью:

– введено жесткое централизованное плановое регулирование на основе натуральных, а не денежных показателей;

– свернуты товарно-денежные отношения, вместо коммерческого кредита введено прямое банковское финансирование (деньги давались под план, а не под продукцию).

В промышленность вливалось огромное количество безналичных денег, не обеспеченные товарами деньги выплачивались рабочим. Это нарушало всю систему и без того напряженных межотраслевых балансов. Для хозрасчета места почти не осталось.

Субъективистское вмешательство в экономику привело к срыву ряда важнейших экономических показателей первого пятилетнего плана. Так, планировалось довести выплавку чугуна в 1933 г. до 10 млн. т.,  Сталин потребовал дать 17 млн. т. (выплавлено только 7,1 млн. т.), выпустить 170 тыс. тракторов вместо 55 тыс., произвести 200 тыс.(50.8 тыс.), автомобилей вместо 100 тыс.(23,9 тыс.) и т.д.

Из всех отраслей непомерными налогами и прямыми запретами вытеснялся частник. В промышленности доля частного сектора с 18% в 1928 г. сократилась до 0,5% в 1933 г., в розничной торговле – с 24% до нуля, к 1933 г. были свернуты все иностранные концессии. Вместо оптовой торговли было введено распределение по фондам и нарядам.

Еще более тяжелые результаты администрирования и забегания вперед, названного, кстати, «революцией сверху» самим Сталиным, характерны для сельского хозяйства. Деревня к концу 1920-х гг. осереднячилась. Кулаки составляли 2,5 – 3,6% населения, уменьшился и процент бедняков, которые составляли 34%. Более 60% жителей деревни составляли середняки, они и являлись основными держателями хлеба. Это признавал сам Сталин, когда говорил, что большая часть хлеба не у кулака, а у середняка. Против середняков и были направлены чрезвычайные меры.

В ноябре 1929 г. был взят курс на резкое форсирование коллективизации. Идея кооперирования, как одно из магистральных направлений преобразования нашего общества, была извращена Сталиным, принесена в жертву прагматическим соображениям. По замыслу советского руководства крестьяне должны были превратиться в сельскохозяйственных рабочих коммун и колхозов, которым не будут присущи чувства собственника, и которыми будет легко управлять специально подобранными чиновниками. Колхозы были превращены в контрагентов по внерыночному изъятию хлеба по твердым ценам. Речь шла не о хозяйственно самостоятельных коллективах, а о таких производственных организациях, которым сверху планируют основные производственные и заготовительные задания, а также твердые цены, нередко ниже себестоимости. При этом вводился такой порядок, когда государственные органы могли давать повторные планы заготовок, изымать даже семенное зерно.

«Большой скачок», «великий перелом» больно ударил по зажиточному мужику – середняку. Были объявлены врагами народа и раскулачено до 15% крестьянских хозяйств, хотя удельный вес кулацких хозяйств не превышал 2,5-3%. Восторжествовавшая продразверстка лишала крестьян малейшей заинтересованности в труде. Уже в 1931 г. в ряде регионов ощущался голод. Спасаясь от нужды, сельское население уходило в города и на стройки.

Все хуже становилось положение промышленных центров. На почве крайнего падения уровня жизни обострилась социальная напряженность. Открытые волнения, молчаливый саботаж, бегство из колхозов, ставшие привычными картинами деревенской действительности, дополнялись выступлениями против властей городского населения. Целая волна восстаний прокатилась по городам весной 1932 г. в связи со снижением норм  карточного снабжения хлебом. 7-9 апреля, например, большие группы жителей белорусского города Борисова разгромили хлебные склады, организовали демонстрацию и шествие женщин и детей к красноармейским казармам. На этой же почве более серьезные события произошли через несколько дней в текстильных районах Ивановской области.

Эти волнения были серьезно восприняты в Москве. Сбивая социальное напряжение, Совнарком СССР оперативно принял решение о направлении в отдельные районы страны дополнительных продовольственных фондов. Был принят ряд постановлений СНК, ЦИК СССР и ЦК ВКП (б), направленных на преодоление продовольственного кризиса:

– значительно сокращался государственный план хлебо- и скотозаготовок;

– разрешена свободная торговля хлебом и мясом (после выполнения госпоставок);

– отменена ликвидация личных подсобных хозяйств колхозников;

– возвращен ранее реквизированный для общественных ферм скота;

– обращалось внимание на соблюдении законности и прекращении произвола государственных чиновников в деревне, сокращалось их число;

– артелям кустарей и ремесленников, некооперированным кустарям были разрешены свободные заготовки сырья и продажа своих изделий по вольным ценам.

