От органической жизни к организованной, от растительности к конструктивности.

            Н.А. Бердяев считал, что техника для ученого, делающего научные открытия, для инженера-изобретателя может стать главным содержанием и целью жизни. Но подмена целей жизни техническими средствами может означать умаление духа. В своей работе Н.А. Бердяев рассматривал, характерный парадокс: без техники невозможна культура, с нею связано само возникновение культуры, но окончательная победа техники в культуре, вступление человечества в техническую эру влечет культуру к гибели. Философ выделил в культуре два элемента: технический и природно-органический. Окончательная победа первого над вторым означает перерождение культуры во что-то иное, на культуру уже не похожее. Романтизм был, напротив, превалированием природно-органического элемента культуры над ее техническим элементом. Философ выделил три стадии в истории человечества — природно-органическую, культурную и технически-машинную, которым соответствует различное отношение духа к природе: погруженность духа в природу; выделение духа из природы и образование особой сферы духовности; активное овладение духом природы. В истории, считал Н.А. Бердяев, уже были организованные тела, подобные жизни организмов. Так, патриархальный строй, натуральное хозяйство представлялись органическими и даже вечными в этой своей органичности. Органический строй обычно казался созданным не человеком, а либо самой природой, либо Творцом мира. Долгое время господствовала вера в существование вечного объективного порядка природы, с которым должна быть согласована и которому должна быть подчинена жизнь человека. При этом природному придавался как бы нормативный характер. Согласие с природой представлялось и добрым и справедливым. Но родившаяся в XVIII в. техника стала активно разрушать эту веру в вечный порядок природы. Новая природная действительность, перед которой ставит человека современная техника, является продуктом вовсе не эволюции, а изобретательности и творческой активности самого человека, не органического, а организационного процесса. Итак, по определению Н.А. Бердяева, господство техники и машины есть переход от органической жизни к организованной, от растительности к конструктивности. И вот уже господство техники и машины открывает новую ступень действительности, еще не предусмотренную классификацией наук, — действительность, совсем не тождественную действительности механической и физико-химической. Искусство, считал Н.А. Бердяев, тоже - создавало новую действительность, которой не было в природе. Можно утверждать, что герои и образы художественного творчества представляют собой особого рода реальность. Дон-Кихот, Гамлет, Фауст, Мона Лиза Леонардо или симфония Бетховена — новые реальности, не свойственные природе. У них — своя жизнь, своя судьба. Они действуют на жизнь людей, приводя к очень сложным последствиям. И в этом новом мире, мире новой реальности живут люди культуры. Но действительность, раскрывающаяся в искусстве, символична, она отображает некий идеальный мир. Техника же создает реальность, лишенную какой бы то ни было символики. Техника имеет космогоническое значение, поскольку через нее создается новый космос. Это новая категория бытия. Ведь машина — это не неорганическое, не органическое тело, она, как любое новое тело, возникает как следствие различия, существующего между органическим и организованным.

            Было бы абсолютно неверно отнести машину к неорганическому миру на том основании, что для ее организации пользуются элементами неорганических тел, взятых из механико-физико-химической действительности. Таким образом, все говорит о том, что человеку, как подчеркивал Н.А. Бердяев, удалось вызвать к жизни и реализовать новую действительность, являющуюся свидетельством его страшной мощи. Это указывает на его творческое и царственное призвание в мире. Но она — и показатель его слабости, склонности к рабству. Машина, по словам русского философа, имеет не только социальное, но и космологическое значение. Н.А. Бердяев подчеркивал, что разрыв духа со старой органической жизнью, механизация жизни производит впечатление конца духовности в мире. «Техника и экономика сами по себе могут быть нейтральными, но отношение духа к технике и экономике, — писал ,Н.А. Бердяев, — неизбежно становится вопросом духовным... Технизация духа, технизация разума может легко представляться гибелью духа и разума». Техника, считал Н.А. Бердяев, отрывает человека от земли, она наносит удар всякой мистике земли, мистике материнского начала, которая играла огромную роль в жизни человеческих обществ. Актуализм и титанизм техники прямо противоположен всякому пассивному, животно-растительному пребыванию в материнском лоне, в лоне матери-земли. Техника истребляет уют и тепло органической жизни, приникшей к земле. Смысл технической эпохи заключается прежде всего в том, что она заканчивает теллурический период в истории человечества, когда человек определялся землей не в физическом только, но и в метафизическом смысле. Как писал Н.А. Бердяев, «совсем иначе чувствует себя человек, когда он чувствует под собой глубину, святость, мистичность земли, и тогда, когда он чувствует землю, как пла-

нету, летящую в бесконечное пространство, среди бесконечных миров, когда сам он в силах отделиться от земли, летать по воздуху, перенестись в стратосферу. Это изменение сознания теоретически произошло уже в начале Нового времени, когда система Коперника сменила систему Птолемея, когда Земля перестала быть центром космоса, когда раскрылась бесконечность миров». Итак, по мнению Н.А. Бердяева, Техника перестает быть нейтральной, она давно уже не нейтральна, не безразлична для духа и вопросов духа. Техника убийственно действует на душу, но она вместе с тем вызывает сильную реакцию духа. Техника делает человека космиургом. От напряжения силы его духа зависит, избежит ли человек гибели. Исключительная власть технизации и машинизации влечет именно к этому пределу — к небытию в техническом совершенстве.