Имя французского мыслителя Рене Декарта (1596—1650) связано в истории философии с обоснованием новоевропейской рационалистической философии.
Декарт был не только философом, но и математиком и физиком. Он заложил основы аналитической геометрии, стал рассматривать 
алгебру как обобщенное выражение арифметики (предложив буквенную символику для обозначения алгебраических величин), обсуждал проблемы космологии и оптики.
В своих главных философских сочинениях («Рассуждение о методе» и «Метафизические размышления») Декарт изложил принципы, определившие его рационалистическое учение. Если Бэкон начинал с критического очищения опыта от предрассудков, то Декарт сформулировал принцип «универсального сомнения разума».
Иллюзии чувств обусловливают ненадежность показаний ощущений. Ошибки рассуждения делают сомнительными заключения рассудка. «Тем не менее, — считал Декарт, — есть в деятельности познающего мышления нечто такое, что сомнению не подлежит. Это — факт существования самого сомнения! Я могу сомневаться в существовании всего, кроме существования самого сомнения. Но сомнение есть акт мышления. Поскольку я сомневаюсь, я мыслю. Так что несомненное существование моего сомнения удостоверяет существование мышления. Я могу даже сомневаться в том, существует ли в действительности мое тело: может быть, просто какой-то злой всесильный демон-обманщик делает так, что мне кажется, будто бы тело у меня есть. Но я непосредственно знаю, что в качестве сомневающегося, т.е. мыслящего, я на самом деле существую». Знаменитый тезис «cogito, ergo sum» («я мыслю, следовательно, я существую»), выразил суть рационалистических взглядов Декарта на познание.
Очевидность указанного тезиса, по мнению Декарта, определяется его ясностью и отчетливостью. Поэтому все вещи, которые мы воспринимаем ясно и отчетливо, приобретают значение истинных. Мышление — это способность, разнообразная по своим значениям. Когда говорят о мышлении, то сомневаются, понимают, утверждают, отрицают, хотят, воображают и чувствуют. Так что, по Декарту, чувственный опыт свелся к одной из разновидностей мыслительных способностей.
Рассуждая о познании предметного мира, Декарт считал, что целесообразно различать три вида идей:
«врожденные идеи», которые каждый из нас обнаруживает в себе самом вместе со своими способностями мыслить, говорить, чувствовать и т.п.;
«приобретенные идеи», которые мы извлекаем извне, из внешнего мира и которые указывают нам на вещи, отличные от нас;
«изобретенные идеи», т.е. идеи, изобретенные, сконструированные каждым из нас.
Все три вида идей обязаны своим происхождением разуму, но отличаются по своему содержанию. Например, является идея Бога врожденной или приобретенной? Если проблема существования Бота решается в пользу ее возникновения в человеческом сознании, то тогда она является врожденной идеей. Но в то же время нельзя признать идею бытия Бога, не допуская его существования вне человека. Поэтому можно допустить существование идеи Бога вне пределов человеческого сознания. Оправдывая врожденность идеи Бога, Декарт допускает врожденность соответствующих ей идеалов Совершенства, Блага, Добра, Справедливости, Красоты и т.п.
По-видимому, подобного рода аргументацию можно привести и в связи с обсуждением других самых общих, «предельных», понятий или идей — идей пространства и времени, части и целого, необходимости и случайности, возможности и действительности и т.п. Что касается приобретенных идей, то их природа не вызывает недоразумений. В самом деле, мы согласуем содержание наших понятий с теми вещами или предметами, которые их обозначают, а наши образы внешних предметов обладают сходством с ними. Изобретенные идеи выражают нашу творческую активность. Их характер определяется нашими возможностями и сообразуется с внешними предметами и обстоятельствами.
Врожденные идеи выражают наиболее глубинные способности и ресурсы разума. Приобретенные и изобретенные идеи производны от врожденных. Именно понятие о врожденных идеях лежит в основе рационалистической аргументации Декарта в теории познания. Всеобщность и необходимость врожденных идей утверждается средствами логики и языка. Поэтому Декарт избрал дедуктивный строй рассуждений, который отличается свойствами всеобщности и необходимости. Выбор дедукции в рационализме прямо противоположен выбору индукции в философском эмпиризме Бэкона. Что касается языковой формы выражения врожденных идей, то, согласно Декарту, например, субъективно-предикатная структура предложения в пределе совпадает с логической структурой суждения.
В познании необходимо руководствоваться правилами, чтобы не принять ложь за истину, избегать бесполезных действий, стремиться к оптимальному достижению истины. В «Рассуждении о методе» Декарт поясняет четыре правила.
Правило очевидности связано с его принципом сомнения. Оно гласит, что никогда не принимай ничего на веру, в чем с очевидностью не уверен. Любые идеи должны созреть и приобрести ясность и отчетливость. Очевидность идеи открывается в акте интуиции при чистом свете разума. Чтобы достичь ясности и прозрачности идеи, необходимо придерживаться трех других правил.
Правило анализа сводится к требованию рассмотрения идеи по ее отдельным свойствам или признакам. Аналитический подход к познанию позволяет добиться сведения любой сложной проблемы к ее элементарным составляющим и тем самым достичь определенной простоты. Простота идеи служит признаком ее очевидности. Анализ предполагает последовательность шагов или операций на пути к очевидности идеи.
Правило синтеза способствует построению целостного и обобщенного решения проблемы. Все операции по синтезу знаний по своей направленности противоположны анализу. Мы как бы приступаем к сборке идеи из ее отдельных элементов, частей. Свойства «собранной», синтезированной идеи отличаются от свойств ее отдельных составляющих и не сводятся к ним.
Правило контроля позволяет регулировать весь процесс познания. На каждом этапе одни функции контроля отличны от других: анализ должен быть исчерпывающим, а синтез отличаться правильностью.
Сопоставляя аргументы эмпиризма в пользу опытного источника знаний и рационализма в пользу разума как источника знаний, напрашивается вывод о нецелесообразности их жесткого разграничения. Природа человека такова, что отдать предпочтение чувственным или рациональным источникам знания крайне затруднительно. Практика научного познания и деятельности человека показывают, что опыт может быть «нагружен» рациональными элементами предположений и рассуждений точно так же, как, например, научная теория «нагружается» значениями опыта (наблюдения, эксперимента, измерения). Опытное знание присутствует не только в наглядных, чувственных формах, образах или моделях (даже, например, в очень абстрактных математических), но оно необходимо и во всех случаях проверки научных теорий, когда они испытываются на истинность, подтверждаются или опровергаются.
Предложенные философией эмпирические и рационалистические программы научного познания были очень разными. Но в каждой из них содержалось конкретное содержание. Авторитет науки, который признавало большинство философов, радикально отличался от авторитета церкви, так как он исходил из возможностей человеческого разума и не диктовался внешними, скажем, политическими соображениями. Ведь никакие наказания не последуют, если кто-то будет отвергать авторитет науки. Тогда как пренебрежение авторитетом церкви влекло за собой самые суровые санкции. Авторитет науки ткался из крупиц опыта, предположений и объяснительных ресурсов теорий, а авторитет церкви покоился на неподвижном фундаменте из догм.
Линия эмпиризма («философия опыта») Бэкона и линия рационализма («философия разума») Декарта получили дальнейшее развитие. Вопросы об опытном и рациональном знаниях оставались в центре внимания фактически всей философии эпохи Нового времени.
Поможем написать любую работу на аналогичную тему