Но, как показали дальнейшие события, спасительный круг фактически был брошен утопленнику. Задавленные многолетним произволом и мало доверявшие властям, крестьяне меньше всего думали о судьбе урожая на колхозных полях и пытались спастись в одиночку, сделать хоть какие-то личные запасы. 7 августа 1932 г. был принят Закон об охране социалистической собственности, написанный лично Сталиным. «Закон о пяти колосках» – так называли его в деревне. Он предусматривал за хищения социалистической собственности высшую меру – расстрел. К началу 1933 г., за неполные 5 месяцев, по этому закону было осуждено 54645 человек, из них 2110 приговорены к высшей мере наказания. Приговоры приведены в исполнение примерно в 1000 случаев. Многие крестьяне уходили из деревень. Поскольку новый урожай не принес облегчения, продовольственные проблемы еще более обострились. В города устремились массы голодающих, появились сообщения о распространении людоедства, страну охватила эпидемия тифа. Зимой 1932-1933 гг. умерло – по разным данным – от 3 до 5 млн. человек (точная цифра неизвестна, информация о голоде тщательно скрывалась).

Глубокий кризис охватил и индустриальные отрасли. Голодные рабочие просто не могли нормально трудиться, производительность труда не росла, себестоимость промышленной продукции катастрофически возрастала, была дезорганизована работа железных дорог, ощущались серьезные топливные трудности. Страна оказалась в положении, напоминавшем военную разруху. Как пример, можно привести ситуацию, сложившуюся на первом из индустриальных гигантов пятилетки – Сталинградском тракторном заводе. Пущенный в июне 1930 г., завод более, чем полтора года, не мог выйти на проектную мощность.

В этих условиях, отбросив в сторону попытки либеральных реформ, Сталин и его окружение энергично взялись за усмирение общества силой. Основными методами хлебозаготовок стали повальные обыски, массовые аресты, расстрелы, а иногда и выселение целых деревень. Несмотря на голод, хлеб из основных зерновых районов вывозился полностью, включая семенные фонды. С начала 1933 г. власть в деревне фактически перешла к чрезвычайным органам – политотделам МТС.

«Закручивание гаек» коснулось и рабочих. В ноябре 1932 г. было принято постановление ЦИК и СНК СССР, согласно которому за один прогул без уважительной причины рабочего немедленно увольняли с предприятия, лишали карточек и выселяли из заводской квартиры. ОГПУ продолжало повсеместно «очищать» производство от «дезорганизаторов», «кулаков», «вредителей».

Как обычно в критических ситуациях, Сталин выдвинул на первый план теорию обострения классовой борьбы. На январском (1933 г.) Пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) он объявил, что возникшие трудности – результат сопротивления врагов. Непрекращающиеся массовые аресты, расстрелы, высылки приобрели новый размах. В 1933 г. была введена паспортная система, увеличивались налоги, цены на изделия легкой промышленности и продукты (на сахарный песок, например, в 3 раза в деревне и более чем в 2 раза в городах), активно распространялись массовые займы, расширялась коммерческая торговля, в том числе и хлебом (1 кг хлеба по обычной цене стоил около 12 копеек, коммерческая цена 1 кг ржаного хлеба – 2,5 рубля, пшеничного – 4 рубля, средний месячный заработок составлял 125 рублей). В результате в 1933 г., как и предусматривалось, находившаяся в обороте денежная масса была сокращена с 8,4 до 6,9 млрд. рублей.

Проводившаяся, невзирая на жертвы, политика усмирения стабилизировала ситуацию в стране. И когда осенью 1933 г. был собран сравнительно неплохой урожай, сторонники Сталина вздохнули с облегчением: победа! Наверное, и поэтому XVII съезд партии в начале 1934 г. поспешили назвать «съездом победителей». В определенной мере относительная стабилизация 1933 г. определялась сравнительно умеренной политикой правительства. Во втором пятилетнем плане была окончательно закреплена сравнительно сбалансированная экономическая политика. Повсеместно в народном хозяйстве несколько активизировались экономические методы управления. В ноябре 1934 г. Пленум ЦК ВКП(б) принял решение о ликвидации карточной системы.

Слегка умиротворенное общество удивительно быстро залечивало раны, нанесенные предыдущими «скачками» и «классовыми битвами». 1934-1936 гг. из всего десятилетия оказались самыми благополучными в экономическом отношении. В индустриальных отраслях высокие темпы производства сопровождались увеличением производительности труда. К лучшему, причем лишь за счет незначительного раскрепощения колхозов и крестьян, изменилась ситуация в сельском хозяйстве, а соответственно и продовольственное положение в стране. В 1935-1936 гг. были отменены карточки.

Важным социальным завоеванием стало принятие Конституции 1936 г.:

– отменила ограничения политических и государственных прав по классовому принципу;

– установила новую избирательную систему: выборы стали всеобщими, равными, прямыми при тайном голосовании;

– существенно расширялся перечень прав и свобод граждан (отменялись ограничения избирательного права для сельского населения; гарантировались права на труд, отдых, образование, материальное обеспечение в старости; провозглашалась свобода отправления религиозных культов). Труд объявлялся обязанностью каждого способного к нему гражданина по принципу: "Кто не работает, тот не ест".

За 1929-1937 гг. страна совершила беспрецедентный скачок в росте промышленной продукции (см. табл. 1). За это время в строй вступило около 6 тыс. крупных предприятий, то есть 600-700 ежегодно. Темпы роста тяжелой промышленности были в два-три раза выше, чем за 13 лет развития России перед первой мировой войной.

В результате страна обрела потенциал, который по отраслевой структуре и техническому оснащению находился в основном на уровне передовых капиталистических государств (см. табл. 2) По абсолютным объемам промышленного производства СССР в 1937 г. вышел на второе место после США (в 1913 г. – пятое место). Прекратился ввоз из-за рубежа более 100 видов промышленной продукции, в том числе цветных металлов, блюмингов, рельсопрокатных станов, экскаваторов, турбин, паровозов, тракторов, сельхозмашин, автомобилей, самолетов. В целом к 1937 г. удельный вес импорта в потреблении страны снизился до 1%.

Таблица 1.Соотношение производства в СССР крупнейших капиталистических странах

Однако нужно видеть и цену достигнутых экономических результатов. Высокие темпы индустриального развития поддерживались за счет снижения жизненного уровня населения страны. Только к началу 40-х гг. удалось вывести сельскохозяйственное производство на уровень 1928 г., при этом продукция животноводства вышла на этот уровень лишь в начале 50-х гг.

Главные усилия в третьей пятилетке (1938-1942 гг.) были направлены на развитие отраслей промышленности, обеспечивающих обороноспособность страны. Темпы их роста значительно превышали темпы роста промышленности в целом. К 1941 г. в эти отрасли направлялось до 43% общих капиталовложений. В годы третьей пятилетки были осуществлены специальные военно-экономические мероприятия. На Урале, в Сибири, Средней Азии ускоренными темпами развивалась топливно-энергетическая база. Большое значение имело создание «второго Баку» - нового нефтедобывающего района между Волгой и Уралом. Обращалось особое внимание на металлургическую промышленность - основу военного производства. Был расширен и модернизирован Магнитогорский металлургический комбинат, завершено строительство Нижнетагильского. Были созданы так называемые «заводы-дублеры» (филиалы заводов Европейской части СССР) на Урале, в Западной Сибири и Средней Азии - в районах вне пределов досягаемости авиации вероятного противника.

Особое внимание уделялось строительству авиационных, танковых и других оборонных заводов, переводу многих предприятий тяжелой и легкой промышленности на производство военной продукции. В результате производственные мощности советской танковой и авиационной промышленности к лету 1941 года почти в 1,5 раза превышали производственные мощности Германии по этим видам боевой техники.

Сопоставление среднегодового объема производства основных видов вооружений в СССР и Германии (а также ряда других государств) показывает, что в нашей стране при меньших производственных возможностях к началу войны производилось вооружения значительно больше. Так, на 1 млн. т выплавленной стали в СССР производилось самолетов в 1,5 раза больше, чем в Англии, в 2,6 раза больше, чем в Германии и в 3,2 раза больше, чем в США; бронетанковой техники – в 3 раза больше, чем в Германии, в 3,8 раза больше, чем в Англии и в 6,3 раза больше, чем в США; артиллерийских орудий – в 5,4 раза больше, чем в Англии, в 7,7 раза больше, чем в США, и в 4 с лишним раза больше, чем в Германии.

По состоянию на 22 июня 1941 года Советский Союз обладал колоссальным количеством современных вооружений и боевой техники: 25 784 танков, 24 488 самолетов, 117 581 орудий и минометов, 7,74 млн. винтовок и карабинов. Ни одно государство не могло похвастаться таким военным потенциалом. Для сравнения перед нападением на Советский Союз Германия и ее союзники имели 6694 танков и штурмовых орудий, 7816 самолетов, 94 924 орудий и минометов.

Рассматривая сегодня деформации в строительстве социализма в нашей стране и осуждая их, важно подчеркнуть: в чертах нового, социалистического строя массы видели реальные завоевания Октября. Например, ликвидация безработицы, подъем образовательного уровня населения, бесплатное здравоохранение, прогрессивная система социального обеспечения и т.д. укрепляли веру людей в то, что они создали новое общество. Это усиливало их активность, порождало надежды на лучшее будущее, гордость за достижения в социалистическом строительстве. Несмотря на все сложности и тормозящие факторы, миллионы людей самоотверженно трудились, сохраняя преданность Октябрю, веру в социализм, веру в свой выбор. Такова историческая реальность.